Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим, Страница 7 - Книги

ign="justify">

Его черты глубоко, государь.

Немало крови подданных моих

Он пролил, рвы телами наполняя.

Ни травы, ни заклятья не залечат

Тех ран, что он наносит, разъяренный.

Зовут его Танкредом: если б в плен

Попался он! Не смерть его нужна мне;

Он нужен мне живой, чтоб сладкой местью

Могла я муки сердца успокоить".

Сказала и последние слова

Невольно тяжким вздохом заключает.

О ненависти думает тиран,

Тогда как вздох безумной страстью вызван.

Клоринда между тем спешит к Танкреду,

Который на нее уж нападает.

В осколки разлетаются их копья,

Но шлем Клоринды падает: она

С открытой головой перед Танкредом;

По ветру вьются пряди золотые,

И девушкой божественной красы

Становится внезапно страшный воин.

Глаза полны молниеносных взглядов.

Прекрасная и в гневе, что она

Явила бы, веселая, собою?

Танкред, где ты? К чему твой взор прикован?

Не эти ли черты зажгли огонь

В душе твоей? И сердце подтверждает:

Да, это - та, что некогда к ручью

Пришла искать и тени и прохлады.

Но не узнал ее он ни по шлему,

Ни по трофеям на щите. И вот

Глядит он на нее, оцепенелый.

Она - к нему; он стычки избегает.

Разя попутно воинов других,

Не отстает Клоринда от Танкреда.

"Остановись", - кричит ему с угрозой

И не одну - две смерти уж сулит.

Его разят, но он разить не хочет.

Не так он занят самообороной,

Как глубиной прекрасных глаз, откуда

Амур наверняка пускает стрелы.

"Твоей руки удары, - говорит

Он сам себе, - теряются в пространстве!

Но те, что мне наносит чудный образ,

В грудь попадут и сердце истерзают".

Однако ж унести в могилу тайну

Не хочет он. Клоринда пусть узнает,

Что пленника разила, перед нею

Склонившегося с робкою мольбою.

И говорит он ей: "Среди других

Один ли я - твой враг непримиримый?

Тогда уж в стороне от общей схватки

Померяемся силами с тобою".

Клоринда этот вызов принимает.

О шлеме позабыв, она вперед

С отвагой устремляется; Танкред,

Унылый, мрачный, следует за нею.

Она уже готова к нападенью,

Она уже летит и нападает.

"Постой, - он говорит, - до поединка

В условиях должны мы столковаться".

Остановилась, ждет. От безнадежной

Любви Танкред становится смелее.

"Не хочешь, - говорит, - со мною мира,

Без сожаленья вырви это сердце!

Оно уж не мое, и если жизнь

Его не по тебе, пусть умирает.

Тебе принадлежит оно: бери,

Я защищать его не смею дольше.

Вот грудь моя: что ж не разишь? Иль хочешь,

Чтоб я помог твоей руке? Чтоб грудь,

Лишенную защиты, под удары

Подставил сам? Изволь, сниму я латы".

Несчастный, может быть, еще живее

Свои печали стал бы выражать;

Но вдруг магометане отступают,

А воины Танкредовы их гонят.

Со страху ли, из хитрости ль военной,

Неверные бегут от христиан.

Один из победителей, увидя,

Как ветер треплет волосы Клоринды,

С мечом уж руку подымает, варвар,

И нанести удар готов ей в спину.

Танкред, крича, бросается к нему

И меч его мечом же отражает.

Удар не остается без последствий;

Хоть и легко, но ранена Клоринда:

На белой шее видны капли крови,

Алеющие в золоте волос.

Отделанное мастером искусным,

Так золото рубинами играет.

Занесши меч, Танкред освирепелый

С убийцей подлым хочет рассчитаться.

Злодей бежит, Танкред - за ним в погоню:

Так две стрелы по воздуху несутся.

Клоринда в удивленье провожает

Лишь взглядом их, за ними не пускаясь.

Потом, примкнув к бегущему отряду,

То сразу нападет на христиан,

То вновь от них отпрянет, и нельзя

Решить, что это: бегство иль победа.

Так на арене цирка гордый бык

С собаками сражается: рога

Подставит он собакам, те отступят;

Сам побежит, за ним - вся стая смело.

Клоринда прикрывается щитом

И все еще удары отражает.

Так в играх мавр, хоть и бежит, мячи

Все от себя отбрасывает ловко.

И сарацины уж, и христиане

Достигли стен Солима незаметно:

Вдруг, крики боевые испуская,

Неверные описывают круг

И с тылу совершают нападенье.

Аргант, увидя это, на врагов

С отрядом устремляется ретиво

И в голову им прямо ударяет.

Неистовый черкес, кровавой жаждой

Пылая, выступает из рядов.

Один с коня уж сброшен им и, корчась

В предсмертных муках, испускает дух;

Другие также падают. Но в щепки

Копье вдруг разлетается; тогда

Аргант одним мечом кого попало

И рубит, и крошит, и убивает.

Арделиона доблестного дни

Клоринда прерывает. Этот воин,

Уж старец, был как юноша отважен.

Опору он имел в двух сыновьях:

Но старший сын, Алкандр, с тяжелой раной,

Принять последний вздох отца не в силах;

А младший, Полиферн, что дрался рядом,

От смерти сам спасается едва.

Меж тем Танкред, конем владея худшим,

Бесплодную погоню прекращает;

Глядит назад и видит, что, поддавшись

Отваге безрассудной, христиане

Попали в неразрывное кольцо.

Тотчас летит туда; за ним же следом

Несется и отряд тех удальцов,

Что всюду поспевают, где опасность.

Авантюристы это, цвет героев,

Душа и жизнь Христовых сил; Ринальд,

Храбрейший и прекраснейший из них,

Как молния, отряд опережает.

Эрминия тотчас же узнает

Ринальда по орлу в лазурном поле

И говорит тирану: "Вот воитель,

Отвагой всех воителей затмивший.

Противника ему во всей вселенной,

Быть может, нет, а он - еще дитя.

Будь шестеро таких во вражьем войске,

Давно стонала б Азия в оковах,

Восточные и южные народы

Давно подвластны стали б христианам,

И Нил, в истоках скрытый, может статься,

Не спас бы головы от их ярма.

Зовут его Ринальдом. Всех машин

Его рука для наших стен опасней.

Теперь взгляни на воина в одежде

Зелено-золотистой; то - Дудон.

И родом знаменитый, и делами,

Он - вождь авантюристов; по отваге

Между собою все они равны,

Главою же его поставил возраст.

Другой, что так чванлив, в доспехах темных, -

Брат короля норвежского, Гернанд,

Нет большего на свете горделивца;

Но это и единственный порок,

Что блеск его деяний помрачает.

Те, в белое одетые, - Джильдиппе

И Одоард, влюбленная друг в друга,

Отважная и верная чета".

А битва разгорается меж тем.

Рекою кровь течет. Танкред с Ринальдом

Прорвали охватившую их толщу.

Дудон, с своим отрядом подоспевший,

Смертельные удары умножает.

Аргант, Аргант воинственный, и тот,

С коня на землю сброшенный Ринальдом,

Стать на ноги едва находит силу.

Быть может, варвар в груде мертвых тел

Так и остался б; но скакун Ринальда

Вдруг падает и, всадника увлекши,

Его собой придавливает плотно.

Пока его свои освобождают,

Неверные в Солим спешат укрыться.

Клоринда и Аргант теперь одни

Плотиной служат бурному потоку.

Последними они уходят; в них

Препону иль, верней сказать, задержку

Встречают христиане. Сарацинам

Они же прикрывают отступленье.

Дудон неукротимый завершить

Старается победу. Своего

Коня он направляет на Тиграна

И голову ему мечом снимает.

Кольчуга не спасает Альгазара.

Корбан защиты в шлеме не находит.

Героем пораженный, Амарат,

Печалуясь, прощается со светом.

Жестокий Альманзор и Магомет,

Убитые, повержены на землю.

И сам Аргант надменный уж не в силах

Себя обезопасить от ударов.

Уж он дрожит: коня порою сдержит

И повернет; потом еще отступит.

Вдруг, бурно на Дудона устремившись,

Мечом пронзает бок ему глубоко

И мощного героя ранит насмерть.

Тот падает, сознание теряя:

Безжалостный, последний сон готов

Сомкнуть его слабеющие веки.

Три раза открывает он глаза;

Три раза тщетно хочет приподняться;

Три раза мрак встает перед глазами

И, наконец, одолевает их.

Холодный пот на коже выступает,

И члены коченеют, холодея.

Арганту в этом теле бездыханном

Нужды уж нет: он продолжает путь.

Но, бросив взгляд назад, он христианам

Кричит: "Узнайте, воины, что этот

Покрытый кровью вашей меч в подарок

Вчера поднес мне ваш военачальник.

Вы видели, что сделал я сегодня;

Порадуйте ж вождя приятной вестью,

Скажите от меня, что меч хорош

Не только по убранству, но и в деле.

А к этому добавьте, что он сам

Познает своего подарка цену

И, если будет медлить с нападеньем,

Я захвачу его в его же ставке".

Услышав дерзкий вызов, христиане

Уж ринуться хотели на Арганта;

Но он успел далеко ускакать

И верный кров найти в стенах Солима.

Со стен же этих градом непрерывным

Летят на осаждающих каменья,

И туча стрел темнит прозрачный воздух.

Напрасного урона избегая,

От города отходят христиане,

Неверные ж спешат в него войти.

Тем временем Ринальд, с земли поднявшись,

Среди своих уж вновь горит отвагой.

Он полон весь желаньем отомстить

За смерть Дудона варвару-убийце.

"Что может вас удерживать? - кричит он

Соратникам своим, - чего вы ждете?

Героя и вождя мы потеряли,

Так почему ж мы к мести не спешим?

Неужто в нашем гневе справедливом

Ничтожный вал для нас препоной будет?

Нет, даже будь стена стальная, будь

Она непроницаемым алмазом,

За нею от мечей и копий наших

Не спасся бы Аргант: вперед, на приступ!"

Сказал и сам туда несется первый.

На прочный шлем надеясь, не боится

Он ни камней, бросаемых оттуда,

Ни стрел, летящих роем беспрерывным.

Его лицо отвагой страшной дышит;

А взор, твердыню вражью сокрушая,

До недр ее несет испуг и ужас.

Он громко ободряет христиан

И гневно угрожает сарацинам.

Но пылкости его нашлась узда -

Сигьер благоразумный, приказаний

Готфридовых суровый исполнитель.

От имени вождя он порицает