| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд, Страница 12
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
bsp; Красиво лѣса зеленѣютъ кругомъ;
Желтѣетъ роскошная нива;
Рѣка омываетъ подножье холмовъ,
Одѣтыхъ лозой виноградной;
Бѣлѣетъ вдоль берега рядъ городовъ,
Съ картиной сливаясь отрадной...
Я видомъ такимъ наслаждался бъ вдвойнѣ,
Когда бы ты здѣсь улыбалася мнѣ!
2.
Крестьянки, нарвавши цвѣтовъ полевыхъ,
Въ Эдемѣ являются этомъ;
Какъ ласковы взоры ихъ глазъ голубыхъ,
Что сладостнымъ дышатъ привѣтомъ!
Развалины замковъ, покрытыхъ плющомъ,
Вѣнчаютъ утесовъ вершины;
Здѣсь - арка, могильнымъ заснувшая сномъ,
Тамъ - скалы висятъ надъ стремниной...
Легко бъ мнѣ дышалось въ томъ чудномъ краю,
Когда бы ты руку сжимала мою!
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_73.jpg) 3.
Изъ лил³й букетъ я досталъ для тебя.
Увы! онъ завянетъ дорогой,
Но встрѣть его съ лаской: онъ посланъ любя;
Съ нимъ помысловъ связано много.
Надѣюсь, когда тѣ увидишь цвѣты,
Ты снова сроднишься со мною
И душу свою, помня счастья мечты,
Съ моей сочетаешь душою!
Близъ свѣтлаго Рейна мой нарванъ букетъ;
Онъ сердцу отъ сердца приноситъ привѣтъ.
4.
Рѣка горделиво, волнуясь, бѣжитъ,
И съ каждымъ ея поворотомъ
Является новый плѣнительный видъ.
Нѣтъ счета природнымъ красотамъ.
Кто не былъ бы счастливъ всю жизнь провести
Средь этой страны благодатной?
О, Боже! красивѣе края найти
Въ вселенной нельзя необъятной;
Та мѣстность еще бъ мнѣ казалась милѣй,
Когда бъ ты со мной любовалася ей.
LVI.
Близъ Кобленца, гдѣ красотою вида
Обласканъ взоръ,- вѣнчая холмъ, стоитъ,
Какъ памятникъ, простая пирамида:
Подъ нею прахъ подвижника лежитъ.
То - недругъ нашъ; но да воздастся нами
Почетъ Марсо, чья смерть въ расцвѣтѣ силъ
Оплакана суровыми бойцами,-
Кто, властвуя надъ вѣрными сердцами,
Примѣромъ вѣрности имъ первый послужилъ.
LVII.
Коротк³й путь свершилъ судьбы избранникъ;
Двѣ рати здѣсь, по немъ скорбя, слились,
И, кто бы ни былъ ты, случайный странникъ, -
Съ молитвой подойди и преклонись!
Оруж³емъ свободу защищая,
Изъ тысячей одинъ, онъ не палачъ,
А честный воинъ былъ и, умирая,
Сберегъ въ своей душѣ с³янье рая:
Вотъ отчего въ тотъ день былъ всюду слышенъ плачъ.
LVIII.
Эренбрейтштейнъ передо мною, съ черной
Отъ пороха, разрушенной стѣной;
Мнѣ ясно по останкамъ, какъ упорно
Держался онъ подъ вражеской грозой.
Съ твоихъ вершинъ, твердыня, видно было,
Какъ посрамленный врагъ бѣжалъ назадъ,-
И вотъ чего Война не истребила,
Прикончилъ Миръ: дождемъ изрѣшетило
Тѣ кровли, что пробить не могъ свинцовый градъ.
LIX.
Прощай, прекрасный Рейнъ! Здѣсь, восхищенный,
Надолго бы остаться путникъ могъ:
Съ возлюбленной забылся бы влюбленный,
Забылся бы и тотъ, кто одинокъ;
И, съ коршуномъ въ душѣ кто вѣчно бродитъ,
Ищи покоя здѣсь, гдѣ небосклонъ
Ни веселитъ, ни грусти не наводитъ,
Ни свѣтелъ, ни угрюмъ,- гдѣ все походитъ
На осень зрѣлую въ чредѣ другихъ временъ.
LX.
Прощай же! Нѣтъ! прощан³я съ тобою
Не можетъ быть: душа моя полна
Твоею живописною красою,
И, если намъ разлука суждена,-
Даря прощальный взглядъ, въ нѣмомъ порывѣ,
Я шлю тебѣ признательный привѣтъ.
Найдется край богаче и красивѣй;
Но гдѣ найти въ единомъ стройномъ дивѣ
И этотъ мягк³й блескъ и славу прежнихъ лѣтъ.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_75.jpg) LXI.
Просторъ полей, зовущихъ къ жатвѣ щедрой,
Бѣлѣющ³я купы городовъ,
Нагорныхъ безднъ чернѣющ³я нѣдра,
Уступы стѣнъ въ прогалинахъ лѣсовъ,
Утесы, предъ которыми творенья
Искусныхъ рукъ такъ жалки и смѣшны,
И мирное довольство населенья
Въ избытокъ плодоноснаго цвѣтенья
Огнемъ сосѣднихъ смутъ не тронутой страны!
LXII.
Прошло. Нависли Альпы надо мною,
Природы вѣковѣчные дворцы;
Одѣтые жемчужной пеленою,
Стремятся въ высь алмазные зубцы:
Тамъ, въ царствѣ льда, рождаются лавины,
Какъ въ молн³и преображенный снѣгъ,-
И чванятся земные исполины,
Что къ небесамъ такъ близки ихъ вершины
И такъ далекъ отъ нихъ ничтожный человѣкъ.
LXIII.
Но, прежде чѣмъ послѣдовать призыву
Прекрасныхъ горъ, нельзя не посѣтить
Моратъ, патр³отическую ниву,
Гдѣ нѣтъ боязни павшихъ оскорбить
И покраснѣть за тѣхъ, что побѣдили:
Здѣсь памятникъ себѣ, въ примѣръ вѣкамъ,
Бургунды изъ костей своихъ сложили-
И души безпр³ютныя бродили
Вдоль Стикса, жалуясь безмолвнымъ берегамъ.
LXIV.
Какъ съ Каннами своей рѣзней кровавой
Сравнялось Ватерло, такъ и Моратъ
С³яетъ Мараѳона чистой славой;
Сыны родной земли, за брата братъ,
Здѣсь честную побѣду одержали;
Свободные борцы, своихъ мечей
Властителямъ они не продавали
И сдавшихся враговъ не заставляли
Оплакивать позоръ драконовскихъ бичей.
LXV.
Вотъ у скалы, печально-одинокой,
Колонна одинокая стоитъ,-
Сѣдой обломокъ древности глубокой,-
И, мнится, въ изумлен³и глядитъ
На м³ръ, какъ человѣкъ окаменѣвш³й,
Живой свидѣтель ужасовъ былыхъ;
И страненъ видъ колонны уцѣлѣвшей,
Когда исчезъ Авентикумъ, гремѣвш³й
Красой своей среди создан³й рукъ людскихъ.
LXVI.
Тамъ - это имя будь благословенно,-
Дочь, Юл³я, жизнь отдала богамъ:
Въ ней сердце скорбью объ отцѣ священной
Разбито было. Строго неизмѣнно
Судъ правый былъ глухимъ къ ея мольбамъ,
Напрасно предъ судомъ она молила
За жизнь того, кто жизнью былъ ей самъ:
Въ ихъ общей урнѣ скромная могила
Единый духъ, единый прахъ укрыла.
LXVII.
Пусть царства постигаетъ распаденье,
Забудетъ м³ръ - настанутъ времена -
Рабовъ, тирановъ, смерть ихъ и рожденье,
Но не умрутъ так³я имена.
И доблесть, горней высотѣ равна -
Переживетъ въ безсмерт³и страданье,
И встрѣтитъ солнце чистою она,
Какъ на вершинахъ Альпъ - снѣговъ блистанье
Не тающихъ во вѣкъ, чистѣйшихъ въ м³розданьѣ.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_76.jpg) LXVIII.
Гладь озера манитъ хрустальнымъ ликомъ,
Тѣмъ зеркаломъ, гдѣ образъ звѣздъ и горъ
Весь отраженъ въ безмолв³и великомъ,
Заполонивъ прозрачныхъ водъ просторъ.
Чтобъ этой мощью любоваться взоръ
Какъ должно могъ - уединиться надо,
Расширивъ думъ завѣтныхъ кругозоръ,
Въ которыхъ крылась для меня отрада
Пока не сдѣлался и самъ я частью стада.
LXIX.
Въ томъ нѣтъ вражды, чтобъ отъ людей бѣжать,
Не всѣмъ дѣлить труды ихъ и волненья,
И не презрѣнье въ томъ, чтобъ погружать
Свой духъ въ его родникъ,- не то въ своемъ кипѣньѣ
Онъ хлынетъ черезъ край. Съ толпой общенье
Духъ заражаетъ суетой суетъ,
И онъ томится съ чувствомъ сокрушенья
Среди борьбы, въ которой сильныхъ - нѣтъ,
И злобно муками за муки платитъ свѣтъ.
LXX.
И мы заплачемъ кровью, не слезами,
Раскаяньемъ томимы роковымъ,
Года вдали лежащ³е предъ нами -
Въ тоскѣ одѣнемъ сумракомъ ночнымъ.
Бѣгъ жизни бѣгствомъ безнадежнымъ станетъ;
Тѣ устремятся къ гаванямъ своимъ,
Чей духъ смѣлѣй, но по морямъ чужимъ
Корабль другихъ носиться не устанетъ
И онъ нигдѣ въ пути на якорѣ не станетъ.
LXXI.
Не лучше ль безъ людей жить на землѣ,
Любя ее одну? Гдѣ мчится Рона .
Лазурная, подобная стрѣлѣ,
Близъ озера прозрачнаго, чье лоно
Поитъ ее, лелѣя неуклонно,-
(Такъ дѣтск³й плачъ заслышавшая мать
Дитя свое ласкаетъ умиленно),-
Тамъ внѣ раздоровъ мирно прозябать -
Не лучше ль, чѣмъ другихъ губить иль погибать?
LXXII.
Не самъ я по себѣ: во мнѣ частица
Природы всей, мнѣ радость - выси горъ,
Мучительна - жужжащая столица.
Ничто вокругъ не оскорбляетъ взоръ.
И лишь въ одномъ я нахожу позоръ:
Звеномъ въ животной цѣпи быть противно,
Межъ тѣмъ, какъ разсѣкая волнъ просторъ,
Нашъ духъ стремится къ небу непрерывно,
Со звѣздами его сливаясь неразрывно.
LXXIII.
Лишь въ этомъ - жизнь. Мнѣ кажется былое
Пустыней людной, гдѣ былъ осужденъ
За грѣхъ, что мной когда то совершонъ -
Я на борьбу и на мученье злое.
На юныхъ, мощныхъ крыльяхъ вознесенъ
Теперь я вновь; какъ грозный вихрь пустыни
Полетъ ихъ смѣлъ, и съ нимъ поспоритъ онъ:
Оковъ холодныхъ и подобныхъ глинѣ
Онъ сброситъ мертвый гнетъ, насъ тяготящ³й нынѣ.
LXXIV.
Когда освободится духъ навѣкъ
Отъ оболочки - жертвы поруганья,
Когда съ плотскимъ покончитъ человѣкъ -
Счастливящимъ червя существованье,
Когда произойдетъ стих³й сл³янье,
Прахъ станетъ прахомъ - больше теплоты
Не встрѣчу ль я и менѣе с³янья?
Ту мысль, тотъ духъ безсмертной красоты,
Къ которымъ пр³общить стремятся насъ мечты?
LXXV.
Моря, холмы и небо - стали частью
Души моей, какъ я - частицей ихъ.
Я глубоко люблю ихъ - чистой страстью,
Другое все презрѣлъ я ради нихъ,
Я поборолъ потокъ страстей моихъ
Скорѣй чѣмъ этимъ свѣтскому безстрастью
Пожертвовать - для тѣхъ очей людскихъ,
Что смотрятъ долу, чуждыя участью,
И вдохновен³я не вспыхиваютъ властью.
LXXVI.
Но я отвлекся. Кто постичь способенъ
Величье урнъ - пусть посѣтитъ того,
Чей прахъ былъ прежде пламени подобенъ.
Я чистый воздухъ родины его
Лишь временно вдыхаю, для него
Онъ былъ роднымъ. Безумное стремленье!
Его манило славы торжество,
И въ жертву для его осуществленья
Онъ отдалъ миръ души своей безъ сожалѣнья.
LXXVII.
Руссо - апостолъ скорби, обаянье
Вложивш³й въ страсть, безумецъ, что обрекъ
Терзан³ямъ себя, но изъ страданья
Власть краснорѣчья дивнаго извлекъ -
Здѣсь былъ рожденъ для горя. Онъ облекъ
Божественно прекрасными словами
Софизмы лжеучен³й, ихъ потокъ
По блеску схож³й съ яркими лучами -
Слѣпилъ глаза и наполнялъ слезами.
LXXVIII.
Любовь была самою страстью въ немъ;
Какъ стволъ стрѣлою молн³и спаленный -
Онъ былъ палимъ высокихъ думъ огнемъ.
И не красой живою увлеченный
Иль мертвою - въ мечтаньяхъ воскрешенной,-
Плѣнился онъ нетлѣнной красотой,
Въ его страницахъ пылкихъ воплощенной;
Въ нихъ, схожая съ болѣзненной мечтой,
Досель живетъ она - всей жизни полнотой.
LXXIX.
Онъ Юл³и далъ это. Высота
Безумья, счастья - ей открылась въ этомъ,
И освятила поцѣлуй въ уста
Пылавш³я, который былъ съ разсвѣтомъ
Ему всегдашнимъ дружескимъ привѣтомъ
И чистотою разжигалъ въ немъ пылъ;
Но наслаждаясь и томясь запретомъ,
Онъ каждаго въ толпѣ счастливѣй былъ -
Владѣющаго тѣмъ, что страстно полюбилъ.
LXXX.
Всю жизнь свою онъ бился неуклонно
Съ толпой враговъ, которыхъ пр³обрѣлъ,
Преслѣдуя всѣхъ близкихъ изступленно
И принося ихъ въ жертву ослѣпленно
Храмъ подозрѣнью он 
| |
| Просмотров: 416 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры