| Главная » Книги |
Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим, Страница 12
Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
sp;
Покрыты славой прадеды Ринальда;
Но, лишь своими подвигами гордый,
К чужим лучам не тяготеет он.
17
Гернанд привык на золото все весить,
Все измерять земельным протяженьем
И беспросветный мрак один лишь видеть
Везде, где не блестит венец державный;
И он теперь перенести не может
Соперничества рыцаря простого:
Неудержимым гневом ослепленный,
Он для него не знает уж границ.
18
Сквозь рану нанесенную злой дух
Тайком к Гернанду в сердце проникает,
Овладевая мыслями, и их
Без отдыха волнует и тревожит.
Чтоб ненависть не утихала в нем
И чтоб его все время грызла зависть,
В глубоких тайниках посланник Ада
Умолкнуть не дает зловещим звукам:
19
"Ринальд - соперник твой! С тобой тягаться,
Перед тобой кичиться родом хочет!
Пусть он, втирающийся в ровни, пусть
Сочтет ему подвластные народы!
Пусть столько же предъявит венценосцев
Он в прошлом, сколько у тебя теперь!
Какая дерзость для того, кто в рабском
Краю увидел свет князьком ничтожным!
20
Удача ль, неудача ль, все равно!
Он тем уж победил, что стал твоим
Соперником. Что скажет мир! Ринальд
С Гернандом состязался! Сан Дудона
Сам по себе не больше и не меньше
Тебя возвысить мог, чем ты - его;
Но он с того мгновения унижен,
Как стал Ринальд его же домогаться.
21
Каким негодованьем бы Дудон,
Воитель благородный, загорелся,
Когда бы из обители бессмертных
Он опустил теперь свой взор на землю
И юного безумца увидал бы,
Как в дерзостном высокомерье тот
Оспаривает лавры, что достались
По возрасту ему и по заслугам.
22
На это посягая, вместо кары
Почет и похвалы стяжает он.
О, стыд! О, низость! Наглость честолюбца
Открыто поощряется. Но если
Готфрид все это видит и с его
Согласия все это происходит,
Не потерпи: ты показать обязан,
Что ты теперь и чем ты можешь быть".
23
Неведомому голосу внимая,
Себя уже не в силах он сдержать.
Всю накипь негодующего сердца
Во взорах и речах он изливает.
В сопернике малейший недостаток
Во много раз усилить он готов:
Не гордость у того, а спесь и чванство;
Не храбрость, а безумство и свирепость.
24
На все, чем славен тот среди других,
На все, что благородного в нем видят,
Тень ревности набрасывает он:
Все это лишь поддельный блеск порока.
И жалобы Гернанда, наконец,
До самого Ринальда уж доходят:
Слепой порыв разнузданного гнева
Его навстречу смерти увлекает.
25
Злой дух, что повелительно ему
Нашептывает речи, продолжает
Питать в нем нарастающую злобу,
Внушая за обидою обиду.
Большая есть площадка на равнине,
Где любит собираться цвет героев:
Там упражняли мощь свою и ловкость
Они в блестящих играх и турнирах.
26
И там Гернанд, себя уже не помня,
Ринальда оскорбляет громогласно.
Язык, отравой адской напоенный,
В соперника вонзается стрелой.
Тот слышит оскорбление, и ярость
Овладевает им неотразимо.
Кричит он оскорбителю: "Ты лжешь!"
И на него летит, мечом сверкая.
27
Не голос - гром; не меч - стрелы небесной
Зловещий блеск. Гернанд уже дрожит:
Смерть перед ним, но от нее не может
Он убежать, и нет ему спасенья.
Однако вид равнины возвращает
Ему неустрашимости остаток:
С мечом в руке противника он ждет,
Готовый от него обороняться.
28
И множество мечей в одно мгновенье
Сверкнуло и заискрилось в пространстве,
И множество воителей уже
Вокруг врагов толпится и теснится.
От голосов людских и от бряцанья
Оружия дрожит и стонет воздух.
Так в бурю волн морских сердитый рев
Сливается с тоскливым воем ветра.
29
Но ярость оскорбленного героя
Теперь ничем смирить уже нельзя;
Пылая мщеньем весь, он без вниманья
И крики и преграды оставляет:
Мечом молниеносным путь к Гернанду
Прокладывает он и на него
Внезапно нападает, не взирая
На множество кругом поднятых рук.
30
Хоть и пылая гневом, но собой
Владея превосходно, все удары
Он к цели направляет неуклонно:
И в голову, и в сердце их наносит.
Его нетерпеливая рука
Обманывает взгляд, за ней следящий,
И попадает вдруг в такое место,
В какое и не метила совсем.
31
И напоследок меч он погружает
Глубоко в грудь сраженного врага;
Вытаскивает и вонзает снова.
Несчастный падает, и с кровью вместе
Из тела улетает и душа.
А победитель вкладывает меч,
Еще дымящийся, в ножны, смиряет
В себе все злые чувства и отходит.
32
Готфрида, поспешившего на крики,
Ждет зрелище ужасное. Гернанд
Лежит в пыли, покрыты кровью кудри,
И на лицо уж пали тени смерти.
Вокруг он слышит жалобы и стоны
И, пораженный, говорит: "Кто дерзко
Нарушил запрещение мое
И совершил такое злодеянье?"
33
Арнольд, любимец павшего, стараясь
Преувеличить дело, отвечает:
"Убил его Ринальд, из-за пустой
Причины вспыхнув гневом безрассудным.
Мечом, которым был он препоясан
Для мщения за Бога, поразил
Он мстителя такого же; он власть
Презрел твою, попрал твои законы.
34
Законы смерти требуют за это,
И смерти он достоин, несомненно.
Э, если ты помилуешь его,
Он для других примером лишь послужит:
Тогда захочет каждый оскорбленный
Мстить за себя, минуя правосудье;
И скоро страсти разгорятся так,
Что все предастся ссорам и раздорам".
35
На память он приводит все дела,
Все доблести погибшего и речи
Склоняет все к тому лишь, чтоб в Готфриде
Негодованье вызвать или жалость.
Танкред, его сменяющий, напротив,
Защитником Ринальда выступает.
Все слушает Готфрид; суровый взгляд
Скорей боязнь внушает, чем надежду.
36
"Подумай, государь, - так заключает
Танкред свою защиту, - что для нас
Ринальд, что он свершил и чей племянник.
Одним и тем же бременем ложиться
Власть не должна на всех виновных. Званья
Различны и различны преступленья;
И кара правосудна лишь тогда,
Когда в ней мера равная для равных".
37
Готфрид на это: "Кто поставлен выше,
Будь для других примером послушанья.
Ты гибель нам советуешь, Танкред,
Коль хочешь, чтобы высшим я мирволил.
Во что бы обратилась власть моя,
Когда б одна мне чернь была подвластна;
И если в этом все мое главенство,
Немного для меня соблазна в нем.
38
Мне власть неограниченную сами
Вручили вы, и я не потерплю,
Чтоб у меня в руках она упала.
Я знаю хорошо, когда и милость
И кару заменять одну другою;
И знаю я, когда перед законом
Равнять стоящих ниже надлежит".
Сказал; Танкред молчит из уваженья.
39
Последователь строгости старинной,
Раймунд слова Готфрида одобряет.
"Вот так-то, - говорит он, - власть должна
Вселять к себе в подвластных уваженье.
Нет больше дисциплины в войске, если
Виновный избавляется от кары;
И тщетно милосердие, когда
Оно не утверждается на страхе".
40
Зловещими словами пораженный,
Танкред отходит и на скакуне,
Как бы не по земле, а над землею
Несущемся, к Ринальду поспешает.
И спесь и жизнь взяв у врага, Ринальд
Вернулся успокоенный в палатку.
Танкред его находит там и в точном
Рассказе все ему передает.
41
"По виду, - прибавляет он к рассказу, -
О чувствах не всегда судить возможно:
Подобно бездне сердце человека;
Но если верить взглядам и речам
Готфридовым, нет для меня сомненья,
Что ты - убийца самый заурядный
В его глазах и что тебя подвергнуть
Всей строгости закона хочет он".
42
На это улыбается Ринальд,
Но трудно скрыть ему негодованье.
"Пусть раб иль тот, кто быть рабом достоин, -
Он говорит, - в оковах правды ищет;
Свободным я родился, жил свободным,
Свободным и умру. Моя рука
Владеть мечом и побеждать умеет,
Но рабские оковы не по ней.
43
И если в воздаянье мне Готфрид
Намерен, как преступника из черни,
Закованным меня в темницу бросить,
Пусть присылает слуг своих покорных,
Пусть жалует и сам сюда, я жду:
Решат наш спор оружие и сила;
На радость и потеху нечестивцам
Кровавое он зрелище готовит".
44
Ринальд велит подать вооруженье,
И скоро весь уже покрыт железом.
В руке тяжелый щит он держит; сбоку
Привешен грозный меч; сверкает взор,
И блещут, будто молнии, доспехи.
Таким тебя когда-то, бог войны,
С Олимпа нисходящим рисовали,
В броне железа, ужаса и страха.
45
Меж тем Танкред пытается умерить
Его свирепый гнев и говорит:
"Воитель необузданный, я знаю,
Что нет для твоего меча препоны;
Я знаю, что в бою, в горниле смерти,
Сияешь ты ликующей отвагой;
Но Богу не угодно, чтоб она
Нам на беду воспрянула сегодня.
46
Ты что намерен делать? Хочешь ты
Омыть в крови друзей и братьев руки?
На члены тела Божьего подняв
Свой меч, ты хочешь им пронзить и Бога?
Для славы преходящей, что подобна
Волне, бесследно тонущей в пучине,
Святую нашу веру оскорбляя,
Пожертвовать готов ты славой вечной?
47
Ах, Богом заклинаю, овладей
Самим собой, смири свою гордыню.
Не трусость, а порыв победоносный
Высокой добродетели ты явишь.
Когда бы мне позволил юный возраст
Служить тебе примером, я сказал бы,
Что оскорблен был так же, но сумел
Преодолеть в себе движенье гнева.
48
Завоевав Киликию, крестом
Отметил я своей победы место;
Но под личиной дружбы Балдуин
Себе и крест присвоил, и победу.
Свои права и славу, может быть,
Восстановить мечом я и сумел бы;
Но мужества нашлось во мне настолько,
Что я к тому не сделал и попытки.
49
Ты мысли о тюрьме не переносишь;
Краснеешь ты, едва вообразишь
Себя в цепях; ты чтишь законы чести,
Что созданы житейским обиходом.
Оставь меня защитником, а сам
Ступай в Антиохию к Боэмунду:
На время лучше быть тебе подальше
От первого решения суда.
50
Когда же против нас вооружится
Египет иль другой неверный край,
| |
| Просмотров: 489 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры