Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд

остался почти одинъ на свѣтѣ!" (7 августа).

   Примѣчан³е Байрона къ строфѣ ХС² вызвало возражен³е со стороны Далласа: "Меня поразило", писалъ онъ, "что похвала Мэтьюзу сдѣлана отчасти на счетъ Уингфильда и другихъ, о комъ вы вспоминали. Мнѣ казалось бы совершенно достаточнымъ сказать, что его умственныя силы и способности были выше всякой похвалы, не подчеркивая того, что онѣ были выше способностей Музы, громко восхваляющей остальныхъ". Байронъ отвѣчалъ (27 авг. 1811 г.): "Въ своемъ примѣчан³и о покойномъ Чарльзѣ Мэтьюзѣ я говорилъ такъ искренно и чувствую себя до такой степени неспособнымъ воздать должное его талантамъ, что это примѣчан³е должно быть сохранено въ силу тѣхъ самыхъ доводовъ, которые вы приводите противъ него. Въ сравнен³и съ этимъ человѣкомъ всѣ люди, которыхъ я когда-либо зналъ, были пигмеями. Это былъ умственный гигантъ. Правда, Уингфильда я любилъ больше: это былъ самый старый и самый милый мой другъ, одинъ изъ немногихъ, въ любви къ которымъ никогда не раскаешься; но что касается способностей,- ахъ! Вы знали Мэтьюза!" Въ другомъ письмѣ къ тому же лицу (7 сент. 1811 г.) Байронъ снова вспоминаетъ о своихъ умершихъ друзьяхъ: "Въ лицѣ Мэтьюза я лишился вождя, философа и друга; въ лицѣ Уингфильда только друга, но такого, которому я хотѣлъ бы предшествовать въ его послѣднемъ странствован³и. Мэтьюзъ былъ дѣйствительно необыкновенный человѣкъ... На всемъ, что онъ говорилъ и дѣлалъ, лежала печать безсмерт³я...".

  

  

   Закончена въ Смирнѣ 28 марта 1810.

   Стр. 49. Строфа I.

   . . .Онъ разрушенъ

   Пожарами, войной

   "Часть Акрополя была разрушена взрывомъ порохового склада во время осады Аѳинъ венец³анцами". (Прим. Байрона).

   Венец³анцы, въ 1687 г., поставили на самомъ высокомъ мѣстѣ Ликаветта четыре мортиры и шесть пушекъ и начали бомбардировать Акрополь. Одна изъ бомбъ разрушила скульптурныя украшен³я западнаго фасада Парѳенона. "Въ 1667 году", говоритъ Гобгоузъ, "всѣ древности, отъ которыхъ теперь въ Акрополѣ не осталось и слѣда, находились еще въ достаточно сохранившемся видѣ. Въ ту пору этотъ огромный храмъ могъ еще быть названъ цѣлымъ. Ранѣе онъ былъ христ³анскою церковью, а затѣмъ - прекраснѣйшей въ м³рѣ мечетью. Въ настоящее время отъ него осталось только 29 дорическихъ колоннъ, изъ которыхъ иныя уже лишены карнизовъ, и часть лѣвой стѣны. Колонны сѣвернаго фасада, кромѣ угловыхъ, всѣ разрушены. Остающаяся часть развалинъ не можетъ не вызывать даже у равнодушнаго зрителя чувства удивлен³я и уважен³я; подобныя же чувства проявляются при видѣ огромнаго количества мраморныхъ обломковъ, разбросанныхъ на мѣстѣ храма. Эти обломки скоро будутъ единственными остатками храма Минервы".

   Еще раньше венец³анской осады, въ 1656 г., часть Пропилеевъ была разрушена взрывомъ порохового склада отъ удара молн³и. Въ 1684 г., когда Аѳинамъ грозилъ венец³анск³й флотъ, турки снесли храмъ Побѣды и выстроили изъ этого матер³ала баст³онъ.

   Стр. 49.

   . . . но хуже брани

   Пожаровъ и вѣковъ руки людей.

   "Мы всѣ можемъ чувствовать или представить себѣ сожалѣн³е при видѣ развалилъ городовъ, бывшихъ нѣкогда столицами царствъ; вызываемыя подобнымъ зрѣлищемъ размышлен³я слишкомъ общеизвѣстно и не нуждаются въ повторен³и. Но ничтожество человѣка и суетность наилучшихъ его добродѣтелей, каковы восторженная любовь къ родинѣ и мужество при ея защитѣ, никогда не обнаруживаются съ такою очевидностью, какъ при воспоминан³и о томъ, чѣмъ были Аѳины и что представляютъ онѣ теперь. Эта арена споровъ между могущественными парт³ями, борьбы ораторовъ, возвышен³я и низложен³я тирановъ, тр³умфа и казни полководцевъ, сдѣлалась теперь мѣстомъ мелкихъ интригъ и постоянныхъ раздоровъ между спорящими агентами извѣстной части британской знати и дворянства. "Шакалы, совы и змѣи въ развалинахъ Вавилона" навѣрное менѣе позорны, чѣмъ подобные обитатели. Для турокъ-завоевателей находится оправдан³е въ ихъ деспотизмѣ, а греки были только жертвою военной неудачи, которая можетъ постигнуть даже самыхъ храбрыхъ; но насколько низко упали сильные люди, если двое живописцевъ оспариваютъ другъ у друга привилег³ю грабить Парѳенонъ и торжествуютъ поочередно, смотря по содержан³ю слѣдующихъ другъ за другомъ султанскихъ фирмановъ! Сулла могъ только наказать Аѳины, Филиппъ - завоевать ихъ, Ксерксъ - предать огню; а жалкимъ антиквар³ямъ и ихъ презрѣннымъ агентамъ суждено было сдѣлать Аѳины заслуживающими такого же презрѣн³я, какъ они сами и ихъ искан³я. Парѳенонъ до его разрушен³я во время венец³анской осады былъ храмомъ, церковью, мечетью {Парѳенонъ былъ обращенъ въ церковь въ VI столѣт³и Юстин³аномъ и посвященъ Премудрости Бож³ей. Около 1160 г. церковь обращена была въ мечеть. Послѣ осады 1087 г. турки построили въ прежней оградѣ мечеть меньшаго размѣра.}. Въ каждой изъ этихъ стад³й онъ былъ предметомъ уважен³я; его поклонники мѣнялись, но онъ не переставалъ быть мѣстомъ поклонен³я; онъ трижды былъ посвященъ божеству и его осквернен³е есть тройное святотатство. Но -

  

             .... гордый человѣкъ,

   Облекшись незначительною властью,

   Такъ начинаетъ вольничать предъ Небомъ,

   Что ангелы готовы плакать.

   Шекспиръ, Мѣра за мѣру, II, 2)". (Прим. Байрона).

  

   Стр. 50. Строфа III.

   Въ рукописи находится слѣдующее примѣчан³е Байрона къ этой и пяти дальнѣйшимъ строфамъ, приготовленное для печати, но затѣмъ отброшенное - "изъ опасен³я", говоритъ поэтъ, "какъ бы оно не показалось скорѣе нападен³емъ на религ³ю, чѣмъ ея защитою".

   "Въ нынѣшн³й святошеск³й вѣкъ, когда пуританинъ и священникъ помѣнялись мѣстами, и злополучному католику приходится нести на себѣ "грѣхи отцовъ" даже въ поколѣн³яхъ, далеко выходящихъ за указанные Писан³емъ предѣлы, мнѣн³я, высказанныя въ этихъ строфахъ, будутъ, конечно, встрѣчены презрительнымъ осужден³емъ. Но слѣдуетъ имѣть въ виду, что эти мысли внушены грустнымъ, а не насмѣшливымъ скептицизмомъ; тотъ, кто видѣлъ, какъ греческ³я и мусульманск³я суевѣр³я борятся между собою за господство надъ прежними святилищами многобож³я, тотъ, кто наблюдалъ собственныхъ фарисеевъ, благодарящихъ Бога за то, что они не похожи на мытарей и грѣшниковъ, и фарисеевъ испанскихъ, которые ненавидятъ еретиковъ, пришедшихъ къ нимъ на помощь въ нуждѣ, вотъ окажется въ довольно затруднительномъ положен³и и поневолѣ начнетъ думать, что такъ какъ правымъ можетъ быть только одинъ изъ нихъ, то, значитъ, большинство неправо. Что касается нравственности и вл³ян³я религ³и на человѣчество, то по всѣмъ историческимъ свидѣтельствамъ оказывается, что вл³ян³е это выразилось не столько усилен³емъ любви къ ближнему, сколько распространен³емъ сердечной христ³анской ненависти къ сектантамъ и схизматикамъ. Турки и квакеры отличаются наибольшею терпимостью: если только "невѣрный" платитъ турку дань, - то онъ можетъ молиться, какъ, когда и гдѣ угодно; мягк³я правила и благочестивое поведен³е квакеровъ дѣлаютъ ихъ жизнь лучшимъ комментар³емъ къ Нагорной Проповѣди ".

   Стр. 51. Строфа V.

   На берегу пустынномъ онъ почилъ.

   "Греки не всегда сожигали своихъ покойниковъ; въ частности старш³й Аяксъ былъ похороненъ въ неприкосновенномъ видѣ. Почти всѣ вожди послѣ своей смерти становились божествами, и тотъ изъ нихъ находился въ пренебрежен³и, у могилы котораго не было ежегодныхъ игръ или празднествъ, устраиваемыхъ въ его честь его соотечественниками. Так³я торжества бывали въ честь Ахилла, Бразида и др. и, наконецъ, даже въ честь Антиноя, смерть котораго была столь же славною, насколько его жизнь была недостойна героя". (Прим. Байрона).

   Стр. 52. Строфа VIII. Первоначальная редакц³я ея рѣзче:

  

   Угрюмый пасторъ! Не сердись, коль я

   Не вижу жизни тамъ, гдѣ ты желаешь;

   Мнѣ не смѣшна фантаз³я твоя;

   Нѣтъ, ты скорѣе зависть мнѣ внушаешь:

   Такъ смѣло новый м³ръ ты открываешь,

   Блаженный островъ въ норѣ неземномъ;

   Мечтай о томъ, чего ты самъ не знаешь;

   О саддукействѣ *) споръ не поведемъ:

   Любя свой рай, ты всѣхъ не хочешь видѣть въ немъ.

   (Переводъ Я. О. Морозова для наст. издан³я).

   *) "Саддукеи не вѣрили въ Воскресенье". (Прим. Байрона).

  

   Строфа IX.

   По мнѣн³ю Далласа, эта строфа написана была подъ впечатлѣн³емъ полученнаго Байрономъ извѣст³я о смерти его кембриджскаго друга Эддльстона. "Это былъ", говоритъ Байронъ, "въ течен³е четырехъ мѣсяцевъ шестой изъ числа друзей и родныхъ, утраченныхъ мною съ мая по конецъ августа". Однако же, въ письмѣ къ Далласу отъ 14 октября 1811 г., посылая эту строфу, Байронъ замѣтилъ: "Считаю умѣстнымъ сказать, что здѣсь заключается намекъ на одно событ³е, случившееся послѣ моего пр³ѣзда сюда (въ Ньюстэдъ), а не на смерть одного изъ моихъ друзей мужского пола". При другомъ письмѣ къ тому же Далласу, отъ 31 октября 1811, поэтъ приложилъ "нѣсколько куплетовъ" (вѣроятно - стихотворен³е "Къ Тирзѣ"), помѣченныхъ 11-мъ октября, и прибавилъ, что "они касаются смерти одной особы, имя которой вамъ чуждо, а слѣдовательно и не можетъ бытъ интересно... Они относятся къ тому же лицу, о которомъ я упомянулъ во II пѣснѣ и въ заключен³е моей поэмы". Такимъ образомъ, по указан³ю самого Байрона, строфа IX находится въ связи съ ХСV и ХСV², и всѣ эти строфы имѣютъ связь съ группою стихотворен³й, посвященныхъ "Тирзѣ". Болѣе опредѣленныхъ свѣдѣн³й объ этомъ предметѣ въ литературѣ не имѣется.

   Стр. 52. Строфа X.

   . . . Зевса храмъ

   Когда-то тутъ стоялъ въ с³яньи славы

   "Храмъ Юпитера Олимп³йскаго, отъ котораго осталось еще 10 колоннъ изъ цѣльнаго мрамора. Первоначально этихъ колоннъ было 150. Впрочемъ, нѣкоторые предполагаютъ, что онѣ принадлежали Пантеону . (Прим. Байрона).

   Олпмп³эйонъ или храмъ Зевса Олимп³йскаго, на юго-восточной сторонѣ Акрополя, на высотѣ около 500 ярдовъ отъ подошвы утеса, на которомъ онъ стоялъ, былъ начатъ Лизистратомъ, а законченъ семьсотъ лѣтъ спустя императоромъ Адр³аномъ. Это былъ одинъ изъ трехъ или четырехъ величайшихъ храмовъ древняго м³ра. Самый храмъ былъ украшенъ съ боковыхъ сторонъ двумя рядами колоннъ, по 20 въ каждомъ, а спереди и сзади - тремя рядами по 8 колоннъ, такъ что общее число колоннъ составляло 104: въ 1810 г. оставалось только 16 "высокихъ коринѳскихъ колоннъ".

   Стр. 52. Строфы XI-XIV направлены противъ шотландскаго лорда Эльджина (1701-1841), собирателя древностей увезшаго парѳенонск³е и друг³е мраморы въ Англ³ю. Объ Эльджинѣ см. въ III т. "Проклят³е Минервы", гдѣ нападки на Эльджина еще яростнѣе.

   Увы, обломки храма съ грустью скрытой,

   Бушуя, волны въ даль съ собою унесли.

   "Корабль потерпѣлъ крушен³е въ Архипелагѣ". (Прим. Байрона).

   Корабль "Менторъ", нанятый Эльджиномъ для доставки въ Англ³ю груза, состоявшаго изъ двѣнадцати ящиковъ съ древностями, разбился у острова Чериго, въ 1803 году. Секретарь Эльджина, Гамильтонъ, съ большими усил³ями спасъ 4 ящика; остальные были отысканы только въ 1805 году.

   Стр. 53. Строфа XII.

   Разрушилъ то, что годы сберегли,

   Что вандалы и турки пощадили.

   "Въ настоящую минуту (3 января 1810), кромѣ того, что уже доставлено въ Лондонъ, въ Пиреѣ стоитъ идр³отск³й корабль, на который грузятся всяк³я древности, поддающ³яся перевозкѣ. Такимъ образомъ, какъ говорилъ при мнѣ одинъ молодой грекъ съ нѣсколькими другими своими соотечественниками (какъ ни низко они пали,- все-таки они еще могутъ это чувствовать), лордъ Эльджинъ можетъ хвалиться, что онъ разрушилъ Аѳины. Агентомъ этого опустошен³я служить одинъ итальянск³й живописецъ съ выдающимся дарован³емъ, по имени Луз³ери {Донъ Баттиста Луз³ери, болѣе извѣстный подъ именемъ "Донъ Тита", родомъ изъ Неаполя, въ 1700 г. сопровождалъ Гамильтона въ Константинополь и оттуда переселился въ Аѳины.}; подобно греческимъ ищейкамъ {Mirandum in modum (canes venaticos diceres) ita odorabantur omnia et pervestigabant, ut ubi quidque esset, aliqua ratione invenirent (Cicero in verrem act. II, lib. ²V. 13). У Верреса было двѣ ищейки: скульпторъ восковыхъ произведен³й Тлеполемъ и живописецъ Г³еромъ.} Верреса въ Сицил³и, занимавшимся тою же професс³ею, онъ оказался очень способнымъ оруд³емъ грабежа. Между этимъ-то художникомъ и французскимъ консуломъ Фовелемъ желающимъ отнять у него древности для своего правительства, идетъ теперь жесток³й споръ изъ-за телѣги, которою они пользовались для своихъ перевозокъ. Одно колесо этой телѣги (я желалъ бы, чтобы они оба сломали себѣ на ней шею!) было заперто консуломъ, и Луз³ери подалъ жалобу воеводѣ. Лордъ Эльджинъ очень удачно выбралъ себѣ въ помощники синьора Луз³ери. Проживъ въ Аѳинахъ цѣлыхъ десять лѣтъ, онъ ни разу не полюбопытствовалъ проѣхать хоть бы до Сунн³ума (теперь - мысъ Колонна), пока ему не пришлось сопровождать насъ во второй нашей экскурс³и ¹). Впрочемъ, его произведен³я всѣ очень красивы, но почти всѣ не закопчены. Пока онъ и его покровители довольствуются пробою медалей, оцѣнкою камней, зарисовыван³емъ колоннъ и сбиван³емъ цѣны на геммы, - ихъ мелк³я нелѣпости настолько же безобидны, какъ охота на насѣкомыхъ или на лисицъ, первыя рѣчи новыхъ членовъ парламента, катанье въ кабр³олетѣ и другое тому подобное препровожден³е времени; но когда они увозятъ три или четыре корабля, нагруженныхъ наиболѣе цѣнными и массивными останками древности, которыхъ время и варварство еще не отняли у самаго обиженнаго и самаго главнаго изъ городовъ; когда они, въ тщетныхъ попыткахъ вырыть, разрушаютъ произведен³я искусства, вызывавш³я удивлен³е вѣковъ,- тогда я не могу найти ни резона, которымъ можно было бы оправдать, ни имени, которымъ слѣдовало бы назвать виновныхъ этого подлаго опустошен³я. Одно изъ немаловажныхъ преступлен³й, въ которыхъ обвинялся Верресъ, состояло въ томъ, что онъ грабилъ Сицил³ю такимъ же способомъ, которому теперь подражаютъ въ Аѳинахъ. Самое безстыдное нахальство едва ли можетъ идти далѣе начертан³я на стѣнахъ Акрополя имени его грабителя; безпутное и ненужное обезображен³е цѣлаго ряда барельефовъ въ одномъ изъ отдѣлен³й храма заставитъ посѣтителей произносить это имя не иначе, какъ съ омерзѣн³емъ.

  

  

   ¹) Во всей Аттикѣ, за исключен³емъ только Аѳинъ и Мараѳона, нѣтъ мѣстности болѣе интересной, чѣмъ мысъ Колонна. Для антиквар³я и художника здѣсь есть 16 колоннъ, дающихъ неистощимый матер³алъ для изучен³я и рисован³я; для философа не можетъ не представлять интереса предполагаемое мѣсто дѣйств³я нѣкоторыхъ д³алоговъ Платона; путешественникъ будетъ очарованъ видомъ "острововъ, вѣнчающихъ Эгейску³о пучину"; а для англичанина Колонна имѣетъ еще особый интересъ, какъ мѣсто крушен³я Фоукнера {Вильямъ Фоукнеръ (1732-1769), подштурманъ одного левантинскаго торговаго судна, потерпѣлъ крушен³е между Александр³ей и Венец³ей. Изъ всего экипажа спаслось только три человѣка. Въ 1762 г. онъ издалъ свою поэму: "Кораблекрушен³е", посвятивъ ее герцогу ²оркскому, при содѣйств³и котораго онъ былъ принятъ на службу въ англ³йск³й флотъ.}. Паллада и Платонъ забываются при воспоминан³и о Фоукнерѣ и Кэмблѣ:

  

   Во мракѣ ночи здѣсь, близъ Лонны береговъ,

   Вопль моряка звучалъ средь грохота валовъ.

  

   Храмъ Минервы виденъ съ моря на большомъ разстоян³и. Во время моихъ двухъ путешеств³й и одной спец³альной поѣздки на мысъ Колонну, видъ съ суши былъ менѣе поразителенъ, чѣмъ съ моря, отъ острововъ. Во вторую нашу сухопутную экскурс³ю мы едва спаслись отъ шайки майнотовъ, укрывающихся въ пещерахъ подъ утесомъ. Впослѣдств³и одинъ изъ захваченныхъ ими и выкупленныхъ на свободу людей разсказывалъ, что они побоялись напасть на насъ, увидя моихъ двухъ албанцевъ; они очень предусмотрительно, но совершенно невѣрно предположили, что насъ охраняетъ цѣлая гвард³й этихъ арнаутовъ, и остались спокойно въ своей засадѣ. Такимъ образомъ и спасена была наша компан³я, которая при своей незначительности, конечно, не могла-бы оказать имъ сколько-нибудь дѣйствительнаго сопротивлен³я. Колонна привлекаетъ не только пиратовъ, но также и живописцевъ;

  

   Артистъ наемный тамъ палитру выставляетъ

   И одичалую природу украшаетъ.

   (См. Годжсона, Лэди Дженъ Грей и пр.).

  

   Впрочемъ, тамъ природа, съ помощью искусства, сама себя украсила. Мнѣ посчастливилось найти выдающагося живописца нѣмца, и я надѣюсь возобновить свое знакомство съ этими и многими другими восточными пейзажами, когда мнѣ будутъ доставлены его произведен³я. (Примѣчан³е Байрона къ своему-же примѣчан³ю).

  

   Въ данномъ случаѣ я говорю безпристрастно: вѣдь я не коллекц³онеръ и не поклонникъ коллекц³й, а слѣдовательно - и не соперникъ; но у меня съ давнихъ поръ есть извѣстное предрасположсн³е въ пользу Грец³и, и я не думаю, чтобы честь Англ³и выигрывала отъ грабежа - въ Инд³и ли, или въ Аттикѣ.

   Другой благородный лордъ (Эбердинъ) сдѣлалъ лучше, потому что онъ сдѣлалъ меньше; но нѣкоторые, болѣе или менѣе благородные, хотя все "почтенные люди", поступили наилучшимъ образомъ, потому что послѣ цѣлаго ряда раскопокъ и перебранокъ, жалобъ къ воеводѣ, разныхъ минъ и контръ-минъ, они ровно ничего не сдѣлали. У насъ было такое чернилопролит³е и винопролит³е, что чуть не кончилось кровопролит³емъ {"Во время нашего пребыван³я въ этихъ мѣстахъ, къ сожалѣн³ю, возгорѣлась болѣе нежели междоусобная война изъ-за разыскан³й лорда Эльджина въ Грец³и. Въ эти споры вмѣшалась вся французская колон³я и наиболѣе видные изъ грековъ. Снова ожили аѳинск³я парт³и". (Гобгоузъ, Путешеств³е по Албан³и и пр.)}. Одинъ "дерзк³й человѣкъ" лорда Эльджина - для опредѣлен³я "дерзости" смотри Джонатана Уайльда {Этимъ словомъ на вѣжливомъ языкѣ англ³йскаго cant'а называется воровство.} - поссорился съ другимъ по имени Гроп³усомъ (очень хорошее имя для человѣка его професс³и!) {Этотъ г. Гроп³усъ употреблялся благороднымъ лордомъ единственно для срисовыван³я древностей, въ чемъ онъ большой мастеръ; къ сожалѣн³ю, я долженъ сказать, что онъ, злоупотребляя своимъ весьма почтеннымъ именемъ {Байронъ сближаетъ имя Гроп³уса съ глаголомъ to grope - ощупывать, разыскивать. Шатобр³анъ, въ своемъ Путешеств³и на Востокъ, замѣчаетъ, что Байронъ "несправедливо осудилъ Гроп³уса въ своихъ язвительныхъ замѣткахъ объ Аѳинахъ". Карлъ-Вильгельмъ Гроп³усъ, изъ Брауншвейга, род. въ 1793 г., путешествовалъ по Итал³и и Грец³и, написалъ много пейзажей и архитектурныхъ эскизовъ и въ 1827 г. поселился въ Берлинѣ, гдѣ открылъ д³ораму съ выставкой картинъ. Умеръ въ 1870 г. Въ 1812 г., когда Байронъ писалъ свое примѣчан³е къ 3-му издан³ю "Чайльдъ-Гарольда", Гроп³усъ былъ еще очень молодъ и едва ли могъ "много лѣтъ" быть агентомъ лорда Эльджина.}, пошелъ, на скромномъ разстоян³и, по слѣдамъ синьора Луз³ери. Корабль съ его трофеями былъ задержанъ и, кажется, конфискованъ, въ Константинополѣ, въ 1810 году. Я очень радъ, что теперь имѣю возможность сказать, что "это не входило въ его обязанности", что его пригласили работать только въ качествѣ живописца и что его благородный патронъ отрицаетъ всяк³я съ нимъ сношен³я, кромѣ артистическихъ. Если допущенная въ первомъ и второмъ издан³яхъ этой поэмы ошибка причинила благородному лорду минутную досаду, то я объ этомъ очень сожалѣю; г. Гроп³усъ уже много лѣтъ именовался его агентомъ, и хотя я не могу видѣть за собой большой вины, такъ какъ я впалъ въ ошибку, весьма многими раздѣляемую, но радуюсь, что мнѣ одному изъ первыхъ удалось отъ нея отказаться. Поистинѣ, мнѣ настолько же пр³ятно опровергнуть это извѣст³е, насколько грустно было подтверждать его. (Прим. Байрона при 3 издан³и "Чайльдъ-Гарольда").} и, отвѣчая устно на записку бѣднаго пруссака, заикнулся объ удовлетворен³и. Это произошло за столомъ у Гроп³уса, который засмѣялся, но не въ состоян³й былъ докончить свой обѣдъ. Соперники еще не помирились, когда я уѣхалъ изъ Грец³и. Я имѣю право вспомнить объ этой ссорѣ, потому что они хотѣли выбрать меня третейскимъ судьею". (примѣч. Байрона).

   Строфа XII. ст. 1-3.

   Въ подлинникѣ не "вандалы", а готы:

   But most the modern Pict's ignoble boast

   To rive what Goth, and Turk, and Time has spared.

   Спутникъ Байрона Гобгоузъ сообщаетъ:

   "На оштукатуренной стѣнѣ капеллы Пандроса, примыкающей къ Эрехтейону, были глубоко вырѣзаны слѣдующ³я слова:

   Quod non feccrunt Gothi

   Hoc fecerunt Scoti.

   Шотландцы также находились среди волонтеровъ, которые вмѣстѣ съ ганноверскими наемниками участвовали въ венец³анскомъ нашеств³и на Грец³ю въ 1686 году.

   Строфа XII.

   "Не могу не воспользоваться позволен³емъ моего друга д-ра Кларка, имя котораго не нуждается въ рекомендац³и и авторитетъ котораго сдѣлаетъ мое свидѣтельство въ десять разъ болѣе вѣскимъ: приведу изъ его весьма любезнаго письма ко мнѣ слѣдующ³й отрывокъ, могущ³й служить объяснен³емъ этихъ строкъ: "Когда послѣдняя метопа взята была изъ Партепона и когда, снимая ее, рабоч³е лорда Эльджина разбили большую часть верхняго строен³я съ однимъ изъ триглифовъ, тогда диздаръ, увидѣвъ разрушен³е здан³я, вынулъ изо рта трубку, залился слезами, и жалобнымъ голосомъ сказалъ Луз³ери: Τέλος! (конецъ!). Я самъ при этомъ былъ". Этотъ диздаръ былъ отцомъ нынѣшняго диздара. (Прим. Байрона).

   "Диздаръ - смотритель замка или форта. Это происшеств³е подробнѣе разсказано Кларкомъ въ его "Путешеств³яхъ по разнымъ странамъ Европы, Аз³и и Африки" (1810-14, ч. II, стр. 483).

   Стр. 53. Строфа XIV, ст. 1-3:

   "По словамъ Зосимы, Минерва и Ахиллъ отогнали Алариха отъ Акрополя; друг³е же писатели говорятъ, что готск³й король велъ себя здѣсь такъ же злонамѣренно, какъ и шотландск³й лордъ. Смотри Чэндлера". (Прим. Байрона).

   Зосима - визант³йск³й историкъ. Въ дѣйствительности, вестготск³й король Аларихъ въ 895 г. занялъ Аѳины безъ сопротивлен³я и вывезъ изъ города всѣ движимыя сокровища, но не разрушалъ ни здан³й, ни произведен³й искусства.

   Стр. 54. Строфа XV.

   Аѳиняне вѣрили, или притворялись, что вѣрятъ, будто мраморныя статуи кричали отъ стыда и тоски, когда ихъ выносили изъ древнихъ святилищъ.

   Строфа XVIII.

   Здѣсь сѣть видна

   Собственно навѣсъ (Canopy).

   "Чтобы камни и осколки не падали во время боя на палубу". (Прим. Байрона).

   Строфа XX.

   Отставшую флотилью поджидая.

   "Еще добавочное "бѣдств³е человѣческой жизни" - лежать въ дрейфѣ при заходѣ солнца, въ ожидан³и, пока самое заднее судно станетъ самымъ переднимъ. Замѣтьте: хорош³й фрегатъ и хорош³й вѣтеръ, который, можетъ быть, къ утру перемѣнится, но пока достаточенъ для десяти узловъ!" (Прим. Байрона въ рукописи).

   Стр. 57. Строфа XXVII.

   Однимъ изъ любимыхъ удовольств³й Байрона было, какъ онъ самъ говоритъ въ одномъ изъ своихъ дневниковъ, - выкупавшись гдѣ-нибудь въ укромномъ мѣстѣ, сѣсть на высокомъ утесѣ надъ моремъ и по цѣлымъ часамъ смотрѣть на небо и на волны. "Въ жизни, какъ и въ своихъ пѣсняхъ, онъ былъ истиннымъ поэтомъ", говоритъ сэръ Эджертонъ Бриджесъ. "Онъ могъ спать, и - очень часто спалъ, завернувшись въ свой грубый сѣрый плащъ, на жесткой палубной скамьѣ, когда кругомъ со всѣхъ сторонъ шумѣлъ вѣтеръ и вздымались волны; онъ могъ поддерживать свое существован³е коркой хлѣба и кружкой воды"...

   Можно принять за вѣрное, что Байронъ описываетъ только то, что самъ видѣлъ. Однако ни въ его собственныхъ письмахъ съ Востока, ни въ запискахъ Гобгоуза мы не находимъ упоминан³я о посѣщен³и имъ Аѳона. Эта гора "гигантской высоты" (6350 футовъ) въ одинокомъ велич³и поднимается надъ моремъ въ видѣ бѣлаго известковаго конуса. Если смотрѣть съ извѣстнаго разстоян³я, то Аѳонск³й полуостровъ (южная часть котораго достигаетъ 2000 футовъ высоты) будетъ ниже горизонта, такъ что Аѳонъ кажется выходящимъ прямо изъ моря. Байронъ, по всей вѣроятности, такъ его и видѣлъ.

   Строфа XXIX.

   Здѣсь острова Калипсо, тѣша взгляды

   "Говорятъ, островомъ Калипсо была Гоза". (Прим. Байрона).

   Страбонъ говоритъ, что Аполлодорь упрекалъ поэта Каллимаха за то, что тотъ оспаривалъ мнѣн³е, будто островъ Гоудусъ (Гози) былъ Огиг³ей, островомъ Калипсо, хотя, какъ ученый, и долженъ былъ бы это знать.

   Строфа XXIX, ст. послѣдн³й.

   Она отъ двухъ утратъ лила не мало слезъ.

   "Мудрый Менторъ, толкнувъ Телемака, сидѣвшаго на краю утеса, сбросилъ его въ море и самъ бросился вмѣстѣ съ нимъ... Неутѣшная Калипсо возвратилась въ свою пещеру и наполнила ее своими стенан³ями". (Фенелонъ, "Телемакъ").

   Стр. 58. Строфа XXX.

   О, Флоренсъ!.

   "Новая Калипсо Байрона, г-жа Спенсеръ Смитъ (род. ок. 1785 г.), дочь барона Герберта, австр³йскаго посла въ Константинополѣ и вдова Спенсера Смита, англ³йскаго резидента въ Штутгартѣ. Въ 1805 г. она жила, для поправлен³я здоровья, на морскихъ купаньяхъ въ Вальданьо, близъ Виченцы; когда въ сѣверной Итал³и появились наполеоновск³я войска, она вмѣстѣ съ своей сестрой, графиней Аттомсъ, уѣхала въ Венец³ю. Въ 1800 г. генералъ Лористонъ овладѣлъ этимъ городомъ, и вскорѣ затѣмъ г-жа Смитъ была арестована и въ сопровожден³и жандармовъ отвезена на итальянскую границу, откуда ее хотѣли сослать въ Валансьенъ. Объ этомъ случайно узналъ одинъ сицил³анск³й дворянинъ, маркизъ де-Сальво, на котораго красота плѣнницы произвела сильное впечатлѣн³е. Онъ рѣшился ее освободить. Съ его помощью и вмѣстѣ съ нимъ она бѣжала изъ Бреш³и; послѣ разныхъ приключен³й, бѣглецы благополучяо прибыли въ Грацъ, гдѣ жила другая сестра г-жи Смитъ, графиня Страссольдо.

   Истор³я этого бѣгства подробно разсказана маркизомъ де-Сальво и герцогиней д'Абрантесъ. Байронъ познакомился съ Смитъ на Мальтѣ и черезъ нее послалъ своей матери, 15 сентября 1809 г., письмо, въ которомъ сообщаетъ нѣкоторыя подробности объ этой "весьма необыкновенной женщинѣ: "ея жизнь съ самаго начала такъ богата замѣчательными событ³ями, что въ любомъ романѣ они показались бы невѣроятными... Она никогда не знала препятств³й... возбудила ненависть Бонапарта участ³емъ въ какомъ-то заговорѣ; много разъ подвергала свою жизнь опасности, а ей нѣтъ еще и 25 лѣтъ... Со времени моего прибыт³я сюда я почти всегда находился въ ея обществѣ. Я нашелъ въ ней женщину очень красивую, очень воспитанную и крайне эксцентричную...".

   Кромѣ XXX-XXXII строфъ II пѣсни: "Чайльдъ-Гарольда", Байронъ посвятилъ ей стихотворен³я: "Къ Флоренсѣ" и "Стансы, сочиненные во время грозы" (близъ Цицы, въ октябрѣ 1809 г.). Муръ высказываетъ мнѣн³е, что поэтъ былъ влюбленъ не столько въ нее, сколько въ свое воспоминан³е о ней. "У человѣка, одареннаго такимъ сильнымъ воображен³емъ, какъ Байронъ, который, передавая въ своихъ стихахъ многое изъ собственной жизни, въ то же время примѣшивалъ къ своей жизни много поэтическаго вымысла, - трудно, распутывая сложную ткань его чувствъ, провести границу между воображаемымъ и дѣйствительнымъ. Такъ, напримѣръ, здѣсь его слова о неподвижномъ и лишенномъ любви сердцѣ, которое не поддается очарован³ю этой привлекательной особы, совершенно противорѣчатъ нѣкоторымъ его письмамъ, а въ особенности - стихотворен³ю, сочиненному во время грозы". Говоря это, Муръ забываетъ о разницѣ во времени: цитированное стихотворен³е написано всего мѣсяцъ спустя послѣ отъѣзда поэта съ "острова Калипсо", а строфы "Чайльдъ-Гарольда" - весною уже 1810 г. По словамъ б³ографа Байрона, Гольта, поэтъ "выказывалъ къ ней страсть, но только платонически. Впрочемъ, она выманила у него цѣнный перстень съ желтымъ брилл³антомъ".

   Стр. 60. Строфа XXXIII.

   То сердце, что ей мраморнымъ казалось,

   Молчанью и гордынѣ предано,

   Съ искусствомъ обольщен³я сроднялось;

   Легко въ обманъ могло вводить оно.

   Большинство комментаторовъ приводитъ "въ опровержен³е" этихъ стиховъ слова Байрона въ письмѣ къ Далласу: "Я не ²осифъ и не Сцип³онъ, но смѣло могу утверждать, что никогда въ жизни не соблазнилъ ни одной женщины". Муръ замѣчаетъ, что эти стихи одинъ изъ многихъ примѣровъ байроновской манеры выставлять себя въ дурномъ свѣтѣ: "Какъ бы ни была велика распущенность его жизни въ коллег³и, - так³я выражен³я, какъ "искусство обольщег³я" и обманъ совершенно къ нему не примѣнимы".

   Стр. 61. Строфа XXXVIII.

   Албан³я, отчизна Искандеровъ.

   "Албан³я заключаетъ въ себѣ частъ Македон³и, Иллир³ю, Хаон³ю и Эпиръ. Искандеръ - турецкое имя Александра; въ началѣ строфы содержится намекъ на знаменитаго Скандербега ("лордъ Александръ") {"Георг³й Кастр³ота (1401-1467), Скандербегъ или Скандеръ-бей, младш³й сынъ одного албанскаго главаря, былъ посланъ, вмѣстѣ съ четырьмя своими братьями, заложникомъ къ султану Амурату II. Послѣ смерти отца, въ 1432 году, онъ сталъ продолжать борьбу съ турками и, въ концѣ концовъ, достигъ независимости Албан³и. "Его личная сила и ловкость были такъ велики, что его храбрость въ сражен³и напоминала романтическаго рыцаря". Онъ умеръ въ Лиссѣ, на Венец³анскомъ заливѣ, а когда этотъ островъ былъ взятъ Магометомъ II, турки, говорятъ, вырыли его кости и повѣсили ихъ себѣ на шею, какъ талисманъ противъ ранъ или амулетъ, внушающ³й храбрость.}. Я не знаю, правильно ли я сдѣлалъ Скандербега землякомъ Алексагдра, родившагося въ Пеллѣ, въ Македог³и; но такъ называетъ его Гиббонъ, который, говоря объ его подвигахъ, вспоминаетъ также Пирра.

   Объ Албан³и Гиббонъ замѣчаетъ, что эта страна "по сравнен³и съ Итал³ей извѣстна меньше, чѣмъ внутренняя Америка". Обстоятельства, объяснен³е которыхъ не имѣетъ значен³я, привели г. Гобгоуза и меня въ эту страну прежде посѣщен³я какой-либо другой части оттоманскихъ владѣн³й; и, за исключен³емъ майора Лика {Вильямъ Мартинъ Ликъ (1777-1860), путешественникъ и нумизматъ, напечаталъ между прочимъ "Разыскан³я въ Грец³и" (1814). Онъ былъ "оффиц³альнымъ резидентомъ" въ Албан³и съ февраля 1809 до марта 1810.}, бывшаго въ то время оффиц³альнымъ резидентомъ въ Янинѣ, ни одинъ англичанинъ никогда не бывалъ внутри страны дальше ея главнаго города, какъ недавно увѣрялъ меня самъ г. Ликъ. Въ эту пору (въ октябрѣ 1809 г.) Али-паша выступилъ въ походъ противъ Ибрагима-паши, оттѣснилъ его въ Бератъ и осадилъ эту сильную крѣпость. Прибывъ въ Янину, мы были приглашены въ Тепалени, мѣсто рожден³я его превосходительства и его любимый серай, на разстоян³и только одного дня пути отъ Берата; при современныхъ обстоятельствахъ визирь устроилъ здѣсь свою главную квартиру. Пробывъ нѣсколько времени въ столицѣ, мы двинулись въ путь; но хотя мы ѣхали со всѣми удобствами и въ сопровожден³и одного изъ секретарей визиря, намъ понадобилось на эту поѣздку (по случаю дождей) цѣлыхъ девять дней, а на обратный путь только четыре.

   По дорогѣ мы проѣхали черезъ два города, Арчирокастро и Либохабо, по своему положен³ю, кажется, мало уступающ³е Янинѣ; но никакой карандашъ, никакое перо не въ состоян³и достойно представить видъ окрестностей Ц(з)ицы и Дельвюнахи, деревни на границѣ между Эпиромъ и собственной Албан³ей.

   Объ Албан³и и ея жителяхъ я не хочу распространяться, потому что это будетъ гораздо лучше сдѣлано моимъ товарищемъ по путешеств³ю въ сочинен³и, которое, вѣроятно, появится ранѣе выхода въ свѣтъ моей поэмы; а мнѣ не хотѣлось бы ни слѣдовать за нимъ, ни предупреждать его {Рѣчь о книгѣ Гобгоуза "А Journey through Albania during the years 1809-1810", London. 1812.}. Но для объяснен³я текста необходимо сдѣлать нѣсколько замѣчан³й. Арнауты или албанцы поразили меня сходствомъ съ шотландскими горцами въ костюмѣ, осанкѣ, образѣ жизни. Даже и горы у нихъ похожи на шотландск³я, только съ болѣе мягкимъ климатомъ. Такая же юбка, хотя здѣсь бѣлая; такая же худощавая, подвижная фигура; въ ихъ рѣчи - кельтск³е звуки; а ихъ суровые обычаи прямехонько привели меня въ Морвену {Царство Фингала.}. Ни одинъ народъ не внушаетъ своимъ сосѣдямъ такой ненависти и страха, какъ албанцы; греки едва-ли считаютъ ихъ христ³анами, а турки едва-ли признаютъ ихъ мусульманами; въ дѣйствительности же они представляютъ помѣсь того и другого, а иногда - ни то, ни другое. Нравы у нихъ разбойничьи; они всѣ вооружены; и арнауты съ красными шалями, и черногорцы, и химар³оты, и геги - всѣ ненадежны {Жители Албан³и, изъ племени шкипетаровъ, дѣлятся на двѣ главныя вѣтви: геговъ на сѣверѣ, большинство которыхъ католики, и тосковъ на югѣ. Эти всѣ магометане.}; проч³е нѣсколько отличаются по наружному виду, но въ особенности - по характеру. Насколько я ихъ знаю по личному своему опыту, я могу дать о нихъ благопр³ятный отзывъ. У меня служило двое, одинъ христ³анинъ и одинъ мусульманинъ, въ Константинополѣ и въ другихъ мѣстностяхъ Турц³и, которыя мнѣ пришлось посѣтить; и рѣдко можно найти людей, болѣе вѣрныхъ въ случаѣ опасности и болѣе неутомимыхъ въ службѣ. Христ³анина звали Насил³емъ, мусульманина - Дервишъ Тахири; первый былъ человѣкъ среднихъ лѣтъ, а второй - приблизительно однихъ лѣтъ со мною. Васил³ю Али-паша лично и строго приказалъ служить вамъ, а Дервишъ былъ однимъ изъ пятидесяти албанцевъ, сопровождавшихъ насъ черезъ лѣса Акарнан³и къ берегамъ Ахелоя и далѣе, до Мисолонги въ Этол³и. Тамъ я и взялъ его къ себѣ на службу, и до самаго моего отъѣзда ни разу не имѣлъ повода въ этомъ раскаиваться.

   Когда въ 1810 г., послѣ отъѣзда моего друга г. Гобгоуза въ Англ³ю, я заболѣлъ въ Мореѣ жестокой лихорадкой, эти люди спасли мнѣ жизнь, пригрозивъ моему доктору, что если онъ меня въ извѣстный срокъ не вылѣчитъ, то они его зарѣжутъ. Этой утѣшительной увѣренности въ посмертномъ возмезд³и и рѣшительному отказу исполнять предписан³я доктора Романелли я обязанъ своимъ выздоровлен³емъ. Послѣдняго изъ своихъ англ³йскихъ слугъ я оставилъ въ Аѳинахъ; мой драгоманъ былъ такъ же боленъ, какъ и я самъ, и мои бѣдные арнауты ухаживали за мной съ такимъ вниман³емъ, которое сдѣлало бы честь и цивилизованнымъ людямъ. У нихъ было множество разныхъ приключен³й; мусульманинъ Дервишъ былъ замѣчательно красивый парень и въ Аѳинахъ всегда былъ въ ссорѣ съ мужьями, до того, что четверо знатныхъ турокъ однажды явились ко мнѣ съ жалобой, что онъ увелъ изъ бани женщину (которую онъ, впрочемъ, законнымъ образомъ купилъ),- поступокъ, совершенно противный этикету. Васил³й также былъ, по его собственному убѣжден³ю, очень привлекателенъ; онъ съ величайшимъ почтен³емъ относился къ церкви, но съ величайшимъ презрѣн³емъ смотрѣлъ на церковниковъ, которыхъ, при случаѣ, и тузилъ самымъ еретическимъ манеромъ. Но онъ никогда не проходилъ мимо церкви, не перекрестившись; и я помню, какой опасности подвергся онъ, войдя въ Стамбулѣ въ мечеть Соф³и, нѣкогда бывшую христ³анскимъ храмомъ. Когда я намѣчалъ ему непослѣдовательность его поведен³я, онъ неизмѣнно отвѣчалъ: "Наша церковь святая, а наши попы - воры"; тутъ онъ, по обыкновен³ю, крестился, а затѣмъ колотилъ перваго встрѣчнаго попа, если тотъ отказывался въ чемъ-нибудь помочь; а содѣйств³е всегда бывало нужно тамъ, гдѣ попъ имѣетъ вл³ян³е на своего деревенскаго старосту (коджа-баши). Надо сказать правду,- едва ли есть на свѣтѣ болѣе негодное племя, чѣмъ греческое низшее духовенство.

   Когда я собрался уѣзжать въ Англ³ю, я позвалъ своихъ албанцевъ, чтобы заплатить имъ жалованье. Васил³й взялъ свои деньги съ неловкимъ выражен³емъ сожалѣн³я о моемъ отъѣздѣ и пошелъ къ себѣ на квартиру, побрякивая кошелькомъ съ п³астрами. Я послалъ за Дервишемъ; но его не сразу могли найти; онъ пришелъ какъ разъ въ то время, когда у меня были съ визитомъ г. Логоѳети, отецъ бывшаго англ³йскаго консула въ Аѳинахъ, и нѣсколько другихъ моихъ знакомыхъ грековъ. Дервишъ взялъ деньги, но вдругъ бросилъ ихъ на полъ, всплеснулъ руками, закрылъ ими лицо и, залившись горючими слезами, выбѣжалъ изъ комнаты. Съ этой минуты и до самаго моего отъѣзда онъ не переставалъ печалиться, и всѣ наши утѣшен³я вызвали съ его стороны только одинъ отвѣтъ: "Μ'αιφείνει" (онъ меня покидаетъ!). Сеньоръ Логоѳсти, который раньше плакалъ только тогда, когда ему случалось потерять грошъ, былъ растроганъ; монастырск³й настоятель, моя прислуга, мои гости,- я думаю, что даже стерновская "глуповатая толстая судомойка" бросила бы свой "рыбный котелъ" и выразила-бы сочувств³е непритворному и неожиданному горю этого варвара.

   Съ своей стороны, вспоминая, что незадолго до моего отъѣзда изъ Англ³и одинъ благородный и весьма близк³й ко мнѣ товарищъ извинялся, что не можетъ зайти ко мнѣ проститься, потому что обѣщалъ своимъ родственницамъ ѣхать съ ними "по магазинамъ", я былъ столько же удивленъ, сколько и пристыженъ сравнен³емъ настоящаго случая съ прошлымъ. Что Дервишъ разстанется со мною съ нѣкоторымъ сожалѣн³емъ,- этого можно было ожидать: когда господинъ и слуга вмѣстѣ карабкались по горамъ цѣлой дюжины провинц³й, они неохотно разстаются другъ съ другомъ; но обнаруженное имъ чувство, составляющее такой контрастъ съ его природною свирѣпостью, заставило меня измѣнить къ лучшему мое мнѣн³е о человѣческомъ сердцѣ. Я думаю, что такая почти феодальная вѣрность часто встрѣчается у албанцевъ. Однажды, во время нашей поѣздки черезъ Парнассъ одинъ англичанинъ изъ моей прислуги, заспоривъ съ нимъ изъ-за багажа, толкнулъ его; къ несчаст³ю, Дервишъ принялъ этотъ толчокъ за ударъ. Онъ не сказалъ на слова, но сѣлъ и опустилъ голову на руки. Предвидя непр³ятныя послѣдств³я, мы сочли долгомъ разъяснить дѣло - и получили такой отвѣтъ: "Я былъ разбойникомъ; теперь я солдатъ; ни одинъ офицеръ никогда меня не ударилъ; вы - мой господинъ, я ѣлъ вашъ хлѣбъ; но - клянусь этимъ хлѣбомъ! (обычная клятва) - если бы дѣло было иначе, я закололъ бы эту собаку, вашего слугу, и ушелъ бы въ горы". Съ этого дня онъ уже не могъ простить человѣка, который такъ неосторожно его оскорбилъ. Дервишъ превосходно исполнялъ мѣстный танецъ, о которомъ предполагаютъ, что это остатокъ древней пиррической пляски. Такъ - это или нѣтъ,- танецъ этотъ мужественный и требуетъ удивительной подвижности. Это - совсѣмъ не то, что глупая "ромейка", греческ³й тяжелый хороводъ, который мы такъ часто видали въ Аѳинахъ.

   Албанцы вообще (я говорю не о провинц³альныхъ земледѣльцахъ, которые также носятъ это имя, а о горцахъ) отличаются изящной внѣшностью; самыя красивыя женщины, когда-либо мною видѣнныя, по фигурѣ и чертамъ лица, были тѣ, которыхъ мы встрѣтили поправлявшими дорогу между Дельвинахи и Либохабо, испорченную горными потоками. Ихъ походка - совершенно театральная; во такое впечатлѣн³е происходитъ, вѣроятно, отъ капота или плаща, который свѣшивается съ одного плеча. Ихъ длинные волосы напоминаютъ спартанцевъ, а ихъ храбрость на войнѣ не подлежитъ никакому сомнѣн³ю. Хотя у готовъ и есть кавалер³я, но я никогда не видалъ хорошаго арнаутскаго наѣздника; мои люди предпочитали англ³йск³я сѣдла, въ которыхъ, однако, вовсе не умѣли держаться. Но пѣш³е они не знаютъ усталости". (Прим. Байрона).

   Стр. 61. Строфа XXXIX, ст. 1 и 2.

   "Итака". (Прим. Байрона).

   Байронъ и Гобгоузъ отплыли съ Мальты на военномъ бригѣ Spider во вторникъ, 19 Сентября, 1809 г. (въ письмѣ къ матери отъ 12 ноября Байронъ указываетъ на 21 сентября) я прибылъ въ Патрасъ въ ночь на воскресенье, 24 сентября. Во вторникъ, 20, въ полдень, они снова пустились въ путь, и вечеромъ того же дня видѣли закатъ солнца въ Мисолонги. На слѣдующее утро, 27, они были въ проливѣ между материкомъ и Итакой; этотъ островъ, принадлежавш³й тогда французамъ, остался отъ нихъ влѣво. "Мы прошли очень близко", говоритъ Гобгоузъ, "и видѣли нѣсколько кустарниковъ на бурой заросшей верескомъ землѣ, да два маленькихъ городка на холмахъ, выглядывавш³е изъ-за деревьевъ". Въ этотъ день путешественники "мало подвинулись впе