| Главная » Книги |
Вяземский Петр Андреевич - Стихотворения, Страница 40
Вяземский Петр Андреевич - Стихотворения
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
stify">
С тропинкою к студеному ключу,
И тишина, и сладость неги праздной,
И день за днем всегда однообразный:
Я жить устал - я прозябать хочу.
1864?
ПОМИНКИ
Дельвиг, Пушкин, Боратынской,
Русской музы близнецы,
С бородою бородинской
Завербованный в певцы,
Ты, наездник, ты, гуляка,
А подчас и Жомини,
Сочетавший песнь бивака
С песнью нежною Парни!
Ты, Языков простодушный,
Наш заволжский соловей,
Безыскусственно послушный
Тайной прихоти своей!
Ваши дружеские тени
Часто вьются надо мной,
Ваших звучных песнопений
Слышен мне напев родной;
Наши споры и беседы,
Словно шли они вчера,
И веселые обеды
Вплоть до самого утра -
Всё мне памятно и живо.
Прикоснетесь вы меня,
Словно вызовет огниво
Искр потоки из кремня.
Дни минувшие и речи,
Уж замолкшие давно,
В столкновенье милой встречи
Всё воспрянет заодно, -
Дело пополам с бездельем,
Труд степенный, неги лень,
Смех и грусти за весельем
Набегающая тень,
Всё, чем жизни блеск наружный
Соблазняет легкий ум,
Всё, что в тишине досужной
Пища тайных чувств и дум,
Сходит всё благим наитьем
В поздний сумрак на меня,
И событьем за событьем
Льется памяти струя.
В их живой поток невольно
Окунусь я глубоко -
Сладко мне, свежо и больно,
Сердцу тяжко и легко.
1864?
* * *
Как свеж, как изумрудно мрачен
В тени густых своих садов,
И как блестящ, и как прозрачен
Водоточивый Петергоф.
Как дружно эти водометы
Шумят среди столетних древ,
Днем и в часы ночной дремоты
Не умолкает их напев.
Изгибистым, разнообразным
В причудливой игре своей,
Они кипят дождем алмазным
Под блеском солнечных лучей.
Лучи скользят по влаге зыбкой,
Луч преломляется с лучом,
И водомет под этой сшибкой
Вдруг вспыхнет радужным огнем.
Как из хрустальных ульев пчелы,
От сна подъятые весной,
И здесь, блестящий и веселый,
Жужжа, кружится брызгов рой.
Они отважно и красиво
То, прянув, рвутся в небеса,
То опускаются игриво,
И прыщет с них кругом роса.
Когда ж сиянья лунной ночи
Сады и воздух осребрят
И неба золотые очи
На землю ласково глядят,
Когда и воздух не струится,
И море тихо улеглось,
И всё загадочно таится,
И в мраке видно всё насквозь, -
Какой поэзией восточной
Проникнут, дышит и поет
Сей край Альгамбры полуночной,
Сей край волшебства и красот.
Ночь разливает сны и чары,
И полон этих чудных снов
Преданьями своими старый
И вечно юный Петергоф.
1865
СЛЕЗНАЯ КОМПЛЯНТА, {1} КИ ПЕ ТЕТР ВУ ФЕРА РИР {2}
Все женщины в прабабку Еву -
Хитрят во сие и наяву.
Он говорит: "Хочу в Женеву",
Она в ответ: "Не жене ву". {3}
То есть, пожалуйста, не суйтесь:
К чему женироваться вам?
Сидите дома, повинуйтесь
Своим дряхлеющим годам.
Вас видеть мне была б отрада,
Но если всё в расчет принять,
Быть может, я была бы рада
Вас к черту, ангел мой, прогнать.
И так довольна я судьбою:
Ле мьё се ленеми дю бьян. {4}
Боюсь, меня стихов ухою
Замучите вы, как Демьян.
Он плачет, а она... хохочет
И говорит: "Ле гран папа, {5}
Всё о Женеве он хлопочет,
А я свое: "Же'не ее па"". {6}
Декабрь 1865
С.-Петербург
{1 Complainte - жалоба (фр.). - Ред.
2 Qui peut-etre vous faira rire - которая, быть может, заставит вас
посмеяться (фр.). - Ред.
3 Ne genez-vous - не затрудняйте себя (фр.) - Ред.}
4 Le mieux - c'est l'ennemi du bien - лучшее - враг хорошего (фр.). -
Ред.
5 Le grand papa - дедушка (фр.). - Ред.
6 Je ne veux pas - не хочу (фр.). - Ред.}
* * *
Горжусь и радуюсь я вами,
И словом - счастье для меня,
Что мы, сочувствуя сердцами,
Еще к тому же и родня.
Но вечно что-то закорючкой
Глядит в моей лихой судьбе:
В вас рад я любоваться внучкой,
Но деду я не рад в себе.
1865?
* * *
Опять я слышу этот шум,
Который сладостно тревожил
Покой моих ленивых дум,
С которым я так много прожил
Бессонных, памятных ночей,
И слушал я, как плачет море,
Чтоб словно выплакать всё горе
Из глубины груди своей.
Не выразит язык земной
Твоих рыдающих созвучий,
Когда, о море, в тьме ночной
Раздастся голос твой могучий!
Кругом всё тихо! Ветр уснул
На возвышеньях Аюдага;
Ни человеческого шага,
Ни слов людских не слышен гул.
Дневной свой подвиг соверша,
Земля почила после боя;
Но бурная твоя душа
Одна не ведает покоя.
Тревожась внутренней тоской,
Томясь неведомым недугом,
Как пораженное испугом,
Вдруг вздрогнув, ты подъемлешь вой.
Таинствен мрак в ночной глуши,
Но посреди ее молчанья
Еще таинственней души
Твоей, о море, прорицанья!
Ты что-то хочешь рассказать
Про таинства природы вечной
И нам волною скоротечной
Глубокий смысл их передать.
Мы внемлем чудный твой рассказ,
Но разуметь его не можем;
С тебя мы не спускаем глаз
И над твоим тревожным ложем
Стоим, вперяя жадный слух, -
И чуем мы, благоговея,
Как мимо нас, незримо вея,
Несется бездны бурный дух!..
1867
ГОРЫ НОЧЬЮ
(Дорогою)
Морского берега стена сторожевая,
Дающая отбой бушующим волнам,
В лазурной глубине подошву омывая,
Ты гордую главу возносишь к облакам.
Рукой неведомой иссеченные горы,
С их своенравною и выпуклой резьбой!
Нельзя от них отвлечь вперившиеся взоры,
И мысль запугана их дикой красотой.
Здесь в грозной прелести могуществом и славой
Природа царствует с первоначальных дней;
Здесь стелется она твердыней величавой,
И кто помериться осмелился бы с ней?
Уж внятно, кажется, природа человеку
Сказала: здесь твоим наездам места нет,
Здесь бурям и орлам одним испокон веку
Раздолье и простор! А ты будь домосед.
Но смертный на земле есть гость неугомонный,
Природы-матери он непослушный сын;
Он с нею борется, и волей непреклонной
Он хочет матери быть полный властелин.
Крамольный сын, ее он вызывает к бою;
Смельчак, пробил ее он каменную грудь,
Утесам он сказал: раздвиньтесь предо мною
И прихотям моим свободный дайте путь!
И с русской удалью, татарски-беззаботно,
По страшным крутизнам во всю несемся прыть,
И смелый лозунг наш в сей скачке поворотной:
То be or not to be - иль быть, или не быть..
Здесь пропасть, там обрыв: всё трынь-трава,
всё сказки!
Валяй, ямщик, пока не разрешен вопрос:
Иль в море выскочим из скачущей коляски,
Иль лбом на всем скаку ударимся в утес!
1867
* * *
Пора стихами заговеться
И соблазнительнице рифме
Мое почтение сказать:
На старости, уже преклонной,
Смешно и даже беззаконно
С собой любовницу таскать.
Довольно деток, слишком много,
Мы с нею по свету пустили
На произвол и на авось:
Одни, быть может, вышли в люди,
А многим - воля божья буди! -
Скончаться заживо пришлось.
Другие, что во время оно
Какой-то молодостью брали,
Теперь _глупам стала, старая_;
Настали новые порядки,
И допотопные двойчатки -
Кунсткамерский гиппопотам.
Кювье литературных прахов,
На них ссылается Галахов,
Чтоб тварям всем подвесть итог,
И вносит их не для почета,
А разве только так, для счета,
Он в свой животный некролог.
Пора с серьезностью суровой
И с прозой честной и здоровой
Вступить в благочестивый брак.
Остыть, надеть халат домашний
И, позабыв былые шашни,
Запрятать голову в колпак.
Прости же, милая шалунья,
С которой пир _медоволунья_
Так долго праздновали мы.
Всему есть срок, всему граница;
И то была весны певица
Верна мне до моей зимы.
Спасибо ей, моей подруге;
Моим всем прихотям к услуге
Она являлась на лету:
Блеснет нечаянной улыбкой,
К стиху прильнет уловкой гибкой,
Даст мысли звук и красоту.
А может быть, я ей наскучу,
Ее обман накличет тучу
На наши светлые лады;
Не лучше ль, хоть до слез и жалко,
С моей веселой запевалкой
Нам распроститься до беды?
Друг друга не помянем лихом:
С тобой я с глазу на глаз в тихом
Восторге радость знал вполне;
Я не был славолюбьем болен,
А про себя я был доволен
Твоими ласками ко мне.
1867?
* * *
Сфинкс, не разгаданный до гроба, -
О нем и ныне спорят вновь;
В любви его роптала злоба,
А в злобе теплилась любовь.
Дитя осьмнадцатого века,
Его страстей он жертвой был:
И презирал он человека,
И человечество любил.
Сентябрь 1868
ЗИМНЯЯ ПРОГУЛКА
Графине М. Б. Перовской
Ждет тройка у крыльца; порывом
Коней умчит нас быстрый бег.
Смотрите - месячным отливом
Озолотился первый снег.
Кругом серебряные сосны;
Здесь северной Армиды сад:
Роскошно с ветви плодоносной
Висит алмазный виноград;
Вдоль по деревьям арабеском
Змеятся нити хрусталя;
Серебряным, прозрачным блеском
Сияют воздух и земля.
И небо синее над нами -
Звездами утканный шатер,
И в поле искрится звездами
Зимой разостланный ковер.
Он, словно из лебяжьей ткани,
Пушист и светит белизной;
Скользя, как челн волшебный, сани
Несутся с плавной быстротой.
Всё так таинственно, так чудно;
Глядишь - не верится глазам.
Вчерашний мир спит беспробудно,
И новый мир открылся нам.
Гордяся зимнею обновой,
Ночь блещет в светозарной тьме;
Есть прелесть в сей красе суровой,
Есть прелесть в молодой зиме,
Есть обаянье, грусть и нега,
Поэзия и чувств обман;
Степь бесконечная и снега
Необозримый океан.
Вот леший - скоморох мохнатый,
Кикимор пляска и игра,
Вдали мерещатся палаты,
Все из литого серебра.
Русалок рой среброкудрявый,
Проснувшись в сей полночный час,
С деревьев резво и лукаво
Стряхает иней свой на нас.
Ноябрь 1868
Царское Село
&nbs 
| |
| Просмотров: 431 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры