Главная » Книги

Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим, Страница 15

Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим



;
  
   Еще он поля битвы не достиг,
  
  
   Как видит вдруг надменную Клоринду,
  
  
   И сразу же осанкой благородной
  
  
   Она его приковывает взоры;
  
  
   Наряд ее белей, чем снег, что вечно
  
  
   Альпийские вершины покрывает;
  
  
   Наличник шлема поднят, и она
  
  
   Вся видима с высокого пригорка.
  
  
  
  
   27
  
  
   Танкред туда уж и не смотрит больше,
  
  
   Где ждет его с угрозою Аргант;
  
  
   Перед собою видя лишь одну
  
  
   Клоринду, он коня пускает шагом.
  
  
   И вот уж он как вкопанный стоит:
  
  
   Снаружи лед, а сердце пламенеет;
  
  
   Вся жизнь его в глазах, о поединке ж,
  
  
   По-видимому, вовсе он забыл.
  
  
  
  
   28
  
  
   Аргант, не примечая, чтобы к бою
  
  
   Готовился кто-либо, восклицает:
  
  
   "Противника я думал встретить здесь;
  
  
   Иль смельчака такого не найдется?"
  
  
   Танкред в оцепенении с Клоринды
  
  
   Не сводит глаз и ничего не слышит.
  
  
   Тогда Оттон, коню дав шпоры, первый
  
  
   На поле брани выехать спешит.
  
  
  
  
   29
  
  
   Оттон и без того мечту лелеял
  
  
   Померяться с черкесом в поединке;
  
  
   Но, уступив Танкреду место, он
  
  
   Как провожатый выехал из стана.
  
  
   Однако, увидав, что у героя
  
  
   Совсем не поединок в голове,
  
  
   Нетерпеливый юноша стремится
  
  
   Воспользоваться случаем нежданным.
  
  
  
  
   30
  
  
   Быстрее леопарда или тигра,
  
  
   Разбойников лесных, на сарацина
  
  
   Летит Оттон, копье вонзить готовый.
  
  
   Танкред в себя приходит наконец
  
  
   И, словно пробудившись от кошмара,
  
  
   Сковавшего все помыслы его,
  
  
   Кричит Отгону вслед: "Мне драться надо!
  
  
   Остановись!" Но тот его не слышит.
  
  
  
  
   31
  
  
   Танкред пылает гневом и досадой;
  
  
   В душе огонь и краска на лице:
  
  
   Другой на поединок вышел первым!
  
  
   Нет для него тягчайшего позора.
  
  
   Меж тем в разгаре схватки юный воин
  
  
   Противнику удар наносит в шлем;
  
  
   А тот, мечом рассекши щит Отгона,
  
  
   В один удар и латы пробивает.
  
  
  
  
   32
  
  
   Шатается и падает Оттон.
  
  
   Аргант, сильнее будучи и крепче,
  
  
   В седле едва заметно покачнулся
  
  
   И на врага поверженного с криком
  
  
   Высокомерным налетает: "Сдайся!
  
  
   Большой уж будет славой для тебя
  
  
   Бахвалиться повсюду невозбранно,
  
  
   Что ты вступил со мной в единоборство".
  
  
  
  
   33
  
  
   И слышит он в ответ: "Нет, христианин
  
  
   Оружия так скоро не слагает,
  
  
   А я хочу отмстить иль умереть".
  
  
   Аргант дрожит от бешенства и, пламя
  
  
   Как будто извергая, произносит:
  
  
   "Ты милостью моею пренебрег,
  
  
   Так испытай же мощь мою за это".
  
  
  
  
   34
  
  
   Сказал и, попирая все законы
  
  
   И рыцарства и чести, устремляет
  
  
   Коня на христианина в упор.
  
  
   Удара избежав, последний ранит
  
  
   Арганта в бок и вынимает меч,
  
  
   Весь кровью победителя покрытый.
  
  
   Нимало сил от раны не теряя,
  
  
   Тот пущей загорается лишь злобой.
  
  
  
  
   35
  
  
   Коня он останавливает вдруг
  
  
   И повернуть обратно будто хочет;
  
  
   Потом быстрее молнии нежданным
  
  
   Налетом нападает на врага.
  
  
   И чувствует Оттон, что на дрожащих
  
  
   Ногах ему уже не удержаться:
  
  
   Едва дыша, без сил, почти без чувств,
  
  
   Он в судорогах падает на землю.
  
  
  
  
   36
  
  
   Черкес не знает в ярости пощады
  
  
   И, подминая тело под коня,
  
  
   Кричит: "Погибнет каждый горделивец,
  
  
   Как гибнет под конем безумец дерзкий".
  
  
   Танкред, расправой дикой возмущенный,
  
  
   Уж больше не колеблется: он хочет
  
  
   Ударом равным промах свой покрыть
  
  
   И прежний блеск вернуть своей отваге.
  
  
  
  
   37
  
  
   И он, коня пришпорив, поспешает
  
  
   К злодею с криком: "Подлая душа,
  
  
   Ты низостью пятнаешь и победу!
  
  
   Какую честь найдешь ты в этом зверстве?
  
  
   Уж не среди ль разбойников-арабов
  
  
   Иль худших дикарей еще ты вырос?
  
  
   Беги от света Божьего и скрой,
  
  
   Чудовище, в лесах свою жестокость".
  
  
  
  
   38
  
  
   Едва он смолк, неверный от бесчестья
  
  
   В неистовое бешенство приходит:
  
  
   Он хочет говорить, но издает
  
  
   Подобие лишь львиного рыканья
  
  
   Иль грома, что глухим раскатом вслед
  
  
   За молнией разносится по небу;
  
  
   Так откликом души воспламененной
  
  
   Наружу вырываются слова.
  
  
  
  
   39
  
  
   Угрозами взаимными друг в друге
  
  
   Усугубив и гнев и гордость, оба,
  
  
   Чтоб для разбега дать простор коням,
  
  
   Назад с проворством равным подаются.
  
  
   Усиль, о Муза, голос мой и сердце
  
  
   Такой же лютой яростью наполни,
  
  
   Чтоб мог я передать весь ужас боя,
  
  
   Чтоб стук мечей звучал в моих стихах!
  
  
  
  
   40
  
  
   С направленными копьями враги
  
  
   Свирепо налетают друг на друга.
  
  
   Ни лев, когда он прыгнул, ни орел,
  
  
   Стремящийся на землю за добычей,
  
  
   Ни молния, что воздух рассекает,
  
  
   Не могут с ними в скорости сравняться:
  
  
   Их копья вмиг ломаются о шлемы,
  
  
   И сотни искр снопом взлетают вверх.
  
  
  
  
   41
  
  
   Всю почву стук удара потрясает;
  
  
   Ему могучим ревом вторят горы:
  
  
   Но ни толчок взаимный, ни удар
  
  
   Пригнуть лихие головы не в силах.
  
  
   Упавшие под седоками кони
  
  
   Встать на ноги стараются напрасно;
  
  
   Противники бросают их тогда
  
  
   И, взяв мечи, как пешие дерутся.
  
  
  
  
   42
  
  
   Руке рука навстречу, взгляду взгляд
  
  
   И шагу шаг: разнообразят оба
  
  
   И приступ и защиту бесконечно;
  
  
   Спасаются искусством от искусства
  
  
   И хитростью обманывают хитрость;
  
  
   Там явственно грозят, здесь нападают;
  
  
   Внезапно открываются, врага
  
  
   Тем самым открываться заставляя.
  
  
  
  
   43
  
  
   И вдруг Танкред под вражеский удар
  
  
   Свой бок незащищенный подставляет;
  
  
   Аргант спешит воспользоваться этим
  
  
   И делает такую же оплошность.
  
  
   Мечом удар искусно отразив,
  
  
   Танкред Арганта ранит в бок открытый,
  
  
   Поспешно оправляется и ждет
  
  
   Противника, неуязвимый снова.
  
  
  
  
   44
  
  
   При виде крови льющейся своей
  
  
   Черкес приходит в ужас и смятенье;
  
  
   Охваченный унынием зловещим,
  
  
   Он и дрожит, и стонет, и вздыхает,
  
  
   И с возгласом неистовым врагу
  
  
   Удар ошеломляющий готовит.
  
  
   Но тот настороже и в плечевой
  
  
   Сустав ему еще наносит рану.
  
  
  
  
   45
  
  
   Таков медведь в лесах вершин альпийских,
  
  
   Когда он, тяжко раненный, свирепо
  
  
   И смело на охотников идет
  
  
   И сам свою погибель ускоряет;
  
  
   Таков же и черкес Аргант, двойной
  
  
   Позор двойною раною стяжавший:
  
  
   Весь ярости и мщению отдавшись,
  
  
   Он о своей охране уж не помнит.
  
  
  
  
  
  
  
   46
  
  
   Всю мощь свою в одной руке собрав,
  
  
   Таким он разражается ударом,
  
  
   Что из-под ног земля, дрожа, уходит,
  
  
   И воздух ярко искрится вокруг.
  
  
   Танкреду нападать уж не под силу:
  
  
   Едва он в состоянье защищаться;
  
  
   Ничто его не может оградить
  
  
   От ярости стремительной Арганта.
  
  
  
  
   47
  
  
   В доспехах подобравшийся Танкред
  
  
   Напрасно ждет, когда утихнет буря:
  
  
   Все отступает он, и все нещадно
  
  
   Теснит его спесивый сарацин;
  
  
   Но больше он противиться не в силах
  
  
   Могучему влечению и, сам
  
  
   Переходя внезапно в наступленье,
  
  
   Наскакивает бурно на Арганта.
  
  
  
  
   48
  
  
   Рассудок помрачается в них злобой,
  
  
   И силы их усугубляет ярость:
  
  
   Удары все без промаха, земля
  
  
   Осколками оружия покрыта;
  
  
   Оружие в крови; кровь льется с потом;
  
  
   Мечи их, будто молнии, сверкают,
  
  
   Раскатами небесными гремят
  
  
   И падают, как стрелы грозовые.
  
  
  
  
   49
  
  
   Два стана и в смущенье, и в тревоге
  
  
   На зрелище, не виданное раньше
  
  
   И в ужас повергающее, смотрят,
  
  
   С надеждой делят страх и ждут конца;
  
  
   С бойцов не сводят глаз ни те, ни эти;
  
  
   Ни там, ни здесь ни звука, ни движенья:
  
  
   В безмолвии оцепенели все,
  
  
   И лишь сердца волнуются незримо.
  
  
  
  
   50
  
  
   Дух испустить противники могли бы
  
  
   От истощенья сил; но все предметы
  
  
   В тенях ночных уж тонут, и тогда
  
  
   Являются глашатаи с обеих
  
  
   Сторон, чтоб прекратить единоборство:
  
  
   То - честный Аридей, а от неверных -
  
  
   Пиндор, разумный старец, что привез
  
  
   В стан христианский вызов от Арганта.
  
  
  
  
   51
  
  
   С уверенностью в силе прав народных
  
  
   И древнего обычая борцов
  
  
   Они жезлами мира разнимают.
  
  
   "О воины! - Пиндор им говорит, -
  
  
   Вы каждый славу равную стяжали
  
  
   И каждый храбрость равную явили;
  
  
   Так прекратите ж схватку, окажите
  
  
   Почет ночному мраку и покою!
  
  
  
  
   52
  
  
   Свой путь окончив, солнце прерывает
  
  
   Ваш труд, и ночь приносит мир природе.
  
  
   Сердца великодушные деяний
  
  
   Под кровом тишины и тьмы не терпят".
  
  
   Аргант на это: "Лишь при свете дня
  
  
   Сражаться я хотел бы; но отсюда
  
  
   Я не уйду, пока не даст мне клятвы
  
  
   Противник мой, что он сюда вернется". -
  
  
  
  
   53
  
  
   "А ты, - Танкред ему, - поклясться должен
  
  
   Что с пленником вернешься, не иначе;
  
  
   Лишь под таким условием согласен
  
  
   Я поединок отложить". Клянутся
  
  
   Тот и другой; а чтобы дать им время
  
  
   И отдохнуть, и раны залечить,
  
  
   Глашатаи решают, что шестая
  
  
   Заря для новой встречи будет сроком.
  
  
  
  
   54
  
  
   Ужасное единоборство это
  
  
   В сердцах как христиан, так и неверных
  
  
   Глубоко и надолго поселяет
  
  
   И чувство изумления, и трепет:
  
  
   Повсюду лишь одни ведутся речи
  
  
   О храбрости и доблести обоих;
  
  
   И сравнивая их по превосходству,
  
  
   Во мнениях расходится толпа.
  
  
  
  
   55
  
  
   И ждут в недоумении, кому
  
  
   Исход борьбы вручит победы пальму:
  
  
   Над храбростью ль восторжествует ярость,
  
  
   Иль доблесть покорится самохвальству.
  
  
   Но в этой неизвестности являет
  
  
   Нежнейшую заботу и тревогу
  
  
   Прекрасная Эрминия: полжизни
  
  
   Ее в руках таинственной судьбы.
  
  
  
  
   56
  
  
   Хассана дочь, царя Антиохии,
  
  
   Эрминия в числе другой добычи
  
  
   Досталась христианам, сокрушившим
  
  
   Наследственный престол ее отца.
  
  
   Но доблестный Танкред к ее несчастьям
  
  
   С почтением и жалостью отнесся,
  
  
   И на останках родины своей
  
  
   Она еще царицею считалась.
  
  
  
  
   57
  
  
   Герой утешил пленницу свою,
  
  
   Свободу ей вернул и все богатства;
  
  
   Но узами крепчайшими ей сердце
  
  
   Уже сковал всесильный бог любви.
  
  
   Тоска ее, свободную, съедает
  
  
   По милом, по тюрьме и по оковам;
  
  
   Но честь велит, и с матерью она
  
  
   Приют в стране приязненной находит.
  
  
  
  
   58
  
  
   Является она в Иерусалим,
  
  
   Где принята тираном Палестины,
  
  
   И вскоре же под скорбным покрывалом
  
  
   В могилу мать с рыданьем провожает;
  
  
   Но ни потеря эта, ни изгнанье
  
  
   Из сердца у нее не могут вырвать
  
  
   Ни той стрелы, что ранила его,
  
  
   Ни пламени его объявшей страсти.
  
  
  
  
   59
  
  
   Несчастная, увы! безумно любит;
  
  
   Но от нее возлюбленный далеко.
  
  
   И страстный пыл поддерживают в ней
  
  
   Воспоминанья лишь, а не надежды:
  
  
   Чем глубже тайна в сердце залегает,
  
  
   Тем ярче разгорается огонь.
  
  
   Но, наконец, Иерусалим в осаде,
  
  
   И счастье ей сулит надежда снова.
  
  
&nbs

Категория: Книги | Добавил: Armush (28.11.2012)
Просмотров: 411 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа