| Главная » Книги |
Херасков Михаил Матвеевич - Россиада, Страница 6
Херасков Михаил Матвеевич - Россиадаsp; Когда не примете желанья моего,
Поспѣшно выду вонъ изъ города сего:
И все собранiе окинулъ страшнымъ окомъ.
350 Народъ казался быть въ молчанiи глубокомъ;
Но имъ спокойства въ немъ представилась заря;
Уже хотѣли всѣ признати въ немъ Царя;
Какъ многихъ шумъ древесъ, такъ рѣчи слышны были,
И съ Княземъ въ бракъ вступить Сумбекѣ присудили.
355 Какой погибельный Сумбекѣ приговоръ!
Она потупила въ слезахъ прекрасный взоръ.
Такъ плѣнникъ, чающiй прiятныя свободы,
И льстящiйся прожить съ весельемъ многи годы,
Со страхомъ видитъ цѣпь несомую къ нему,
360 Предвозвѣщающу всегдашнiй плѣнъ ему.
Сумбека гдѣ себя Царицей почитала,
Сумбека въ царствѣ томъ невольницею стала;
Рабы противъ ея свободы возстаютъ,
И сердца раздѣлить съ Османомъ не даютъ.
365 Томленна совѣстью, въ печали углубленна,
Любезный зракъ нося въ груди Царица плѣнна,
Вѣщаетъ къ подданнымъ, смущаясь и стеня:
Вы въ жертву лютостямъ приносите меня!
Такъ вы Царя сего, котораго любили,
370 Неблагодарные! въ лицѣ моемъ забыли;
Но быть моихъ рабовъ рабою не хощу,
И прежде землю я и небо возмущу,
Подамъ лунѣ самой и солнцу я уставы,
Чѣмъ вы похитите и власть мою и правы.
375 Въ лицѣ съ ея стыдомъ изображался гнѣвъ.
Таковъ является свирѣпъ и грозенъ левъ,
Когда отрѣзавъ путь ему къ лѣсамъ и къ полю,
Безстрашные ловцы влекутъ его въ неволю.
Въ народѣ возстаетъ необычайный шумъ;
380 Сумбекинъ движимъ былъ какъ будто море умъ;
Любовь огни свои въ Сумбекѣ разжигаетъ,
Тяжелу цѣпь она на гордость налагаетъ;
Предтечу слабости стонъ тяжкiй извлекла.
Сумбека страстiю смягченная рекла:
385 Увы! мнѣ дорого отечество любезно,
Царя назначить вамъ и мнѣ и вамъ полезно;
Но паче утвердить согласiе мое,
Потребна склонность мнѣ и время на сiе:...
Позвольте мнѣ моей послѣдней волей льститься!
390 При сихъ словахъ токъ слезъ изъ глазъ ея катится.
Вѣщала, и народъ къ послушности склонить,
Хотѣла не любовь, но время отмѣнить.
Но вдругъ нечтущаго ни правилъ ни законовъ,
Гремящiй голосъ былъ услышанъ Асталоновъ,
395 Сумбеки хитростью, вѣщалъ, ожесточенъ,
Я долго не привыкъ быть въ стѣны заключенъ;
Доколь рога луны въ кругъ полный не сомкнутся,
Стопы мои бреговъ Казанскихъ не коснутся;
Но я клянусь мечемъ, и клятву сдѣлавъ льщусь,
400 Что презрѣннымъ отсель тогда не возвращусь;
А естьли кто иной твою получитъ руку,
Погибнетъ! палицу я ставлю вамъ въ поруку.
И палицу сiю взложивъ на рамена,
Онъ съ шумомъ уходилъ, какъ бурная волна.
405 Какъ съ корнемъ древеса, верхи съ домовъ срывая,
Надъ градомъ туча вдругъ восходитъ громовая,
Куда свирѣпый вихрь подняться ей претитъ,
Уставя грудь Борей на градъ ее стремитъ;
Подобно Асталонъ при новомъ приближеньѣ,
410 Наполнилъ ужасомъ Казанцовъ вображенье,
Къ паденью чаютъ зрѣть склоняющiйся градъ,
Коль въ бракъ не вступитъ онъ, пришедъ въ Казань назадъ.
Сумбека, изтребить печали удрученье,
Прiемлетъ на себя о бракѣ попеченье;
415 Вы знаете, она Казанцамъ говоритъ,
Что сердца моего боязнь не покоритъ;
Угрозамъ гордаго пришельца я не внемлю;
Коль нужно, возмущу и небо я и землю!
Мнѣ сила полная надъ тартаромъ дана,
420 Не устрашитъ меня Россiйская война.
О! естьли адъ меня Казанцы не обманетъ,
Земля дрожать начнетъ, и громъ предъ нами грянетъ;
За слезы я мои, за ваши отомщу,
Спокойтесь! вамъ Царя достойнаго сыщу.
425 Но страхъ съ полночныхъ странъ, угрозы Асталона,
Сумбекины слова, ея престолъ, корона,
Ввергаютъ въ бурныя сумнѣнiя народъ;
Народъ колеблется, какъ вѣтромъ токи водъ.
Въ любовныхъ помыслахъ, какъ въ тмѣ ночной сокрыта,
430 Сумбека свой народъ послала предъ Сеита;
Моля, да будетъ онъ покровомъ въ бѣдствахъ имъ.
Отправила его съ прошеньемъ рабскимъ въ Крымъ.
Царица между тѣмъ въ зелену рощу входитъ,
На миртовы древа печальный взоръ возводитъ;
435 Цитериныхъ она встрѣчая тамо птицъ,
Лобзающихся зритъ на вѣтвяхъ голубицъ;
Тамъ нѣжныхъ горлицъ зритъ во вѣки неразлучныхъ,
Взаимнымъ пламенемъ любви благополучныхъ;
Румяностью зарѣ подобные цвѣты,
440 Какъ стѣны видимы тамъ розовы кусты;
Все тамо нѣжится, вздыхаетъ, таетъ, любитъ,
Тоску Сумбекину то зрѣлище сугубитъ;
Казалось межъ древесъ играя съ мракомъ свѣтъ,
Къ любовнымъ нѣжностямъ входящаго зоветъ;
445 Но будто рокъ ея Сумбекѣ возвѣстили;
Сокрылись прелести, которы взорамъ льстили;
Вздыхаетъ и сдержать она не можетъ слезъ.
Увидѣла она Османа межъ древесъ,
Имѣлъ въ рукахъ своихъ Османъ златую лиру,
450 И тихимъ голосомъ произносилъ Эмиру.
Любовной пѣсни слогъ и нѣжной лиры звонъ,
Извлекъ у страждущей Сумбеки тяжкiй стонъ;
Пронзая вѣтви стонъ, листы привелъ въ движенье,
И сладкое смутилъ въ Османѣ вображенье;
455 Сумбеку нѣжности къ невѣрному влекли;
Но видитъ слезный взоръ и смутный видъ вдали,
Который предвѣщалъ Царицѣ участь слезну?
Уже изъ града скрылъ Османъ свою любезну.
Еще въ незнающей погибели такой,
460 Надеждой подкрѣпленъ Сумбекинъ былъ покой.
Она въ очахъ его любви искавъ, вѣщаетъ:
Сумбека нѣжная вины твои прощаетъ,
Забвенью предаю потоки слезъ моихъ,
Которыя лились отъ строгостей твоихъ;
465 Пускай надеждою пустою обольщенны,
Мной будутъ всѣ Цари Ордынскiе прельщенны;
Единаго тебя съ горячностью любя,
И сердце и престолъ имѣю для тебя;
Намѣренью препятствъ ни малыхъ не встрѣчаемъ;
470 Пойдемъ передъ олтарь, и нѣжность увѣнчаемъ!
Какъ будто устрашенъ упадшимъ камнемъ съ горъ,
Безсовѣстный Османъ потупилъ смутный взоръ,
Въ которомъ темнота казалась мрачной ночи;
Достойныль прелести такiя видѣть очи!
475 Мучительный въ его груди спирался стонъ;
Но глазъ не возводя, сказалъ Царицѣ онъ:
Я жизнь могу вкушать прiятну безъ короны,
Безъ той всегдашнiя спокойствiю препоны;
Изъ подданныхъ меня ты хочешь возвести
480 На тронъ, основанный на мятежахъ и льсти;
За щедрости твои уже народъ твой злится,
Что будетъ, коль престолъ со мною раздѣлится?
Моей судьбинѣ злой подвергну и тебя;
Гони меня отсель, но ахъ! спасай себя!
485 Когда сiи слова изъ устъ его летѣли,
Вдругъ миртовы древа по рощѣ зашумѣли;
Пужливы горлицы скрывались по кустамъ,
И крыльями онѣ затрепетали тамъ.
Не Прогнина сестра то ястреба пужалась,
490 Не туча съ градомъ то и съ громомъ приближалась,
Страшнѣе молнiи къ Сумбекѣ вѣсть неслась,
И стужа у нее по сердцу пролилась.
Бѣгущи дѣвы къ ней Сумбекинъ духъ смущаютъ,
Эмиринъ ей побѣгъ изъ града возвѣщаютъ:
495 Со множествомъ она Османовыхъ богатствъ,
Подъ Княжьимъ имянемъ не видяща препятствъ,
Къ Таврiйской шествiе направила границѣ.
Громовый сей ударъ приноситъ смерть Царицѣ;
Какъ будто зря главу Горгонину она,
500 Движенiя была надолго лишена.
Наполнилъ сердце мразъ, горѣлъ гдѣ прежде пламень;
Преобращалася Аглавра тако въ камень;
Скипѣлася у ней и застудилась кровь.
О коль мучительна презрѣнная любовь!
505 Трепещущiй Османъ стыдится и блѣднѣетъ;
Сумбека силъ еще и плакать не имѣетъ!
Но духа укротивъ тревогу своего,
Се корень, вопiетъ, привѣтства твоего!
Увы! не нѣжна мать тебя носила въ чревѣ;
510 Ты львицею рожденъ, изверженъ адомъ въ гнѣвѣ;
Не здѣшнихъ мысленныхъ ты хочешь скрыться бѣдъ,
Бѣжишь ты отъ любви другой любви во слѣдъ;
Но сердце я мое на все теперь отважу:
Возмите, вопiетъ, измѣнника подъ стражу!
515 Какъ будто ей бѣдой сiя грозила рѣчь,
Изъ глазъ ея рѣкой пустились слезы течь;
Бѣжитъ въ чертогъ къ себѣ, собою не владѣя,
Растрепанны власы и блѣдный видъ имѣя;
За ней послѣдуютъ тоска, печаль и стонъ,
520 Забвенъ любезный сынъ, забвенъ вѣнецъ и тронъ,
Лежитъ поверженна къ ногамъ ея порфира,
И въ мысляхъ царства нѣтъ, едина въ нихъ Эмира!
Какъ львица злобствуетъ, въ груди стрѣлу имѣвъ,
Сумбекинъ такъ на всѣхъ простерся первый гнѣвъ;
525 Въ болѣзнь сердечная преобратилась рана;
Встаетъ, велитъ отъ узъ освободить Османа;
Но вспомнивъ, что уже Эмиры въ градѣ нѣтъ,
О духи адскiе! въ свирѣпствѣ вопiетъ,
Свое покорство мнѣ и силу вы явите,
530 Измѣнницу въ ея пути остановите,
Представьте вы ее на муки въ сей мнѣ часъ!...
Вѣщаетъ; но ея невнятенъ аду гласъ;
Тогда къ подѣйствiю надъ тартаромъ потребны,
Произнесла она еще слова волшебны:
535 Змiю въ котлѣ варитъ, Кавказскiй корень третъ,
Дрожащею рукой извитый прутъ беретъ,
И пламеннымъ главу убрусомъ обвиваетъ;
Луну съ небесъ, духовъ изъ ада призываетъ;
Но адскiй Князь отъ ней сокрылъ печальный зракъ;
540 Сумбека видитъ вкругъ единый только мракъ,
Искусствомъ чародѣйствъ черты изображенны,
Теряютъ силу ихъ, или пренебреженны:
Молчащiй адъ предъ ней самой наноситъ страхъ;
Тоска въ ея душѣ, отчаянье въ очахъ,
545 Безмѣрна грусть ея и гнѣвъ ея безмѣренъ;
Вскричала: мрачный адъ! и ты мнѣ сталъ не вѣренъ!
Или ты, злобы Царь! безчувственъ сталъ и нѣмъ?
Нѣтъ! тартаръ не изчезъ, онъ въ сердцѣ весь моемъ!
Я мщенья моего безъ дѣйства не оставлю;
550 Въ любви безсильна ставъ, враждой себя прославлю!...
Медея такова казалася страшна,
Когда Язону мстить стремилася она.
Но око Божiе на полночь обращенно,
И чернокнижiя свирѣпствомъ возмущенно,
555 На сей велѣло разъ гееннѣ замолчать,
Ко дверямъ приложивъ ужасную печать.
Священный крестъ сiя печать изображала;
Гнетомая крестомъ, геенна задрожала;
Сiянiемъ своимъ небесный оный знакъ,
560 Въ подземной пропасти сугубитъ вѣчный мракъ,
И козни бѣдственныхъ замкнулись чарованiй;
Не видно ихъ торжествъ, не видно пированiй,
Въ срединѣ тартара свободы лишены,
Въ оковахъ пламенныхъ лежатъ заключены.
565 Такъ басни о сынахъ Эоловыхъ толкуютъ,
Которы въ сердцѣ горъ заключены бунтуютъ;
Тамъ слышенъ шумъ отъ нихъ, боренiе и стонъ,
Колебля гору всю, не могутъ выйти вонъ.
Спокойство потерявъ сѣдящая на тронѣ,
570 Сумбека страждущей подобилась Дидонѣ;
Лежаща на одрѣ потоки слезъ лiетъ,
Почто любила я? страдая вопiетъ.
Познавъ, что адъ молчитъ, что ей любовь не внемлетъ,
Сумбека ядъ принять въ безумствѣ предпрiемлетъ,
575 И хощетъ прекратить болѣзнь въ единый разъ;
Но нѣкiй внутреннiй и тихiй слышитъ гласъ:
Оставь, вѣщаетъ онъ, оставь печаль и злобу,
Иди нещастная къ супружескому гробу;
Услышишь отъ него спасительный отвѣтъ;
580 Иди и упреждай Сумбека дневный свѣтъ!
Богъ чуднымъ промысломъ спасаетъ человѣка!
Движенью тайному покорствуетъ Сумбека!
Тоска изчезла вдругъ; воскресла твердость въ ней;
Исполнить хощетъ то, что гласъ внушаетъ ей;
585 На время зажила ея сердечна рана;
Коль вѣрить льзя тому, забыла и Османа.
Когда покровы нощь раскинетъ надъ землей,
И пахари воловъ погонятъ съ ихъ полей,
Умыслила она неколебима страхомъ,
590 Итти бесѣдовать за градъ съ супружнимъ прахомъ.
ПѢСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Подъ тѣнью горъ крутыхъ Казанскiй видѣнъ лѣсъ,
Въ который входа нѣтъ сiянiю небесъ;
На вѣтвяхъ вѣчные лежатъ густые мраки;
Прохожимъ дивные являющи призраки;
5 Тамъ кажется простеръ покровы томный сонъ;
Трепещущи листы даютъ печальный стонъ;
Зефиры нѣжные среди весны не вѣютъ,
Тамъ вянутъ вкругъ цвѣты, кустарики желтѣютъ;
Когда усыплетъ нощь звѣздами небеса,
10 Тамъ кажутся въ огнѣ ходящи древеса;
Изъ мрачныхъ нѣдръ земныхъ изходитъ бурный пламень;
Кустарники дрожатъ, о камень, бьется камень;
Не молкнетъ шумъ и стукъ, тамъ вѣчно страхъ не спитъ,
И молнiя древа колеблетъ, жжетъ, разитъ;
15 Пылаетъ гордый дубъ и тополы мастисты,
Повсюду слышатся взыванiя и свисты;
Источникъ со холма кремнистаго течетъ,
Онъ шумомъ ужасу дубравѣ прiдаетъ;
Непостижимый страхъ входящаго встрѣчаетъ:
20 Лѣсъ воетъ, адъ ему стенаньемъ отвѣчаетъ.
Вѣщаютъ, что духовъ въ печально царство то
Безъ казни отъ Небесъ не смѣлъ вступать никто;
Издревле для прохладъ природю основанъ,
Но послѣ оный лѣсъ волхвами очарованъ.
25 Среди дубравы сей обширно мѣсто есть,
На коемъ ложное вниманiе и лесть,
Надъ тлѣнной жертвою они земной утробы,
Возставили Царямъ Казанскимъ горды гробы;
Которыхъ грозная не отдала война,
30 Тѣхъ память и безъ нихъ гробницей почтена.
О коль такая честь тщетна для человѣка!
Въ сей лѣсъ печальная должна итти Сумбека;
Не можетъ удержать сiю Царицу страхъ:
Ей нуженъ въ крайности супружнинъ тлѣнъ и прахъ;
35 Отчаянна любовь надеждѣ тщетной внемлетъ,
И путь назначенный Царица предпрiемлетъ.
Ужъ первый утра часъ на небѣ возсiялъ,
Авроринъ блѣдный путь цвѣтами усыпалъ;
Сумбека не страшась ни нощи, ни злодѣя,
40 Надежду въ сердцѣ взявъ, и страстiю владѣя,
Судьбу свою отдавъ на произволъ Небесъ,
Отважна и бодра вступаетъ въ мрачный лѣсъ.
Рабыни вѣрныя за нею въ слѣдъ текущи,
Унынiе и страхъ въ сердцахъ своихъ несущи,
45 Вступить во мрачный лѣсъ съ Сумбекой не могли;
Трепещущи кругомъ на холмахъ возлегли.
Волшебство нѣкое, или прекрасны взоры,
Вiющихся змiевъ въ подземны гонятъ норы;
Сумбекинъ будто бы почувствуя приходъ,
50 Умолкъ звѣриный ревъ и шумъ бурливыхъ водъ;
Мечтанiя отъ ней и страхи удалились,
| |
| Просмотров: 462 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры