| Главная » Книги |
Херасков Михаил Матвеевич - Россиада, Страница 25
Херасков Михаил Матвеевич - Россиадаn="justify"> Въ уста вложивъ кинжалъ, и въ руки взявъ мечи,
580 Которы у него сверкали какъ лучи,
Бѣжитъ, но встрѣтилъ Князь мечемъ сего злодѣя;
Текуща кровь съ броней на землю каплетъ рдѣя;
Наводитъ ужасъ онъ какъ близкая гроза;
Сверкаютъ подъ челомъ у варвара глаза;
585 Героя поразить мечами покушался,
Подвигся, отступилъ, во всѣ страны метался;
Хотѣлъ со двухъ сторонъ мечи свои вонзить,
Но Князь успѣлъ его сквозь сердце поразить;
Злодѣй заскрежетавъ сомкнулъ кровавы очи,
590 И гордый духъ его ушелъ во мраки ночи.
Повержена врага увидѣвъ своего,
Герой Россiискiй снять спѣшитъ броню съ него;
Удары злобныхъ Ордъ щитомъ своимъ отводитъ;
Ихъ нудитъ отступить, съ коня на землю сходитъ;
595 Поникъ, но храбрость ту другой злодѣй пресѣкъ,
Съ копьемъ въ одной рукѣ, въ другой съ чеканомъ текъ;
Шумитъ какъ древнiй дубъ, великъ тяжелымъ станомъ,
И Троекурова ударилъ въ тылъ чеканомъ:
Свалился шлемъ съ него какъ камень на траву;
600 Злодѣй, алкающiй разсѣчь его главу,
Направилъ копiе рукою въ саму выю,
И скоро бы лишилъ поборника Россiю;
Уже броню его и кольцы сокрушилъ,
Но Пронскiй на конѣ къ сей битвѣ поспѣшилъ;
605 Узнавый, что его сподвижникъ погибаетъ,
Какъ молнiя ряды смѣшенны прелетаетъ;
Разитъ, и руку прочь успѣлъ онъ отдѣлить,
Которой врагъ хотѣлъ геройску кровь пролить;
Свирѣпый витязь палъ. Ордынцы встрепетали;
610 Возкрикнули, щиты и шлемы разметали;
Смѣшались, дрогнули, и обратились въ бѣгъ.
Съ полками Пронскiй Князь на ихъ хребты налегъ.
Какъ волны предъ собой Борей въ пучинѣ гонитъ,
Или къ лицу земли древа на сушѣ клонитъ:
615 Такъ гонятъ Россы ихъ въ толпу соединясь,
Рубите! бодрствуйте! имъ вопитъ Пронскiй Князь.
Весь воздухъ огустѣлъ шумящими стрѣлами,
И долъ наполнился кровавыми тѣлами;
Звукъ слышится мечный и ржанiе коней;
620 Летаетъ грозна смерть съ косою межъ огней;
Катятся тамъ главы, лiются крови рѣки,
И человѣчество забыли человѣки!
Что былобъ варварствомъ въ другiя времена,
То въ полѣ сдѣлала достоинствомъ война.
625 Отрубленна рука, кровавый мечь держаща,
Ни страшная глава въ крови своей лежаща,
Ни умирающихъ прискорбный сердцу стонъ,
Не могутъ изъ сердецъ изгнать свирѣпства вонъ.
За что бы не хотѣлъ герой принять короны,
630 То дѣлаетъ теперь для царства обороны;
Недосязающiй бѣгущаго мечемъ,
Старается его достигнуть копiемъ;
Бросаетъ вдаль копье, и кровь течетъ багрова;
Лишь только умерщвлять, на мысли нѣтъ инова!
635 Окровавилися лазоревы поля;
И стонетъ, кажется, подъ грудой тѣлъ земля.
Казанцы робкiе свой путь ко граду правятъ,
Тѣснятся во вратахъ, сѣкутъ, другъ друга давятъ;
Безвремянно врата сомкнувши робкiй градъ,
640 Какъ вихремъ отразилъ вбѣгающихъ назадъ.
Казанцы гордый духъ на робость премѣнили,
Спираяся у вратъ, колѣна преклонили.
Князь Пронскiй мщенiемъ уже не ослѣпленъ,
Ихъ прозьбой тронутъ былъ, и принялъ ихъ во плѣнъ.
645 Тогда луна свои чертоги отворила,
И ризой темною полки и градъ покрыла.
Но кровiю своей и потомъ омовенъ,
Князь Трекуровъ былъ во Царскiй станъ внесенъ.
Какое зрѣлище! съ увядшимъ сходенъ цвѣтомъ,
650 Который преклонилъ листы на стеблѣ лѣтомъ,
На персяхъ онъ главу висящую имѣлъ.
Взглянувый на Царя, вздохнулъ и онѣмѣлъ.
Рыдая Iоаннъ бездушнаго объемлетъ,
Но Царь, обнявъ его, еще дыханье внемлетъ:
655 Герой сей живъ!... онъ живъ!... въ восторгѣ вопiетъ;
Самъ стелетъ одръ ему и воду подаетъ.
Колъ такъ Владѣтели о подданныхъ пекутся,
Они безгрѣшно ихъ отцами нарекутся.
Ахъ! для чего не всѣ, носящiе вѣнцы,
660 Бываютъ подданнымъ толь нѣжные отцы?
Но Царь при горестяхъ веселье ощущаетъ,
Изходитъ изъ шатра, и воинству вѣщаетъ:
Вашъ подвигъ намъ врата ко славѣ отворилъ,
И наши будущи побѣды предварилъ;
665 Мужайтеся, друзья! мы зримъ примѣры ясны,
Что брани наглыхъ Ордъ дляРоссовъ безопасны.
Увидя Пронскаго, о Князь! вѣщалъ ему,
Коль мы послѣдуемъ примѣру твоему,
Наутрiе Орда и градъ ихъ сокрушится....
670 Сiе пророечство внедолгѣ совершится!
Ордамъ поборникъ адъ, поборникъ Россамъ Богъ;
Начальникъ храбрый Царь: кто быть имъ страшенъ могъ!
О Муза! будь бодра, на крилѣхъ вознесися,
Блюди полночный часъ и сномъ не тяготися.
675 Что медлитъ мрачна нощь, что волны спятъ въ рѣкѣ?
Лишь вѣютъ тихiе зефиры въ тростникѣ,
Что солнца изъ морей денница не выводитъ?
Натура спитъ, а Царь уже по стану ходитъ.
Доколѣ брани духъ въ сердцахъ у васъ горитъ,
680 Крѣпитесь, воины! Владѣтель говоритъ:
Казань меня и васъ польстила миромъ ложнымъ;
Мы праведной войной отмстимъ врагамъ безбожнымъ.
Во взорахъ молнiи, нося перунъ въ рукахъ,
Онъ храбрость пламенну зажегъ во всѣхъ сердцахъ.
685 Но чьи простерлися отъ града черны тѣни,
Текущiя къ полкамъ какъ быстрыя елени?
Какъ въ стадѣ агничемъ, смятенномъ страшнымъ львомъ,
Ужасный слышанъ вопль въ полкѣ сторожевомъ:
Россiйски ратники порядокъ разрываютъ,
690 И тинистый Булакъ поспѣшно преплываютъ;
Открыла ужасъ ихъ блистающа луна,
Которая была въ окружности полна.
Тамъ шлемы со холма кровавые катятся;
Тамъ копья, тамъ щиты разбросанные зрятся;
695 Какъ овцы, воины разсыпавшись бѣгутъ;
Четыре рыцаря сей полкъ къ шатрамъ женутъ:
То были рыцари изшедши изъ Казани,
Отмщать Россiянамъ успѣхъ вечерней брани:
Изъ Индiи Мирседъ, Черкешенинъ Бразинъ,
700 Рамида Персянка, и Гидромиръ Срацинъ:
Горящiе огнемъ неистовой любови,
Алкаютъ жаждою ко Христiянской крови;
Изторгнувъ въ ярости блестящiе мечи,
Какъ вѣтры бурные повѣяли въ ночи,
705 И войска нашего ударили въ ограду;
Какъ стадо лебедей скрывается отъ граду,
Такъ стражи по холмамъ отъ ихъ мечей текли....
Злодѣи скоро бы вломиться въ станъ могли,
Когда бъ не прекратилъ сiю кроваву сѣчу,
Князь Курбскiй съ Палецкимъ, врагамъ изшедши встрѣчу.
710 Но вдругъ нахмурила златое нощь чело;
Блистающа луна, какъ тусклое стекло,
Во мрачны облака свое лице склонила,
И звѣзды въ блѣдныя свѣтила премѣнила;
Сгустилась вскорѣ тма, предшественница дня.
715 Лишенны витязи небеснаго огня,
Другъ къ другу движутся, дуугъ къ другу ускоряютъ;
Но воздухъ лишь во мглѣ мечами ударяютъ,
И слышится вдали отъ ихъ ударовъ трескъ;
Встрѣчаяся мечи, кидаютъ слабый блескъ;
720 О камни копья бьютъ, когда другъ въ друга мѣтятъ;
Имъ пламенны сердца въ бою при мракѣ свѣтятъ.
Тогда кристальну дверь небесну отворя,
Раждаться начала багряная заря,
И удивилася, взглянувъ на мѣсто боя,
725 Что бьются съ четырьмя Россiйскихъ два героя;
Дивилася Казань, взглянувъ съ крутыхъ вершинъ,
Что Палецкiй съ тремя сражается единъ;
Какъ левъ среди волковъ, ихъ скрежетъ презираетъ,
Такъ Палецкiй на трехъ Ордынцевъ не взираетъ;
730 Кидается на нихъ, кидается съ мечемъ,
Который тройственнымъ является лучемъ,
Толь быстро обращалъ Герой свой мечь рукою!
Онъ съ кровьюбъ източилъ Ордынску злость рѣкою;
Но Гидромиръ, взмахнувъ велику булаву,
735 Вдругъ съ тыла поразилъ героя во главу;
Потупилъ онъ чело, сомкнулъ померклы очи
И руки опустивъ, низшелъ бы въ бездну ночи,
Когдабъ не прерванъ былъ незапно смертный бой.
Со Курбскимъ на холмѣ бiющiйся герой,
740 Въ изгибахъ ратничьихъ подобенъ змiю зрится;
Чѣмъ больше есть упорствъ, тѣмъ больше онъ ярится.
Къ главѣ коня склонивъ тогда чело свое,
Пустилъ онъ въ Курбскаго шумяще копiе;
Но язву легкую принявъ въ ребро едину,
745 Князь Курбскiй, быстроту имѣющiй орлину,
Толь крѣпко мечь во шлемъ противника вонзилъ,
Что въ части всѣ его закрѣпы раздробилъ.
Воителя ручьи кровавы обагрили;
Волнистые власы плеча его покрыли;
750 По бѣлому челу кровь алая текла,
Какъ будто по сребру... Рамида то была!
И рану на челѣ рукою захватила,
Вздохнула, и коня ко граду обратила.
Увидя витязи ея текущу кровь,
755 Чего не дѣлаетъ позорная любовь;
Что ратуютъ они, что въ полѣ, что сразились,
Забыли рыцари, и къ граду обратились;
Имъ стрѣлы въ слѣдъ летятъ, они летятъ отъ нихъ;
Во пламенной любви снѣдала ревность ихъ;
760 Рамиду уступить другъ другу не хотѣли;
Отъ славы ко любви какъ враны полетѣли.
Но въ чувство Палецкiй межъ тѣмъ уже пришелъ;
Онъ взоры томные на рыцарей возвелъ;
Бѣгутъ они! вскричалъ... и скорбь пренебрегаетъ;
765 Коня пускаетъ въ слѣдъ, за ними въ градъ влетаетъ;
Онъ гонитъ, бьетъ, разитъ, отмщеньемъ ослѣпленъ;
Сомкнулись вдругъ врата, и Князь поиманъ въ плѣнъ.
ПѢСНЬ ПЕРВАЯНАДЕСЯТЬ Багровые лучи покрыли небеса;
Упала на траву кровавая роса;
Червленные земля туманы изпустила,
Обѣимъ воинствамъ бой смертный возвѣстила;
5 Тамъ топотъ отъ коней, тяжелый млатъ стучитъ;
Желѣзо движется, и мѣдь въ шатрахъ звучитъ.
Казанскiй Царь, внутри Казани затворенный,
Свирѣпствуетъ какъ вепрь въ пещерѣ разъяренный;
Гремящи внемлющiй оружiя вокругъ,
10 Реветъ, и кинуться въ злодѣевъ хощетъ вдругъ.
Свирѣпый Едигеръ, осады не робѣя,
И Князя плѣннаго подъ стражею имѣя,
Четырехъ витязей скрывая во стѣнахъ,
Надежду основалъ на твердыхъ сихъ столпахъ;
15 Пищалей молнiи и громы презираетъ,
Какъ будто на тростникъ, на стрѣлы онъ взираетъ,
И яко лютый тигръ спокойно пищи ждетъ,
Когда пастухъ къ нему со стадомъ подойдетъ.
Имѣющъ мрачну мысль, и душу къ миру мертву,
20 Россiянъ подъ стѣной себѣ назначилъ въ жертву;
Тогда велѣлъ Ордамъ, таящимся въ лѣсахъ,
Когда покажутся знамена на стѣнахъ,
Оставить ратную въ глухихъ мѣстахъ засаду,
И грянуть Россамъ въ тылъ, когда приступятъ къ граду.
25 Свирѣпствомъ упоенъ, успѣхами манимъ,
Онъ чаетъ славу зрѣть лешающу предъ нимъ.
Надежда мрачными его мечтами водитъ;
Отъ звѣрства Едигеръ ко хитрости преходитъ.
Нещастный Палецкiй въ неволю увлеченъ,
30 Израненъ скованъ былъ, въ темницу заключенъ.
Благочестивый Царь посла въ Казань отправилъ;
Сто знатныхъ плѣнниковъ за выкупъ Князя ставилъ:
Но яростью кипящъ и зла не зная мѣръ,
Посла изгналъ изъ стѣнъ съ презрѣньемъ Едигеръ.
35 Едва златую дверь Аврора отворила,
Дремучiе лѣса и горы озарила,
Имѣющъ бодрый духъ и мужество въ очахъ,
Влечется Палецкiй на торжище въ цѣпяхъ;
Народомъ окруженъ, зритъ мѣсто возвышенно,
40 Червлеными кругомъ коврами облеченно.
Ужасно зрѣлище для сердца и очей:
Тамъ видно множество блистающихъ мечей,
Тиранства вымыслы, орудiя боязни,
Огни, сѣкиры тамъ, различны смертны казни.
45 Князь очи отвратилъ въ противную страну,
Тамъ видитъ бисеромъ украшенну жену;
Подобное водѣ сквозь тонко покрывало,
Неизреченныя красы лице сiяло.
Среди позорища представился тиранъ;
50 Сѣдитъ держащъ въ рукахъ разгнутый Алкоранъ,
И Князю говоритъ: Зри казни! зри на дѣву,
Имѣющу красы небесны, кровь Цареву;
Едино избери, когда желаешь жить:
Казани обяжись, какъ вѣрный другъ, служить;
55 Понявъ жену сiю для вящшаго обѣта,
Склони твое чело предъ книгой Махомета;
Невольникъ! пользуйся щедротою моей,
На Русскаго Царя надежды не имѣй:
Приди, и преклонись!... Отъ гнѣва Князь трепещетъ;
60 Онъ взоры пламенны на Едигера мещетъ,
И тако отвѣчалъ: Иду на смертну казнь!
Оставь мнѣ мой законъ, себѣ оставь боязнь!
Ты смѣлымъ кажешься сѣдящiй на престолѣ;
Не такъ бы гордъ ты былъ предъ войскомъ въ ратномъ полѣ;
65 Не угрожай ты мнѣ мученьями, тиранъ!
Господь на небесахъ, у града Iоаннъ!...
Жестокiй Едигеръ, словами уязвленный,
Весь адъ почувствовалъ отвѣтомъ вспламененный;
Бiющiй въ грудь себя, онъ ризу разтерзалъ,
70 И Князя плѣннаго тиранить приказалъ.
Но гордый Гидромиръ, на мѣстѣ казни сущiй,
Достойныхъ рыцарей престола выше чтущiй,
Изъ рукъ воителя у воиновъ извлекъ,
И къ трону обратясь, Царю со гнѣвомъ рекъ:
75 О Царь! ты рыцарскихъ священныхъ правъ не зная,
Караешь узника, казнить героя чая;
Онъ въ полѣ предложилъ сраженiе тебѣ;
Стыдись робѣть, меня имѣя при себѣ.
Съ молчанiемъ народъ и Царь Срацину внемлетъ;
80 Спокойно Гидромиръ со Князя узы съемлетъ;
За стѣны подъ щитомъ препроводилъ его,
Сразиться въ битвѣ съ нимъ, взявъ клятву отъ него.
Межъ тѣмъ Россiйскiй Царь, занявъ луга и горы,
Съ вершины, какъ орелъ, бросалъ ко граду взоры;
85 За станомъ повелѣлъ сооружить раскатъ,
И въ немъ перуны скрывъ, въ нощи привезть подъ градъ.
Какъ нѣкiй Исполинъ раскатъ стопы подвигнулъ,
Потрясся, заскрипѣлъ, и градскихъ стѣнъ до тигнулъ;
Разверзлись пламенны громады сей уста,
90 Сверкнула молнiя на градскiя врата;
Казань кичливую перуны окружаютъ,
По стогнамъ жителей ходящихъ поражаютъ.
Пресѣчь пути врагамъ, весь градъ разрушить вдругъ,
Царь турами велѣлъ обнесть твердыни вкругъ,
95 И будто малый холмъ объемлющiй руками,
Столицу окружилъ Россiйскими полками.
Рѣшась отважную осаду довершить,
Велѣлъ онъ Розмыслу подкопомъ поспѣшить.
Казанцы, кои взоръ недремлющiй имѣли,
100 Оружiя схвативъ, какъ пчелы возшумѣли;
Тогда явился знакъ колеблемыхъ знаменъ,
Зовущiй изъ засадъ Ордынску рать со стѣнъ.
И се! изъ градскихъ вратъ текутъ рѣкѣ подобны,
Текутъ противъ Царя, текутъ Ордынцы злобны,
105 Вскричали, сдвигнулись, и сѣча началась;
Ударилъ громъ, и кровь ручьями полилась.
Стенанья раненыхъ небесный сводъ пронзаютъ,
Казанцы въ грудь полковъ Россiйскихъ досязаютъ,
И силѣ храбрый духъ Россiйскiй уступилъ,
110 Засада наскочивъ, на нихъ пустилась въ т 
| |
| Просмотров: 440 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры