| Главная » Книги |
Херасков Михаил Матвеевич - Россиада, Страница 29
Херасков Михаил Матвеевич - Россиадаnbsp; Который въ торжествѣ съ Казанцами ходилъ,
Руками дѣйствуя, морозы наводилъ.
Сiе Казанское лукавое злодѣйство
180 Признали ратники за адско чародѣйство.
Вступивше солнце въ знакъ Вѣсовъ узрѣвъ они,
Далеко отъ себя считали зимни дни;
Въ противны времена естественному чину,
Поставили зимѣ волшебную причину.
185 Нигринъ, который ихъ тревожить продолжалъ,
Россiянъ вихрями и стужей поражалъ.
Но Царь благiй совѣтъ священныхъ старцевъ внемлетъ,
Который помощью врачебною прiемлетъ;
И чародѣствiе и тартаръ отразить,
190 Велѣлъ поднявъ Хоругвь священну водрузить,
На ней изображенъ въ сiянiи Спаситель,
Геенскихъ умысловъ всемощный побѣдитель;
Святыня на челѣ, во взорахъ Божество,
Сулили надъ врагомъ Россiи торжество.
195 Благопрiятствуетъ Россiи мысль Царева;
Во знамѣ часть была животворяща древа,
На коемъ Божiй Сынъ, являя къ намъ любовь,
Къ спасенью грѣшниковъ безцѣнну пролилъ кровь;
И сею кровью мiръ отъ ада избавляетъ.
200 Се! вѣрныхъ Крестъ святый вторично изкупляетъ.
Божественную пѣснь священники поютъ;
Возжегся ѳимiямъ, и бури престаютъ.
Свѣтило дневное воздушны своды грѣя,
Обезоружило свирѣпаго Борея;
205 Зефирами гонимъ, онъ тяжко возстеналъ,
Мятели предъ собой, и бури вспять погналъ.
Теряютъ силу всю Нигриновы угрозы,
Вѣтръ крылiя свернулъ, ушли въ Кавказъ морозы;
Сѣдые у Зимы растаяли власы;
210 Прiемлютъ жизнь въ поляхъ естественны красы.
Но риза, чемъ была Казань вкругъ стѣнъ одѣта,
Та риза солнечнымъ сiянiемъ согрѣта,
Лишилась бѣлизны и разступилась врозь,
Тончаетъ, и хребетъ земный проходитъ сквозь.
215 Россiянъ строгая зима не побѣдила,
Но снѣжная вода подкопы повредила;
Она въ утробу ихъ ручьями протекла,
Селитру пламенну въ недѣйство привела.
Явленiемъ святымъ животворятся войски,
220 Воскресли въ ихъ сердцахъ движенiя геройски;
И видя помощь къ нимъ низпосланну съ небесъ,
Ликуютъ посреди Божественныхъ чудесъ.
Къ осадѣ ихъ сердца, готовы къ бранямъ руки;
При пѣнiи святомъ внимаютъ трубны звуки.
225 Адашевъ и Алей! и вашу кротость зрю:
Вы мира сладости представили Царю;
Ко ближнему любви, и кротости послушный,
Прiемлетъ Iоаннъ соьѣтъ великодушный;
Онъ видѣлъ всѣхъ подпоръ лишенную Казань,
230 И руку удержалъ, держащу громъ и брань;
Предпочитающiй сраженiямъ союзы,
Съ Казанца плѣннаго снимаетъ тяжки узы;
Велитъ его во градъ мятежный отпустить,
И тамо ихъ Царю съ народомъ возвѣстить,
235 Что рока близкаго себя они избавятъ,
Когда Россiянамъ ихъ древнiй Градъ оставятъ;
Или врата свои Монарху отворя,
Прiимутъ отъ него законы и Царя,
И тако возвратятъ наслѣдiе и правы
240 Обиженной отъ нихъ Россiйскiя державы.
Нечаянной своей свободой восхищенъ,
Казалось, плѣнникъ былъ крилами въ градъ несенъ.
Простерла нощь тогда съ звѣздами ризу темну,
И Розмыслъ паки вшелъ во глубину подземну.
245 Сумнѣнiе съ Ордой о мирѣ Царь имѣлъ,
Водой размытый путь исправить повелѣлъ;
Гробница мрачная была совсѣмъ отверста,
И городъ поглотить, ждала ко знаку перста.
Въ то время свѣтлыя открылись небеса,
250 Во мракѣ озаривъ различны чудеса:
Внѣ града слышались Казанскихъ тѣней стоны,
Внимались во стѣнахъ церквей Россiйскихъ звоны;
Остановилося теченье ясныхъ звѣздъ,
Простерлась лѣствица къ землѣ отъ горнихъ мѣстъ,
255 Небесны жители на землю низходили,
И Россамъ вѣрную побѣду подтвердили.
Надъ градомъ облако багровое лежитъ,
Вздыхаютъ горы тамъ, и зданiе дрожитъ;
Тамъ жены горькихъ слезъ не знаютъ утоленья:
260 Вѣщаютъ близкiй рокъ имъ страшныя явленья;
Ожесточенная и гордая Казань
Крѣпится, бодрствуетъ и движется на брань;
Такъ змiй, копьемъ пронзенъ, болѣнiю не внемлетъ,
Обвившись вкругъ копья, главу еще подъемлетъ.
265 Нигринъ пророчествомъ Казанцовъ веселитъ,
Даетъ видѣньямъ толкъ, побѣду имъ сулитъ.
Невольникъ присланный во градѣ остается;
Съ другими во стѣнахъ онъ вскорѣ погребется.
Едва заря луга румянить начала,
270 Упала предъ Царемъ пернатая стрѣла,
Которую Казань съ высокихъ стѣнъ пустила;
Посланiе къ стрѣлѣ съ презрѣньемъ прикрѣпила:
Какъ древу сей стрѣлы вовѣкъ не процвѣтать,
Такъ Россамъ царства ввѣкъ Ордѣ не уступать...
275 Уступите его! вѣщаетъ Царь съ досадой,
И войска двигнулся съ великою громадой.
Такъ басни брань боговъ изображаютъ намъ,
Когда Олимпъ отмщалъ ихъ злость земнымъ сынамъ;
Перунами Зевесъ со многозвѣздна трона,
280 Разилъ кичливаго и гордаго Тифона;
Весь адъ вострепеталъ, и всей вселенной связь,
Въ тревогѣ ропотной дрожала устрашась.
Со всѣхъ сторонъ трубы во станѣ возгремѣли,
Казанцы робкiе смутились, онѣмѣли;
285 Но видя молнiи оружiй подъ стѣной,
Весь градъ, объемлемый какъ будто пеленой;
Казанцовъ Едигеръ на стѣны призываетъ.
Отчаянье плодомъ свирѣпости бываетъ!
Отрыгнувъ подлую Россiянамъ хулу,
290 Готовятъ на стѣнахъ кипящую смолу;
Гортани мѣдныя, рыгающiя пламень,
Горящи углiя, песокъ, разженный камень;
Блистаютъ тучи стрѣлъ Россiянъ отражать;
Не можетъ Россовъ громъ ни пламень удержать;
295 Какъ будто посреди цвѣтовъ въ глухой пустынѣ,
Росскiйскiе полки дерзаютъ въ стройномъ чинѣ;
Подобно молнiямъ доспѣхи ихъ горятъ;
Казалось, то орлы противу тучь парятъ:
Весь воздухъ пѣнiе святое наполняетъ.
300 Самъ Богъ, самъ Богъ съ небесъ идущихъ осѣняетъ,
И лаврами побѣдъ благословляетъ ихъ!
Остановился вѣтръ, и шумъ рѣчный утихъ;
Повсюду теплое возносится моленье;
Во градѣ слышанъ вопль, внѣ града умиленье;
305 Въ стѣнахъ гремящiй звукъ тревогу возтрубилъ,
Но онъ пронзительнымъ подобенъ стонамъ былъ;
Унывны внемлются тамъ гласы мусикiйски;
Благоговѣнiе бодритъ полки Россiйски;
За вѣру и народъ грядутъ ополчены,
310 Со псалмопѣнiемъ священные Чины;
Святою воинство водою окропляютъ,
И храбрости огни во ратникахъ пылаютъ.
Какъ солнце, видимо во славѣ при веснѣ,
Такъ войску Царь предсталъ, сѣдящiй на конѣ;
315 Онъ взоромъ нову жизнь Россiянамъ приноситъ,
Господней помощи сражающимся проситъ:
О Боже! вопiетъ, вѣнчаемый Тобой,
Мамая сокрушилъ Димитрiй, предокъ мой,
У Невскихъ береговъ Тобой попранны Шведы;
320 Тамъ храбрый Александръ пожалъ вѣнецъ побѣды:
Коль благо мы Твое умѣли заслужить,
Дай помощь намъ, Казань, о Боже! низложить,
Вели торжествовать Твоей святыни дому,
Онъ рекъ; слова его подобны были грому,
325 Въ пылающихъ сердцахъ Россiянъ раздались,
И стѣны гордыя Казани потряслись,
Промчался въ полѣ гласъ, какъ нѣкiй шумъ дубровы:
Пролить за вѣру кровь Россiяне готовы!
И вдругъ умолкнулъ шумъ, настала тишина:
330 Такъ вышедъ на брега, смиряется волна.
Тогда послѣдуя благоволеньямъ Царскимъ,
Князь Курбскiй изцѣленъ, къ вратамъ подвигся Арскимъ;
Съ другой страны покрылъ Нагайскихъ часть полей,
Съ отборнымъ воинствомъ безстрашный Царь Алей.
335 Какъ камни нѣкiе казалися въ пучинѣ,
Вельможи храбрые Россiйскихъ войскъ въ срединѣ;
Различной красотой убранство ихъ цвѣтетъ,
Но разности въ огнѣ сердечномъ къ славѣ нѣтъ.
Полки, какъ Богъ мiры, въ порядокъ Царь уставилъ,
340 И давъ движенье имъ, къ осадѣ ихъ направилъ.
Вдохнувъ совѣты имъ, склонился Iоаннъ
Къ моленью теплому въ неотдаленный станъ;
Но войску повелѣлъ идущему ко граду,
Услышавъ грома звукъ, начать тотчасъ осаду.
345 Сей знакъ съ надежной былъ побѣдой сопряженъ;
Ужъ Розмыслъ вшелъ въ подкопъ, огнемъ вооруженъ,
И молнiя была въ рукахъ его готова;
Ужасный громъ родить, онъ ждалъ Царева слова.
Тогда воздѣвъ глаза и руки къ небесамъ,
350 Молитвы теплыя излилъ Владѣтель самъ,
Господь съ умильностью молитвамъ Царскимъ внемлетъ;
Любовь возноситъ ихъ, щедрота ихъ прiемлетъ:
Надежда съ горнихъ мѣстъ, какъ молнiя изъ тучь,
Царю влилася въ грудь и пролiяла лучь.
355 Воззвалъ, внимающiй святую литургiю:
О Боже! подкрѣпи, спаси, прославь Россiю!...
И Богъ къ нему простеръ десницу отъ небесъ.
Едва сей важный стихъ Пресвитеръ произнесъ:
Единый пастырь днесь едина будетъ стада...
360 Разрушилися вдругъ подъ градомъ связи ада;
Поколебалися и горы и поля;
Ударилъ страшный громъ, разсѣлася земля;
Трепещетъ, мечется и воздухъ весь сгущаетъ,
Казалось, мiръ въ хаосъ Создатель превращаетъ;
365 Разверзлась мрачна хлябь, изходитъ дымъ съ огнемъ,
При ясномъ небеси не видно солнца днемъ.
Мы видимъ ветхаго въ преданiяхъ закона,
Какъ стѣны гордаго упали Ерихона,
Едва гремящихъ трубъ стѣнамъ коснулся звукъ:
370 Казански рушились твердыни тако вдругъ.
Разторгнувъ молнiи проломъ въ стѣнахъ возженныхъ,
И побѣдителей страшатъ и побѣжденныхъ.
Осыпалъ темный прахъ и горы и луга;
Земля волнуется, вздыхаютъ берега,
375 Изображенiе Казанскiя напасти,
Летаютъ ихъ тѣла, разторгнуты на части.
Въ развалинахъ они кончаясь вопiютъ,
Но громы слышать ихъ стенанья не даютъ.
Нигринъ, отломкомъ въ грудь отъ камня пораженный,
380 Валится вмѣстѣ съ нимъ въ глубокiй адъ безденный;
Вращаяся летѣлъ три дни, три нощи онъ;
Въ гееннѣ рветъ власы, пускаетъ тяжкiй стонъ.
Прiемлетъ таковый конецъ всегда злодѣйство!
Но дымъ густый закрылъ полковъ Россiйскихъ дѣйство;
385 Князь Курбскiй съ воинствомъ кидается въ проломъ,
Огонь черезъ огни, чрезъ громы вноситъ громъ;
Преходитъ градски рвы, стѣною заваленны,
Преграды разметалъ, огнями возпаленны.
Какъ бурная вода, плотину разорвавъ,
390 Вломился онъ во градъ, примѣръ другимъ подавъ;
По стогнамъ жителей встрѣчающихся рубитъ,
Разитъ, стѣсняетъ, жметъ, побѣду въ градѣ трубитъ,
Съ другой страны Алей, какъ будто страшный левъ,
Съ полками на раскатъ и съ громомъ возлетѣвъ,
395 По лѣствицамъ стрѣльницъ Казанскихъ досягаетъ,
Кипящiй варъ, песокъ, огонь пренебрегаетъ;
Онъ пламень отряхнувъ со шлема и власовъ,
Касается одной рукою стѣнъ зубцовъ;
Другой враговъ разитъ, женетъ, на стѣны всходитъ;
400 Неустрашимостью страхъ, ужасъ производитъ.
Какъ солнечнымъ лучемъ влекомая вода,
Текутъ ему во слѣдъ его полки туда.
О диво! взносятся знамена не руками,
Возносятся они на стѣны облаками.
405 Какъ легкимъ бурный вѣтръ играющiй перомъ,
Россiяне враговъ сѣергаютъ бросивъ громъ.
Со трепетомъ мѣста Казанцы покидаютъ,
Кидаются со стѣнъ, иль паче упадаютъ.
Но яко часть горы, отъ холма отдѣлясь,
410 Валитъ дубовый лѣсъ, со стукомъ внизъ катясь;
Или какъ грудью вѣтръ корабль опровергаетъ:
Шумящъ оружiемъ, Алей во градъ вбѣгаетъ:
Все ломитъ и крушитъ, отмщенiемъ разженъ,
Ему не внятенъ стонъ мужей, ни вопли женъ.
415 Россiйскiе полки, Алеемъ ободренны,
Бросаются къ врагамъ, какъ тигры разъяренны;
Стѣсняютъ, колятъ, бьютъ, сражаются; и вдругъ
Услышали вблизи мечей и копiй звукъ;
Россiяне враговъ, друзей Казанцы чаютъ;
420 Но Курбскаго въ дыму далеко примѣчаютъ,
Который на копьѣ противника небесъ,
Вонзенную главу Ордынска Князя несъ;
Померклыхъ глазъ она еще не затворила,
И мнится жителямъ смиритесь! говорила.
425 Сей Князь съ державцемъ ихъ воспитанъ вмѣстѣ былъ,
Къ Россiи за вражду народъ его любилъ;
Но зря его главу несому предъ полками,
Смутились, дрогнули, и залились слезами.
Казалось, казнь и смерть отчаянныхъ разитъ,
430 Такоежъ бѣдство имъ, иль вящее грозитъ,
Зiяютъ изъ главы, имъ зрится, черны жалы.
Казанцы въ ужасѣ изторгли вдругъ кинжалы;
Единъ изъ воиновъ въ неистовствѣ речетъ:
Вы видите, друзья! что намъ спасенья нѣтъ;
435 Предупредимъ позоръ и намъ грозящи муки,
У насъ кинжалы есть, у насъ остались руки;
И вдругъ кинжалъ вонзилъ внутрь чрева своего;
Дрожаща внутренна упала изъ него.
Жестокiй сей примѣръ другихъ ожесточаетъ:
440 Братъ брата, сынъ отца въ безумствѣ поражаетъ;
Междоусобное сраженье началось,
И крови озеро со звѣрствомъ пролилось.
Безчеловѣчное такое видя дѣство,
Россiйски воины забыли ихъ злодѣйство;
445 Ко избавленiю враждующихъ текутъ,
Вломившись въ тѣсноту, изъ рукъ кинжалы рвутъ,
Смиряютъ варваровъ, ихъ злобу утоляютъ,
Хотящихъ смерти имъ, отъ смерти избавляютъ.
Но жалитъ иногда полмертвая змѣя
450 Спасителей своихъ, въ утробѣ ядъ тая:
Единъ признательнымъ Ордынцемъ притворился,
Весь кровью орошенъ, онъ Россамъ покорился.
Лишь только подступилъ Россiянинъ къ кему,
Онъ мечь его схративъ, вонзилъ во грудь ему,
455 Къ Алею бросился съ поносными рѣчами,
И тамо кончилъ жизнь пронзенный сквозь мечами.
Другiе дней скончать спокойно не могли;
На кровы зданiевъ горящихъ потекли,
Стрѣлами и огнемъ Россiянъ поражали,
460 Сгарая, мщенья жаръ въ герояхъ умножали.
Россiянъ огнь губилъ и улицъ тѣснота;
Но града часть сiя уже была взята.
Какъ два источника, съ вершины горъ текущи,
И камни тяжкiе и съ корнемъ лѣсъ влекущи,
465 Гремящею волной разятъ далече слухъ;
Полстада потерявъ на холмъ бѣжитъ пастухъ
Трепещущъ и унылъ на пажити взираетъ,
Которы съ хижиной токъ бурный пожираетъ:
Тамъ съ Курбскимъ Царь Алей побѣды умножалъ;
470 Такъ робко Едигеръ отъ грома прочь бѣжалъ;
Разрушилась его надежда со стѣнами;
Онъ скрылся въ истуканъ съ прекрасными женами:
Пророчествомъ своихъ волхвовъ предубѣжденъ,
Еще ласкался быть на тронѣ утвержденъ.
475 Уже Россiяне препоны не встрѣчали,
И вскорѣбъ лавры ихъ во градѣ увѣнчали;
Но вдругъ сквозь бурный огнь, сквозь пыль, сквозь черный дымъ,
Корыстолюбiе какъ тѣнь явилось имъ:
Ихъ взоры, ихъ сердца, ихъ мысли обольщаетъ,
480 Ищите въ градѣ вы сокровищей, вѣщаетъ.
Затмились разумы, прельстился златомъ взоръ,
&nbs 
| |
| Просмотров: 390 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры