| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд, Страница 10
Байрон Джордж Гордон - Чайльд Гарольд
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
sp; Такъ каньте жъ въ вѣчность, тягостные годы,
Что муки старости сплели съ моей весной!
Павелъ Козловъ.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_64.jpg)
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_65.jpg) ПѢСНЬ ТРЕТЬЯ.
"Afin que cette application vous forèat de
penser à autre chose, il n'у а en, vérité de
remède, que Celui là et le temps".
Lettre du Roi de Prusse à d'Alembert. Sept. 7, 1776.
I.
Послѣдн³й отпрыскъ рода, плодъ единый
Моей любви, о Ада! дочь моя,
На мать похожа ль ты? Чужда кручины,
Съ улыбкою послѣдн³й разъ меня
Ты проводила, но тогда насъ грѣла
Надежда, что теперь одѣлась тьмой...
Чу, вѣтеръ дуетъ; буря зашумѣла;
Я въ даль несусь; куда жъ стремлюся смѣло?
Не знаю, но безъ слезъ покину край родной.
-
II.
Я снова мчусь средь волнъ; я снова въ морѣ.
Какъ конь, что вѣренъ всаднику, волна
Покорна мнѣ, бушуя на просторѣ.
Куда бъ меня ни принесла она,
Ей шлю привѣтъ! Пусть будетъ смятъ грозою
Мой парусъ, все жъ я понесусь впередъ!
Я въ этомъ сходенъ съ порослью морскою:
Разъединясь съ родимою скалою,
Она несется въ даль по волѣ бурныхъ водъ.
III.
Я жертву добровольнаго изгнанья
Въ дни юности воспѣлъ. Съ моей душой
Сроднилось это мрачное созданье;
Такъ вѣтеръ гонитъ тучу предъ собой.
Я въ жизни испыталъ страдан³й много;
Остывшихъ слезъ и думъ тяжелыхъ слѣдъ
Въ поэмѣ скрытъ; теперь моя дорога
Идетъ пустыней мрачной и убогой,
Гдѣ властвуютъ пески, но гдѣ растен³й нѣтъ.
IV.
Я, можетъ быть, узнавъ волненья страсти,
Узнавъ тяжелый гнетъ душевныхъ мукъ,
Надъ лирой не имѣю прежней власти,
Но все жъ ея не выпущу изъ рукъ.
Я буду пѣть, стремясь найти забвенье,
Мою тоску стараясь заглушить;
Увы, быть можетъ, эти пѣснопѣнья
Лишь мнѣ доставятъ только наслажденье,
Все жъ буду рваться къ нимъ, чтобъ ихъ благословить.
V.
Кто жизненныхъ тревогъ вкушалъ отравы,
Кто одряхлѣлъ отъ горя, не отъ лѣтъ,
Кто чуждъ любви, не гонится за славой,
Кого не удивитъ коварствомъ свѣтъ,
Чье сердце честолюбьемъ не согрѣто,-
Тотъ знаетъ, какъ въ тайникъ своей души
Заглядывать отрадно; въ блескѣ свѣта
Витаютъ тамъ создан³я поэта,
Что полны дивныхъ чаръ и вѣчно хороши.
VI.
Мы въ образы и формы облекаемъ
Создан³я фантаз³и своей,
Сливаяся съ волшебнымъ мысли краемъ,
Чтобъ создавать и чувствовать сильнѣй.
Что я?- ничто; но ты, мой духъ незримый,
Ты проникаешь всюду. Я съ тобой
Витаю въ царствѣ грезъ. Въ мой край любимый
Вхожу, тяжелой горестью томимый:
Я здѣсь утратилъ все, а тамъ живу мечтой.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_66.jpg) VII.
Но мыслямъ слишкомъ много я простора
Давалъ. Такая ихъ одѣла мгла,
Что черепъ мой не вынесъ ихъ напора,
И принялъ видъ кипящаго котла.
Я сдерживать не могъ порывовъ страсти
Въ дни юности. Тѣмъ жизнь я отравилъ;
Могу ль теперь не признавать ихъ власти?
Все жъ измѣнился я: судьбы напасти
Безъ ропота сносить я не лишился силъ.
VIII.
Довольно о быломъ; печать молчанья
Наложимъ на него. Гарольдъ опять
Предъ вами. Все гнетутъ его страданья,
Но днямъ его не въ силахъ угрожать.
Увы! Гарольда время измѣнило.
Кого жъ оно щадитъ? Когда оно
Проносится, насъ покидаетъ сила,
Въ насъ гаснетъ мысль, лишась былого пыла...
Въ бокалѣ у краевъ лишь пѣнится вино.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_67.jpg) IX.
Свой кубокъ осушить признавъ за благо,
Гарольдъ на днѣ его полынь нашелъ;
Теперь ф³алъ наполнивъ чистой влагой,
Онъ думалъ, что уйдетъ отъ прежнихъ золъ;
Но цѣпь его незримая давила,
Хотя оковъ не раздавался звонъ;
Былой тоски не уменьшалась сила;
Куда бъ нога Гарольда ни ступила,
Съ прошедшей мукою все сталкивался онъ.
X.
Рѣшился Чайльдъ, холодный и суровый,
Сойдясь съ толпой, съ ней вновь дѣлить досугъ;
Кто радости узнать не можетъ новой,
Тотъ не сроднится съ болью новыхъ мукъ.
Онъ все мечталъ, сливаяся съ толпою,
Слѣдить за ней, тѣмъ насыщая умъ.
Такъ дѣлалъ онъ, любуяся красою
Далекихъ странъ, обласканныхъ судьбою,
Гдѣ, путешествуя, вкушалъ онъ сладость думъ.
XI.
Кто, созерцая розу, чуждъ желанья
Ее похитить? Съ силой красоты
Вести борьбу - напрасное старанье...
О, сердце! постарѣть не можешь ты.
Кто славы лучъ встрѣчаетъ безъ привѣта?
Хоть труденъ путь, всѣ гонятся за нимъ...
Гарольдъ опять въ водоворотѣ свѣта,
Но грудь его иной мечтой согрѣта
И преданъ онъ теперь стремлен³ямъ инымъ.
XII.
Увы! созналъ онъ скоро, что напрасно
Сошелся съ безсердечною толпой;
Съ людьми онъ не былъ въ силахъ жить согласно,
Склоняясь передъ волею чужой.
Покорный лишь однимъ своимъ стремленьямъ,
Не могъ мириться онъ съ царящимъ зломъ;
Гордыни полнъ, чужимъ не вѣрилъ мнѣньямъ
И понялъ, на толпу глядя съ презрѣньемъ,
Что можетъ, бросивъ свѣтъ, лишь жить въ себѣ самомъ.
XIII.
Онъ, какъ друзей, встрѣчалъ утесы, горы;
Ему служилъ жилищемъ океанъ;
Лазурь небесъ его плѣняла взоры;
Любилъ онъ блескъ и солнце южныхъ странъ;
Любилъ ущелья, степи, скалы, воды,-
Гарольдъ въ общеньи съ ними жить привыкъ;
Любилъ лѣса, пещеръ нѣмые своды,
Но книгами пренебрегалъ,- природы
Ему понятнѣй былъ таинственный языкъ.
XIV.
Какъ нѣкогда халдеи, звѣздъ теченье
Онъ созерцалъ и въ нихъ мечты своей
Онъ поселялъ волшебныя видѣнья;
Блескъ звѣздъ не могъ ихъ затмевать лучей.
Но такъ парить всегда нельзя мечтою,-
Земною цѣпью скованъ сынъ земли.
Она отводитъ взоръ его съ враждою
Отъ неба, что плѣняетъ красотою
И такъ привѣтливо киваетъ намъ вдали.
XV.
Живя съ людьми, онъ клялъ свое безсилье
И чахъ, тяжелымъ преданный мечтамъ;
Такъ, опустивъ подрѣзанныя крылья,
Изъ клѣтки соколъ рвется къ небесамъ.
Порой Гарольдъ не могъ мириться болѣ
Съ тюрьмой своей и звалъ свободу вновь;
Такъ соколъ, удрученъ тяжелой долей,
Все бьется въ тѣсной клѣткѣ, рвется къ волѣ,
Но только грудь и клювъ онъ разбиваетъ въ кровь.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_68.jpg) XVI.
Хоть безъ надеждъ, но менѣе унылый,
Гарольдъ опять скитан³я начнетъ;
Та мысль, что онъ сгубилъ напрасно силы,
Что съ смертью вѣчный миръ онъ обрѣтетъ,-
Его душѣ даритъ успокоенье,
Его сближая съ мрачною тоской;
Такъ моряки въ тяжелый мигъ крушенья
Надѣются въ винѣ найти забвенье,
Чтобъ кончить жизни путь, глумяся надъ судьбой.
XVII.
Остановись! здѣсь царства прахъ суровый;
Здѣсь слѣдъ землетрясенья схороненъ;
На мѣстѣ томъ что-жъ нѣтъ трофеевъ славы
И нѣтъ побѣдой созданныхъ колоннъ?
Ихъ нѣтъ; но не угасла правды сила,
И безъ прикрасъ то поле не умретъ.
Побѣда! что жъ ты м³ру подарила?
Какъ кровь войны поля обогатила!
Ужель велик³й бой принесъ лишь этотъ плодъ?
XVIII.
Передъ Гарольдомъ Франц³и могила,
Кровавая равнина Ватерло;
Здѣсь въ часъ одинъ судьба орла сгубила
И развѣнчала славное чело.
Онъ, съ высоты спустившись, съ силой новой
Кровавыми когтями землю взрылъ,
Но смялъ его напоръ враговъ суровый...
Онъ палъ, влача разбитыя оковы,
Что имъ сраженный м³ръ съ проклятьями носилъ.
XIX.
Заслуженная кара!... Но свободы
Не знаетъ м³ръ,- какъ прежде, онъ въ цѣпяхъ;
Ужель лишь для того дрались народы,
Чтобъ одного бойца повергнуть въ прахъ?
Прочь рабства гнетъ! Сольются ль съ свѣтомъ тѣни?
Покончивъ съ львомъ, сдадимся ль въ плѣнъ волкамъ?
Ужель, среди хвалебныхъ пѣснопѣн³й,
Предъ тронами падемъ мы на колѣни?
Нѣтъ, расточать грѣшно напрасно ѳим³амъ!
XX.
Коль м³ръ, возставъ, не могъ достигнуть цѣли,
Что толку въ томъ, что палъ одинъ тиранъ?
Вотще лилася кровь, вотще скорбѣли
И матери, и жены,- жгучихъ ранъ
Европа не излѣчитъ, если годы
Она страдала даромъ... Славы лучъ
Тогда лишь можетъ радовать народы,
Когда сплетенъ съ оружьемъ миръ свободы,-
Тѣмъ мечъ Гармод³я былъ славенъ и могучъ.
XXI.
Бельг³йская столица ликовала;
Гремѣлъ оркестръ, шумящ³й длился балъ;
Красивыхъ дамъ и воиновъ сновала
Нарядная толпа средь пышныхъ залъ.
Отрадою дышали разговоры;
Веселый смѣхъ звучалъ со всѣхъ сторонъ;
Когда жъ, плѣняя слухъ, гремѣли хоры,
Любовь сулили пламенные взоры...
Вдругъ прозвучалъ вдали какой-то скорбный стонъ.
XXII.
Вы слышите?- то вѣтра вой печальный,
То шумъ колесъ о камни мостовой...
За танцы вновь! Пусть длится говоръ бальный,
Забудемъ сонъ для радости! Съ зарей
Весел³я покинемъ м³ръ кипуч³й!
Чу! снова раздается мрачный зовъ,
Которому какъ будто вторятъ тучи.
Все ближе, громче этотъ зовъ могуч³й...
Скорѣй къ оружью всѣ! То пушекъ грозный ревъ.
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0103oldorfo/b1_69.jpg) XXIII.
Брауншвейгск³й герцогъ первый этотъ грохотъ
Услышалъ. Злымъ предчувств³емъ томимъ,
Онъ вскрикнулъ: "Грянулъ бой!" но встрѣтилъ хохотъ
Его слова,- никто не вѣрилъ имъ.
Однако жъ, гула понялъ онъ значенье;
Его отца такой же выстрѣлъ смялъ.
Въ его груди проснулась жажда мщенья:
Отваги полнъ, онъ бросился въ сраженье
И, впереди несясь, пронзенный пулей, палъ.
XXIV.
Въ смятеньи всѣ; изъ глазъ струятся слезы;
Ланиты дамъ, что рдѣли отъ похвалъ,
Поблекли въ мигъ одинъ; судьбы угрозы
Въ унын³е повергли шумный балъ.
Средь вздоховъ слышны трепетныя рѣчи;
Послѣдн³й, можетъ быть, звучитъ привѣтъ;
Влюбленные дождутся ль новой встрѣчи?
Какъ это знать, когда кровавой сѣчей
Вѣнчаетъ ночь утѣхъ таинственный разсвѣтъ?
XXV.
Къ коню стремится всадникъ; батарея
За батареей мчится въ грозный бой;
Несутся эскадроны, пламенѣя
Отъ храбрости; идетъ за строемъ строй.
Оруд³я грохочутъ въ отдаленьи;
Гремитъ, войска сзывая, барабанъ;
Тревожитъ гражданъ мрачность опасен³й:
"Враги идутъ!" - они кричатъ въ смятеньи...
Уныньемъ и тоской весь городъ обуянъ.
XXVI.
Чу! Камероновъ пѣсня прозвучала.
Тѣ звуки - Лох³еля бранный зовъ;
Ему не разъ Шотланд³я внимала;
Не разъ онъ устрашалъ ея враговъ.
Та пѣснь во мракѣ ночи рѣжетъ ухо,
Но славнымъ прошлымъ горецъ упоенъ;
Она въ немъ пробуждаетъ бодрость духа;
Лишь до его она коснется слуха,
Онъ вспоминаетъ васъ, Лохьель и Камеронъ.
XXVII.
Войска идутъ Арденскими лѣсами,
Деревья ихъ, покрытыя росой,
Какъ будто слезы льютъ надъ храбрецами,
Что, полные надеждъ, стремятся въ бой.
Не видѣть имъ заката лучъ багровый;
Какъ та трава, что топчутъ ноги ихъ,
Они падутъ. Ихъ скоситъ рокъ суровый...
Одѣнутся они травою новой,
Когда ихъ смерть сожметъ въ объятьяхъ роковыхъ.
| |
| Просмотров: 447 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры