| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд, Страница 13
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
ъ въ душѣ возвелъ.
Онъ былъ безуменъ. Почему? Причину
Безум³я едва ли м³ръ нашелъ.
Винить ли въ немъ недугъ или кручину?
Но разума притомъ онъ надѣвалъ личину.
LXXXI.
Онъ одаренъ былъ Пиѳ³и глаголомъ,
И въ м³рѣ цѣломъ онъ зажегъ пожаръ,
И разрушеньемъ угрожалъ престоламъ.
Не Франц³и ль, гнетомой произволомъ
Наслѣдственнымъ - принесъ онъ этотъ жаръ?
Ее во прахѣ бившуюся - смѣло
Съ друзьями онъ призвалъ для грозныхъ каръ,
И всей страной та ярость овладѣла,
Что слѣдуетъ всегда за страхомъ безъ предѣла.
LXXXII.
Воздвигнутъ ими памятникъ ужасный!
Конецъ всего, что съ первыхъ дней росло.
Разорванъ былъ покровъ рукою властной,
Чтобъ все за нимъ лежавшее - могло
Быть видимымъ. Круша добро и зло,
Оставили они одни обломки,
Чтобъ честолюбье снова возвело
Тронъ и тюрьму, и вновь ее потомки
Наполнили собой, какъ было раньше ломки.
LXXXIII.
Но такъ не можетъ длиться, не должно.
Съ сознаньемъ силъ пришло ихъ проявленье,
Но человѣчество соблазнено
Своею мощью было, и оно
Въ дѣлахъ своихъ не знало сожалѣнья.
Кто не орломъ въ с³яньѣ дня рожденъ,
Но жилъ въ пещерахъ мрачныхъ притѣсненья -
Не мудрено ль, что солнцемъ ослѣпленъ,
Погнаться за другой добычей можетъ онъ?
LXXXIV.
Гдѣ рана, что закрылась безъ рубца?
Страдан³е сердечныхъ ранъ - упорно,
И сохранится слѣдъ ихъ до конца.
Уста разбитаго судьбой борца
Молчан³е хранятъ, но - не покорно:
Настанетъ часъ расплаты за года,
Онъ близокъ, онъ для всѣхъ придетъ безспорно,
Вольны карать и миловать, тогда
Мы все жъ воздержимся отъ строгаго суда.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_77.jpg)
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_78.jpg) LXXXV.
Гладь озера! Просторъ твой тихоструйный,
Столь чуждый шума - словно шепчетъ мнѣ,
Что долженъ я уйти отъ жизни буйной,
Отъ мутныхъ волнъ - къ прозрачной глубинѣ.
Меня крылатый парусъ въ тишинѣ
Мчитъ отъ скорбей. Пусть океанъ безбрежный
Шумѣлъ въ быломъ, въ чуть плещущей волнѣ
Упрекъ сестры я различаю нѣжный
За то, что отдался весь жизни я мятежной.
LXXXVI.
Ночная тишь. Всѣ очертанья слиты,
Но явственны, все - мрачно и свѣтло,
Лишь кручи Юры - сумракомъ повиты,
Какъ будто бы нависли тяжело.
Струю благоуханья донесло
Сюда съ луговъ при нашемъ приближеньѣ;
Когда остановилося весло -
Я слышу капель звонкое паденье,
Въ травѣ кузнечика ночного слышу пѣнье.
LXXXVII.
Онъ любитъ ночь, поетъ онъ постоянно -
Дитя всю жизнь - отъ полноты души.
То птица закричитъ въ кустахъ нежданно,
То въ воздухѣ какой то шопотъ странно
Вдругъ пронесется, и замретъ въ глуши.
Но то - мечта. Рой звѣздъ на небосводѣ
Струитъ росинки слезъ любви въ тиши,
Съ тѣмъ, чтобъ онѣ, излившись на свободѣ,
Духъ свѣтлой красоты вливали въ грудь природѣ.
LXXXVIII.
Поэз³я небесъ, о вы, свѣтила,
Когда бъ народовъ и державъ удѣлъ -
Движенье ваше въ небѣ начертило!
Простительно, что дольняго предѣлъ
Стремленье наше къ славѣ преступило
И къ звѣздамъ насъ влечетъ. Вы красотой
Таинственной полны, въ насъ пробудила
Она такой восторгъ любви святой,
Что славу, счастье, жизнь - зовутъ у насъ звѣздой.
LXXXIX.
Молчатъ земля и небо, то - не сонъ,
Избыткомъ чувствъ пресѣклося дыханье,
Задумавшись - мы такъ стоимъ въ молчаньѣ.
Молчитъ земля, но звѣздный небосклонъ
И съ дремлющей волной прибрежный склонъ -
Живутъ особой жизнью напряженной,
Въ ней каждый листъ и лучъ не отдѣленъ
Отъ быт³я, и чуетъ умиленнѣй
Того, кто м³ръ блюдетъ, имъ чудно сотворенный.
ХС.
Сознанье безконечности всего
Рождается тогда въ уединеньѣ,
Гдѣ мы не одиноки, въ существо
Оно вливаетъ съ правдой очищенье:
Духъ, музыки источникъ - предвкушенье
Гармон³и небесъ. Заключено,
Въ немъ пояса Цитеры обольщенье,
И даже смерть смирило бы оно,
Будь ей лишь смертное могущество дано.
ХС².
Персъ древн³й не напрасно алтарямъ
Избралъ мѣста на высотѣ нагорной,
Царящей надъ землей. Единый тамъ
Достойный Духа и нерукотворный,
Стѣной не обнесенный Бож³й храмъ.
Ступай, сравни кумиренъ пышныхъ своды,
Что готы, греки строили богамъ
Съ землей и небомъ - храмами природы
И съ ними не лишай молитвъ своихъ - свободы.
ХС²².
Но небо измѣнилося и - какъ!
Въ своихъ порывахъ властныхъ и жестокихъ
Прекрасны вы, о буря, ночь и мракъ,
Какъ блескъ очей красавицъ темноокихъ.
Вдали, гремя, по кручамъ горъ высокихъ
Несется громъ, и тучѣ грозовой
Гудятъ въ отвѣтъ вершины горъ далекихъ,
И Юра, вся окутанная тьмой,
Шлетъ Альпамъ радостнымъ привѣтъ и откликъ свой.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_79.jpg) ХС²²².
Ночь дивная, ниспослана судьбой
Ты не для сна. Желалъ бы на просторѣ
Въ восторгахъ слиться съ бурей и съ тобой.
Все озеро - какъ фосфорное море.
Запрыгалъ крупный дождь и свѣтомъ вскорѣ
Облекся вновь холмовъ стемнѣвшихъ рядъ.
И горный смѣхъ слился въ могучемъ хорѣ
И прокатился онъ среди громадъ,
Какъ будто новому землетрясенью радъ.
ХС²V.
Путь проложила быстрая рѣка
Среди холмовъ - подобья двухъ влюбленныхъ,
Навѣкъ съ разбитымъ сердцемъ разлученныхъ -
Такъ между ними бездна глубока.
Но корнемъ распрей ихъ ожесточенныхъ
Была любовь; убивъ ихъ жизни цвѣтъ,
Она увяла. Для опустошенныхъ
Борьбой сердецъ рядъ безконечныхъ лѣтъ -
Сплошныхъ суровыхъ зимъ остался ей во слѣдъ.
ХСV.
Тамъ основался бурь сильнѣйшихъ станъ -
Гдѣ вьются Роны быстрые изломы;
Опустошивъ со стрѣлами колчанъ,
Тамъ не одинъ сверкаетъ ураганъ
И шлетъ другимъ, играя съ ними, громы.
Во внутрь холмовъ распавшихся вошла
Одна изъ молн³й - въ грозные проломы,
Какъ бы понявъ, что въ нихъ ея стрѣла
Все, что таилося,- испепелитъ до тла.
ХСV².
Вихрь, волны, горы, громъ и небеса,
Васъ чувствую и бодрствую я чутко;
Вдали стихаютъ ваши голоса,
Чей гулъ въ душѣ тѣмъ звономъ отдался,
Что и во снѣ въ ней раздается жутко.
Гдѣ ваша грань, о бури? Въ царствѣ мглы
Бушуете ли вы безъ промежутка,
Какъ и въ сердцахъ, иль наверху скалы
Свиваете себѣ вы гнѣзда, какъ орлы?
ХСV²².
О, еслибъ все, что мощно иль ничтожно,
Что есть во мнѣ: духъ съ сердцемъ и умомъ,
Страсть, чувство, все, чѣмъ я томлюсь тревожно
И все же существую,- если бъ можно
Ихъ было въ словѣ выразить одномъ
И молн³ей звалось такое слово -
Я мысль мою всю выразилъ бы въ немъ.
Теперь - умру, не снявъ съ нея покрова,
Какъ мечъ - въ его ножнахъ, скрывая мысль сурово.
ХСVII².
Встаетъ заря, свѣжо ея дыханье
И цвѣтъ ланитъ подобенъ лепесткамъ;
Она грозитъ со смѣхомъ облакамъ,
Какъ будто нѣтъ могилы въ м³розданьѣ;
Но разгорѣлось днемъ ея с³янье,
Возстановленъ обычный жизни ходъ,
Здѣсь пищу и просторъ для созерцанья
Найду я близъ твоихъ лазурныхъ водъ,
Вникая мыслью въ то, что намъ покой даетъ.
ХС²Х.
Кларанъ, отчизна истинной Любви!
Она питаетъ корни, мыслью страстной
Здѣсь воздуха насыщены струи,
Снѣга надъ бездной глетчеровъ опасной
Окрасила любовь въ цвѣта свои:
Ласкаетъ ихъ закатъ с³яньемъ алымъ;
Здѣсь говорятъ утесы о Любви,
Уязвлена надежды тщетной жаломъ,
Она отъ грозныхъ бурь бѣжала къ этимъ скаламъ.
С.
Кларанъ! Любовь божественной стопою
Ступала здѣсь, воздвигнувъ свой престолъ,
Къ нему рядъ горъ, какъ рядъ ступеней, велъ.
Внося повсюду жизнь и свѣтъ съ собою.
Она являлась не въ одинъ лишь долъ,
Въ дремуч³й лѣсъ иль на вершинѣ снѣжной,
Но каждый цвѣтъ въ лучахъ ея разцвѣлъ,
Вездѣ ея дыханье властью нѣжной
Владычествуетъ здѣсь надъ бурею мятежной.
CI.
Все имъ полно: и роща сосенъ черныхъ,
Что тѣнь свою бросаютъ на утесъ,
Отрадный слуху шумъ потоковъ горныхъ,
И скатъ крутой, обвитый сѣтью лозъ,
Ведущ³й къ лону водъ, Любви покорныхъ,
Лобзающихъ стопы ея, и рядъ
Стволовъ сѣдыхъ съ главой листовъ узорныхъ,
Какъ радость юныхъ - привлекая взглядъ,
Уединен³е живое здѣсь сулятъ.
С²².
Лишь пчелами оно населено
И птицами въ цвѣтистомъ опереньѣ;
Ихъ пѣн³е хвалы ему полно
И сладостнѣе словъ звучитъ оно
И крылья ихъ простерты въ упоеньѣ.
Паденье водъ съ утеса на утесъ
И почки на вѣтвяхъ - красы рожденье,
Все, что самой Любовью создалось -
Все въ обольстительное цѣлое слилось.
С²²².
Кто не любилъ - впервые здѣсь полюбитъ,
Кто зналъ любовь - сильнѣй полюбитъ тотъ;
Сюда Любовь бѣжала отъ заботъ,
Отъ суеты, что м³ръ тщеславный губитъ.
Она иль гибнетъ, иль идетъ впередъ,
Но не стоитъ въ спокойств³и безпечномъ,
Любовь иль увядаетъ, иль ростетъ,
Становится блаженствомъ безконечнымъ,
Которое вполнѣ огнямъ подобно вѣчнымъ.
С²V.
Руссо избралъ не вымысломъ взволнованъ,
Любви пр³ютомъ этотъ уголокъ,
Природой онъ дарованъ во владѣнье
Созданьямъ свѣтлымъ духа. Онъ глубокъ
И полонъ чаръ. Съ Психеи юный богъ
Снялъ поясъ тутъ, и горъ высокихъ склоны
Онъ красотой чарующей облекъ.
Спокойно, безмятежно ложе Роны,
И Альпы мощные свои воздвигли троны.
СV.
Вы пр³ютили тѣхъ, Ферне съ Лозанной,
Кто васъ прославилъ именемъ своимъ;
Путемъ опаснымъ - славы несказанной
Навѣки удалось достигнуть имъ.
И какъ титанъ, ихъ духъ неутомимъ,
Мысль громоздилъ на дерзостномъ сомнѣньѣ,
И пали бъ вновь съ небесъ огонь и дымъ,
Когда бъ на всѣ людск³я ухищренья
Отвѣтомъ не было съ небесъ одно презрѣнье.
СV².
Въ желаньяхъ, какъ дитя, непостояненъ,
Былъ первый, весь - измѣнчивость и пылъ,
Умомъ и сердцемъ столь же многограненъ,
Философа и барда онъ вмѣстилъ.
Протеемъ онъ всѣхъ дарован³й былъ,
Безумнымъ, мудрымъ, строгимъ и веселымъ,
Но даръ насмѣшки онъ въ себѣ носилъ,
И несшимся, какъ бурный вихрь, глаголомъ -
Онъ поражалъ глупца иль угрожалъ престоламъ.
СV²².
Другого умъ - пытливъ, глубокъ и точенъ,
Съ годами знан³й накоплялъ запасъ.
И мечъ его старательно отточенъ -
Насмѣшкой важной подрывалъ подчасъ
Важнѣйш³я изъ вѣрован³й въ насъ.
Насмѣшки царь, враговъ казня надменно,
Онъ гнѣвъ и страхъ въ нихъ возбуждалъ не разъ;
Его ждала ревнителей геена,
Гдѣ всѣ сомнѣн³я намъ разрѣшатъ мгновенно.
СV²²².
Миръ праху ихъ! Коль скоро были казни
Они достойны - имъ пришлось страдать.
Не намъ судить, тѣмъ больше - осуждать.
Настанетъ часъ, когда вблизи боязни.
Надеждѣ суждено во прахѣ спать.
Нашъ прахъ должно постигнуть разрушенье,
А если - такъ насъ учитъ благодать -
Воскреснетъ онъ, то встрѣтитъ отпущенье
Иль за грѣхи свои - достойное отмщенье.
С²Х.
| |
| Просмотров: 417 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры