Главная » Книги

Сумароков Александр Петрович - Притчи и сатиры, Страница 11

Сумароков Александр Петрович - Притчи и сатиры



;               Пусть лошадь будетъ вороная.
             Случилось цѣлой день хозяину не ѣсть,
             И было то ему не очень тяжко несть.
             Умняе, мыслитъ онъ, я сталъ поживъ подолѣ.
             Хоть лошадь я свою, сказалъ онъ, и люблю,
             Но сѣна и овса я много тѣмъ гублю;
             Ни сѣна ни овса не дамъ коню я болѣ.
             А лѣтомъ я пущу гулять лошадку въ полѣ:
             Я цѣлой день не ѣлъ, однако я вить живъ,
             Пробыть безъ корму льзя, мой вымыселъ не лживъ:
             Терпѣнье никогда не сокращаетъ вѣка,
                       А лошадь крѣпче человѣка.
             Постится лошадь день: живаль она? жива.
             Збылися, говоритъ, збылись мои слова,
             Изряденъ опытъ мой, изрядна и догадка.
             Еще постится день: жива ль моя ложадка?
                       Жива: я вѣдалъ то;
                       И кормъ терять на что?
             Постится день еще: хозяинъ тѣмъ доволенъ.
             Скажите: живъ ли конь? конь живъ, да только боленъ.
             Не можно, говоритъ, животному найтись,
             Которо бы могло безъ скорби обойтись.
             Постится день еще: легла лошадка въ стойлѣ,
             Не мыслитъ болѣе о кормѣ, ни о пойлѣ.
             Скажите: живъ ли конь? живъ но чудь дышитъ.
             Не всяка, говоритъ, скорбь жизни насъ лишитъ.
                       Конечно то припадки,
                       Холодной лихорадки.
             Постится день еще, и покидаетъ свѣтъ.
             Скажите: живъ ли конь? коня ужъ больше нѣтъ.
             Хозяинъ закричалъ, конюшему прегрозно:
             Дай корму ты коню: теперь сударь ужъ позно.
  
                             II.
                   Старикъ со своимъ Сыномъ и Оселъ.
  
             Одинъ то такъ, другой то инако зоветъ;
                   На свѣтѣ разны нравы,
                   На свѣтѣ разны правы;
             Но все ли то ловить, рѣкою что плыветъ.
                       Кто хочетъ,
                   Пускай хлопочетъ,
                   Пускай хахочетъ,
                   Хула не ядъ,
             А безъ вины ни кто не попадется въ адъ:
             Хулитель ко всему найдетъ себѣ привязку.
             Я къ етому скажу старинную вамъ сказку:
             Ни года, мѣсяца не помню, ни числа,
                   Какъ велъ мужикъ дорогою осла.
             Съ крестьяниномъ былъ сынъ, мальчишка лѣтъ десятка;
                       Но то одна догадка;
             Я въ зубы не смотрѣлъ: да я жъ не коновалъ,
             И отъ роду въ такой я школѣ не бывалъ.
                   Мужикъ былъ старъ и съ бородою:
                       Съ какой? съ сѣдою.
             Прохож³й встрѣтившись смѣялся мужику,
                       Какъ будто дураку,
                   И говорилъ: идутъ пѣшками,
             А есть у нихъ оселъ, ослы вы видно сами.
                       Не празденъ сталъ оселъ,
                   Крестьянинъ на нево полезъ и сѣлъ:
             Безъ шпоръ крестьянинъ былъ, толкалъ осла пятами.
             Прохож³й встрѣтившись смѣялся мужику,
                       Какъ будто дураку,
                   И говорилъ: конечно братъ ты шуменъ
                             Или безуменъ;
                       Самъ ѣдешъ ты верьхомъ,
             А мальчика съ собой волочишъ ты пѣшкомъ.
                       Мужикъ съ осла спустился,
                   А мальчикъ на осла, и такъ и сякъ,
                             Не знаю какъ,
                       Вскарабкался взмостился.
             Прохож³й встрѣтившись смѣялся мужику,
                       Какъ будто дураку,
                   И говорилъ: на глупость ето схоже,
                       Мальчишка помоложе;
             Такъ лучше онъ бы шелъ, когда бъ ты былъ уменъ,
                   А ты бы ѣхалъ старой хренъ.
                   Мужикъ осла еще навьютилъ,
             И на нево себя и съ бородою взрютилъ,
                       А парень таки тамъ:
             Не будетъ ужъ теперь ни кто смѣяться намъ;
             Ворчалъ мужикъ предвѣдавъ то сердечно:
                             Конечно,
                       Я мышлю такъ и самъ,
                   Ни кто смѣяться ужъ не станетъ;
             Извѣстно то давно, что серце не обманетъ.
             Прохож³й встрѣтившись смѣялся мужику,
                       Какъ будто дураку,
             И говорилъ: старикъ и въ грѣхъ не ставитъ,
                       Что такъ осла онъ давитъ,
             А скоро сѣдока и третьяго прибавитъ.
             Удачи нѣтъ: ни кто не хочетъ похвалить;
             Не лутче ль на себя мужикъ осла взвалить?
  
                             III.
                       Оселъ во львовой кожѣ.
  
                   Оселъ одѣтый въ кожу львову,
                       Надѣвъ обнову,
                       Гордиться сталъ,
             И будто Геркулесъ подъ оною блисталъ.
             Да какъ сокровищи так³я собираютъ?
             Мнѣ сказано и львы какъ кошки умираютъ,
                       И кожи съ нихъ здираютъ.
                   Когда преставится свирѣпый левъ;
                       Не страшенъ лев³й зѣвъ,
                             И гнѣвъ;
             А противъ смерти нѣтъ на свѣтѣ обороны;
             Лишъ только не такой по смерти львамъ обрядъ;
                   Насъ черви какъ умремъ ядятъ,
                       А львовъ ядятъ вороны.
             Каковъ сталъ гордъ оселъ, на что о томъ болтать?
                   Легохонько то можно испытать,
                       Когда мы взглянемъ
                             На мужика,
                       И почитати станемъ
                       Мы въ немъ откупщика,
             Который продавалъ подовыя на рынкѣ,
                       Или у кобака,
                             И послѣ въ скрынкѣ
             Богатства у него великая рѣка,
             Или ясняй сказать, и Волга и Ока,
                   Который всѣмъ тѣснитъ бока,
                   И плаваетъ какъ муха въ крынкѣ,
                   Въ пространномъ морѣ молока,
             Или когда въ чести увидишъ дурака,
                       Или въ чину урода,
                       Изъ сама подла рода,
             Котораго пахать произвела природа.
                             Ворчалъ,
                             Мичалъ,
                             Рычалъ,
                             Кричалъ,
                       На всѣхъ сердился:
             Велик³й Александръ толико не гордился.
                       Таковъ сталъ нашъ оселъ:
             Казалося ему что онъ судьею сѣлъ..
                       Пошли поклоны, лѣсти,
             И объ ослѣ всздѣ похвальны вѣсти:
                             Разнесся страхъ,
             И все передъ осломъ земной лишъ только прахъ.
                       Недѣли въ двѣ, поклоны
                             Передъ осломъ,
             Не стали тысячи, да стали мил³оны,
                             Числомъ:
             А все изъ далѣка поклоны тѣ творятся;
             Прогнѣвавш³я льва не скоро помирятся;
                   Такъ долгъ твердитъ уму:
                   Не подходи къ нему.
             Лисица говоритъ: хоть левъ и дюжъ дѣтина,
             Однако вить и онъ такая же скотина;
             Такъ можно подойти и милости искать:
             А я то вѣдаю, какъ надобно ласкать.
                   Пришла и милости просила,
             До самыхъ до небѣсъ тварь подлу возносила,
             Но вдругъ увидѣла, всѣ лѣсти тѣ пропѣвъ,
                   Что то оселъ, не левъ:
                   Лисица зароптала,
             Что, вмѣсто льва, осла всемъ сердцемъ почитала,
  
  
                             IV.
                       Безногой Солдатъ.
  
             Солдатъ, которому въ войнѣ отшибли ноги,
             Былъ отданъ въ монастырь, чтобъ тамъ кормить ево,
                   А служки были строги,
                   Для бѣднова сево.
             Не могъ тамъ пищею нещастливый ласкаться,
                   И жизни былъ не радъ.
             Оставилъ монастырь безногой сей солдатъ:
             Ногъ нѣтъ; поползъ, и сталъ онъ по миру таскаться.
             Я дѣло самое преважное имѣлъ,
             Желая чтобъ ни кто тогда не зашумѣлъ,
             Весь мозгъ, колико я ево имѣю въ тѣлѣ,
                   Былъ въ етомъ дѣлѣ,
                   И голова была пуста:
                   Солдатъ ползя съ пустымъ лукошкомъ,
                       Ворчалъ передъ окошкомъ:
             Дай милостинку кто мнѣ, для ради христа:
                       Подайте ради бога:
             Я цѣлый день не ѣлъ, и наступаетъ ночь.
             Я злился и кричалъ: ползи негодной прочь,
                   Куда лежитъ тебѣ дорога:
             Давно тебѣ пора безногой умирать,
             Ползи, и не мѣшай мнѣ въ шахматы играть.
             Ворчалъ солдатъ еще, но ужъ не предо мною,
             Передъ купеческой ворчалъ солдатъ женою.
                       Я выглянулъ въ окно,
                       Мнѣ стало то смѣшно,
                       За что я сперьва злился,
             И на безногова я смотря веселился:
             Ийти ко всенощной была тогда пора,
             Купецкая жена была уже стара,
                       И очень богомольна,
         

Категория: Книги | Добавил: Armush (28.11.2012)
Просмотров: 499 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа