| Главная » Книги |
Херасков Михаил Матвеевич - Россиада, Страница 13
Херасков Михаил Матвеевич - Россиадаsp; Москва отъ насъ близка! вздыхая говоритъ;
Мы скоро съ пламенемъ войдемъ въ сiю столицу,
440 Увидишь падшу ихъ къ твоимъ ногамъ Царицу;
Возложишь на себя Россiйскiй ты вѣнецъ:
Пришелъ державѣ сей, уже пришелъ конецъ!
Смотрящiй въ ночь сiю на круги я небесны,
Постигнулъ таинства для смертныхъ неизвѣстны:
445 Я видѣлъ въ воздухѣ всей нашей рати строй,
И вдругъ Россiяне дерзнули съ нами въ бой;
Среди военнаго движенiя и жара,
Позналъ я храбраго предъ войскомъ Исканара;
Какъ молнiею онъ, Россiянъ поражалъ,
450 Всѣ силы сокрушилъ, Московскiй Царь бѣжалъ;
Конечно сбудется видѣнье мною зримо;
Но стань предъ войсками, о Царь! необходимо....
Внимали всѣ тому, что старецъ сей вѣщалъ,
Оцъ Хана паче всѣхъ сей баснью восхищалъ.
455 Согласенъ съ старцемъ онъ, но Рема не согласна;
Отважность для нея супружняя опасна;
Ей кажется, что онъ обратно не придетъ,
Не выпущу его, рыдая вопiетъ;
Владѣтеля хранить всѣхъ воевъ должно болѣ;
460 Коль онъ пойдетъ, и я пойду въ кроваво поле!
Когда главѣ его коснется вражiй мечь,
То кровь моя должна съ супружней кровью течь!
У стремени его я буду неотступно;
Побѣды лавръ приму, иль смерть приму съ нимъ купно.
465 Всѣ средства хитрости Сеитъ употребилъ,
И Рему быти съ нимъ во станѣ убѣдилъ.
Но Курбскiй въ шествiи минуты изчитаетъ,
И съ войскомъ пламеннымъ лѣсъ, горы прелетаетъ;
Одолѣваетъ гладъ, одолѣваетъ сонъ.
470 Приближился уже къ предѣламъ Тульскимъ онъ,
И возвратилъ сему трепещущему граду,
Спокойство, тишину, надежду и отраду.
Тамъ видя жители съ высокихъ Крымцовъ стѣнъ,
Мечтали грозну смерть, свою напасть и плѣнъ,
475 И помня страшныя Ордынскiя набѣги,
Слезами горькими омыли тучны бреги;
Но Курбскаго въ нощи почувствуя приходъ,
Въ немъ видитъ Ангела защитника народъ.
Дрожащая луна на небеса восходитъ,
480 Блистательныхъ Плеядъ и Скорпiю выводитъ;
Желая воинству отдохновенье дать,
Подъ Тулой Курбскiй сталъ разсвѣта ожидать.
Онъ зналъ, что Исканаръ съ грабительной толпою,
Свой станъ разположилъ и войски надъ Упою.
485 Сей рыцарь воинство примѣромъ восхищалъ,
И ратниковъ собравъ, сiи слова вѣщалъ:
Въ подпору малый сонъ принявъ изнеможенью,
Незавтре съ Крымцами готовьтеся къ сраженью.
Вы помните, что Царь велѣлъ намъ побѣдить,
490 И должны мы его желанью угодить;
Не златомъ Крымскимъ васъ, о други! обольщаю,
Не Исканаровъ станъ добычей обѣщаю,
Не гнусная корысть зоветъ ко брани насъ,
Спасенье общее, и нашей славы гласъ.
495 Вниманiе свое на Тулу обратите,
Тамъ всѣ вамъ вопiютъ: спасите насъ! спасите!
Намъ должно кровью ихъ своею искупить;
Подите храбрый духъ сномъ краткимъ подкрѣпить.
Вздремали ратники; и бывшу утру рану,
500 Ко Исканарову ихъ Курбскiй двигнулъ стану.
Тамъ роскошь гнусная, устроивъ гордый тронъ,
Простерла на своихъ любимцевъ томный сонъ:
Не брань кровавая не острiе желѣза;
Имъ зрится сладкая въ мечтанiи трапеза.
505 Неосторожности являющiй примѣръ,
Надъ стражей крылiя глубокiй сонъ простеръ,
Которая въ мечтѣ Москву пренебрегала,
Врата и валъ, глаза сомкнувши, облегала.
Но Курбскiй, презрящiй не равный съ ними бой,
510 Даетъ къ сраженью знакъ звучащею трубой.
Сей звукъ подобенъ былъ удару громовому,
Который бросилъ огнь къ трепещущему дому,
Отъ Крымцовъ сонъ бѣжитъ, ихъ будитъ смертный страхъ.
Какъ бурный вихрь, крутясь, подъемлетъ въ полѣ прахъ,
515 Такъ близкая напасть и смерть отвсюду зрима,
Подъемлетъ воинство притекшее отъ Крыма.
Бѣгутъ къ оружiю, текутъ къ своимъ конямъ,
Ступаютъ, ихъ искавъ, по собственнымъ бронямъ;
Въ отчаяньѣ, когда своихъ людей встрѣчаютъ,
520 Въ шатры кидаются, и видѣть Россовъ чаютъ.
Облекся наконецъ бронями Исканаръ,
И выбѣжавъ зоветъ разсѣянныхъ Татаръ:
О робкiе! вскричалъ, спасетъ ли войски бѣгство?
Пойдемъ, и упредимъ отпоромъ наше бѣдство!
525 Внимая рѣчь его, пускала стонъ Упа,
И ратная кругомъ стѣсняется толпа.
Сеита вспомнивъ Ханъ, напасть пренебрегаетъ,
Исторгнувъ острый мечь, на валъ одинъ взбѣгаетъ.
Когда предъ войскомъ онъ звучащъ бронями текъ,
530 Супругу отъ него Сеитъ въ шатеръ отвлекъ;
Ей тамо подтердилъ небесное видѣнье,
Съ совѣтомъ съединивъ къ покорству принужденье.
Отъ Россовъ Исканаръ Ордынцовъ защищалъ,
Рукою острый мечь толь быстро обращалъ,
535 Что молнiями онъ въ рукахъ его казался,
И смерть вносилъ въ сердца, кому во грудь вонзался.
Отважный духъ въ его дружинѣ возгорѣлъ;
На Россовъ сыплется шумящихъ туча стрѣлъ;
На шлемы падаютъ онѣ сгущеннымъ градомъ,
540 И разтравляются глубоки раны ядомъ.
Россiяне на валъ разсвирѣпѣвъ летятъ,
Но копiи, какъ лѣсъ, противу ихъ звучатъ;
Надежда ратниковъ близь Хана умножаетъ,
И туча воиновъ другую отражаетъ.
545 Но Курбскiй видящiй, что храбрый Исканаръ
Единый подкрѣпилъ и въ брань привлекъ Татаръ,
Злодѣя общаго въ семъ Ханѣ ненавидитъ;
Но въ немъ достойнаго противуборца видитъ.
Какъ съ горнихъ мѣстъ звѣзда летящая въ ночи,
550 Течетъ, склонивъ копье, сквозь копья и мечи,
Щитомъ тяжелымъ грудь широку покрываетъ;
Предъ валомъ ставъ, Царя къ сраженью вызываетъ!
Пустился Исканаръ львомъ страшнымъ на него,
И хощетъ копiемъ ударить въ грудь его;
555 Но Курбскiй твердый щитъ противъ копья уставилъ;
И самъ подобное орудiе направилъ;
Ломаютъ ихъ они, другъ друга не язвятъ,
И древки съ трескомъ вверьхъ по воздуху летятъ.
Герои на мечи надежду возлагаютъ;
560 Какъ будто два луча мгновенно изторгаютъ.
Сразилися они; подъ Курбскимъ конь падетъ;
Оставивъ онъ коня, противуборца ждетъ,
Который на него взоръ пламенный возводитъ;
Рѣшить ужасный бой, съ коня и самъ низходитъ.
565 Блеснули молнiи, мечи ихъ вознеслись,
Ударились, и вкругъ удары раздались;
У предстоящихъ войскъ ударъ смыкаетъ взоры,
Онъ съ шумомъ пробѣжалъ сквозь рощи и сквозь горы.
Отважный Исканаръ разсѣкъ у Князя щитъ;
570 И Курбскiй, ставъ теперь сопернику открытъ,
Ни младости Царя, ни мужеству не внемлетъ,
Свой мечь обѣими руками вдругъ подъемлетъ,
И будто тяжкiй млатъ обруша на него,
Отсѣкъ и шлема часть и часть главы его;
575 Покрылся кровью Ханъ, ланиты поблѣднѣли,
Онъ палъ; брони его какъ цѣпи зазвѣнѣли.
Когда въ глазахъ его свѣтъ солнца изчезалъ,
Въ послѣднiй воздохнувъ: О Рема! онъ сказалъ.
Разсыпалась стѣна, Россiянъ удержавша.
580 Какъ будто бы рѣка, пути себѣ искавша,
Которая съ вершинъ коль быстро ни текла,
Плотиной твердою удержана была;
Но вдругъ ее сломивъ, и чувствуя свободу,
Бросаетъ съ яростью въ поля кипящу воду:
585 Такъ наши ратники, сугубя гнѣвъ и жаръ,
Бездушна Хана зря, ударили въ Татаръ;
Отчаянье велитъ Ордамъ не унижаться,
Отчаянье велитъ симъ варварамъ сражаться.
Но храбрость огненна, сiя душа войны,
590 Свѣтилася въ лучахъ съ Россiйскiя страны;
И робость ли сердца и зрѣнiя смущала,
Иль Тула въ тѣ часы Ордынцамъ предвѣщала
Искусства, коими прославится она,
Готовя на враговъ громъ въ наши времена.
595 Изъ нѣдръ земныхъ гремятъ пищали изходящи,
Подъемлются шары, огонь производящи;
Мечами вѣтвiя казалися древесъ,
И дышетъ пламенемъ кругомъ стоящiй лѣсъ:
Ордынцы дрогнули; въ крови оставивъ Хана,
600 Какъ токи водные текутъ, текутъ изъ стана;
Но въ мрачныхъ вихряхъ смерть, бѣжаща имъ во слѣдъ,
Разверзивъ челюсти, взяла у ихъ передъ.
Строптивая Орда, какъ сжатый вѣтръ завыла,
Предъ ними смерть стоитъ, ихъ ужасъ гонитъ съ тыла.
605 Превыше ззѣздъ сѣдящъ, отверзилъ свой чертогъ,
Подобный столпъ огню, простеръ на землю Богъ;
Со многозвѣзднаго разтвореннаго Неба,
Безсмертныхъ воиновъ, послалъ съ Борисомъ Глѣба,
Сихъ юныхъ братiевъ, которыхъ Святополкъ
610 Угрызъ во младости, какъ агнцовъ лютый волкъ.
Держа надъ Россами вѣнцы побѣдоносны,
Два брата, молнiи кидаютъ смертоносны.
Духъ мщенiя въ сердцахъ Россiйскихъ возгорѣлъ;
Летятъ за Крымцами скоряй пернатыхъ стрѣлъ;
615 Едина казнь видна, не видно въ полѣ брани:
Тотъ скачетъ на конѣ, нося стрѣлу въ гортани;
Иной въ груди своей имѣя острый мечь,
Отъ смерти думаетъ носящiй смерть утечь;
Иной, пронзенный въ тылъ, съ коня стремглавъ валится,
620 И съ кровью жизнь спѣшитъ его устами литься;
Глаза подъемлюща катится тамъ глава,
Произносящая невнятныя слова;
Иной безпамятенъ въ кровавомъ скачетъ полѣ,
Но конь его стремитъ на копья по неволѣ;
625 Отъ рыщущихъ во слѣдъ стараясь убѣжать,
Ордынцы начали Ордынцовъ поражать:
Братъ смертью братнею дорогу отверзаетъ;
Въ бѣгущаго предъ нимъ другъ въ друга мечь вонзаетъ.
Вопль слышанъ далеко, звукъ бьющихся желѣзъ,
630 И сила Крымская валится будто лѣсъ.
Погибли варвары, коль быстро ни бѣжали,
На многи поприщи тѣла ихъ вкругъ лежали.
Гдѣ славою блисталъ вчера надменный Ханъ,
Князь Курбскiй получилъ добычей Крымскiй станъ.
635 Но Ханомъ бывыя на промыслъ удаленны,
Шатрами Крымскими и щастьемъ ослѣпленны,
Ордынцы валъ прешли; зовутъ своихъ: и вдругъ
Россiиски воины объемлютъ ихъ вокругъ;
Имъ руки, ни сердца къ отпору не служили,
640 Они оружiе къ стопамъ ихъ положили.
Прощаетъ Курбскiй сихъ. Тогда скрывался день,
И ночь готовила землѣ прохладну тѣнь;
На блѣдныя тѣла съ печалью онъ взираетъ,
Стонъ внемля раненыхъ, слезъ токи отираетъ:
645 Се слѣдствiя войны! стоящимъ говоритъ;
И вдругъ сквозь тонкiй мракъ жену бѣгущу зритъ,
Которая власы имѣла разпущенны,
Ланиты блѣдыя и взоры возмущенны;
Остановлялася, и вдругъ поспѣшно шла,
650 Рыдала, мертвыя подъемлюща тѣла:
Смотрѣла имъ въ лице, и прочь отъ нихъ бѣжала;
Отрубленну главу въ рукахъ она держала,
Еще имѣющу отверстыя глаза.
У сей главы въ лицѣ являлася гроза,
655 И кровь текла во знакъ недавнаго удара.
Бѣгуща, тѣло зритъ лежаща Исканара;
По шлему, по чертамъ, по чувствамъ познаетъ;
Се ты, дражайшiй Князь! ты другъ мой! вопiетъ;
И въ Россовъ вдругъ главу отрубленну пустила,
660 Вскричавъ: О! естьлибъ вамъ я такъ же отомстила,
Какъ мстила Ханску смерть предателю сему,
Ябъ жертву принесла прiятную ему!
Остатокъ варвара, который вамъ подобенъ,
Примите! зло творить и мертвый онъ удобенъ.
665 Поверженна глава, творя чрезъ воздухъ путь,
Изъ Россовъ однму ударилась во грудь;
Хоть смертной блѣдностью была она покрыта,
Познали плѣнники главу, главу Сеита.
Отъ тѣла Курбскiй влечь нещастну повелѣлъ.
670 Летятъ къ ней воины, летятъ скорѣе стрѣлъ;
Но тщетно помощь къ сей отчаянной спѣшила:
Она, увидя ихъ, кинжаломъ грудь пронзила;
На Исканара кровь изъ сердца полилась,
Упала, и съ Царемъ, кончаясь, обнялась.
675 Тогда предъ Курбскаго невольникъ приведенный,
Военачальникомъ и войскомъ ободренный,
Печальной повѣстью геройскiй духъ смущалъ:
То Рема жизнь свою пресѣкла, онъ вѣщалъ;
Я не былъ отлученъ отъ Ремы на минуту;
680 Когда познали мы свою судьбину люту,
Что Исканара нѣтъ, Сеитъ въ шатеръ притекъ,
И Рему на коня безпамятну повлекъ:
Бѣжалъ я въ слѣдъ за нимъ. Держа ее руками,
Между Ордынскими скакалъ Сеитъ полками;
685 Но Рема наконецъ, сама въ себя пришедъ,
Тоской оживлена и тысящiю бѣдъ,
Обманы старцевы и хитрость вобразила,
Сѣдяща вмѣстѣ съ нимъ, кинжалъ въ него вонзила.
Я Рему зрѣлъ тогда подобну страшну льву,
690 Отсѣкшую мечемъ Сеитову главу.
Ни плачь мой, ни боязнь ее не удержала,
Обратно со главой сюда она бѣжала.
Царицу удержать, сюда склонилъ я путь,
Сюда, дабы на смерть толь горестну взглянуть!
695 Но Курбскiй, утоливъ на Исканара злобу,
Велѣлъ единому предать два тѣла гробу,
Слезами ихъ любовь нещастну оросилъ,
И горесть нѣкую подъ лаврами вкусилъ.
Симъ кончилась война, возженная отъ Крыма,
700 Которая была опасной прежде зрима;
И Князь, усердiемъ къ отечеству разженъ,
Вѣнчанный лаврами и славой окруженъ,
Какъ быстрая стрѣла Россiянъ достигаетъ;
Онъ лавры ко стопамъ Царевымъ полагаетъ,
705 Вѣщая: Iоаннъ! прими вѣнцы сiи;
Не мнѣ принадлежатъ, но суть они твои.
Твоими прiобрѣлъ побѣду я полками,
И Крымцовъ изтребилъ ихъ щастьемъ, ихъ руками!
Велика слава то, но слава не моя;
710 Ихъ въ брани мужества свидѣтель только я,
Яви щедроты имъ въ угрозу побѣжденнымъ,
И я почту себя за трудъ мой награжденнымъ.
Объемлетъ Курбскаго какъ друга Iоаннъ;
Воспѣлъ хвалы ему, воспѣлъ Россiйскiй станъ;
715 На храбрыхъ ратниковъ Монаршею рукою
Щедроты излились обильною рѣкою,
Усердiе въ сердцахъ Россiйскихъ возрасло,
И бодрыхъ воиновъ умножилось число;
Простерся по сердцамъ сердитый пламень брани,
720 И тако двигнулись Россiяне къ Казани.
Молва на крылiяхъ предъ ней въ Казань паритъ,
Несутъ оковы къ вамъ! Ордынцамъ говоритъ;
Россiйскихъ войскъ число числомъ языковъ множитъ;
За Волгой сѣетъ страхъ, Казань томитъ, тревожитъ.
725 Едина во своей Сумбека слѣпотѣ,
Короной жертвуетъ любовной суетѣ;
Но то, чѣмъ духъ ея питается и льстится,
То скоро въ пагубу Сумбекѣ обратится.
ПѢСНЬ СЕДЬМАЯ. Какимъ превратностямъ подверженъ здѣшнiй свѣтъ!
Въ немъ блага твердаго, въ немъ вѣрной славы нѣтъ;
Великiя моря, лѣса и грады скрылись,
И царства многiя въ пустыни претворились;
5 Гремѣлъ побѣдами, владѣлъ вселенной Римъ,
Но слава Римская изчезла яко дымъ;
И небо никому блаженства не вручало,
Котораго бъ лучей ничто не помрачало.
Не можетъ щастiя не меркнуть красота;
10 И въ солнцѣ и въ 
| |
| Просмотров: 501 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры