| Главная » Книги |
Сумароков Александр Петрович - Притчи и сатиры, Страница 26
Сумароков Александр Петрович - Притчи и сатиры
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
; Который въ весь свой вѣкъ
Лишъ деньги собирать искусенъ,
И кто своихъ питаетъ такъ людей,
Какъ кормитъ живодеръ на одрань лошадей,
Богатствомъ ни себѣ довольства не являя,
Ниже ево другимъ на нужды удѣляя.
Какой то песъ
На сѣно взлѣсъ:
Такой онъ пищи не желаетъ;
Но естьли по клочокъ сѣнца
Придетъ корова, иль овца;
Песъ лаетъ.
Скупой!
Вотъ образъ твой.
Всѣхъ больше страсти сей подвластны старички,
Безграмотныя дурачки,
Носящи на носу очки,
И ядъ въ утробѣ,
Изсохш³я во злобѣ,
И почитай уже лежащ³я во гробѣ,
Изморщенныя какъ свѣрчки,
Или согнивш³я сморчки.
Такому псу желаютъ люди смерти,
И чтобъ ево скоряй отселѣ взяли черти.
ХХ²Х.
Арапъ.
Чье сердце злобно;
Тово ни чѣмъ исправить не удобно;
Нравоучен³емъ ево не претворю;
Злодѣй Сатиру чтя злодѣйств³е сугубитъ;
Дурная бабища вить зѣркала не любитъ.
Козицк³й! правду ли я ето говорю?
Не льзя во злой душѣ злодѣйств³я убавить.
И такъ же Критика несмысленнымъ писцамѣ.
Толико нравится какъ волкъ овцамъ;
Не можно Автора безумнова исправить:
Безумныя чтецы имъ сверьхъ того покровъ,
А Авторство неисходимый ровъ;
Такъ лутче Авторовъ несмысленныхъ оставить.
Злодѣи тщатся пусть на свѣтѣ семъ шалить,
А Авторы себя мѣчтою веселить.
Былъ нѣкто въ банѣ мыть искусенъ и проворенъ.
Арапа сутки мылъ, Арапъ остался чоренъ:
Вь другой день банщикъ тотъ Арапа поволокъ
На полокъ;
Арапа жаритъ,
А по крестьянски то, Арапа паритъ,
И черноту съ нево старается стерѣть;
Арапъ мой прѣетъ,
Арапъ потѣетъ,
И кожа на Арапѣ тлѣетъ:
Арапу чорнымъ жить и чорнымъ умерѣть.
Сатира, критика со всѣмъ подобна банѣ;
Когда кто вымаранъ, тово въ ней льзя омыть:
Кто чоренъ родился, тому во вѣкъ такъ быть.
Въ злодѣе чести нѣтъ, ни разума въ чурбанѣ.
XXX.
Порча языка.
Полушай Басенки, Мотонисъ, ты моей:
Смотри въ подоб³и на истинну ты въ ней,
И отвращен³е имѣй,
Отъ тѣхъ людей,
Которыя ругаются собой,
Чѣму смѣюся я съ Козицкимъ и съ Тобою.
Въ дремуч³й вшедши лѣсъ,
Въ чужихъ краяхъ былъ песъ,
И согражданъ своихъ поставивъ за невѣжей,
Жилъ въ волчей онъ странѣ и во странѣ медвѣжеи.
Не лаялъ больше песъ; медвѣдемъ онъ ревелъ,
И волчьи пѣсни пѣлъ.
Пришедъ оттоль ко псамъ обратно,
Отеческ³й языкъ не къ стати украшалъ:
Медвѣж³й ревъ и вой онъ волч³й въ лай мѣшалъ.
И почалъ говорить собакамъ не понятно.
Собаки говорили:
Не надобно твоихъ намъ новенькихъ музыкъ,
Ты портишъ ими нашъ языкъ:
И стали грызть ево и уморили.
А я надгроб³е читалъ у пса сево:
Во вѣкъ отеческимъ языкомъ не гнушайся.
И не вводи въ нево
Чужова, ни чево;
Но собственной своей красою украшайся.
ХХХI.
Лѣкарской Слуга.
ХХХII.
Криводогадлнвыя Собаки.
Догадкой заключать дѣла хотя и можно;
Но заключен³е не рѣдко будетъ ложно.
Какой то нѣгдѣ лѣкарь жилъ:
У лѣкаря служилъ
Дѣтина:
По виду человѣкъ: по разуму скотина,
И думаетъ онъ такъ: мой лютой господинъ
Во всей подсолнечной тиранъ такой одинъ:
Не спуститъ онъ живымъ; онъ мертвымъ не спускаетъ:
Вить ето мнѣ не сонъ!
Я видѣлъ самъ, какъ онъ
Черева изъ людей таскаетъ;
Я вижу, что и я тово жъ дождусь конца;
Ушолъ отъ лѣкаря: скоряй бѣжитъ гонца.
Изрядно заключалъ тотъ лѣкарской служитель!
Другая Басенка: приѣхалъ градожитель
Въ свой загородной домъ,
Во дни приятна лѣта,
На время удалиться свѣта,
Оставивъ городской содомъ.
Ягнятъ.
Козлятъ,
Тѣлятъ,
Овецъ, борановъ бьютъ:
На столъ ему даютъ:
Убили и быка велика, хлѣбна;
Говядина была на столъ ему потребна.
Собаки говорятъ: весьма помѣщикъ крутъ:
Казалось имъ, они то очень ясно видятъ:
Собаки барина безмѣрно ненавидятъ
И говорятъ: бѣда:
На волка баринъ нашъ походитъ:
И видно череда
До насъ доходитъ.
Собаки истинну догадкою нашли:
Другъ друга тщилися догадкою подзарить,
И отъ хозяина ушли:
А ихъ не стали бы ни во щи класть, ни жарить.
ХХХ²II.
Кораблекрушен³е.
ХХХIV.
Осада Визант³и.
Востала буря;
Глаза Еолъ нащуря,
Валъ.
До неба воздымалъ;
Трещитъ корабль и мачты гнутся,
Канаты рвутся;
Воздѣли на суднѣ всѣ руки къ небесамъ,
И корабельщикъ самъ:
А море лютое кончину приближало;
Кидаться въ воду надлежало,
И къ берегу поплыть,
Когда не хочется на днѣ конечно быть;
Однако въ воду не бросались;
Одной молитвою спасались,
Хоть Богъ имъ явственно сей мысл³ю сказалъ:
Кидайтеся въ валы, и берегъ показалъ.
На погублен³е корабль оставленъ;
Лишъ кормщикъ разуму послѣдуя избавленъ:
А протч³я молясь погибли въ кораблѣ:
Лишъ кормщикъ, хоть и нагъ, остался на землѣ,
Когда приступомъ Магомета,
Визант³я была со всѣмъ осаждена:
Имѣя жителей премножествомъ полсвѣта.
Единымъ только тѣмъ она побѣждена,
Что зрѣлу разуму они не покорились,
И всѣ, вбѣжавъ во храмъ, во храмѣ затворились.
XXXV.
Двѣ Козы.
Когда то двѣ козы вотъ такъ то жизнь теряли,
Собаки вмѣсто паркъ ихъ время пряли;
Всей силой козы въ лѣсъ отъ нихъ текутъ;
Однако за собой и псовъ они влекутъ;
Но быстрост³ю ногъ злодѣевъ увѣряли,
Что скроются въ лѣсу,
А имъ одинъ желвакъ оставятъ на носу:
Так³я мысли псамъ двѣ козочки вперяли.
Въ лѣсъ узкой былъ проходъ;
Не. можно вдругъ волочь въ ворота двухъ подводъ.
На почтѣ добѣжавъ до самыхъ тѣхъ воротъ,
Осталися они спасен³я въ надеждѣ;
Однако завели двѣ дуры разговоръ:
Вступили въ споръ,
Которой дурѣ преждѣ,
Ийти на Пановъ дворъ:
Не къ стати тѣ затѣи:
Я внука Амалтеи:
А я отъ той козы, котору Галатеи,
Въ Даръ далъ Циклопъ,
Преславный Полифемъ единоглазный лопъ.
О знатномъ родѣ враки,
И парки и собаки,
Не много чтутъ:
Застали ихъ собаки тутъ,
И родослов³е козамъ истолковали:
А именно: псы козъ до крошечки сжяѣвали.
XXXVI.
Чурбаны.
Два сына у отца, и оба не въ нево:
А я не вѣдаю въ ково:
До мнѣ жъ и дѣла нѣтъ ни мало до тово;
Отецъ дѣтьми не можетъ овладѣти;
Родитель тутъ и остры дѣти.
&nbs 
| |
| Просмотров: 401 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры