Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд, Страница 11 - Книги

XXVIII.

Еще вчера всѣ были полны силы;

Всѣхъ увлекалъ красавицъ нѣжный зовъ;

Раздался въ ночь сигналъ войны унылый;

Съ зарею каждый къ бою былъ готовъ.

Блеснулъ лучами день; гроза настала...

Войска бросались бѣшено въ огонь;

Валились трупы грудами. Стонала

Земля и съ прахомъ тѣлъ свой прахъ сливала...

Здѣсь вмѣстѣ другъ и врагъ; гдѣ всадникъ, тамъ же конь.

XXIX.

Хвалу воздамъ лишь одному герою...

(Я не вступлю въ борьбу съ другимъ пѣвцомъ).

Герой погибш³й былъ въ родствѣ со мною;

Я жъ ссорился не разъ съ его отцомъ.

Къ тому же, красятъ пѣснь дѣянья славы:

Всѣхъ поражая храбростью своей,

О, юный Говардъ, воинъ величавый,

Подъ градомъ пуль ты въ схваткѣ палъ кровавой!

Изъ тѣхъ, что пали тамъ, кто былъ тебя славнѣй?

XXX.

Кто не оплакалъ юнаго героя?

Къ чему жъ моя слеза? Когда въ тѣни

Я дерева стоялъ, на мѣстѣ боя,

Гдѣ онъ въ пылу борьбы окончилъ дни,

Весна вокругъ бросала волны свѣта;

Порхая, птицы пѣли средь вѣтвей;

Ея дыханьемъ было все согрѣто;

Но я не могъ ей подарить привѣта:

Я думалъ лишь о тѣхъ, что не вернутся съ ней.

XXXI.

Я вспомнилъ въ это тяжкое мгновенье

Его и тѣхъ, что рокъ навѣкъ унесъ;

Людей, любившихъ ихъ, одно забвенье

Могло бъ спасти отъ горя и отъ слезъ.

Архангельской трубы лишь могутъ звуки

Усопшихъ вызвать къ свѣту. Громъ похвалъ

Не въ силахъ заглушить страдальца муки;

Все будетъ другъ, въ тоскѣ ломая руки,

О другѣ слезы лить, хоть онъ со славой палъ.

XXXII.

Надъ скорбью верхъ беретъ улыбки сила:

Смѣясь, мы плачемъ. Долго дубъ гн³етъ

Предъ тѣмъ, чтобъ пасть; безъ мачтъ и безъ вѣтрила

Корабль выноситъ натискъ бурныхъ водъ;

Хоть замокъ палъ, крѣпки его основы;

Все длится день, хоть въ небѣ много тучъ;

Руины весть борьбу съ судьбой готовы;

Переживаютъ узника оковы;

Такъ въ сердцѣ, полномъ мукъ, не гаснетъ жизни лучъ.

XXXIII.

Когда въ осколки зеркало разбито,

Въ нихъ тотъ же отражается предметъ;

Такъ сердце, гдѣ нѣмая мука скрыта,

Весь вѣкъ хранитъ ея тяжелый слѣдъ.

Оно осуждено на увяданье

Средь холода, унын³я и тьмы;

И что жъ?- скорбя, оно хранитъ молчанье;

Нѣтъ словъ, чтобъ эти высказать страданья,-

Съ сердечной тайною не разстаемся мы.

XXXIV.

Живуче горе; корень, полный яда,

Засохнуть не даетъ его вѣтвямъ;

О, если смерть была бы мукъ награда,

Ихъ выносить не трудно было бъ намъ!

Но жизнь усугубляетъ гнетъ печали;

Такъ возлѣ моря Мертваго плоды,

Что пепелъ начинялъ, съ деревъ срывали;

Не долго бъ жили мы, когда бъ считали

Лишь радостные дни, страдан³й скрывъ слѣды.

XXXV.

Псалмистъ опредѣлилъ предѣлы жизни,

Но съ нимъ не согласилось Ватерло;

Мы видимъ, поминая павшихъ въ тризнѣ,

Какъ нашихъ дней ничтожнѣе число.

Молва трубитъ о битвѣ знаменитой,

Но что жъ потомство вымолвитъ о ней?

"Тамъ нац³и, всѣ воедино слиты,

Сражались; палъ предъ ними врагъ разбитый!

Вотъ все, что въ памяти останется людей.

XXXVI.

Тамъ, въ Ватерло, сраженный волей рока,

Славнѣйш³й, но не худш³й смертный палъ;

То гордой мыслью онъ парилъ высоко,

То въ мелочахъ ничтожныхъ утопалъ.

Его сгубили крайности. Порфиру

Носилъ бы онъ, иль не владѣлъ бы ей,

Когда бы не служилъ угрозой м³ру;

Стремясь къ недостижимому кумиру,

Онъ, какъ Юпитеръ, вновь хотѣлъ громить людей.

XXXVII.

Онъ плѣнникъ былъ и властелинъ вселенной;

Предъ нимъ, хоть онъ низринутый боецъ,

Все м³ръ стоитъ колѣнопреклоненный,-

Такъ ярокъ и лучистъ его вѣнецъ.

Ему такъ долго слава въ счастьи льстила,

Рабою у его склоняясь ногъ,

Что въ божество его преобразила;

Онъ думалъ, что его безъ грани сила,

И м³ръ, дрожа предъ нимъ, повѣрилъ, что онъ - богъ.

XXXVIII.

То властвуя, то смятъ судьбой тяжелой,

То м³ръ громя, то съ поля битвы мчась,

Онъ создалъ, расшатавъ кругомъ престолы,

Импер³ю, что въ прахъ повергнулъ разъ,

Затѣмъ себѣ престолъ воздвигнулъ новый;

Но сдерживать не могъ своихъ страстей,

На властолюбье наложа оковы;

Онъ, зная свѣтъ, забылъ про рокъ суровый -

Сегодня лучш³й другъ, а завтра бичъ людей.

XXXIX.

Онъ палъ... То были ль мудрость, сила воли,

Иль гордость, но онъ муку скрыть сумѣлъ,

Своихъ враговъ усугубляя боли.

Глумиться надъ тоской его хотѣлъ

Ихъ сонмъ, но онъ, съ улыбкою безстрастья,

Душою бодръ, на встрѣчу бѣдъ пошелъ;

Сраженъ въ борьбѣ, любимецъ гордый счастья,

Чуждаяся притворнаго участья,

Главу не опустилъ подъ гнетомъ тяжкихъ золъ.

XL.

Онъ сдѣлался мудрѣй, когда паденье

Ему глаза открыло. Въ дни побѣдъ

Онъ къ людямъ не хотѣлъ скрывать презрѣнья.

Хоть онъ былъ правъ клеймить презрѣньемъ свѣтъ,

Но долженъ былъ, чтобъ не попрать союза

Съ клевретами, скрывать свой гордый взглядъ.

Онъ тѣмъ порвалъ съ приверженцами узы.

Борьба за власть - тяжелая обуза:

Въ числѣ другихъ вождей узналъ онъ этотъ адъ.

XLI.

Когда бъ одинъ, сражаяся съ врагами,

Онъ подъ напоромъ бури изнемогъ,

Какъ башня, что ведетъ борьбу съ годами,

Весь родъ людской онъ презирать бы могъ;

Но онъ престоломъ былъ обязанъ м³ру.

Предъ тѣмъ, чтобы глумиться надъ толпой,

Какъ Д³огенъ, онъ снять съ себя порфиру

Обязанъ былъ; вѣнчанному кумиру

Позорно циника изображать собой.

XLII.

Онъ былъ за то низринутъ, что съ покоемъ

Мириться былъ не въ силахъ. Тотъ, чья грудь

Опалена желан³й бурныхъ зноемъ,

Не можетъ, бредя славой, отдохнуть:

Его влечетъ невѣдомая сила;

Желан³ямъ его предѣловъ нѣтъ;

Не можетъ охладить онъ сердца пыла;

Ему покой ужаснѣй, чѣмъ могила;

Тотъ къ гибели идетъ, кто тѣмъ огнемъ согрѣтъ.

XLIII.

Такой душевный пылъ даетъ рожденье

Безумцамъ, заражающимъ людей

Своимъ безумьемъ; сила увлеченья

Плодитъ пѣвцовъ, фанатиковъ, вождей...

Къ нимъ м³ръ питаетъ зависть, а ихъ участь

Завидна ли? Ихъ горекъ каждый мигъ;

Для нихъ не тайна скрытыхъ мукъ живучесть...

Весь вѣкъ ихъ тяжкихъ думъ терзаетъ жгучесть.

Кто бъ рваться къ славѣ сталъ, узнавъ страданья ихъ?

XLIV.

Дыша борьбой, они волнен³й просятъ;

Какъ лава, въ жилахъ ихъ струится кровь;

Ихъ цѣлый вѣкъ на крыльяхъ бури носятъ,

Пока не сбросятъ ихъ на землю вновь;

А все же имъ дыханье бури мило;

Когда ихъ жизнь должна спокойно течь,

Они, скорбя, кончаютъ дни уныло...

Такъ пламени безъ пищи меркнетъ сила;

Такъ губитъ ржавчина въ ножны вложенный мечъ.

XLV.

Кто былъ въ горахъ, тотъ знаетъ, что вершины

Высокихъ скалъ скрываетъ вѣчный снѣгъ.

Вражду толпы встрѣчаютъ властелины;

Она вѣнчаетъ злобою успѣхъ.

Окинуть славы лучъ лишь можетъ взглядомъ

Счастливый вождь; земля блеститъ подъ нимъ,

А горы льдинъ, что бурями и хладомъ

Ему грозятъ, онъ только видитъ рядомъ.

Не можетъ громъ побѣдъ къ наградамъ весть инымъ.

XLVI.

Оставимъ м³ръ страстей! Одни созданья

Природы вѣчно юной и мечты

Душѣ приносятъ въ даръ очарованье...

О Рейнъ! какъ величавъ и мощенъ ты!

Тамъ Чайльдъ-Гарольдъ волшебною картиной

Любуется; здѣсь дремлетъ надъ холмомъ

Зеленый лѣсъ; тамъ свѣтлыя долины

Плѣняютъ взоръ; вдали видны руины,

Что доживаютъ вѣкъ, одѣтыя плющомъ.

XLVII.

Имѣетъ сходство съ ними духъ могуч³й,

Что, скрывъ страданья, борется съ толпой.

Заброшены онѣ; лишь вѣтръ да тучи

Остались имъ вѣрны; своей красой

И силою развалины когда-то

Гордились; оглашалъ ихъ схватокъ громъ,

Но тщетно будутъ ждать онѣ возврата

Минувшихъ дней: былое смертью смято;

Давно ужъ рыцари заснули вѣчнымъ сномъ.

XLVIII.

Владѣльцы замковъ тѣхъ во время оно

Съ вассалами грабежъ пускали въ ходъ;

Какъ гордо развѣвались ихъ знамена!

Предъ властью ихъ главу склонялъ народъ;

Такъ почему жъ не славны эти лица?

Что жъ, какъ вождямъ, недоставало имъ:

Истор³и блестящая ль страница?

Украшенная ль надписью гробница?

Вѣдь влекъ душевный пылъ и ихъ къ дѣяньямъ злымъ.

XLIX.

Примѣрами безстраш³я богаты

Ихъ войны, о которыхъ м³ръ забылъ.

Хоть рыцари всегда носили латы,

Въ сердца ихъ проникалъ любовный пылъ;

Но не могла любовь смягчить ихъ нравы:

Изъ-за красавицъ часто кровь лилась,

Оканчивался споръ борьбой кровавой,

И Рейнъ, впередъ несяся величаво,

Той кровью обагрялъ свои струи не разъ.

Волшебная рѣка, которой волны

Богатство въ даръ приносятъ берегамъ,

Привѣтъ тебѣ! Когда бы, злобы полный,

Не рвался смертный къ распрямъ и боямъ,

Плѣнительный твой берегъ, орошаемъ

Живительными волнами, вполнѣ

Имѣлъ бы сходство, м³ръ плѣняя, съ раемъ!

Порабощенъ я былъ бы чуднымъ краемъ,

Когда бъ, какъ Лета, Рейнъ могъ дать забвенье мнѣ.

LI.

Враждующихъ здѣсь стягивались силы:

Лилася кровь, валились груды тѣлъ,

Но тѣхъ бойцовъ исчезли и могилы,

Забвен³е - ихъ подвиговъ удѣлъ.

Рѣка лишь мигъ катилась лентой алой,

Затѣмъ с³янье солнечныхъ лучей

Она опять съ любовью отражала.

Какъ быстро бъ въ даль она струи ни мчала,

Не заглушить во мнѣ ей сновъ минувшихъ дней.

LII.

Такъ думалъ Чайльдъ, дорогу направляя

Вдоль берега, гдѣ пташекъ пѣснь неслась;

Онъ шелъ впередъ, красой любуясь края,

Что примирить могла бъ съ изгнаньемъ васъ.

Хотя слѣды заботъ, что замѣнили

Былыхъ страстей и увлечен³й пылъ,

Его чело угрюмое морщили

Порой, скрывать улыбку онъ усил³й

Не дѣлалъ: чудный видъ его душѣ былъ милъ.

LIII.

Хотя въ его груди остыли страсти,

Гарольдъ не могъ, сочувств³емъ согрѣтъ,

Не признавать любви волшебной власти,-

Презрѣн³емъ нельзя встрѣчать привѣтъ.

Душа порою таетъ, какъ бывало,

Хоть чужды стали мы страстямъ земнымъ;

Его одно создан³е плѣняло,

Когда тоска Гарольда грудь терзала,-

Онъ, полонъ нѣжности, мечталъ сойтися съ нимъ.

LIV.

Онъ презиралъ людей, чуждаясь свѣта,

А созерцалъ съ любовью дѣтск³й взглядъ.

Хотя непостижима странность эта,

Пускай ее друг³е объяснятъ.

Кто дни влачитъ въ тиши уединенья,

Тотъ разжигать души угасш³й пылъ

Не станетъ. Съ нимъ сродняется забвенье;

Гарольдъ же, полонъ прежняго волненья,

Любовь минувшихъ дней, скитаясь, не забылъ.

LV.

Гарольдъ былъ вѣренъ милой; связь сильнѣе

Законныхъ узъ соединяла ихъ;

Она была чиста. Благоговѣя

Предъ чувствомъ, онъ на ласки женъ другихъ

Не обращалъ вниманья; гнетъ разлуки

Его объялъ тоскою; ей томимъ,

Онъ пѣснью заглушить старался муки

И, къ милой простирая скорбно руки,

Къ ней обратился онъ съ послан³емъ такимъ:

Скала Драхенфельза, съ зубчатымъ вѣнцомъ,

Надъ Рейномъ царитъ горделиво,

Другие авторы

Максимович Михаил Александрович

Херасков Михаил Матвеевич

Веревкин Михаил Иванович

Маурин Евгений Иванович

Сниткин Алексей Павлович

Старостина Г.В.

Ермолова Екатерина Петровна

Дашков Дмитрий Васильевич

Билибин Виктор Викторович

Кречетов Федор Васильевич

Другие произведения

Радлов Эрнест Львович - Гольбах

Воровский Вацлав Вацлавович - Двадцать два несчастья

Ознобишин Дмитрий Петрович - Д. П. Ознобишин: биографическая справка

Щербина Николай Федорович - Щербина Н. Ф.: биографическая справка

Тредиаковский Василий Кириллович - Стихотворения

Толстой Петр Андреевич - П. А. Толстой: биографическая справка

Бальмонт Константин Дмитриевич - Тишина

Сологуб Федор - Письма Федора Сологуба в Совнарком, В. И. Ленину и А. В. Луначарскому

Ушинский Константин Дмитриевич - Лекции в Ярославском лицее

Плещеев Алексей Николаевич - Л. С. Пустильник. Статьи А. Н. Плещеева о Шекспире