Главная » Книги

Сумароков Александр Петрович - Притчи и сатиры, Страница 36

Сумароков Александр Петрович - Притчи и сатиры



bsp;                  Мышачья просьба.
  
                      На небеса молен³е творя,
             Хотѣлося мышамъ имѣть въ анбаръ царя.
                   Зевесъ исполнилъ то, по мышьей волѣ
             И посадилъ у нихъ болвана на престолѣ.
                       Царь данъ,
             Да имъ не нравится вѣнчанной сей болванъ:
             Они еще свой гласъ на небо возносили,
                      И сильнаго царя просили,
             Да былъ бы царь ихъ строгъ, и имъ давалъ уставъ;
             А етотъ ни какихъ не знаетъ мудрыхъ правъ,
             Которы бы у нихъ бездѣльниковъ косили,
             И прозьба ихъ была къ Юпитеру не та.
                      Такъ онъ имъ далъ кота.
  
                             LVII.
                   Дворовыя птицы и куропатка.
  
             Гонима птицами дворова куропатка;
             Во юности она, дана во дворъ судьбой,
             У странницы сея есть разумъ и догадка.
             Дворовы птицы всѣ, мѣжду всегда собой,
                   Въ воинскомъ дѣлѣ прели,
                   А по просту сѣртели.
             На что же, говоритъ, мнѣ здѣсь потѣть:
             Не лутче ли скоряй на родину летѣть;
             И дивно ль то, когда они меня обидятъ,
             Когда сооттичей толь люто ненавидятъ.
             Сказала доброй день и добрую имъ ночь,
                       И отлетѣла прочь.
  
  
                       LVIII.
                       Мидъ.
  
             Цырюльникъ Мида бривъ, подъ калпакомъ осѣтилъ,
             Чево ни кто попреждѣ не примѣтилъ:
                   Имѣетъ пышный Мидъ,
                   Ушей ословыхъ видъ.
             Болтливъ цырюльникъ былъ: молчати не умѣетъ,
             А людямъ объ етомъ сказати онъ не смѣетъ;
             Когдабъ онъ молвилъ имъ; легко бы и пропалъ;
             Но что бъ о томъ болкнуть; онъ ямку прокопалъ,
             И ямкѣ то болкнулъ! Взросло велико древо,
             Съ ословыми ушми на право и на лѣво,
             Въ листахъ изобразивъ: имѣетъ пышный Мидъ,
                   Ушей ословыхъ видъ.
             Не могутъ быть у тѣхъ людей велики души,
             Которы и въ чести ословы имутъ уши,
             Хотя хвала о комъ не право и ворчитъ;
             Истор³я о немъ иное закричитъ.
  
                       Конецъ IV Книги.
  

ПРИТЧИ.

КНИГА ПЯТАЯ.

  
                             I.
                       Пьяница трусъ.
  
                      Былъ нѣкой пьяница,
                   А передъ нимъ и день и ночь,
                      Стояла сткляница,
             И никогда съ часовъ не отходила прочь,
                   Хозяину препровождая время.
             Она ему была жена, и мать и дочь,
                       И родъ, и племя,
             И какъ любовница, всегда подъемля носъ,
                   Со пьяницей лобзалася въ засосъ.
             Покрылося ево лицо порфирнымъ цвѣтомъ,
             И стало такъ красно, какъ солнце жаркимъ лѣтомъ:
                      И отъ лица лучи,
                   Блистали будто отъ свѣчи;
                   Извѣстно всѣмъ у пьяной рожи,
                   Огонь пылаетъ изъ закожи.
                   Отъ жара онъ распухъ:
             Онъ сталъ дородняе; такъ сталъ сильняй онъ нынѣ.
                      И взявъ обухъ,
                      Благодаря судьбинѣ,
                Въ лѣса пошелъ отвагу онъ явить:
             Смышляетъ витязь мой, медвѣдя изловить,
             И говоритъ: вить я, медвѣдь, не устрашуся,
             И у тебя домой, ей! ей! не попрошуся:
                   А ты дружокъ мой впредь,
             Не станешъ болѣе гордиться и реветь:
             Велико дѣло то, что ты медвѣдь!
                   Великой ты бояринъ!
             Не испугаюсь я, хотябъ ты былъ Татаринъ.
                   И только мой уродъ
                   Лишъ вышелъ изъ воротъ,
                   На кроволитну сѣчу,
                   Анъ крыса встрѣчу:
                   Герой дрожитъ,
                   Герой бѣжитъ:
                Не такъ похлебка та сварилась,
             И съ трусомъ водочка не такъ уговорилась:
             Сподкнулся, носомъ палъ, вдругъ жила растворилась.
                   Герой средь улицы лежитъ,
             И кровью улица Геройской обогрилась.
  
                             II.
                       Совѣтъ Родительской.
  
             Былъ отрокъ, да была еще отроковица;
             А просто молодецъ, да дѣвка, иль дѣвица.
             Дѣтинка былъ ей братъ, она ему сестрица;
                   Она была прекрасна, да тупа,
                      А по просту глупа;
                   А тотъ былъ дуренъ, да не тупъ,
                      А по просту не глупъ.
             Сынъ былъ въ отца, а дочь вся въ матере родилася,
             И вся въ безум³е по матери вдалася.
             Родитель нѣкогда красавицу журилъ,
                       И говорилъ,
             Чтобъ я статуйщикъ быдъ, я етова не чаялъ,
             Однакоо статую изрядную изваялъ;
             А ты женидьбою, мой сынъ, не провинись,
                      На дурѣ не женись:
             Болвана не бери ко отягченью вѣка,
             И тищися ты имѣть женою человѣка.
  
                             III.
                       Больной и Медикъ.
  
                Къ больному лѣкарь шелъ: больной въ жару:
                Готовъ рецептъ. Я денегъ не беру,
             Онъ едакъ говорилъ,и протянулъ онъ лапу:
                   Упалъ червонной въ шляпу.
             Червонной говоритъ: пожалуй полѣчи:
             А докторъ говоритъ: пожалуй не кричи,
                          Молчи,
                       И не бренчи,
             Да дай рѣчей больнова мнѣ послушать:
             Съ тобой поговоримъ и послѣ мы.
             Изволь сударь, больной, не много ты покушать
                          Сулемы.
             А ты, червончикъ мой, изволь меня послушать:
                   Не верезжи и полѣзай въ карманъ.
             Ступай, ступай, небось; вить я не басурманъ.
             На завтрѣ онъ себя къ больному присусѣдилъ.
             Онъ сталъ искусненько больнова утѣшать,
                      И почалъ вопрошать.
                   Больной не отвѣчалъ и бредилъ:
                      А докторъ мой,
                      Не йдетъ домой,
                И дѣлая тогда болящему сосѣду,
                       Бесѣду,
                Возведъ ученыя зеницы къ небѣсамъ,
                      Забредилъ самъ;
                Однако уменшилъ домашнихъ сожалѣнье,
                   И подписалъ опредѣленье,
                       Такъ:
                   Онъ бредитъ: ето доброй знакъ.
                   На завтрѣ у больнова пятна:
                Примѣта доктору и та приятна,
                      И утверждаетъ онъ,
                      Что жаръ выходитъ вонъ.
                На завтрѣ жаръ перемѣнился въ стужу:
             А докторъ говоритъ: жаръ вышелъ весь на ружу,
             Моимъ старан³емъ скорбь ета путь нашла,
                       И отошла.
                   На завтрѣ нашъ больной скончался,
                   А докторъ мой опять бѣжитъ,
                   И въ пору самую примчался;
                   Больной во гробѣ ужъ лѣжитъ.
             Пощупалъ докторъ пульсъ, каковъ больной провѣдалъ.
             Скоряй, кричитъ, ево велите исповѣдать.
  
                             IV.
                       Выкупъ мужей.
  
                      Велик³й крѣпк³й градъ,
                   Приступнымъ воинствомъ объятъ,
                   На договоры не здастся,
             И съ непр³ятелемъ всей силою б³ется.
             Съ обѣихъ странъ рѣками кровь л³ется;
                   Летаютъ бомбы и ревутъ,
                   И здан³я во градѣ рвутъ.
                   Отъ пушекъ стѣны поврежденны,
                   Такъ тѣ, которы осажденны,
             Ослабли на конецъ и стали побѣжденны.
             Чего воюющимъ тогда ужъ больше ждать?
                   Ихъ смерти велѣно предать.
             Но вождь рѣшен³е такое оставляетъ,
                      И объявляетъ,
             Чтобъ жоны всѣ свои сокровище несли,
                   Которыя они сокрыли,
                   И въ землю можетъ быть зарыли;
             И чтобъ они мужей и протчихъ тѣмъ спасли.
             Рѣшен³е с³е, не такъ какъ перво строго:
             Принесено весьма богатства много:
             Одна лишь ни на грошъ къ отдачѣ не несетъ;
                   Ни сору, а не только злата,
                   Хотя она весьма была богата,
             И ужасъ сердца ей о мужѣ не трясетъ.
                   Хоть мужъ ей милъ не ложно,
             Но деньги жонушкѣ еще ево миляй:
             Лишиться ихъ еще и самой смерти зляй;
             А мужа получить вездѣ всегда возможно:
                   Вотъ едакъ думаетъ она.
             Похвальна ли с³я, воздержная жена?
                   А по просту плутовка,
                   Хотя и не мотовка.
             И говоритъ: пускай мужей порѣжутъ тамъ,
             А я и десети рублевиковъ не дамъ,
                И не хочу я столько куролѣсить.
             Вождь мужа свободилъ, жену велѣлъ повѣсить.
  
                          V.
                       Волосокъ.
  
             Въ любови нѣкогда, не знаю кто горитъ,
             И ни какова въ ней взаимства онъ не зритъ.
                   Онъ суетно во страсти таетъ;
     &nb

Категория: Книги | Добавил: Armush (28.11.2012)
Просмотров: 416 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа