А. Д. Кантемир. Собрание стихотворений

   Вступительная статья Ф. Я. Приймы

   Подготовка текста и примечания З. И. Гершковича

   Библиотека поэта. Второе издание. Л., "Советский писатель", 1956

   Оригинал здесь - http://www.rvb.ru

  

   СОДЕРЖАНИЕ

  

   СТИХОТВОРЕНИЯ

  

   САТИРЫ

  

   Сатира I. На хулящих учения. К уму своему

   Сатира II. На зависть и гордость дворян злонравных. Филарет и Евгений

   Сатира III. О различии страстей человеческих. К архиепископу Новгородскому

   Сатира IV. О опасности сатирических сочинений. К музе своей

   Сатира V. На человеческие злонравия вообще. Сатир и Периерг

   Сатира VI. О истинном блаженстве

   Сатира VII. О воспитании. К князю Никите Юрьевичу Трубецкому

   Сатира VIII. На бесстыдную нахальчивость

   Сатира IX. На состояние сего света. К солнцу

   На Зоила

  

   ПЕСНИ <ОДЫ>, ПИСЬМА, БАСНИ, ЭПИГРАММЫ

  

   Песни <оды>

   Песнь I. Противу безбожных

   Песнь II. О надежде на бога

   Песнь III. На злобного человека

   Песнь IV. В похвалу наук

   Ода. К императрице Анне в день ея рождения

  

   Письма

  

   Письмо I. К князю Никите Юрьевичу Трубецкому

   Письмо II. К стихам своим

  

   Басни

  

   Баснь I. Огонь и восковой болван

   Баснь II. Пчельная матка и змея

   Баснь III. Верблюд и лисица

   Баснь IV. Ястреб, павлин и сова

   Баснь V. Городская и полевая мышь

   Баснь VI. Чиж и снегирь

  

   Эпиграммы

  

   I. На самолюбца

   II. На икону святого Петра

   III. На Брута

   IV. На старуху Лиду

   V. О прихотливом женихе

   VI. Хроностическая на коронацию Петра II

   VII. К читателям сатир

   VIII. На Леандра, любителя часов

   IX. На гордого нового дворянина

   Сатирик к читателю

   Автор о себе (эпиграмма I)

   Автор о себе (эпиграмма II)

   Автор о себе (эпиграмма III)

   К читателям

   На Езопа

  

   ПЕТРИДА

  

   Петрида, или Описание стихотворное смерти Петра Великого, императора всероссийского

  

   РАЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ

  

   Читателю

   Metaphrasis ps. 36

   Metaphrasis ps. 72

   <Благодарительные стихи Феофану Прокоповичу> ("Устами ты обязал меня и рукою...")

   Epodos consolatoria ad oden Pastoris Pimini sortem gregissub tempestatem deplorantis

   Речь к благочестивейшей государыне Анне Иоанновне, императрице и самодержице всероссийской

   О жизни спокойной

   О спящей своей полюбовнице

   Словоприношение к императрице Елисавете Первой...

   Елисавете Первой

   <Стихи из философских писем> ("Почитаю здесь закон, повинуясь правам...")

  

   Стихи на французском языке

  

   Madrigal a madame la duchesse d'Aiguillon

   Vers sur la critique

  

   Стихотворения, приписываемые Кантемиру

  

   Песня

   Стихи на желающих чести при дворе

   "Невелик хотя удел, но живу спокоен..."

   "Света лукавства и беды злые..."

  

   ПЕРЕВОДЫ

  

   Из Анакреонта

   О своих гуслях

   О женах

   О любви ("Некогда в часы полночны...")

   О беспечном житии

   О себе ("Говорят мне женщины...")

   О любви ("Хочу, хочу я любити...")

   О себе ("Ты фивов поешь войну...")

   О стакане серебряном

   Что надобно пить

   О богатстве

   О себе ("Понеже смертен родился...")

   О своей полюбовнице

   На ластовицу

   К девице

   О весне

   О себе ("Когда я вина напьюся...")

   К трекозе

   О скупой любви

   О блюдце, на котором вырезана была Венус

   О шипке

   О любителях

   Из Горация

   Писем книга I. Письмо I. К Меценату

   Писем книга I. Письмо VI. К Нумицию

   Писем книга I. Письмо XX. К своей книге

   Писем книга II. Письмо I. К Августу

   Из Буало

   Речь королю

   Сатира первая

   Сатира вторая. К Мольеру

   Сатира третья

   Сатира четвертая. К господину аббату Баеру

   Из Вольтера

   О двух любвях. К госпоже де***

   Из неизвестного автора

   <Драматический отрывок>

  

   ПРИЛОЖЕНИЯ

  

   Сатиры Кантемира в первоначальной редакции

   Сатира I. На хулящих учение. К уму своему

   Сатира II. На зависть и гордость дворян злонравных

   Сатира III. О различии страстей в человецех. К преосвященнейшему Феофану, архиепископу Новгородскому и Великолуцкому

   Сатира IV. К музе своей

   Сатира V. На человека

   Письмо Харитона Макентина к приятелю о сложении стихов русских

  

  

   САТИРЫ

  

  

САТИРА I

НА ХУЛЯЩИХ УЧЕНИЯ

   К УМУ СВОЕМУ

  

   1 Уме недозрелый, плод недолгой науки!

   Покойся, не понуждай к перу мои руки:

   Не писав летящи дни века проводити

   Можно, и славу достать, хоть творцом не слыти.

   5 Ведут к ней нетрудные в наш век пути многи,

   На которых смелые не запнутся ноги;

   Всех неприятнее тот, что босы проклали

   Девять сестр. Многи на нем силу потеряли,

   Не дошед; нужно на нем потеть и томиться,

   10 И в тех трудах всяк тебя как мору чужится,

   Смеется, гнушается. Кто над столом гнется,

   Пяля на книгу глаза, больших не добьется

   Палат, ни расцвеченна марморами саду;

   Овцу не прибавит он к отцовскому стаду.

  

   15 Правда, в нашем молодом монархе надежда

   Всходит музам немала; со стыдом невежда

   Бежит его. Аполлин славы в нем защиту

   Своей не слабу почул, чтяща свою свиту

   Видел его самого, и во всем обильно

   20 Тщится множить жителей парнасских он сильно.

   Но та беда: многие в царе похваляют

   За страх то, что в подданном дерзко осуждают.

  

   "Расколы и ереси науки суть дети;

   Больше врет, кому далось больше разумети;

   25 Приходит в безбожие, кто над книгой тает, -

   Критон с четками в руках ворчит и вздыхает,

   И просит, свята душа, с горькими слезами

   Смотреть, сколь семя наук вредно между нами:

   Дети наши, что пред тем, тихи и покорны,

   30 Праотческим шли следом к божией проворны

   Службе, с страхом слушая, что сами не знали,

   Теперь, к церкви соблазну, библию честь стали;

   Толкуют, всему хотят знать повод, причину,

   Мало веры подая священному чину;

   35 Потеряли добрый нрав, забыли пить квасу,

   Не прибьешь их палкою к соленому мясу;

   Уже свечек не кладут, постных дней не знают;

   Мирскую в церковных власть руках лишну чают,

   Шепча, что тем, что мирской жизни уж отстали,

   40 Поместья и вотчины весьма не пристали".

  

   Силван другую вину наукам находит.

   "Учение, - говорит, - нам голод наводит;

   Живали мы преж сего, не зная латыне,

   Гораздо обильнее, чем мы живем ныне;

   45 Гораздо в невежестве больше хлеба жали;

   Переняв чужой язык, свой хлеб потеряли.

   Буде речь моя слаба, буде нет в ней чину,

   Ни связи, - должно ль о том тужить дворянину?

   Довод, порядок в словах - подлых то есть дело,

   50 Знатным полно подтверждать иль отрицать смело.

   С ума сошел, кто души силу и пределы

   Испытает; кто в поту томится дни целы,

   Чтоб строй мира и вещей выведать премену

   Иль причину, - глупо он лепит горох в стену.

   55 Прирастет ли мне с того день к жизни, иль в ящик

   Хотя грош? могу ль чрез то узнать, что приказчик,

   Что дворецкий крадет в год? как прибавить воду

   В мой пруд? как бочек число с винного заводу?

   Не умнее, кто глаза, полон беспокойства,

   60 Коптит, печась при огне, чтоб вызнать руд свойства,

   Ведь не теперь мы твердим, что буки, что веди -

   Можно знать различие злата, сребра, меди.

   Трав, болезней знание - голы все то враки;

   Глава ль болит - тому врач ищет в руке знаки;

   65 Всему в нас виновна кровь, буде ему веру

   Дать хочешь. Слабеем ли - кровь тихо чрезмеру

   Течет; если спешно - жар в теле; ответ смело

   Дает, хотя внутрь никто видел живо тело.

   А пока в баснях таких время он проводит,

   70 Лучший сок из нашего мешка в его входит.

   К чему звезд течение числить, и ни к делу,

   Ни кстати за одним ночь пятном не слать целу,

   За любопытством одним лишиться покою,

   Ища, солнце ль движется, или мы с землею?

   75 В часовнике можно честь на всякий день года

   Число месяца и час солнечного всхода.

   Землю в четверти делить без Евклида смыслим,

   Сколько копеек в рубле - без алгебры счислим".

   Силван одно знание слично людям хвалит:

   80 Что учит множить доход и расходы малит;

   Трудиться в том, с чего вдруг карман не толстеет,

   Гражданству вредным весьма безумством звать смеет.

  

   Румяный, трожды рыгнув, Лука подпевает:

   "Наука содружество людей разрушает;

   85 Люди мы к сообществу божия тварь стали,

   Не в нашу пользу одну смысла дар прияли.

   Что же пользы иному, когда я запруся

   В чулан, для мертвых друзей - живущих лишуся,

   Когда все содружество, вся моя ватага

   90 Будет чернило, перо, песок да бумага?

   В веселье, в пирах мы жизнь должны провождати:

   И так она недолга - на что коротати,

   Крушиться над книгою и повреждать очи?

   Не лучше ли с кубком дни прогулять и ночи?

   95 Вино - дар божественный, много в нем провору:

   Дружит людей, подает повод к разговору,

   Веселит, все тяжкие мысли отымает,

   Скудость знает облегчать, слабых ободряет,

   Жестоких мягчит сердца, угрюмость отводит,

   100 Любовник легче вином в цель свою доходит.

   Когда по небу сохой бразды водить станут,

   А с поверхности земли звезды уж проглянут,

   Когда будут течь к ключам своим быстры реки

   И возвратятся назад минувшие веки,

   105 Когда в поcт чернец одну есть станет вязигу, -

   Тогда, оставя стакан, примуся за книгу".

  

   Медор тужит, что чресчур бумаги исходит

   На письмо, на печать книг, а ему приходит,

   Что не в чем уж завертеть завитые кудри;

   110 Не сменит на Сенеку он фунт доброй пудры;

   Пред Егором двух денег Виргилий не стоит;

   Рексу - не Цицерону похвала достоит.

   Вот часть речей, что на всяк день звенят мне в уши;

   Вот для чего я, уме, немее быть клуши

   115 Советую. Когда нет пользы, ободряет

   К трудам хвала, - без того сердце унывает.

   Сколько ж больше вместо хвал да хулы терпети!

   Трудней то, неж пьянице вина не имети,

   Нежли не славить попу святую неделю,

  

   120 Нежли купцу пиво пить не в три пуда хмелю.

   Знаю, что можешь, уме, смело мне представить,

   Что трудно злонравному добродетель славить,

   Что щеголь, скупец, ханжа и таким подобны

   Науку должны хулить, - да речи их злобны

   125 Умным людям не устав, плюнуть на них можно;

   Изряден, хвален твой суд; так бы то быть должно,

   Да в наш век злобных слова умными владеют.

   А к тому ж не только тех науки имеют

   Недрузей, которых я, краткости радея,

   130Исчел иль, правду сказать, мог исчесть смелея.

   Полно ль того? Райских врат ключари святые,

   И им же Фемис вески вверила златые,

   Мало любят, чуть не все, истинну украсу.

  

   Епископом хочешь быть - уберися в рясу,

   135 Сверх той тело с гордостью риза полосата

   Пусть прикроет; повесь цепь на шею от злата,

   Клобуком покрой главу, брюхо - бородою,

   Клюку пышно повели - везти пред тобою;

   В карете раздувшися, когда сердце с гневу

   140 Трещит, всех благословлять нудь праву и леву.

   Должен архипастырем всяк тя в сих познати

   Знаках, благоговейно отцом называти.

   Что в науке? что с нее пользы церкви будет?

   Иной, пиша проповедь, выпись позабудет,

   145 От чего доходам вред; а в них церкви права

   Лучшие основаны, и вся церкви слава.

  

   Хочешь ли судьею стать - вздень перук с узлами,

   Брани того, кто просит с пустыми руками,

   Твердо сердце бедных пусть слезы презирает,

   150 Спи на стуле, когда дьяк выписку читает.

   Если ж кто вспомнит тебе граждански уставы,

   Иль естественный закон, иль народны нравы -

   Плюнь ему в рожу, скажи, что врет околёсну,

   Налагая на судей ту тягость несносну,

   155 Что подьячим должно лезть на бумажны горы,

   А судье довольно знать крепить приговоры.

  

   К нам не дошло время то, в коем председала

   Над всем мудрость и венцы одна разделяла,

   Будучи способ одна к высшему восходу.

   160 Златой век до нашего не дотянул роду;

   Гордость, леность, богатство - мудрость одолело,

   Науку невежество местом уж посело,

   Под митрой гордится то, в шитом платье ходит,

   Судит за красным сукном, смело полки водит.

   165 Наука ободрана, в лоскутах обшита,

   Изо всех почти домов с ругательством сбита;

   Знаться с нею не хотят, бегут ея дружбы,

   Как, страдавши на море, корабельной службы.

   Все кричат: "Никакой плод не видим с науки,

   170 Ученых хоть голова полна - пусты руки".

  

   Коли кто карты мешать, разных вин вкус знает,

   Танцует, на дудочке песни три играет,

   Смыслит искусно прибрать в своем платье цветы,

   Тому уж и в самые молодые леты

   175 Всякая высша степень - мзда уж невелика,

   Семи мудрецов себя достойным мнит лика.

   "Нет правды в людях, - кричит безмозглый церковник, -

   Еще не епископ я, а знаю часовник,

   Псалтырь и послания бегло честь умею,

   180 В Златоусте не запнусь, хоть не разумею".

   Воин ропщет, что своим полком не владеет,

   Когда уж имя свое подписать умеет.

   Писец тужит, за сукном что не сидит красным,

   Смысля дело набело списать письмом ясным.

   185 Обидно себе быть, мнит, в незнати старети,

   Кому в роде семь бояр случилось имети

   И две тысячи дворов за собой считает,

   Хотя в прочем ни читать, ни писать не знает.

  

   Таковы слыша слова и примеры видя,

   190 Молчи, уме, не скучай, в незнатности сидя.

   Бесстрашно того житье, хоть и тяжко мнится,

   Кто в тихом своем углу молчалив таится;

   Коли что дала ти знать мудрость всеблагая,

   Весели тайно себя, в себе рассуждая

   195 Пользу наук; не ищи, изъясняя тую,

   Вместо похвал, что ты ждешь, достать хулу злую.

  

ПРИМЕЧАНИЯ

  

   Сатира сия, первый опыт стихотворца в сем роде стихов, писана в конце 1729 года, в двадесятое лето его возраста. Насмевается он ею невежам и презирателям наук, для чего и надписана была "На хулящих учения". Писал он ее для одного только провождения своего времени, не намерен будучи обнародить; но по случаю один из его приятелей, выпросив ее прочесть, сообщил Феофану, архиепископу Новгородскому, который ее везде с похвалами стихотворцу рассеял и, тем не доволен, возвращая ее, приложил похвальные сочинителю стихи и в дар к нему прислал книгу "Гиралдия о богах и стихотворцах". Тому архипастырю следуя, архимандрит Кролик многие в похвалу творцу стихи надписал (которые вместе с Феофановыми в начале книжки приложены) <стихи эти см. на стр. 442-443 настоящего издания>, чем он ободрен, стал далее прилежать к сочинению сатир.

   Ст. 1. Уме недозрелый, плод и проч. Тут наука значит наставление, действо того, кто другого кого учит. Так, в пословице говорим: Плеть не мука, да впредь наука.

   Ст. 4. Творцом не слыти. Творец - то ж, что сочинитель или издатель книги, с латинского - автор.

   Ст. 5. Нетрудные в наш век. Слова в наш век посмешкою вставлены. Путь к истинной славе всегда бывал весьма труден, но в наш век легко многими дорогами к ней дойти можно, понеже не нужны нам уже добродетели к ея приобретению.

   Ст. 7 и 8. Всех неприятнее тот, что босы проклали девять сестр. Всего труднее славы добиться чрез науки. Девять сестр - музы, богини и изобретательницы наук, Юпитера и Памяти дочери. Имена их: Клио, Урания, Евтерпе, Ератон, Фалия, Мелпомене, Терпсихоре, Каллиопе и Полимния. Обычайно имя муз стихотворцы за самые науки употребляют. Босы, сиречь убогие, для того, что редко ученые люди богаты.

   Ст. 13. Расцвеченна марморами саду. Украшенного статуями или столбами и другими зданиями мраморными.

   Ст. 14. Овцу не прибавит. Человек чрез науки не разбогатеет; каков от отца ему оставлен доход, таков останется, ничего к нему не прибавит.

   Ст. 15. В нашем молодом монархе. О Петре Втором говорит, который вступал тогда в пятое на десять лето своего возраста, рожден быв 12 октября 1715 года.

   Ст. 16. Музам. Смотри примечание под стихом 7.

   Ст. 17. Аполлин. Сын Юпитера и Латоны, брат Дианы, у древних за бога наук и начальника муз почитан.

   Ст. 18 и 19. Чтяща свою свиту видел его самого. В Аполлиновой свите находятся музы. Петр II собою показал образ почитания наук, понеже сам, пока не был обременен правлением государства, обучался приличным такой высочайшей особе наукам. Прежде восшествия на престол его величество имел учителя Зейкана, родом венгерца; а потом, в 1727 году, взят для наставления его величества Христиан Гольдбах, Санктпетербургской Академии наук секретарь. По прибытии своем в Москву его величество изволил подтвердить привилегии Академии наук, учредив порядочные и постоянные доходы профессорам и прочим служителям того училища.

   Ст. 20. Жителей парнасских. Парнас есть гора в Фоциде, провинции греческой, посвященна музам, на которой они свое жилище имеют. Ученые люди фигурально парнасскими жительми называются. Сим стихом стихотворец припоминает великодушие монарха к учителям, которые на его величества иждивении тщатся приумножить науки и ученых людей.

   Ст. 23. Расколы и ереси. Хотя то правда, что почти все ересей начальники были ученые люди, однако ж от того не следует, что тому причина была их наука, понеже много ученых, которые не были еретики. Таков есть святой Павел - апостол, Златоустый, Василий Великий и прочие. Огонь служит и нагревать и разорять людей вконец, каково будешь его употреблять. Пользует он, ежели употребление добро; вредит - ежели употребление зло. Подобно и наука; однако для того ни огонь, ни наука не злы, но зол тот, кто их употребляет на зло. Между тем и то приметно, что в России расколы больше от глупости, чем от учения рождаются; суеверие же есть истое невежества порождение.

  

  

САТИРА II

   НА ЗАВИСТЬ И ГОРДОСТЬ ДВОРЯН ЗЛОНРАВНЫХ

   ФИЛАРЕТ И ЕВГЕНИЙ

  

   Филарет

  

   1 Что так смутен, дружок мой? Щеки внутрь опали,

   Бледен, и глаза красны, как бы ночь не спали?

   Задумчив, как тот, что, чин патриарш достати

   Ища, конный свой завод раздарил некстати?

   5 Цугом ли запрещено ездить, иль богато

   Платье носить, иль твоих слуг пеленать в злато?

   Карт ли не стало в рядах, вина ль дорогого?

   Матерь, знаю, и родня твоя вся здорова;

   Обильство сыплет тебе дары полным рогом;

   10 Ничто тебе не претит жить в покое многом.

  

   Что ж молчишь? Ужли твои уста косны стали?

   Не знаешь ли, сколь нам друг полезен в печали?

   Сколь много здравый совет полезен бывает,

   Когда тому следовать страсть не запрещает?

   15А, а! дознаюсь я сам, что тому причина:

   Дамон на сих днях достал перемену чина,

   Трифону лента дана, Туллий деревнями

   Награжден - ты с пышными презрен именами.

   Забыта крови твоей и слава и древность,

   20 Предков к общества добру многотрудна ревность

   И преимуществ твоих толпа неоспорных, -

   А зависти в тебе нет, как в попах соборных.

  

   Евгений

  

   Часть ты прямо отгадал; хоть мне не завидно,

   Чувствую, сколь знатным всем и стыд и обидно,

   25 Что кто не все еще стер с грубых рук мозоли,

   Кто недавно продавал в рядах мешок соли,

   Кто глушил нас: "Сальные, - крича, - ясно свечи

   Горят", кто с подовыми горшком истер плечи, -

   Тот, на высоку степень вспрыгнувши, блистает,

   30 А благородство мое во мне унывает

   И не сильно принести мне никакой польги.

   Знатны уж предки мои были в царство Ольги

   И с тех времен по сих пор в углу не сидели -

   Государства лучшими чинами владели.

   35 Рассмотри гербовники, грамот виды раэны,

   Книгу родословную, записки приказны:

   С прадедова прадеда, чтоб начать поближе,

   Думного, наместника никто не был ниже;

   Искусны в миру, в войне рассудно и смело

   40 Вершили ружьем, умом не одно те дело.

   Взгляни на пространные стены нашей салы -

   Увидишь, как рвали строй, как ломали валы.

   В суде чисты руки их: помнит челобитчик

   Милость их, и помнит злу остуду обидчик.

   45 А батюшка уж всем верх; как его не стало,

   Государства правое плечо с ним отпало.

   Когда было выедет - всяк долой с дороги,

   И, шапочку сняв, ему головою - в ноги.

   Всегда за ним выборна таскалася свита,

   50 Что ни день рано с утра крестова набита

   Теми, которых теперь народ почитает

   И от которых наш брат милость ожидает.

   Сколько раз, не смея те приступать к нам сами,

   Дворецкому кланялись с полными руками.

   55 И когда батюшка к ним промолвит хоть слово -

   Заторопев, онемев, слезы у иного

   Потекли с глаз с радости; иной, не спокоен,

   Всем наскучил, хвастая, что был он достоен

   С временщиком говорить, и весь веселился

   60 Дом его, как бы им клад богатый явился.

   Сам уж суди, как легко мне должно казаться,

   Столь славны предки имев, забытым остаться,

   Последним видеть себя, куды глаз ни вскину.

  

   Филарет

  

   Слышав я важну твоей печали причину,

   65 Позволь уж мне мою мысль открыть и советы;

   А ведай притом, что я лукавых приметы -

   Лесть, похлебство - не люблю, но сердце согласно

   С языком: что мыслит то, сей вымолвит ясно.

  

   Благородство, будучи заслуг мзда, я знаю,

   70 Сколь важно, и много в нем пользы признаваю.

   Почесть та к добрым делам многих ободряет,

   Когда награду в себе вершенных являет.

   (Сыщешь в людях таковых, которым не дивны

   Куча золота, ни дом огромный, ни льстивный

   75 На пуху покой, ни жизнь, сколь бы ни прохладна, -

   К титлам, к славе до одной всяка душа жадна.)

   Но тщетно имя оно, ничего собою

   Не значит в том, кто себе своею рукою

   Не присвоит почесть ту, добыту трудами

   80 Предков своих. Грамота, плеснью и червями

   Изгрызена, знатных нас детьми есть свидетель -

   Благородными явит одна добродетель.

  

   Презрев покой, снес ли ты сам труды военны?

   Разогнал ли пред собой враги устрашенны?

   85 К безопаству общества расширил ли власти

   Нашей рубеж? Суд судя, забыл ли ты страсти?

   Облегчил ли тяжкие подати народу?

   Приложил ли к царскому что ни есть доходу?

   Примером, словом твоим ободрены ль люди

   90 Хоть мало очистить злых нравов темны груди?

   Иль, буде случай, младость в то не допустила.

   Есть ли показаться в том впредь воля и сила?

   Знаешь ли чисты хранить и совесть и руки?

   Бедных жалки ли тебе слезы и докуки?

   95 Не завистлив, ласков, прав, не гневлив, беззлобен,

   Веришь ли, что всяк тебе человек подобен?

   Изрядно можешь сказать, что ты благороден,

   Можешь счесться Ектору или Ахиллу сроден;

   Иулий и Александр, и все мужи славны

   100 Могут быть предки твои, лишь бы тебе нравны.

  

   Мало ж пользует тебя звать хоть сыном царским,

   Буде в нравах с гнусным ты не разнишься псарским.

   Спросись хоть у Нейбуша, таковы ли дрожжи

   Любы, как пиво, ему, - отречется трожжи;

   105 Знает он, что с пива те славные остатки,

   Да плюет на то, когда не, как пиво, сладки.

   Разнится - потомком быть предков благородных,

   Или благородным быть. Та же и в свободных

   И в холопях течет кровь, та же плоть, те ж кости.

   110 Буквы, к нашим именам приданные, злости

   Наши не могут прикрыть; а худые нравы

   Истребят вдруг древния в умных память славы,

   И, чужих обнажена красных перьев, галка

   Будет им, с стыдом своим, и смешна и жалка.

  

   115 Знаю, что неправедно забыта бывает

   Дедов служба, когда внук в нравах успевает,

   Но бедно блудит наш ум, буде опираться

   Станем мы на них одних. Столбы сокрушатся

   Под лишним те бременем, если сами в силу

   120 Нужную не приведем ту подпору хвилу.

   Светлой воды их труды ключ тебе открыли,

   И черпать вольно тебе, но нужно, чтоб были

   И чаши чисты твои, и нужно сгорбиться

   К ключу: сама вода в рот твой не станет литься.

  

   125 Ты сам, праотцев твоих исчисляя славу,

   Признал, что пала она и делам и нраву:

   Иной в войнах претерпел нужду, страх и раны,

   Иным в море недруги и валы попраны,

   Иной правду весил тих, бегая обиды, -

   130 Всех были различные достоинства виды.

   Если б ты им подражал, право б мог роптати,

   Что за другими тебя и в пару не знати.

  

   Потрись на оселку, друг, покажи в чем славу

   Крови собой - и твою жалобу быть праву.

   135 Пел петух, встала заря, лучи осветили

   Солнца верхи гор - тогда войско выводили

   На поле предки твои, а ты под парчою,

   Углублен мягко в пуху телом и душою,

   Грозно соплешь, пока дня пробегут две доли;

   140 Зевнул, растворил глаза, выспался до воли,

   Тянешься уж час-другой, нежишься, сжидая

   Пойло, что шлет Индия иль везут с Китая;

   Из постели к зеркалу одним спрыгнешь скоком,

   Там уж в попечении и труде глубоком,

   145 Женских достойную плеч завеску на спину

   Вскинув, волос с волосом прибираешь к чину:

   Часть над лоским лбом торчать будут сановиты,

   По румяным часть щекам, в колечки завиты,

   Свободно станет играть, часть уйдет за темя

   150 В мешок. Дивится тому строению племя

   Тебе подобных; ты сам, новый Нарцисс, жадно

   Глотаешь очми себя. Нога жмется складно

   В тесном башмаке твоя, пот с слуги валится,

   В две мозоли и тебе краса становится;

   155 Избит пол, и под башмак стерто много мелу.

   Деревню взденешь потом на себя ты целу.

   Не столько стало народ римлянов пристойно

   Основать, как выбрать цвет и парчу и стройно

   Сшить кафтан по правилам щегольства и моды:

   160 Пора, место и твои рассмотрены годы,

   Чтоб летам сходен был цвет, чтоб, тебе в образу,

   Нежну зелень в городе не досажал глазу,

   Чтоб бархат не отягчал в летню пору тело,

   Чтоб тафта не хвастала среди зимы смело,

   165 Но знал бы всяк свой предел, право и законы,

   Как искусные попы всякого дни звоны.

  

   Долголетнего пути в краях чужестранных,

   Иждивений и трудов тяжких и пространных

   Дивный плод ты произнес. Ущербя пожитки,

   170 Понял, что фалды должны тверды быть, не жидки,

   В пол-аршина глубоки и ситой подшиты,

   Согнув кафтан, не были б станом все покрыты;

   Каков рукав должен быть, где клинья уставить,

   Где карман, и сколько грудь окружа прибавить;

   175 В лето или осенью, в зиму и весною

   Какую парчу подбить пристойно какою;

   Что приличнее нашить: сребро или злато,

   И Рексу лучше тебя знать уж трудновато.

  

   В обед и на ужине частенько двоится

   180 Свеча в глазах, часто пол под тобой вертится,

   И обжирство тебе в рот куски управляет.

   Гнусных тогда полк друзей тебя окружает,

   И, глодая до костей самых, нрав веселый,

   Тщиву душу и в тебе хвалит разум спелый.

   185 Сладко щекотят тебе ухо красны речи,

   Вздутым поднят пузырем, чаешь, что под плечи

   Не дойдет тебе людей все прочее племя.

 &nb