| Главная » Книги |
Майков Аполлон Николаевич - Стихотворения, Страница 55
Майков Аполлон Николаевич - Стихотворения
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
Ты воспитай его, и, в латах золотых,
Уж мужем, не дитей, введи в арену мира.
Так зреет молния на пажитях эфира,
Во чреве грозных туч: их огнь мутит и мчит,
Но грянули, и вот, стрельчатая летит,
Огне-змеистая, струится и сверкает,
И режет небеса, и море обагряет.
1841
Санкт-Петербург
ЭЛЕГИЯ
В груди моей кипит святое чувство:
Им улелеяны и бурны сны мои,
Вдохновлены и думы и искусство...
Зачем же мне таить волнение любви?
Пойду и обнажу пред девою избранной
Своей души мучительные раны!..
Но чувство, взросшее в молчании, в тиши,
Пугается, как голубь дикий, слова:
И речь моя мертва! Угрюмый и суровый,
Хочу ли перелить волнение души
Порой в рифмованные звуки,
Пишу, и бойкий стих и блещет и поет.
Но он восторгу чужд и чужд душевной муки.
И что же он?.. Он проскользнет
По сердцу милому, как сон пустой, летучий,
Как ветерок по лону спящих вод,
Как разразившиеся тучи,
Как томный звук пастушеских рогов
Между далеких гор, когда, ища прохлады,
Плывет пестреющее стадо
Чрез озеро меж диких берегов.
1842
ПРЕВРАЩЕНИЕ
Я знал тебя, когда любви
Твоя душа еще не знала,
И буря сердца не смущала
Сны безмятежные твои;
И грудь твоя, во дни и ночи,
Вздымалась мерной чередой,
И не увлаживались очи
Любви загадочной слезой.
А ныне?.. Быстрыми очами
Ты искры льешь, полна тревог,
И вдохновенными устами
Незримо движет некий бог.
Так, древле, жрица Аполлона,
Доколе им не призвана,
У мрачных капищ Геликона
Нема, спокойна, холодна.
Но он воззвал: она трепещет,
По жилам огнь бежит струей,
И вдохновенной красотой
Лицо божественное блещет;
В движеньях косы по плечам;
Речет - дрожат пещеры своды,
И внемлют с ужасом народы
Ее пророческим речам.
1842
ПРЕДСКАЗАНИЕ
Тебе пятнадцать лет. Я верю, ты - ребенок.
Румянец на щеках; твой смех, твой
голос - звонок.
Но, знай, мой друг, близка, близка пора любви!
Всё говорит о ней, - и тайное желанье,
И очи влажные, и в дыме кисеи
Полуразвитых форм живое очертанье.
1842
МИНУТНАЯ МЫСЛЬ
Когда всеобщая настанет тишина
И в куполе небес затеплится луна,
Кидая бледный свет на портики немые,
На дремлющий гранит и воды голубые,
И мачты черные недвижных кораблей, -
Как я завидую, зачем в душе моей
Не та же тишина, не тот же мир священный,
Как в лунном сумраке спокойствие вселенной!
1842
* * *
Для прозы правильной годов я зрелых жду;
Теперь ее размер со мною не в ладу;
И слог мой колется, как терн сухой и колкий;
А рифмы легкие, все в звуках и цветах,
Как средь колосьев ржи в украинских полях
На дудочку ловца младые перепелки,
Бегут и падают в расставленных сетях.
1842
<ОТРЫВКИ ИЗ ДНЕВНИКА В РИМЕ>
1
Лишь утро красное проглянет в небесах,
Я с верной книгою и посохом в руках
Иду из города, брожу между развалин...
Мне как-то хорошо! Тогда, полупечален
И полурадостен, я полон тишиной
Неизъяснимою. Я полюбил душой
С всеобщим сладостным беседовать молчаньем;
Тогда мой ум открыт мифическим преданьям,
Мечта работает и зиждет предо мной
Весь древний Лациум: Лавинии, Энея
Проходит предо мной живая эпопея;
И семь холмов, еще покрытые густой
Дубровою, и Тибр еще в пустыне роет
Крутые берега и невозбранно кроет
Разлитьем вешних вод долины меж холмов,
Неся волной своей двух братьев-близнецов;
Волчица и пастух и мальчиков спасенье,
И града юного великое рожденье,
И домик Ромула, где после вознеслись
Чертоги Августов и в мрамор облеклись -
Всё, всё так близко мне! понятно, величаво!
Есть прелесть тайная в обломках падшей славы!
И холм, в котором прах руин священных скрыт,
Священ величьем их, и сердцу говорит,
И страшно оскорбить, что спит в нем,
в вечном мраке,
Как мощи скрытые в благоговейной раке.
2
Уж месяц март. Весна пришла: так густ,
Так тепел воздух; ищешь тени жадно,
Бежишь на шум воды, и так отрадно
У свежих струй, лиющихся из уст
Уродливых тритонов в гроте мрачном.
Но мне не верится: когда ж она
Пришла сюда, игривая весна,
Как дева пышная в наряде брачном?
Я не видал ни пара талых льдов,
Ни дивного всеобщего журчанья
Из-под снегов лиющихся ручьев;
Ни тонкого, шумливого жужжанья
Летучих темным, облачным столбом,
На краткий миг рожденных насекомых.
Не всходит осень бархатным ковром;
Мне нечего в местах моих знакомых
Любимую березку над прудом,
Пустынную иль посреди дубровы,
Прийти поздравить с зелению новой.
1843
3
ДВУЛИЦЫЙ ЯНУС
Мне снилось, взошел я на холм, от вершины до низу
Покрытый обломками некогда славного храма:
Разрушенный мрамор, низвергнуты своды, аркады,
Священные урны, алтарь, испещренный ваяньем
Жрецов, закалающих тучные жертвы, статуи,
Обрубленный торс, голова, раздробленные члены, -
Как падших воителей трупы на поле сраженья...
Люблю любоваться, как чудом, изящной резьбою
Печальных обломков: люблю я коринфской колонны
Аканфные листья, живым обвитые аканфом,
Овна завитые рога, увенчанные хмелем ползучим.
Над грудой развалин, в пыли и поросших травою,
Один возвышался из мрамора Янус двулицый:
Одно обращал он лицо к заходящему солнцу,
На запад, где в темной, глубокой долине, густые
Верхи кипарисов на пламенном небе чернелись;
Другое глядело на темный восток; созерцая
Грядущего книгу, хранило угрюмую тайну.
Проникнутый вымыслом дивным, в священном восторге,
Стоял я и думал, как много б открылося тайны,
Когда бы изрек он, что в будущем видит.
"Скажи мне, таинственный бог, проникающий взором
В грядущие веки; молю, просвети наши очи
И лживые басни рассей наших бедных гаданий!
Что ждет нас? Ответствуй! Куда мы стремимся?
Зачем здесь на холме громады камней громоздили,
И кто он, откуда, сей зиждущий дух, в нас живущий,
Который в нас мыслью пылает и движет могучею дланью,
И зиждет, и зиждет... чтоб после разрушить; разрушив,
Из праха опять созидает?" Безмолвствовал идол,
Угрюмый, как жрец, погруженный в глубокое чтенье
Таинственной книги, неведомой черни. Внезапно
Последнею вспышкой вечернего блеска другое
Лицо просияло и речью уста разомкнулись.
- Ты хочешь проникнуть в грядущего тайны; но, ведай,
Мы связаны оба таинственной силой, и прежде
Прошедшего голос внемли - а потом уж подъемли
Завесу с того, что в чреве грядущего зреет.
Во мраке гробниц обитает мой взор: там почиют
Народы, как спят у вас в памяти мысли и думы -
Спокойно и тихо: я властен их вызвать из вечной темницы,
Как можешь в душе пробудить ты прошедшие мысли...
Как образы их предо мною в тени кипарисов,
Накрывших могилы, встают исполинские тени
Людей и народов, и царств, - всё умчало всесильное время!..
Я вижу великую реку... всечасно я слышу паденье,
Удары низверженных волн с высоты величавой...
Пространство миров ей русло, и меж них, низвергаясь,
Свергая, снося, обрывая утесы и камни,
Она всё несется, подобная вечно живому,
Падущему грозно из урны веков океану...
И где ей начало, и где ей конец?., я не знаю...
Но с бегом быстрей и полнее, шумнее и шире
Свирепые воды, и мнится, с паденьем их в бездну,
Обрушится всё, что встречалось им в беге,
Что мчалося с ними, противясь их силе -
Всё рухнет - и сущие ныне народы, и царства,
Туда же обрушатся в омут, куда уже пали
И Рим колоссальный, с всемирным венцом и рабами,
Со златом палат, колесниц и кровавых ристалищ,
И Фив пирамиды, и Мемфиса мраморны стены -
И он-Вавилон, с своей донебесною башней...
Я вижу, бледнея, взираешь ты на эту реку
(И смертный, бесплотной душой отрешившись от тела,
Обнять ее взором способен), и ужас колеблет
Твой дух: оглушенный неистовым гулом паденья,
Влекомых, низверженных ею громадных обломков,
Ты мыслишь, что значишь ты сам в сем безмерном,
Бездонном горниле, средь царств и империй?
И страшно исчезнуть тебе в нем, как легкому пеплу,
Под крыльями ветра, свой путь не означив, где шел ты,
Не бросивши труд исполинский в всеобщую бездну...
Смешное мечтанье!.. Источник отчаянья горький!
Взгляни вкруг себя на роскошную матерь-природу,
Как с каждой весной она новые силы являет,
Богатства свои изменяя, как новую ризу;
Все так же она, как и прежде, в величии стройном
Рождает деревья и травы и льет голубые
Ручьи, оглашая их пеньем пернатого царства.
Но это - одежда, не боле, она ж неизменна...
Подобно природе живет человечество: часто
Сменяются, шумно чредуясь, идут поколенья:
Они - лишь одежда бессмертного, вечного духа...
Как тополь и ландыш прекрасны в убранстве природы -
Так каждому место свое в поколенье; - как роза,
Как терний, в природе, - в гармонии общей все люди
В цепи человечества - все непременные звенья...
Как там, посреди преходящих явлений юдольного мира,
Однажды рожденные высятся горы, - так вечно
Останется ясен в потомстве не гаснущий гений,
И мысль не погибнет в том омуте мрачном;
Сам гений не мыслит о славе, - и зреет в труде он...
Ты хочешь, чтоб пред твоей триумфальной статуей
Потомок с главой проходил обнаженной... Послушай,
Не бегай, как юноша пылкий за гордою девой,
За славой: трудися. Сама прийдет гордая дева,
Отыщет чело ей любезное, лавром накроет;
В живых не застанет - отыщет гробницу, украсит
Венцом и триумфом, и если бы кости и прах твой
Рассеялись ветром и в черепе нетопырь дикий
Гнездо свое вил, - освятит она пепел бездушный,
Вкруг сторожем станет и путника вдруг преисполнит
Восторгом, и слезы, и думу тебе посвятит он...
Так жертвуют Гвебры могучему Фебу не в храме -
На снежных горах, под шатром бесконечного неба.
1843
4
Во мне сражаются, меня гнетут жестоко
Порывы юности и опыта уроки.
Меня влекут мечты, во мне бунтует кровь,
И знаю я, что всё - и пылкая любовь,
И пышные мечты пройдут и охладятся
Иль к бездне приведут... Но с ними жаль
расстаться!
Любя, уверен я, что скоро разлюблю;
Порой, притворствуя, сам клятвою шалю, -
Внимаю ли из уст, привыкших лицемерить,
Коварное "люблю", я им готов поверить;
Порой бешусь, зачем я разуму не внял,
Порой бешусь, зачем я чувство удержал,
Затем в душе моей, волнениям открытой,
От всех высоких чувств осадок ядовитый.
1843
ГОМЕРУ
Твоих экзаметров великое паденье
Благоговейною душой я ощущал.
Я в них жизнь новую, как в первый день рожденья
В сосцах у матери младенец, почерпал,
И тихо в душу мне вливалось вдохновенье...
Так морю Демосфен ревущему внимал:
Среди громадных волн торжественного шума
Мужал могучий глас, и, зрея, крепла дума.
1843
ПОСЛЕДНЯЯ ЭЛЕГИЯ В РИМЕ
N. N.
Стократ благодарю тебя, о Рим священный!
Суровый, гордый скиф, как предок дикий мой,
Я варваром ступил на вечный пепел твой
И вот прощаюся с тобой, преображенный,
И горько мне тебя покинуть навсегда
Без вдохновенного и вечного следа...
Отважно на алтарь твой чистый и нетленный
Молитвенно кладу я варварский свой стих, -
От родины моей пришлец у вод твоих
Его здесь повторит с душевным умиленьем,
Довольный, что восторг его предвкушен мной,
Что думе я его мог образ дать живой...
Иль... тщетно на меня ты веял вдохновеньем, -
И вечно будешь цвесть средь лавров, старый Рим,
И люди севера прийдут к садам твоим,
Внимая вод твоих таинственному шуму,
Немея в тишине дряхлеющих руин,
Воспитывать в тиши мужающую думу,
Над пепелищами граждан, средь сих равнин,
В восторге чувствовать, что значит гражданин,
И, разгадав огонь, что жил в твоем народе,
Свой дух обожествят мечтою о свободе!
Они прийдут сюда... а мой исчезнет след,
Забудешь даже ты меня, моя подруга,
Чьи клятвы слышали и лавр, и небо юга,
Как всё забудется - как шалость юных лет.
1843-1844
РОМАНС
Мой взор всегда искал твоих очей;
Мой слух ловил привет твоих речей;
Один другим как счастливы мы были...
О как тогда друг друга мы любили!
Разлуки час потом ударил нам;
На вечную любовь и здесь и там
Мы поклялись... но клятве изменили:
В разлуке мы других уже любили.
Мы встретились потом; полусмеясь,
Полувздохнув, ты помнишь ли, в тот час
Друг друга мы почти шутя спросили:
"Ты помнишь, как друг друга мы любили?"
1844
ЭЛЕГИЯ
Нам каждый день приходится оплакать
Не сбывшийся, но праведный порыв.
Бесплоден он в грядущем остается,
Но чувствуешь, что, потрясенный им,
Становишься ты чище, благородней...
О, жизнь, на что же ты? Какую ж дань
Мы принесем далекому потомству?
Где наших рук дела? И как узнают
Потомки имена отцов - не славных,
Но чья душа сражалася с судьбою,
С ее двумя орудьями - приманкой
Обетов лестных и нуждою бледной,
Чей дух окреп в святом негодованьи
И убивать привык свои надежды?..
Иль мы, несклонные главою падать
Пред пошлостью, лишь золотом могучей,
Лобзать привычную к злодейству руку,
Иль мы насмешка демона над миром?..
Друзья мои, сдержите строгий суд,
Не называйте робким малодушьем
Моей души мучительную думу...
| |
| Просмотров: 607 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры