| Главная » Книги |
Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим, Страница 50
Тассо Торквато - Освобожденный Иерусалим
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
n="justify">
Героя вероломный ранит в пятку.
26
"Предатель! Так-то злоупотребляешь
Ты жалостью моею!" - и герой,
Горя негодованием, двукратно
Вонзает меч неверному в забрало.
Теперь конец Арганту, и себе
Он верен остается даже в смерти:
Все та же ярость, гордость и отвага
В его словах и возгласах последних.
27
В ножны вложив свой славный меч, Танкред
Всевышнему возносит благодарность,
Но сам готов упасть от истощенья
На лавры, что его омыты кровью.
Боится он, что сил его остатка
Не хватит на обратный путь; но все же
Решается идти и, на ногах
Едва держась, плетется шаг за шагом.
28
Но много не пройти ему: с последним
Усилием садится он на землю
И голову, упавшую на грудь,
Ослабшею рукою подпирает.
Все вертится вокруг, мутится взор,
И падает без чувств он напоследок:
Теперь решить почти уж невозможно,
Кто победитель здесь, кто - побежденный.
29
Пока своею кровью спор смертельный
Противники решали, христиане
Громили в исступлении Солим,
И месть народ преступный пожирала.
Кто города погибшего бы мог
Нарисовать печальную картину?
И чей язык с наглядностью живою
О зрелище ужасном мог поведать?
30
Все кровью истекает, все полно
Резнёю беспощадной; всюду груды
Остывших тел в смешении с телами,
Хранящими еще остаток жизни.
Здесь мать простоволосая бежит,
Дитя к груди в смятенье прижимая;
Там воин, под добычею сгибаясь,
За девушкой протягивает руку.
31
Меж тем к холму, увенчанному храмом,
В той стороне, где солнечный закат,
В пыли, в крови Ринальд неверных гонит,
Тесня и убивая их без счета.
Его ужасный меч, как опьяненный,
Повсюду сеет смерть; щиты и шлемы
Под тяжкими ударами его
Дробятся на мельчайшие обломки.
32
Геройскому мечу равно доступны,
Кто защищен и кто не защищен;
Но безоружных жертв герой не ищет:
Лишь меч с мечом он бьется, не иначе.
И голосом и взглядами уж в бегство
Трусливые толпы он обращает.
Все гибнет под ударами его,
Все пред его угрозами трепещет.
33
Уже и чернь и воины искали
Убежища в том храме, что не раз
Разрушенный и снова возведенный,
Начального названья не утратил.
И золото, и кедр, и мрамор - все,
Что красило его, давно исчезло:
Остались из величия былого
Лишь башни да железные ворота.
34
Когда герой является, он доступ
В святилище находит уж закрытым,
И наверху поставлен уж снаряд,
В себе таящий смертную угрозу.
Молниеносным взором измеряет
Он дважды высоту сооруженья
И дважды он вокруг него обходит,
Чтоб узкую лазейку отыскать.
35
Так в сумраке вечернем тощий волк,
Кровавой пищи алчущий и в ярость
От голода все больше приходящий,
Вокруг овчарни бродит осторожно.
В конце концов воитель принимает,
По-видимому, твердое решенье;
Неверных вид его ввергает в трепет,
И приступа они со страхом ждут.
36
Огромное бревно неподалеку
Лежало там; могучею рукою,
Которую тягчайшая бы ноша
В сомнение повергнуть не могла,
Герой берет бревно и начинает
Раскачивать его перед вратами.
Удары учащая, хочет он
Их разгромить и в храм тогда проникнуть.
37
Ни мрамор, ни крепчайшие металлы
Его усилий выдержать не могут:
Крючки уже все вырваны, замки
Все сломаны, и падают ворота;
Так бьет таран; так страшные машины
Звучат, неся с собой разгром и смерть.
В открытый храм вступает победитель;
Вторгаются за ним и христиане.
38
Величественный храм, когда-то Божье
Вместилище, весь кровью затоплен.
О суд Небес! Чем долее ты терпишь,
Тем тягостней возмездие твое:
Ты гнев в сердцах воспламеняешь кротких,
Ты направляешь меч твоих сынов.
Нечестье омывает кровью ту
Святыню, что само же осквернило.
39
А Сулейман меж тем стремится к башне
Давида, увлекая за собой
Остатки все рассеянного войска,
И тщательно все входы запирает;
Сам Аладин торопится туда же.
"Иди, иди! - кричит ему султан, -
Иди, великодушный повелитель!
Укроемся в убежище последнем.
40
От ярости врагов еще ты можешь
Спасти и жизнь и власть". - "Увы, увы! -
Так восклицает старец злополучный, -
Где город мой? Где мой престол? Я жил,
Я царствовал, все кончено отныне.
На свете нас не существует больше:
Последний день, неотразимый день
Настал для нас, никто же не спасется".
41
Султан же, опечаленный, на это:
"Что сталось с прежней храбростью твоей?
Пусть нас судьба венца лишает; слава
И честь переживут утраты наши.
Войди к нам, государь, войди и силы
Восстанови свои в тиши покоя!"
Сказал он, и, его совету внемля,
Властитель престарелый входит в башню.
42
Отбрасывает меч свой Сулейман
И, палицу тяжелую взяв в руки,
Становится у входа в башню с нею,
Чтоб доступ христианам преграждать.
Что ни удар, то ужас и погибель.
Он убивает, сбрасывает; видя
Оружие ужасное, все ищет
Спасения лишь в бегстве от него.
43
С отрядом смельчаков Раймунд подходит.
Ко входу старец доблестный спешит,
Смертельные удары презирая;
Он первый ударяет, но бесплодно.
Удача помогает Сулейману
Его ударить палицей с размаху:
Ошеломленный, в трепете герой,
Раскинув руки, падает на землю.
44
Отвага пробуждается в сердцах
У побежденных. Силе уступает
Одна часть победителей, другая ж
Здесь для себя конец находит смертный.
И Сулейман кричит тогда: "Друзья!
Возьмите воина, что от моих
Ударов распростерся перед вами,
И пленником его считайте нашим".
45
Неверные выходят, чтоб приказ
Исполнить Сулеймана; христиане,
Напротив, защищать вождя готовы:
Одни являют пламенную ярость
И нежную заботливость - другие.
Так рьяно обе стороны стремятся
К борьбе, где быть наградою должны
Жизнь и свобода славного героя.
46
Тем временем султан, упорный в мести,
Все приступы отбил победоносно:
И шлемы и щиты - все оказалось
Бессильным против палицы его.
Но грозные две силы христиан
Уже несут нежданную поддержку:
Сюда без уговора поспешив,
Готфрид с Ринальдом сходятся у башни.
47
При виде бури, что ему грозит,
При шуме, что ее вещают близость,
Всех воинов султан сзывает в башню;
Потом и сам скрывается туда,
Но делает уж это напоследок:
Одерживает верх в нем осторожность,
Однако ж покориться ей вполне
Не хочет вызывающая храбрость.
48
Так в поле, чуть задуют с воем ветры
И грянет гром раскатами из тучи,
То темной, то светящейся от молний,
Заботливый пастух свои стада
Торопится собрать под кров спокойный:
И посохом и голосом усердно
Животных он к приюту погоняет,
А сам уж, ради них, идет последним.
49
Едва лишь Сулейман успел собрать
Всех воинов и запереться в башне,
Является Ринальд, неотразимо
Попутные препоны сокрушая
И жаждой новых подвигов горя.
Себе он жертвы требует, той жертвы,
Что памяти Свенона обещали
И Небеса, и данные им клятвы.
50
Рука победоносная грозила
Последнему оплоту нечестивых,
И, может быть, султан в своем последнем
Убежище обрел бы свой конец;
Но, сумрака вечернего завесой
Окутанный, уж кругозор темнеет.
Тогда Готфрид велит трубить отбой,
На утро назначая новый приступ.
51
И речь он держит к воинам, сияя:
"Всевышний с высоты престола помощь
Нам ниспослал незримую; теперь
Лишь довершить победу остается.
Мы завтра же покончим с этой башней,
Последнею надеждою неверных.
Тем временем иной нас долг зовет:
Зовут о братьях раненых заботы.
52
Спасем, спасем тех воинов, чьей кровью
Мы новую отчизну покупаем;
Для христианских рук пристойней это,
Чем злобствовать и мстить. Истекший день,
Увы! уж слишком много видел крови.
Довольно ненавистного разбоя,
Что лишь бесчестит нас! Я так хочу,
И пусть труба мою вещает волю".
53
Сказал, идет в то место, где Раймунд
От тяжкого еще удара стонет.
Тревогу затаив глубоко в сердце,
Султан поднять старался дух неверных
И говорил: "Товарищи-бойцы,
Назло судьбе восторжествуем завтра;
Хоть видимость и против нас повсюду,
На деле же легки потери наши.
54
Враг захватил лишь камни да обломки,
В его цепях лишь чернь; Солим же - наш:
Он в вашем повелителе, он в ваших
Лихих сердцах, в руках победоносных.
Среди храбрейших воинов ваш царь
Нашел защиту в башне неприступной;
Пустыней пусть владеют христиане:
Им жребий побежденных уготован.
55
Так и случится. В наглости удачи
Они упьются кровью, объедятся
Добычей и впадут в распутство; вот
Тогда среди разбоя и развалин
Мы нападем на них и уничтожим.
Порукою нам в этом - Небо, ваша
Отвага и обещанная помощь,
С которой египтянин к нам спешит.
56
Отсюда же господствовать мы будем
Над городом: из высочайших зданий
Посыплются каменья на врагов,
В то время как машинами своими
Мы заградим проходы все ко гробу
Того, в ком чтят Спасителя они".
Такою речью он в сердцах увядших
Вновь оживляет сладкую надежду.
57
Меж тем Вафрин меж египтян блуждает.
Отправился он к ночи на разведки
И под покровом тьмы, переодетый,
Места уединенные проехал.
Еще восток не заалел, когда
За ним остались стены Аскалона;
Когда же полпути свершило солнце,
Огромнейшее войско он увидел.
58
Бесчисленное множество шатров
И сотни стягов реющих он видит.
Разноречивый говор режет ухо;
Где - барабан, где - рог, там - крик верблюда,
Здесь - крик слона; коней повсюду ржанье:
Все звуки в хор сливаются нестройный.
"Да, - думает Вафрин, - сюда стеклись
И Африки и Азии все силы".
59
На стан бросает взгляд он, на окопы;
Потом, путей побочных избегая,
Не прячась, не таясь, в виду у всех
Спокойно входит в главные ворота.
Вопросы задает непринужденно,
Охотно на вопросы отвечает
&nb 
| |
| Просмотров: 480 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры