| Главная » Книги |
Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим, Страница 56
Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
bsp; Намеренья свои исполнить сразу,
Он и любви и ненависти должен
Надеждам поневоле изменить.
Султан ему отхватывает руку,
Что служит для возлюбленной поддержкой;
Та падает, он - тоже и ее
Притискивает тяжестью своею.
99
Так, срубленный секирой или бурей,
Исторгнутый из почвы вяз кончает
Существованье вместе с виноградом,
Что обвивал его, пока он жил:
И кажется, как будто бы он стонет
На тех ветвях, что лаской украшали,
Его чело, и на плодах, что сам
Раздавливает он теперь нещадно.
100
Так гибнет Одоард: одно в нем чувство,
Одна в нем скорбь - об участи Джильдиппе;
Сказать друг другу силятся "прости",
Но вздохами лишь могут обменяться.
Последний взгляд, последнее объятье,
Последний поцелуй; в одно и то же
Мгновение смыкаются их веки
И души отлетают в небеса.
101
Молва внезапно крылья расправляет
И всюду новость страшную разносит.
Доходит чрез надежного гонца
Она и до Ринальда: чувство долга,
Привязанность, печаль и гнев героя
Воспламеняют к мести беспощадной;
Но, гордого Адраста встретив, он
Другого в нем противника находит.
102
"Вот жертва, что мой меч себе наметил!
Тебя я по доспехам узнаю.
Весь день тебя искал я; многократно
Выкрикивал твое повсюду имя.
Хочу сложить к ногам моей богини
Я голову твою: так выходи же,
Армиды враг, с защитником ее
На поединок злобы и отваги!" -
103
Так варвар восклицает и наносит
Удар по голове Ринальду страшный.
Хотя героя шлем не поврежден,
Но сам он пошатнулся. Вслед за этим
Смертельно ранен в бок могучий варвар.
Он падает, чудовищный гигант,
Властитель необузданный, сраженный
В последний раз единственным ударом.
104
При виде поражения такого
От ужаса сердца все замирают;
И даже Сулейман, сам Сулейман,
Колеблется, трепещет и бледнеет,
Уверенный в погибели своей,
Впервые он теряется в сомненьях.
О Небо! Всем Ты управляешь в мире,
И все Твоей покорствует деснице.
105
Хотел бы он вступить в единоборство,
Хотел бы на Ринальда налететь;
Но он в себе уж не находит больше
Того огня, что в нем пылал недавно;
Не чувствует он прежних сил в себе;
Не чувствует отваги прирожденной:
Какой-то ужас тайный гасит злобу
И сдерживает рвенье боевое.
106
В бреду так представляется больному,
Что он куда-то силится бежать,
Но двинуть ни рукою, ни ногою
Не может и на месте остается;
Хотелось бы ему промолвить слово,
Но языком не шевельнуть ему.
Одолевают мысли Сулеймана,
Лишь мысли нет о сдаче иль о бегстве.
107
Ринальд на Сулеймана налетает,
Как молния; сопротивленья мало
Оказывает тот и, умирая,
Все так же неизменно смел и тверд.
Не делает попытки ни малейшей
Он от ударов грозных уклониться
И принимает их без вздоха: все
Величием и гордостью в нем дышит.
108
Так вождь-боец, что в долгую войну
То падал, то вставал еще ужасней,
Подобно баснословному Антею,
На этот раз, упав, не встанет больше.
Все узнают о гибели его;
Фортуна ж не колеблется отныне:
Меж христиан внедрившись, направляет
Она свои удары на неверных.
109
Последняя надежда мусульманства,
Не оправдав названья своего,
Бежит постыдно и отряд бессмертных;
И с ним бежит калифов знаменосец.
"Несчастный! - восклицает Эмирен,
Путь беглецу внезапно преграждая, -
Из тысячи я выбрал не тебя ли,
Чтоб с честью это знамя охранять?
110
Я, Римедон, тебе его доверил
Не для того. О жалкий трус! Среди
Врагов военачальника ты видишь
И все ж его решаешься покинуть?
Чего ты хочешь? Жизни? Так вернись,
Вернись со мной; твой путь ведет лишь к смерти.
Сражаться - для тебя одно спасенье,
Путь чести есть единственный путь к жизни".
111
Заставив Римедона устыдиться,
Других не упрекает Эмирен:
Угрозы и удары расточая,
Он заставляет их о самой смерти
Забыть перед возможностью ее;
И вновь он окрыляется надеждой
При виде собирающейся рати
И Тизаферна доблестных деяний.
112
И вправду этот день для Тизаферна
Днем вечной славы был: он смял нормандцев,
Бельгийцев в бегство обратил; Герньер,
Рожер, Герард - все от него погибли.
Уверенный, что подвиги его
Прославленное имя обессмертят,
Не бережет он жизни и стремится
Лишь в те места, где бой всего опасней.
113
Ринальда видит он и узнает,
Хотя его одежда боевая
Поблекла уж и весь орел в крови.
"Вот, - говорит он, - страшное мгновенье.
О Небо, помоги мне! О Армида,
Свидетельницей будь моих усилий!
О Магомет! Коль мертвым враг падет,
Тебе я посвящу свои доспехи!"
114
Обеты не доносятся до Неба,
И Магомет мольбы не слышит жаркой!
Меж тем в себе он распаляет гнев,
Его огнем любви воспламеняя.
Так лев свирепый, чтобы кровожадность
Усугубить, себя по бедрам бьет.
Исполненный и ярости и мощи,
Он быстро нападает на Ринальда.
115
Ринальд летит навстречу. Христиане
И сарацины, видя двух героев,
Как бы по уговору, отступают,
Чтоб поединка круг расширить им;
Забыты все враждебные их чувства,
Забыты и опасности войны,
И общее устремлено вниманье
На битву, что других всех битв страшней.
116
Удары лишь наносит Тизаферн;
С ударами Ринальд наносит раны.
Неверный весь в крови, с разбитым шлемом
И со щитом, уж ни на что не годным.
Армида видит мстителя почти
Погибшим; все от ужаса трепещет:
Мгновение одно лишь рассекает
Защитников ее непрочный узел.
117
Вокруг ее блестящей колесницы
Уж пустота: победа ускользнула,
На месть надежды нет; ей цепи рабства
Мерещатся и ненавистен день.
Растерянная, яростная, сходит
Она на землю, на коня садится
И с поля, как преступница, бежит,
Но гнев и страсть с собой уносит в сердце.
118
Так древле Клеопатра убегала,
Антонию сражаться предоставив
С Октавием счастливым. Самого
Себя предатель, но невольник верный
Любви, пренебрегает он победой,
Чтоб за своей возлюбленной лететь.
Так поступить и Тизаферн хотел бы,
Но от Ринальда он уйти не может.
119
Утратив созерцанье красоты,
Им страстно обожаемой, неверный
Как будто день утрачивает ясный:
В отчаянье к врагу оборотившись,
Он в лоб ему удар наносит страшный.
Шатаясь, пригибается герой.
Так наковальня в мрачных недрах Этны
Дрожит под тяжким молотом циклопа.
120
Но быстро выпрямляется он снова,
Мечом пронзает латы Тизаферна
И через кожу, мясо, между ребер
До сердца проникает острием.
Оно выходит сзади, образуя
Две раны: на груди и на спине -
Два выхода широкие, как будто
На выбор для души освобожденной.
121
Герой глазами ищет христиан,
Чтоб помощь оказать, иль сарацинов,
Чтоб в бой вступить; но все уж в полном бегстве,
И по земле разбросаны знамена.
Резню он прерывает: тот огонь,
Что пожирал его, как будто гаснет;
И мысль его летит за одинокой
Покинутой красавицей-беглянкой.
122
Он видел, как она бежала; жалость
Зовет его к участью и к заботам.
Он вспоминает, что в последний миг
Быть рыцарем ее дал обещанье,
И по следам коня ее внезапно
Пускается. Армида в это время
Находит место, где осуществить
Намеренье отчаянное хочет.
123
Она благодарит счастливый случай,
Что этот мрачный и уединенный
Приют ей указал. Сойдя с коня,
Она бросает лук, колчан и стрелы
И говорит: "Что пользы мне в тебе,
Злосчастное оружие! Ты мщенью
Не послужило моему, останься ж
Навеки здесь, в пустыне, погребенным...
124
Так много стрел еще, и ни одна
Из вас омыться кровью не способна?..
Грудь варвара пронзить вам не под силу:
В грудь женщины проникнуть попытайтесь...
Моя открыта вам, и пусть искупит
Она и немощь вашу, и бесчестье...
В ней слишком много нежности, увы!
Владычица-любовь про это знает.
125
Я вас прошу, лишь смерть пошлите мне...
Отчаянье и вы, вот весь мой жребий...
Несчастная Армида! Исцелила б
Хоть смерть мое израненное сердце,
И мой огонь угас бы вместе с жизнью!
А если яд губительный за мной
Последует и в недра преисподней?
Любовь! Любовь! Покинь свою добычу!
126
Пусть только месть и ярость скорбной тени
Моей навеки спутницами будут!..
Иль пусть не ада мрачные пространства
Они терзают, нет, а иноверца
Жестокого, что мною пренебрег!
Пусть по ночам в безмолвии зловещем
Они тревожат сон его, вокруг
Распространяя смертный страх и ужас!"
127
Так говорит и, умереть решившись,
Стрелу острее прочих выбирает;
И в тот же миг является Ринальд,
Является и видит, что готова
Она уж прекратить свой жалкий жребий.
Стремительно бросается он к ней
И схватывает за руку, в которой
Сверкает смертоносное железо.
128
Армида, обернувшись и увидя
Ринальда, испускает громкий возглас,
Глаза от черт любимых отвращает
С презрением и падает без чувств.
Так лилия, подрезанная в стебле,
Беспомощно к земле головку клонит.
Одной рукой Ринальд царевну держит,
Другою грудь спешит освободить.
129
Он смачивает жалости слезами
И шею и лицо злосчастной девы;
Она в себя приходит и глаза
Приоткрывает наконец. Так розу
Отцветшую живят Авроры слезы.
И троекратно вновь смыкает вежды
Армида, лишь не видеть бы того,
Кто так и ненавистен ей, и дорог.
130
Пытаясь руку мощную Ринальда
Своей рукой ослабшей оттолкнуть,
Она его невольно заставляет
Ее сжимать еще плотней и крепче.
Смиряется она, горючих слез
Обильным разражается потоком
И, не глядя упорно на героя,
Такую держит речь ему: "Кто, варвар,
131
Привел тебя сюда? Равно жестокий
И в бегстве, и в возврате, ты даешь
Мне смерть и хочешь жизнь мою продолжить!
Какой позор еще, какие муки
Готовишь ты Армиде злополучной?..
Известны тайны мне, каких изменник
Не ведает... Но что могу я сделать,
Когда и умереть не в силах я?
132
| |
| Просмотров: 454 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры