bsp; Мышачья просьба.
На небеса молен³е творя,
Хотѣлося мышамъ имѣть въ анбаръ царя.
Зевесъ исполнилъ то, по мышьей волѣ
И посадилъ у нихъ болвана на престолѣ.
Царь данъ,
Да имъ не нравится вѣнчанной сей болванъ:
Они еще свой гласъ на небо возносили,
И сильнаго царя просили,
Да былъ бы царь ихъ строгъ, и имъ давалъ уставъ;
А етотъ ни какихъ не знаетъ мудрыхъ правъ,
Которы бы у нихъ бездѣльниковъ косили,
И прозьба ихъ была къ Юпитеру не та.
Такъ онъ имъ далъ кота.
LVII.
Дворовыя птицы и куропатка.
Гонима птицами дворова куропатка;
Во юности она, дана во дворъ судьбой,
У странницы сея есть разумъ и догадка.
Дворовы птицы всѣ, мѣжду всегда собой,
Въ воинскомъ дѣлѣ прели,
А по просту сѣртели.
На что же, говоритъ, мнѣ здѣсь потѣть:
Не лутче ли скоряй на родину летѣть;
И дивно ль то, когда они меня обидятъ,
Когда сооттичей толь люто ненавидятъ.
Сказала доброй день и добрую имъ ночь,
И отлетѣла прочь.
LVIII.
Мидъ.
Цырюльникъ Мида бривъ, подъ калпакомъ осѣтилъ,
Чево ни кто попреждѣ не примѣтилъ:
Имѣетъ пышный Мидъ,
Ушей ословыхъ видъ.
Болтливъ цырюльникъ былъ: молчати не умѣетъ,
А людямъ объ етомъ сказати онъ не смѣетъ;
Когдабъ онъ молвилъ имъ; легко бы и пропалъ;
Но что бъ о томъ болкнуть; онъ ямку прокопалъ,
И ямкѣ то болкнулъ! Взросло велико древо,
Съ ословыми ушми на право и на лѣво,
Въ листахъ изобразивъ: имѣетъ пышный Мидъ,
Ушей ословыхъ видъ.
Не могутъ быть у тѣхъ людей велики души,
Которы и въ чести ословы имутъ уши,
Хотя хвала о комъ не право и ворчитъ;
Истор³я о немъ иное закричитъ.
Конецъ IV Книги.
I.
Пьяница трусъ.
Былъ нѣкой пьяница,
А передъ нимъ и день и ночь,
Стояла сткляница,
И никогда съ часовъ не отходила прочь,
Хозяину препровождая время.
Она ему была жена, и мать и дочь,
И родъ, и племя,
И какъ любовница, всегда подъемля носъ,
Со пьяницей лобзалася въ засосъ.
Покрылося ево лицо порфирнымъ цвѣтомъ,
И стало такъ красно, какъ солнце жаркимъ лѣтомъ:
И отъ лица лучи,
Блистали будто отъ свѣчи;
Извѣстно всѣмъ у пьяной рожи,
Огонь пылаетъ изъ закожи.
Отъ жара онъ распухъ:
Онъ сталъ дородняе; такъ сталъ сильняй онъ нынѣ.
И взявъ обухъ,
Благодаря судьбинѣ,
Въ лѣса пошелъ отвагу онъ явить:
Смышляетъ витязь мой, медвѣдя изловить,
И говоритъ: вить я, медвѣдь, не устрашуся,
И у тебя домой, ей! ей! не попрошуся:
А ты дружокъ мой впредь,
Не станешъ болѣе гордиться и реветь:
Велико дѣло то, что ты медвѣдь!
Великой ты бояринъ!
Не испугаюсь я, хотябъ ты былъ Татаринъ.
И только мой уродъ
Лишъ вышелъ изъ воротъ,
На кроволитну сѣчу,
Анъ крыса встрѣчу:
Герой дрожитъ,
Герой бѣжитъ:
Не такъ похлебка та сварилась,
И съ трусомъ водочка не такъ уговорилась:
Сподкнулся, носомъ палъ, вдругъ жила растворилась.
Герой средь улицы лежитъ,
И кровью улица Геройской обогрилась.
II.
Совѣтъ Родительской.
Былъ отрокъ, да была еще отроковица;
А просто молодецъ, да дѣвка, иль дѣвица.
Дѣтинка былъ ей братъ, она ему сестрица;
Она была прекрасна, да тупа,
А по просту глупа;
А тотъ былъ дуренъ, да не тупъ,
А по просту не глупъ.
Сынъ былъ въ отца, а дочь вся въ матере родилася,
И вся въ безум³е по матери вдалася.
Родитель нѣкогда красавицу журилъ,
И говорилъ,
Чтобъ я статуйщикъ быдъ, я етова не чаялъ,
Однакоо статую изрядную изваялъ;
А ты женидьбою, мой сынъ, не провинись,
На дурѣ не женись:
Болвана не бери ко отягченью вѣка,
И тищися ты имѣть женою человѣка.
III.
Больной и Медикъ.
Къ больному лѣкарь шелъ: больной въ жару:
Готовъ рецептъ. Я денегъ не беру,
Онъ едакъ говорилъ,и протянулъ онъ лапу:
Упалъ червонной въ шляпу.
Червонной говоритъ: пожалуй полѣчи:
А докторъ говоритъ: пожалуй не кричи,
Молчи,
И не бренчи,
Да дай рѣчей больнова мнѣ послушать:
Съ тобой поговоримъ и послѣ мы.
Изволь сударь, больной, не много ты покушать
Сулемы.
А ты, червончикъ мой, изволь меня послушать:
Не верезжи и полѣзай въ карманъ.
Ступай, ступай, небось; вить я не басурманъ.
На завтрѣ онъ себя къ больному присусѣдилъ.
Онъ сталъ искусненько больнова утѣшать,
И почалъ вопрошать.
Больной не отвѣчалъ и бредилъ:
А докторъ мой,
Не йдетъ домой,
И дѣлая тогда болящему сосѣду,
Бесѣду,
Возведъ ученыя зеницы къ небѣсамъ,
Забредилъ самъ;
Однако уменшилъ домашнихъ сожалѣнье,
И подписалъ опредѣленье,
Такъ:
Онъ бредитъ: ето доброй знакъ.
На завтрѣ у больнова пятна:
Примѣта доктору и та приятна,
И утверждаетъ онъ,
Что жаръ выходитъ вонъ.
На завтрѣ жаръ перемѣнился въ стужу:
А докторъ говоритъ: жаръ вышелъ весь на ружу,
Моимъ старан³емъ скорбь ета путь нашла,
И отошла.
На завтрѣ нашъ больной скончался,
А докторъ мой опять бѣжитъ,
И въ пору самую примчался;
Больной во гробѣ ужъ лѣжитъ.
Пощупалъ докторъ пульсъ, каковъ больной провѣдалъ.
Скоряй, кричитъ, ево велите исповѣдать.
IV.
Выкупъ мужей.
Велик³й крѣпк³й градъ,
Приступнымъ воинствомъ объятъ,
На договоры не здастся,
И съ непр³ятелемъ всей силою б³ется.
Съ обѣихъ странъ рѣками кровь л³ется;
Летаютъ бомбы и ревутъ,
И здан³я во градѣ рвутъ.
Отъ пушекъ стѣны поврежденны,
Такъ тѣ, которы осажденны,
Ослабли на конецъ и стали побѣжденны.
Чего воюющимъ тогда ужъ больше ждать?
Ихъ смерти велѣно предать.
Но вождь рѣшен³е такое оставляетъ,
И объявляетъ,
Чтобъ жоны всѣ свои сокровище несли,
Которыя они сокрыли,
И въ землю можетъ быть зарыли;
И чтобъ они мужей и протчихъ тѣмъ спасли.
Рѣшен³е с³е, не такъ какъ перво строго:
Принесено весьма богатства много:
Одна лишь ни на грошъ къ отдачѣ не несетъ;
Ни сору, а не только злата,
Хотя она весьма была богата,
И ужасъ сердца ей о мужѣ не трясетъ.
Хоть мужъ ей милъ не ложно,
Но деньги жонушкѣ еще ево миляй:
Лишиться ихъ еще и самой смерти зляй;
А мужа получить вездѣ всегда возможно:
Вотъ едакъ думаетъ она.
Похвальна ли с³я, воздержная жена?
А по просту плутовка,
Хотя и не мотовка.
И говоритъ: пускай мужей порѣжутъ тамъ,
А я и десети рублевиковъ не дамъ,
И не хочу я столько куролѣсить.
Вождь мужа свободилъ, жену велѣлъ повѣсить.
V.
Волосокъ.
Въ любови нѣкогда, не знаю кто горитъ,
И ни какова въ ней взаимства онъ не зритъ.
Онъ суетно во страсти таетъ;
&nb