Кантемир Антиох Дмитриевич - Стихотворения

fy">   Умер отец-то он же велики намерен

   Дела делать богатством, исправитель верен

   Отцовского приказу: петь сорокоусты

   80 Хочет, создати церкви, и, которы пусты,

   Монастыри обновить, и создать убогим

   Богадельню. А потом, временем немногим

   Одумавшись, говорит: "Нет! полно, умнее

   Будет деньги те беречь; всяк себе милее.

   85 Возьму волю, поеду гулять в краи чужды,

   Слава богу, есть мне чем, нет мне ни в ком нужды".

   Да опять: "Коли ездить? пора мне жениться".

   И ходит - свадьба в уме, и спит - свадьба снится;

   Купил перстень, вот завтра обручаться станет -

   90 Кто б думал, что с другою мыслью завтра встанет!

   А встав - уже все не то: "Куды мне деваться, -

   Говорит, - с женой? разве с людьми уж не знаться.

   Нет, не женюсь!" Между тем пришли навещати

   Друзья в печали: ну-тко, сел в кости играти -

   95 Сыплет молодец мешки. Где сорокоусты?

   Где церкви, свадьба, езда? - уж мешки все пусты.

   Так мы тверды, таковы одноличны нравы!

   Тот, кто поутру жадал достать себе славы,

   Всяким способом ища, ни совести зная,

   100 Ни милости, ни сродства на союз взирая,

   Тот к вечеру уж мыслит, как бы бежать с света,

   Как в тишине без шуму дожить дряхлы лета.

   В один час ищет случай, чтоб жену пояти,

   В другой час того же брак слышишь проклинати.

   105 То богат хотел бы быть - то деньги мешают;

   То грустно быть одному - то люди скучают.

   Сам человек невесть что хотеть: теперь тое

   Хвалит, а потом сие; с одно на другое

   Пременяет мысль свою, и - что паче дивно -

   110 Вдруг одно желание другому противно.

   Кратка жизнь человека - велики затеи;

   Ума полон, а висит глупых дел на шеи

   Не один кулек; к воле чрезмерна охота,

   А ни в ком так не впилась, как в него, работа;

   115 Полну власть в воле зная, сам в себе не волен;

   Как иными, так собой всегда недоволен.

   Все то часть несовершенств, часть разности чудной:

   Все списать - глупа смелость, труд бы был претрудной!

   Злостью же человека кой зверь одолеет?

   120 Когда лев на льва или медведь свирепеет

   На медведя? Кто слыхал, чтоб тигры войною

   На тигров же поднялись? Злобны под водою

   Крокодилы знают ли, разбився на части,

   Истреблять сами род свой для прибавки власти?

   125 Всякий зверь, хотя как лют, в другом почитает

   Звере подобность свою и пределы знает

   Злости своей полагать с тем, в ком род свой видит:

   Один другого добру никогда завидит.

   Человек только в злобной ярости честь чает,

   130 Когда человека съесть может и желает,

   И того славным зовет, кто больше был вредный

   Прочим людям, от кого страдал род наш бедный.

   Видишь ли войнолюбца? И земли пространны,

   И довольство имеет, однак в чужестранны

   135 Власти с яростью бежит на слаба соседа,

   Жжет, рубит без милости, не оставит следа

   Жилища его, целы истребит народы;

   А потом, чтоб действо то на многие годы

   Памятно было, люди ж ему посвящают

   140 Башни, храмы, ворота, богом называют.

   Вельможа той, вышню власть не могий терпети

   В иных руках, свирепством своим того ж дети

   Отечества взаимну гибель подущает;

   Того ж града жители друг друга ссылает,

   145 И один другому смерть, жаден, ищет дати;

   Под подобным знаменем - враждебные рати;

   Блещет зло оружие, текут струи крови,

   А он, сердцем радостен, поднимает брови

   И хвастает, что его совет столь был здравый,

   150 Что жизни не пожалел для воли и славы.

   Другой явно наступать, слаб сый, не дерзает,

   Тайны ямы к гибели сильнейшим копает:

   То ядом поит, то сном в доме отягченна

   Огню предаст, и рука, тайно воруженна,

   155 Скольких без проводника ввела на путь ада.

   Мать свирепа, о боже! жрет собственны чада,

   Забыв страх и жалость всю; брат своего брата,

   Сын отца побивает, лише бы утрата

   Чести не была какой иль бы в том прибыток:

   160 Жизнь ничто, когда дело - чтоб не был убыток.

   Сверх того, зверь, когда зол, пользу себе чает:

   Пищу ищет себе волк, как овцу терзает,

   Лев, тигра умерщвляя, недруга сбыть тщится,

   И бык, рогами вредя, от вреда щитится;

   165 А человек без пользы себе иным вреден:

   Хоть бы силен был, славен и собой небеден,

   Коли видит, что другой его превышает

   В славе, в силе, в богатстве, мертва себя чает,

   Мучится сердце его, не знает покою,

   170 Пока не сгубит кого; коли сам собою

   Не силен к тому, прельстит сильного невежду;

   Между тем он с того зла никую надежду

   Себе ждет: не прибудет ни денег, ни чести,

   Не наполнит действом тем печатные вести.

   175 Мало ему, что рука бесовским советом

   Наставлена показать искусным наветом

   Чрез мал прах велику смерть пылать из металла;

   Мало, что железо, сталь ядовитей жала

   Змеиного остротой - в крайну гибель бедну

   180 Роду человеческу ввел ябеду вредну,

   Истинный Пандоры дар. Сколько погибает

   Людей чрез нее, сколько всю жизнь воздыхает,

   Сколько сирот померло, сколько вдовиц тают,

   Пока стряпчие с дьяком выписку счиняют.

   185 А в лесах звери того нимало боятся,

   Без лукавства ссорятся, без злости мирятся,

   Не заводятся дела, приказов не знают;

   Орлы орлов на доску стать не вызывают;

   Николи волк не всадил волка же в колоду,

   190 Для чего без пошлины взмутил его воду;

   Большой медведь от меньших улей с рук отняти

   Не смеет за то, что он ему лучше кстати,

   И волк, что трудом достал, хоть завистну оку

   Подпал бы, не утратит тем, что не стал к сроку.

   195 Да что ж, скажет кто-нибудь, человек уставы

   Вымыслил и правила, чем добрые нравы

   Вводить и злых свирепость в пользу укрощати,

   Не знак ли то доброты? где то зверям знати?

   Подлинно - знак, но впротив: не доброты - злости.

   200 На что б пила, каб не столь тверды были кости?

   Если б не зол человек, на что бы уставы?

   Законы уставлены, чтоб исправить нравы

   И удержать склонность к злу, что нам с детства сродно;

   Нужда сделала закон; а то б, ей! несходно

   205 То самое исправлять, что право собою.

   Звери, понеже чище, нежли мы, душою,

   Законов не требуют, да живут согласно:

   Один у другого век не грабит напрасно,

   Ни разбоев нет у них, нет кражи без нужды,

   210 Свое место всяк знает; не вступает в чужды

   Чистосердечны дела; вредят ли - то явно

   И за нужду, не затем, что вредить есть славно.

   Но ни зло, ни добро им, скажет, неизвестно,

   Не знают, что прилично, что гнусно, что честно,

   215 И как злы невзначай, так добры не нарочно.

   Столь и лучше такое невежество прочно!

   А мы что? знаем добро и то похваляем -

   Любим злое и в том жизнь свою утверждаем;

   Добродетель, хвалима гладом, хладом тает,

   220 Злонравие все бранят, а всяк снабдевает.

   Еще оправдание, скажет, я имею:

   Человек один может добро и злодею

   Своему делать, пищу дает неимущим,

   Печальным утеху и помощь в бедах сущим,

   225 А в зверях уж того нет, и слухом не знают.

   Случается, правда, то, да скольких считают

   Таких? Есть ли хоть десять в семьсот слишком веков?

   Трудней таковых сыскать можешь человеков,

   Нежли сливам средь зимы расти на соломе

   230 Иль трезвых видеть певчих в епископском доме.

   Итак, сумнюсь добро то совершенным звати,

   Не навыкли мы даром добрыми бывати:

   Коль милостыню даем - верь, себя жалеем;

   Если то не чужое, наградить умеем

   235 Убыток тот: не медлим отнять у другого

   Стократ больше. Кто обул бедного босого,

   Ведай, что башмаки те отнял и с штанами;

   Когда кто утешает сладкими речами

   В печали слезящего - иль весел с природы,

   240 Иль смеется бедному, иль те ему годы;

   Когда кто утесненну в бедах помогает -

   Иль противнику его досадить желает,

   Иль обиженный родня иль быти имеет,

   Иль что не пуст у него мешок разумеет.

   245 Кто даст, что себе иужно, кто, вред себе зная,

   Бедному хочет помочь? ветр - надежда тая.

   Такого-то Диоген ища человека,

   Не сто свеч даром изжег и был смехом века.

   Да полно уже о том; к глупости приступим

   250 Смыеленного животна. Но тут уж притупим,

   Увы, не одно перо, ниже все списати

   Воля мне есть; чрез век бо мой то б не скончати,

   Столько она над нами заграбила власти.

   Все места, и углы все, и все света части

   255 Тоя в себе имеют преясные знаки;

   И хоть кто стихи мои почитай за враки,

   Лучше б людям дел своих в память не писати,

   Полезней забвению было б предавати.

   А то стыд и срам роду, и гнусно терпети,

   260 Чтоб тварь, мниму умную, столь глупою зрети;

   Ибо, хоть книги разбей, действа содержащи

   Минувших времен, хотя смотри в настоящи

   Веки дела человек - глаза потемнеют,

   Пока сыщешь таких, что с умом сходство имеют.

   265 Глупость, лишь родимся, к нам с лаской приступает

   И чрез всю жизнь нам дружный товарищ бывает;

   Ею в младенцах игры и смех происходит,

   Она безрассудных в огнь, в воду прямо вводит

   И все страхи презирать смело побуждает.

   270 Множащимся же летам и та возрастает,

   Отчего видим в юных: иного жадати

   Крайню чести суету и тую искати,

   Всяку добродетели красу презирая,

   Не на нрав, но на злато свое уповая.

   275 Иной, как в красавицу, влюбившися в славу,

   Как на пир, в битву бежит злобну и кроваву;

   Страх всякий и смерть саму ни во что не ставит,

   Полн надежды, что имя свое так прославит.

   Иной, любовью пленен, всю ночь воздыхает,

   280 Не спит, лицо любезной с мысли не спускает;

   Утро все пред зеркалом в уборах проводит,

   Целый день, если можно, с глаз ея не сходит,

   Для нее друзей, и жизнь, и все презирает,

   Одну за крайне добро мнит и почитает.

   285 Иной ни Марса труды, ни Венеры сладость

   Ищет, - вся в картах стоит его крайня радость,

   В тех все жития время своего теряет;

   Ниже о ином когда лучшем помышляет,

   Нежли как бы и ночи днем сделать, играя;

   290 Богатство ему ничто, и злату какая

   Цена невесть; ниже той умные советы

   Друзей слушает, ниже почтительных леты

   Родителей приказы полезны внимает -

   Вся за сладость пагубной игры расточает.

   295 Ин с корчмы не исходит, век свой пребывая,

   Когда есть склянка с вином - мнится среди рая;

   Ни о здравии мыслит, ни в что честь теряет,

   Без вина, как без воды рыба, жить не знает.

   Увидишь двух с ярости вне себя бывати,

   300 Мечами друг другу смерть злу ищущих дати -

   За что? за то, что им двум б.. дь люба едина.

   Куды важна не щадить жизнь свою причина!

   Полный возраст имеет свои недостатки:

   В тот доспев люди, чины мнятся им быть сладки,

   305 И затем видишь многих покой оставляти

   В доме своем и трудам себя предавати

   Жестоким, и питаться тщетою надежды.

   Иные, блистание любящи одежды,

   Отягчают плоть свою вредительным златом,

   310 Мнящи глупца не глупым быть в платье богатом.

   Иные, в безбрачии провождати время

   Не терпящи, тяжкое на ся берут бремя,

   Да и отца наживут имя, им приятно,

   Вздыхают потом поздно уж неоднократно.

   315 Ниже брак хулю честный: его же любови

   Пламень - нрав сходство вина; но сии готови

   Неизвестну с край света в жены себе взяти,

   Лишь бы в рядной росписи было что читати.

   Не лицо, не нрав, не ум они рассмотряют -

   320 Много ли приданого в-первых вопрошают.

   В старых, им же должно бы, чтоб искус прибавил

   Ума, право, то ж видим: ин себя прославил

   Изнуренными силы в Венерином поле;

   Ин, все расточая, стал убог с доброй воли;

   325 Ин над кучей денег с гладу помирает,

   И что вложит кусок в рот, то цену считает.

   Без зубов и с сединой с морозу колеет,

   Боися тронуть мешков, а сам разумеет,

   Что весь свет смеется им; но мысль его знаю:

   330 Я сам-де, в сундук смотря, себя похваляю,

   Хотя надо мной народ безумно хохочет;

   Всякому воля дана - живет всяк как хочет.

  

   Увидишь столетнего старика в постели,

   В котором лета весь вид человека съели,

   335 И на труп больше похож; на бороду плюет,

   Однако дряхлой рукой и в очках рисует.

   Что такое? ведь не гроб, что ему бы кстати, -

   С огородом палаты, где б в лето гуляти.

   А другой, видя, что смерть грозит уж косою,

   340 Не мысля, что сделаться имеет с душою,

   Хоть чуть видят бумагу слабые в нем взгляды,

   Начнет писать похорон своих все обряды:

   Сколько архипастырей, попов и причету

   Церковного пред гробом и сколько по счету

   345 Родни за гробом пойдет с горькими слезами;

   С сколькими и какими провожать свечами,

   Чем покрыть гроб, где вкопать, и надпись какую

   В память себе поставить; медну ль, золотую

   Над ним лампаду свесить, кому панихиды

   350 По нем петь; а ближнему сделанны обиды

   Наградить и смириться, с кем брань имел вечно,-

   О том ни слова, мнит бо лишным то, конечно.

   В коем скоте покажешь мне действа такия?

   Все об нужном пекутся и лишное тыя

   355 С вредом себе не хранят, и суеты полны

   О будущих мысли их не мучат, довольны

   Сущи иметь в жизнь свою, что к тому полезно;

   Любят без ссор так один, как два, что любезно;

   Время знают к похоти, и обжорством тело

   360 Не вредят, ниже пьянство известно им дело.

   К тому ж видывал ли кто, чтоб за кусок злата,

   За парчицу, чем будет красивей палата,

   За вещь, правда, вкусную, но нам в естве вредну,

   Чрез целые полгода скот терпел жизнь бедну,

   365 Посреде вал подвержен бурям непрестанным,

   И вверил ветрам живот свой непостоянным?

   Видывал ли кто, чтоб скот пред другим гордился

   И, худшего знав себя, лучшим являть тщился,

   Или бы в лето лежал, а тужил зимою,

   370 Что есть нечего и нет деньги за душою?

   Ей, нет! равенство в себе хранят все любезно,

   Трудятся, запас чиня в том, что им полезно.

   Мала пчела с коликим трудом себе в зиму

   Готовит мед, чтоб пищи не зреться лишиму,

   375 Когда север иссушит цветы все на поли!

   И муравей чтогодно потом и мозоли

   Наполняет амбар свой богатством Цереры;

   А как мразов свирепством, не знающих меры,

   Естество начинает унывать бесплодно -

   380 Животно то из гнезда станет неисходно,

   Наслаждаяся зиму тем, что нажил летом.

  

   Человек, один ума одаренный светом,

   В темноте ходит век свой; не в время прилежен,

   В чем не нужно - трудится, а в потребном - лежень;

   385 Все, что он ни делает, - без смысла, некстати,

   Все нравно и не нравно, и обыкл бывати

   Без причины радостен, без причины скорбен;

   Наудачу он любит, гонит, смирен, злобен,

   Делает, портит, множит, малит, возвышает,

   390 Низит, ищет с жадностью или обегает.

   И да словом в глупости явим крайность рода,

   Вспомним мы, что человек, - его же природа -

   Прах, ничто, и подвержен бедам непрестанным,

   Болезням, страхам, смерти, страстям несказанным,

   395 Который каплю дождя не силен есть дати,

   Ни жизни знает конец, ни как продолжати, -

   Дерзнул богом себя звать и таковым мнился,

   Честь, ему должну, себе искать не стыдился.

   Вспомним, что люди и те, своими руками

   400 Излив или вырезав болван, того ж сами

   Как бога чтят, боятся, помощь ожидают

   От него, когда мертва, бесчувственна знают;

   Иль животно бедное как суще пресильно

   Чтят; или пред чесноком молятся умильно;

   405 Люди ж те, что столь дивный чин во твари зрящи,

   Стольки тела пречудны в воздухе висящи,

   Так порядочный тех ход и пользу приятну,

   Разность видов животных, умом непонятну,

   И телес наших состав, и жизни причину -

   410 Природы дело (увы, с страху перо кину!) -

   Природы дело то быть, безумно болтают;

   Все то собой сделалось, и никого знают

   Твари творца, и что уж двизатися стало -

   Движенью не требует своему начало,

   415 Ниже есть кто создатель преумный, превечный,

   Правящий вся, пресильный, страшный, бесконечный,-

   Что же прибыли им в том? все их обегают;

   Страха полны, хотя вид дерзостный являют,

   Беспокойна совесть их, терпит мысль ужасно,

   420 Юже не быть силу мнят, той самой чточасно

   Трепещут и почти ждут бесконечну муку -

   Только затем, что нову следуют науку.

   Право, если все то знать умным можно дело -

   Можно сказать, что душа вкупе есть и тело!

   425 Здесь пора бы уж кончать, но зрю пред собою

   Толпу людей брадатых, черною главою

   Кивающих, и слышу с яростью вопити -

   Временной вечной казни мя достойна быти

   За то, что тварь изящну, чудну, несказанну,

   430 Наподобие творца премудро созданну,

   Так охулить дерзнуло перо неучтиво.

   Доброе в худо вменять велико ли диво?

   Убо оправдаться в том есть мне только воля,

   А потом, собрав ружье, сам ударю с поля.

   435 Хоть я невеликий чтец, столько, однак, знаю,

   Что известная бога милость с край до краю,

   Персть взявши, создала нас самому подобных,

   Мудрых, правых и чистых, к греху неудобных,

   И дав жизнь бесконечну, полну всякой сласти,

   440 Без страху и без труда, без бед, без напасти.

   Но вем и то, что Адам, получив супругу,

   Слышал указ, что в раю, гуляя с досугу,

   Мог бы от всяких древес, что в раю, вкушати,

   Кроме того, что сильно есть знание дати.

   445 Но той когда с сладких уст супруги любезной

   Услышал, сколь красив плод и сколь вкус полезной,

   Как лицом, так и умом равен богу быти,

   Забыв заказ, возжадал, взял плод, смел вкусити.

   Тотчас, сколь пагубна сила того древа,

   450 Узнали, да уж поздно: и Адам и Ева

   Впали в беды и труды и подпали власти

   Смерти, и пленили их многовидны страсти,

   И когда всемудрому равны быть искали -

   Воспою греховною и вид потеряли,

   455 Так, что, изгнанны с рая, если б кто им дати

   Мог зеркало, чуть себя могли бы узнати.

   Мы же, которы из них род свой весь изводим,

   Их любопытством на них, бедные, походим.

   И коли б не так, то кто б мне велел писати

   460 Ложь на себя; принужден бо то признавати,

   Что и я, хотя пишу против человека,

   Человек один с многих нынешнего века;

   Но истину утаить не могу, не знаю,

   И затем, как кто хочет, а я вот кончаю.

  

   "Сатирик наш по окончании своей четвертой сатиры намерен был, оставя сей стихов род, употребить время свое, которое ему до отъезду в чужие краи оставалося, на продолжение "Петриды", которой одну первую книгу издал еще прежде третьей сатиры; но, уразумев чрез искус, что дело то не малого требует прилежания, также лишаяся к тому потребных известий, отложил то до другого времени, когда и способы к тому лучшие будут и мысли его, различными нуждами ныне смущаемые, спокоятся. А чтоб между тем не потерять несколько дней напрасно, написал сию сатиру, которая почти вся сделана на подражание Боаловой сатиры VIII-й, с тем различием, что Боало в своей доказывает, что из всех животных человек глупее, а наш автор тщится показать, что не только он глупее всех скотов, но еще злее всех зверей и дичее всякого урода, которого бы ум вымыслить мог. С самого начала сатиры автор речь свою простирает к живописцам, которы чрез свойства свои описаны от 1-го стиха по 5 стих. Зачата сатира сия в августе месяце 1731 года".

   Ст. 1-4. Вы, которы.... и мертвым сильны живность дати. "Т. е. вы, которые искусным художеством обыкли в услаждение глазам нашим представлять все те твари, которых природа произвела и которые мертвым вашим изображениям умеете дать живность, в чем самой натуре подражаете".

   Ст. 5-6. Коль по прочих... и злобны. "Т. е. когда вы, между прочими вашими делами, принуждаете ум ваш, который в выдумках плодовит, вымышлять какие ни есть дикие и страшные уроды".

   Ст. 7-8. Не сфинксе... одно составляти. "Т. е. не трудитеся вымышлять сфинксе или химере чудный вид или составляя из разных чудных одно ужасное и дикое тело.

   Сфинкс была урод некакой, - пишут Целий Лактанций и Диодор, - имеющий крылья и гарпиям подобный. Толкователь Еврипида, греческого стихотворца, говорит, что имела она лицо девичье, грудь и ноги львины, а крылья и перья птичьи. Полефат сказывает, что сфинкс была зверь некакой, который имел тело собачье, голову и лицо девичьи, крылья птичьи и голос человеческий.

   Химера, по описанию стихотворцев, был чудесный некакий зверь или урод, у которого голова была львиная, тело козла, а хвост змийный. В сущей же правде Химера есть гора в Лиции, на которой вершине львы живут, в средине ея место весьма к пастве угодно, а при корени ея великое множество змей находится, что басни причину подало".

   Ст. 12. Пиши без оглядку. "Напиши без всякого мнения или страху, понеже коли кто оглядывается в деле каком, то или ждет что, или чего ни есть боится".

   Ст. 14. Что Гораций описал. "Гораций, римский стихотворец, в начале своей книги О искусстве стихотворства приуподобляет нескладную некую поэму такому уроду, у которого голова девичья, шея лошадиная, тело составлено из разных, сколько можно меж собою несходных частей, и все то покрыто перьями, а напоследок вместо хвоста висит ужасная рыба. "Humano capiti" etc.".

   Ст. 30. По несчастию, пусто. "Подлинно бессчастием разве у судьи будет мешок пуст".

   Ст. 37. Иль оброк считая. "Т. е. собирая деньги на платеж положенной на него подати или дачи, что помещику в год принести должен".

   Ст. 48. Дымные палаты. "Известно нашим всем, что суть палати в крестьянской избе и что они всегда дымны, когда печь топится. Стих сей в рифмах недостаточен, понеже в предыдущем солдаты кончается на ы, а в сем палати на и, однако ж в долгой поэме, какова есть сия сатира, можно извинить сей недостаток, который приключился за тем, чтоб силу слов не потерять".

   Ст. 55. Заплачу подушное. "Разумеется деньги подушные, подать, которую платят крестьяне в государственную казну".

   Ст. 60. Иль в праздник пойти в село. "Уж того крестьянин не пропустит, чтоб у праздника не быть, коли не для того, чтоб молиться, так для того, что в тот день там даром потчуют".

   Ст. 62. Все бы бела рубашка. "Регламент воинский повелевает, чтоб солдат имел бы всегда белую рубашку, когда в строй или на караул выйдет. Если не так, то жестоко бьют".

   Ст. 66. Наряжать мне все собой, а сотерых слушать. "Т. е. все мне самому делать надобно; приказывать некому, а мне слушать надобно многих и их приказы исполнять".

   Ст. 70. Чтоб с ангельскими в счете был и он чинами. "Известно есть, что чернцы называются ангельского чина люди, понеже, оставя все житейское попечение и умертвив плоть свою отречением мира, в славу божию прочие живота своего дни проводить обещаются".

   Ст. 74. В слабом теле. "В таком, сиречь, теле, которого от сластолюбия удержать не можно".

   Ст. 84. Деньги те беречь. "Будто это деньгам бережь, что не отдаст их на доброе, а промотает на гуляние, таковы человеков рассуждения обычайно живут; там мы скупы, где надобно быть тчивым, а в том великую сумму денег не жалеем, где копейку истратить грешно".

   Ст. 85. Поеду гулять в краи чужды. "Не думает он для пользы себе и людям ехать в чуждые страны, но гулять. Куды умное дело! можно лучше бы и не ездить; дома быть дураком".

   Ст. 92. Разве с людьми уж не знаться. "Куды какое глупое рассуждение! когда кто женится, будто должен с людьми не знаться. Мне кажется, что любезная жена ничего постоянному мужу не мешает, и с людьми знаться так холостому, как и женатому легко можно, коли свои злые нравы тому не мешают".

   Ст. 100. Ни сродства на союз взирая. "Т. е. и самых сродников своих не щадя. Славолюбив человек часто все должности забывает, когда чрез непотребства намерения своего дойти может. Полны истории примеров таких, и кто захочет их поискать, сыщет много и в своих временах".

   Ст. 112-113. Ума полон... кулек. "Т. е. одарен умом больше всех животных, а поступки все глупые. Езоп говаривал, что люди носят два мешка: один за плечами, а другой на грудях; в том кладут свои дела, а в сем чужие, чтоб сии лучше рассматривать, а своих бы и не видеть. От сего и наш автор говорит, что висит на шее кулек глупых дел".

   Ст. 114. Работа. "Т. е. порабощение, неволя".

   Ст. 115. Полну власть. "Т. е. разумея изрядно, что полну имеет власть над волею своею, понеже всяк человек волен рождается душою и может быть всегда волен, если в младости привыкнет быть господином страстей своих".

   Ст. 119. Злостью же человека. "От сего стиха автор начинает другую часть сатиры, в которой имеет показать, что человек всякого зверя злее".

   Ст. 133. Войнолюбца. "Т. е. тирана такого, который любит войну и вступает в войну для того только, что война ему люба".

   Ст. 134-135. В чужестранны власти. "Т. е. в чужое владение".

   Ст. 140. Башни, храмы, ворота. "Теперь уж нет того обычаю, чтоб победителям посвящать храмы; а в старину много того бывало, когда в боги производить кого ни похочет народу позволено было. В римской истории образцов таких много найти можно. Башни в сем стихе значат пирамиды или другое какое строение, на знак действа какого поставленное. Богом называют. Пример тому Ромулус и Юлий Цезарь, которые за свои славные чрез войну дела обожены от суеверного народа".

   Ст. 150. Для воли и славы. "Две обычайные отговорки и претексты бунтовщиков, которые, приятными сими именами подущая глупый народ, в худшее бесславие и неволю его приводят, пользу к себе привлекая".

   Ст. 155. Без проводника ввела на путь ада. "Т. е. безопасных внезапно смерти предала; понеже кто в незнакомую дорогу без проводника идет, знать в дорогу ту вступать не думал или нехорошо себя предостерег. Ад вместо смерти греческие стихотворцы употребляют".

   Ст. 156. Мать... жрет собственны чада. "Много таких примеров находится в историях. Иосиф, списатель жидовских древностей, повествует, что во время осады иерусалимской чрез Тита жена некая, именем Мария, испекла и съела сына своего, еще младенца. Правда, что тогда превеликий был голод; да однако ж то дело почти веры недостойно, если б не так верный то нам предал историк. Сколько ж таких матерей, которые для любви к второму мужу или для какого интересу погубили детей своих?"

   Ст. 158. Сын отца побивает. "Кроме того, что в древних историях, много таких образцов в наших временах. Демидов некто убит от собственного своего сына в 1727 году".

   Ст. 171. прельстит сильного невежду. "Подговорит склонить на что сильного простяка, который, не зная, вредит. Подобным образом в похвале нашему автору написано: знать тебе страшны сильных глупцов нравы".

   Ст. 174. Печатные вести. "Вместо печатные ведомости, или газеты. Подлинно, что тем действом злым нельзя себе нажить славу, чтоб о тебе в газетах писали; надобно иные дела, полезные отечеству и праву естественному сходные, а чрез злодейства прославиться и трудно и недолговечно".

   Ст. 181. Истинный Пандоры дар... "Пандору, как пишет Гесиод, Юпитер с неба на землю послал для прельщения людей, и дана в жену Епиметею глупцу, брату Прометееву. Ее же Юпитер, всеми дароданиями приятными украшенную, послал к Прометею, дав ей, чтоб ему в гостинец понести, коробку некую, которая снаружи была очень хороша, а внутри ея заперты были всякие беды и несчастия. Прометей не хотел принять подарок тот и приказал и брату своему Епиметею не принять его, если к нему Пандора его не принесет в отсутствии своем. Но Епиметей, убежден Пандорою, принял коробку ту, и лишь ее отворил - все злости и беды, в ней запертые, вылетели, а на дне осталася одна только надежда. Сей-то коробке автор наш ябеду приуподобляет, которая снаружи кажется хороша, а внутри бед полна, и в ней только, в утешение бедных, одна надежда остается".

   Ст. 184. Пока стряпчие... "Известно тому, кто дело какое имел, какое несчастие есть, когда подьячий соглашается с стряпчим противника. Самые лучшие уставы кривым толком в вред просителя обращают, образ суда не хранят, всякое хоть малейшее преступление чрез промышленные происки великим делают, и напоследок, если таких же кто не имеет на свою сторону или к судьям сам доступить не может, то хотя прав, имеет быть виноват".

   Ст. 188. На доску стать не вызывают. "На доску вызывают, когда один в суде в деле каком отпирается, а другой подтверждает и говорит, что рад пытку терпеть с ним вместе. Многие такие злобные суть люди, что хоть сам виноват, а когда ответчика обвинить не может, то розыском выиграть хочет, не жалея собственного своего тела".

   Ст. 190. Без пошлины взмутил его воду. "Т. е. самую малую обиду сделал. Что меньше того, как воду, которая тебе, наприклад, принадлежит, напився и ее ненарочно смутить? Однак бывает, что за то люди великое делают отмщение. Есть такие места в Европе, где пошлину платят корабельщики только для того, что по морю верст с пять проплыли, и кто того не учинит, лишится корабля и всего товара".

   Ст. 192. За то, что он ему лучше кстати. "Сколько чрез ябеду таких отъемов живет, в которых много резону нет, кроме того, что, например, деревня или дом какой бедного человека кстати пришел сильному господину".

   Ст. 194. Не утратит тем, что не стал к сроку. "В уставах наших для упрямых людей уставлено, что если кто вступит в суд, а к учрежденному чрез судью сроку на суд с соперником не станет, то бывает виноват без всякого оправдания. Ябедники так вятой и полезный закон в такой вред претворяют, что не один за тем пропадает; понеже, когда срок приходит, то они какими ни есть способы чрез друзей, или напоем своего соперника, или куда отведут, чтоб он не мог на тот час судье предстать; а сами покажутся с прошением, чтоб записать его просрочку, и неправость свою тем самым очистят, а правого бессовестно обидят. Невозможно есть злость людей искоренить тем самым указом, которым законодавец неправду искореняет; не судья дает, но сами берут злобным толком и лукавыми поступками".

   Ст. 195. Да что ж, скажет. "Автор наш, изъяснив образцы человеческой злости, начинает предлагать и добрые их дела, чтоб одно с другим на весках поставить и дать читателям рассуждать, которая сторона перетянет. В первое доказательство доброты приводит учреждение законов и нравоучительную науку, и то порядочно, понеже чрез них познается склонность людей к добронравию, но не всегда воле действо следует".

   Ст. 197. В пользу укрощати. "В пользу народа прочего усмирять свирепость злых граждан".

   Ст. 199. Подлинно... не доброты - злости. "Т. е. подлинно то знак есть, да не доброты, но злости".

   Ст. 200. На что б пила... "Если б не тверда была кость, то на что бы токарям и прочим костяного дела мастерам пила; крепость их принудила крепкое вымыслить орудие".

   Ст. 202. Законы уставлены, чтоб исправить нравы. "Т. е. законы учреждены, чтоб злые наши нравы исправлять, и подлинно - когда законы право уставлены бывают, не ино есть их намерение - только введение добродетелей и отвращение от злонравия, и потому философы определяют закон быти предложение, которое показует, какое дело делать и какого не делать: за добро, которое от того надеяться надобно, или за зло, которого от сего опасаться должно".

   Ст. 203. Что нам с детства сродно. "Преосвященный новгородский в предисловии своем на книжицу под титулом "Первого учения отроком", говоря о человеке, пишет: трудно тому не быть злу, который и родился зол, а потом слово свое подтверждает священным писанием, приводя текст сей: все помышление его на зло от юности его".

   Ст. 209. Нет кражи без нужды. "Волк крадет овцы, а лисица курицы для того, что есть хочет и без того с голоду умереть может: а люди, много имея, крадут без нужды".

   Ст. 211. Чистосердечны дела. "Т. е. поступки зверей все без лукавства".

   Ст. 216. Столь и лучше. "Тем самым лучше звери людей, что, не зная, что добро и что зло, больше того, чем сего держатся".

   Ст. 230. Иль трезвых видеть певчих... доме. "Из ста архиерейских певчих редко не пьяниц десятерых сыщешь. Не знаю, для чего люди должности сей особливо к вину склонны, разве пение побуждает жажду или охоту дает к веселию".

   Ст. 247. Такого-то Диоген. "Диоген был философ секты кинической, рожден в Синопе в 341 лето по созд<ании> Рима. Отца имел Ицесия. За дело подложной монеты высланный из отечества, приехал в Афины, где был учеником Антистена, и хотя учитель его был основателем секты кинической, однако он столько прославил ее, что его за нача