| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд, Страница 5
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
Глубоко чтимъ, свободы свѣтъ любя.
Я плакалъ здѣсь. Свое повѣствованье
Я буду продолжать, но разрѣши
Листокъ отъ древа Дафны на прощанье
Сорвать пѣвцу!... Повѣрь, что то желанье
Доказываетъ пылъ, не суетность души.
LXIV.
Въ дни юности Эллады, холмъ священный,
Когда звучалъ пиѳическ³й напѣвъ
Дельф³йской жрицы, свыше вдохновенной,
Ты не видалъ такихъ красивыхъ дѣвъ,
Какъ тѣ, что въ Андалуз³и тревогой
Желан³й жгучихъ нѣжно взрощены.
Какъ жаль, что не проходитъ ихъ дорога
Средь мирныхъ кущъ, которыхъ здѣсь такъ много,
Хоть съ Грец³ей давно простились славы сны.
LXV.
Своимъ богатствомъ, древностью и силой
Горда Севилья, полная утѣхъ,
Но Кадиксъ привлекательнѣе милый,
Хоть воспѣвать порочный городъ грѣхъ.
Порокъ! въ тебѣ живая дышетъ сладость;
Какъ весело идти съ тобой вдвоемъ;
Соблазнами ты привлекаешь младость,
Даря и упоен³е, и радость...
Ты гидра мрачная, но съ ангельскимъ лицомъ...
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_25.jpg) LXVI.
Когда Сатурнъ, которому подвластна
Сама Венера, стеръ съ лица земли
Безъ сожалѣнья Паѳосъ сладострастный,-
Въ страну тепла утѣхи перешли
И вѣтреной, измѣнчивой богини
Перенесенъ былъ въ Кадиксъ свѣтлый храмъ
(Венера лишь вѣрна морской пучинѣ,
Ее создавшей). Въ Кадиксѣ до нынѣ
Предъ ней и день, и ночь курится ѳим³амъ.
LXVII.
Съ утра до ночи, съ ночи до разсвѣта
Здѣсь льется пѣснь; цвѣтами убрана
Толпа, любовью къ пиршествамъ согрѣта,
Веселью и забавамъ предана.
Зовъ мудрости считаютъ тамъ напастью,
Гдѣ нѣтъ конца разгулу и пирамъ,
Гдѣ истинная вѣра въ спорѣ съ властью;
Молитва здѣсь всегда въ союзѣ съ страстью
И къ небу лишь летитъ монаховъ ѳим³амъ.
LXVIII.
Вотъ день воскресный. День отдохновенья
Какъ христ³анск³й чествуетъ народъ?
На праздникъ онъ стремится, полнъ волненья...
Вы слышите ль, какъ царь лѣсовъ реветъ?
Израненый, враговъ смущая карой,
Онъ смерть конямъ и всадникамъ сулитъ;
Нещадные наноситъ онъ удары;
Ликуютъ всѣ, любуясь схваткой ярой,
И взоры нѣжныхъ дамъ кровавый тѣшитъ видъ.
LXIX.
День отдыха, послѣдн³й день седмицы,
Что посвященъ мольбѣ, какъ Лондонъ чтитъ?
Принарядясь, покинуть шумъ столицы
И духоту ея народъ спѣшитъ.
Несутся свѣта сливки и подонки
Въ Гамстэдъ, Брентфордъ иль Геро. Устаетъ
Иная кляча такъ отъ этой гонки,
Что, силъ лишася, стать должна къ сторонкѣ;
Ее догнавъ, надъ ней глумится пѣшеходъ.
LXX.
Снуютъ по Темзѣ, пышно разодѣты,
Красавицы; инымъ шоссе милѣй,
А тѣхъ влечетъ къ себѣ гора Гай-Гэта,
Ричмондъ и Веръ. О Ѳивы прежнихъ дней!
Зачѣмъ здѣсь женъ и юношей такъ много?
На тотъ вопросъ отвѣтить мнѣ пора:
Всѣмъ изстари извѣстною дорогой
Идетъ народъ, спѣша на праздникъ Рога,
Гдѣ послѣ выпивки танцуютъ до утра.
LXXI.
Всѣ предаются странностямъ невольно,
Но Кадикса не перечесть причудъ;
Лишь утромъ звонъ раздастся колокольный,
Всѣ въ руки четки набожно берутъ
И къ Дѣвѣ Непорочной шлютъ моленья
(Во всей странѣ и не найти другой),
Прося грѣховъ безсчетныхъ отпущенья...
Затѣмъ всѣ рвутся въ циркъ, гдѣ въ упоеньи
И бѣдный, и богачъ глядятъ на смертный бой.
LXXII.
Пуста еще арена, а какъ много
Здѣсь всякихъ лицъ! Все здан³е полно;
Призывнаго еще не слышно рога,
Межъ тѣмъ ужъ мѣстъ свободныхъ нѣтъ давно...
Всѣ гранды тутъ; наносятъ раны взгляды
Красивыхъ дамъ; но такъ добры онѣ,
Что жертвъ имъ жаль; онѣ помочь имъ рады,
На холодъ доннъ, не знающихъ пощады,
Поэтовъ жалобы безсмысленны вполнѣ.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_26.jpg) LXXIII.
Но вотъ умолкло все. Въ плюмажахъ бѣлыхъ
Отрядъ въѣзжаетъ всадниковъ лихихъ;
Они готовы къ ряду схватокъ смѣлыхъ;
Гремятъ ихъ шпоры, блещутъ копья ихъ
И шарфы развѣваются. Собранье
Поклономъ встрѣтивъ, мчатъ они коней...
Ихъ ждутъ, когда удастся состязанье,
Улыбки дамъ, толпы рукоплесканья...
Не такъ ли чествуютъ героевъ и вождей?
LXXIV.
Въ блестящемъ платьѣ, въ мант³и нарядной
Стоитъ средь круга ловк³й матадоръ;
Ему вступить въ борьбу съ врагомъ отрадно,
Но онъ предъ тѣмъ вокругъ бросаетъ взоръ:
Спасенья нѣтъ, коль встрѣтится преграда!
Лишь дротикомъ однимъ вооружась,
Онъ издали съ царемъ сразится стада;
Вѣдь пѣшему остерегаться надо...
Въ бою какъ часто конь отъ бѣдъ спасаетъ насъ.
LXXV.
Вотъ поданъ знакъ; ужъ трижды протрубила
Сигнальная труба, разверзлась дверь;
Все смолкло и, кнутомъ ударенъ съ силой,
Ворвался въ циркъ дышащ³й злобой звѣрь...
Его глаза, что кров³ю налиты,
На всѣхъ наводятъ страхъ: онъ на врага
Бросается не вдругъ; его копыта
Вздымаютъ гнѣвно пыль; рыча сердито,
Онъ бедра бьетъ хвостомъ, къ землѣ склонивъ рога.
LXXVI.
Но вотъ онъ сталъ, свирѣпый взоръ бросая;
О юноша, бѣги иль приготовь
Свое оружье, ловкость въ ходъ пуская,
А иначе твоя прольется кровь!..
Вокругъ быка снуютъ, ловки и смѣлы,
Тореадоры. Кровь быка течетъ;
Онъ носится, покрытый пѣной бѣлой;
Въ него летятъ и дротики, и стрѣлы;
Объятый бѣшенствомъ, отъ боли онъ реветъ.
LXXVII.
Остановить его не въ состояньи
Кровавые уколы стрѣлъ и пикъ;
На всадниковъ не обративъ вниманья,
Впередъ летитъ разсвирѣпѣвш³й быкъ...
Одинъ имъ конь убитъ, другой израненъ;
Потоками теряя кровь свою,
Плетется конь, страданьемъ отуманенъ;
Ужасный видъ! Коль пикадоръ сохраненъ,
Спасен³емъ своимъ обязанъ онъ коню.
LXXVIII.
Измученный, врагами окруженный,
Теряя кровь изъ сотни тяжкихъ ранъ,
Ударами безъ счета пораженный,
Все быкъ опасенъ, гнѣвомъ обуянъ.
Вертясь вокругъ него, плащомъ багрянымъ
И градомъ стрѣлъ его тревожитъ врагъ;
Собравъ остатокъ силъ, въ порывѣ рьяномъ,
Онъ на него несется ураганомъ,
Но, ослѣпленъ плащомъ, склоняется во прахъ.
LXXIX.
Почуявъ сталь межъ шеей и лопаткой,
На мѣстѣ замеръ онъ и задрожалъ,
Не отступая. Мигъ пронесся кратк³й -
И грозный звѣрь безъ стоновъ муки палъ
Передъ толпой, побѣдой опьяненной.
На этотъ видъ глядѣть отрадно ей.
Увозится затѣмъ колоссъ сраженный
На колесницѣ, пышно запряженной
Лихою четверней гарцующихъ коней.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_27.jpg) LXXX.
Глядятъ на это зрѣлище съ любовью
Испанки и испанцы. Съ дѣтскихъ лѣтъ
Сродняютъ ихъ съ дымящеюся кровью,-
Вотъ отчего въ нихъ состраданья нѣтъ
И месть отрадна имъ. Ударъ кинжала
Даетъ испанцамъ средство счеты свесть
Съ врагами. Хоть пора борьбы настала,
Все жъ дома ихъ осталося не мало:
А тамъ союзницей обидъ и распрей месть.
LXXXI.
Но ревность здѣсь, какъ встарь, царить не можетъ.
Замковъ, цѣпей, дуэнь ужъ не найти,
И старый мужъ, хоть страхъ его тревожитъ,
Держать жену не можетъ взаперти.
Сроднилася съ испанкой молодою
Свобода. До тяжелыхъ дней войны
Какъ весело, съ распущенной косою,
Чуть до земли касаяся ногою,
Кружилася она въ с³ян³и луны!
LXXXII.
Не разъ Гарольдъ любилъ иль былъ увѣренъ,
Что любитъ всей душой: любовь - лишь сонъ;
Но онъ теперь былъ безучастью вѣренъ:
Не утолялъ, вѣдь, жажды въ Летѣ онъ.
Гарольдъ узналъ, что лучшимъ украшеньемъ
Амуру служатъ крылья; что безъ слезъ
Краса и юность, внявъ его велѣньямъ,
Не могутъ упиваться наслажденьемъ;
Отраву можетъ онъ сливать съ дыханьемъ розъ.
LXXXIII.
Гарольдъ все жъ не былъ слѣпъ и, созерцая
Красу, лишь какъ мудрецъ плѣнялся ей;
Не потому, что, грѣшныхъ думъ не зная,
Цѣнилъ онъ чистоту, но пылъ страстей,
Насъ утомивъ, приноситъ въ даръ забвенье;
Порокъ себя хоронитъ, грезъ и силъ
Лишая насъ. Подъ гнетомъ пресыщенья
Гарольдъ, скорбя, не вѣдалъ упоенья;
Проклятье Каина онъ на челѣ носилъ.
LXXXIV.
Гарольдъ сойтись съ толпою безсердечной
Не могъ, хотя къ ней злобы не питалъ;
Искать утѣхъ онъ сталъ бы, еслибъ вѣчно,
Улыбкамъ чуждъ, глубоко не страдалъ.
На все и всѣхъ глядѣлъ онъ безъ участья;
Однако, разъ борьбу ему пришлось
Вести съ коварнымъ духомъ сладострастья;
Красавицу онъ встрѣтилъ, что дни счастья
Напомнила ему, и пѣснь онъ ей поднесъ.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_28.jpg)
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_29.jpg) ИHЕСѢ.
1.
Полны тоски мои мечты;
Мнѣ не дари улыбки страстной;
Дай Богъ, чтобъ слезъ не знала ты,
Чтобъ ты не плакала напрасно.
2.
Нѣмая скорбь, во цвѣтѣ лѣтъ,
На вѣкъ мое сгубила счастье;
Увы! помочь мнѣ средства нѣтъ;
Безсильно и твое участье.
3.
Повѣрь, не ненависть, не страсть,
Не честолюбья злое жало
Меня заставили проклясть
Все то, что встарь меня плѣняло.
4.
Я пресыщенья ядъ вкусилъ;
Всегда я полонъ думъ унылыхъ;
Мнѣ красоты разсвѣтъ не милъ;
Меня плѣнить и ты не въ силахъ.
5.
Страдаю я, какъ вѣчный жидъ,
Что несся въ даль, тоской убитый;
Мнѣ только смерть покой сулитъ,
Ея жъ отъ смертныхъ тайны скрыты...
6.
Изгнанникъ, гдѣ бы ни былъ онъ,
Отъ мукъ своихъ бѣжать не можетъ;
Вездѣ звучитъ мой скорбный стонъ...
И демонъ думъ меня тревожитъ.
7.
Межъ тѣмъ другихъ проходятъ дни
Въ весельи; счастье - сновидѣнье;
Пусть не извѣдаютъ они,
Какъ я, весь ужасъ пробужденья.
8.
Не мало я изъѣздилъ свѣтъ,
Но мнѣ забвен³я онъ не далъ;
Я не страшуся новыхъ бѣдъ,-
Ужъ я все худшее извѣдалъ.
9.
Оставь меня! Не узнавай,
Какая скорбь мнѣ душу точитъ;
Нѣтъ, съ сердца маски не срывай,-
Подъ нею цѣлый адъ клокочетъ!
LXXXV.
Прости, прелестный Кадиксъ! Долго стѣны
Ты защищалъ свои, и гордъ и смѣлъ;
Хоть вкругъ тебя дышало все измѣной,
Свои права ты отстоять съумѣлъ.
Геройск³й городъ - первымъ ты свободу
Стяжалъ, послѣднимъ павъ! Ты умертвилъ
&nbs 
| |
| Просмотров: 568 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры