б большое богатство предпочитать.

   Ст. 57. Тому подобен, мне мнится. Скупого сатирик приуподобляет человеку, который, имея нужду в одной чаше воды и могучи оную в ручейке достать, однако ж тащится на большую реку и не рассуждает, что, пока в ней воду черпает, может берег под ним подорваться и потонуть в той большой реке, чего нельзя опасаться, черпая в ручейке. Ежели из малого богатства можешь получать нужное на твое содержание, зачем предавать себя бедствам, ища больших сокровищ.

   Ст. 74. Крезуса богатее. Крезус, царь лидийский, наследовал Алиату второму в лето по создании мира 3496. Богатейший и сильнейший из всех царей своего времени, так что богатство его в пословицу вошло.

   Ст. 80. В тюрьме очутится. В тюрьме, куда его заимодавцы напоследок посадят.

   Ст. 83. Два-три плутца. Клеарх очутится в тюрьме, заимодавцы его останутся разоренны; в том их несчастье два или три плута, которые его объедали или которые ему в долг с великим ростом ссудили, разжиреют.

   Ст. 91 и 92. Три дни брюху дани лучше не даст, чем не знать, что привез с Гиляни. То есть легче ему три дня не есть, чем не знать, что привез гонец из Гиляни. Гилянь есть страна персидская, завоеванная Петром Великим в 1722 году, подвластна еще России, когда сатира сия писана; но в 1734 году, чрез мирный между двумя державами договор, Персии возвращена.

   Ст. 95. Кто выехал, въехал. То есть в город, из города.

   Ст. 101. Когда же Менандр новизн наберет. Гораций в 18-м письме своем, книги I, изрядно примечает, что лакомый к новизнам, любопытный человек неотменно живет говорлив. Те два злонравия меж собою нераздельны.

  

   Percuntantorem fugito: nam garrulus idem est:

   Nec retinent patulae commissa fideliter aures;

   Et semel emissum volat irrevocabile verbum.

  

   То есть:

   Любопытного беги: говорлив он, бесперечь отверзтые уши не умеют вверенное сохранить, а слово, однажды выпущенное из уст, летит невозвратно.

   Ст. 102. Недавно то влитое ново вино. Как новое вино дует бочку, обручи рвет и проч., так набранные ведомости в сердце Менандровом неугомонны, пока устами его исход свой получат.

   Ст. 106. И слышал те из верных уст вести. Обыкновенно вестолюбцам уверять, что они слышали ведомости, о которых сказывают, от знатных и достоверных людей, чтоб тем не только себе веру привлечь, но к тому оказать, что они из самого ключа черпают те ведомости.

   Ст. 107. И тебе с любви. Другое тех же людей обыкновение - показывать, что с особливой любви тебе вести сообщают, и просить прилежно, чтоб ты об них никому не говорил, как бы оные весьма тайное дело были, хотя сами всего жаднее ищут, кому б те рассказать.

   Ст. 108 и 109. Составить он знает мнению. Вестолюбцы не довольны рассказывать, то, что слышали; но буде, наприклад, ведомость какая к ним дошла без обстоятельств, то те обстоятельства сами вымышляют таким образом, который их мнению и склонности сходен. Голую ведомость прикрасят, неприятную отменят в приятную.

   Ст. 110. Редко двум ту ж ведомость. Правда всегда однолична; кто лгать любит, тот всякому лжет отменным образом, понеже вымышленные обстоятельства легко забываются.

   Ст. 111 и 112. И веру сам наконец. Нередко случается вестолюбцам доверять той самой лживой ведомости, которую сами вымыслили, когда она, из уст в уста весь почти город обтекши, дойдет к ним из дому какого знатного человека.

   Ст. 113 и 114. Сказав, тебя как судья бежит и проч. Высказав тебе все свои ведомости, бежит от тебя к другому, к третьему, кому б те ж вести рассказать и наскучить; так от тебя бежит, как судья от убогого челобитчика, которого, знает, не в состоянии принесть ему какой подарок.

   Ст. 117 и 118. Стерегись соседом Лонгина, не завтракав. Для того стерегись, что, беспрестанно с тобой разговаривая, не даст тебе времени кушать.

   Ст. 122. Хоть больну быть... дочь знаешь. Важная причина, для которой надлежало было посетить Грунния.

   Ст. 124. Плачется. Дочь больная плачется; жар вчерась лишь унялся. Говорливый человек ни одно малейшее обстоятельство не минует, напротиву - все неважные околичности жадно описывает, чтоб тем распространить речь свою.

   Ст. 134. На ту стать ножики и вилки разложит. То есть расположит ножики и вилки таким образом, каково положение его нового пруда.

   Ст. 146 и 147. Без мелу, без верви, без аршина. Три вещи, которые от портных в кроении употребляются.

   Ст. 149. В стол. Вместо: в обед или в ужину, то есть во время обеда или ужина.

   Ст. 150. Не столько зерн, что в снопах. Сродным порядком слова так бы должны лежать: Не столько зерн в снопах, что мужик навяжет в день, и оное что относится к снопам.

   Ст. 151. Не столько купец божбы учинит. Обыкновенно купцы, когда продают, чрезмерно божатся. Если у них что торгуешь, часто услышишь: Как пред богом стать - себе больше стоит; бог свидетель - в лавку выше пришло; еже ей-ей для переду тебе в свою цену уступаю.

   Ст. 157. Что весь - ухо, языка. Что ты только на то сделан, чтоб его слушать, а не говорить.

   162. Чуть - как ходит, ступит. Чуть ступает, чуть на пальцы опирается; так тихо и с осмотрением ходит, смиренность себе притворяя.

   Ст. 163 и 164. На всякое слово страшное имя Христа в устах тех готово. Худая повадка и противна закону, который запрещает имя божие напоминать всуе. Не приимеши имя господа твоего всуе.

   Ст. 165. Молебны петь и свечи класть. Молитвы и приношения хвальны, но притворство в молитвах и приношениях мерзко. Бог сердце, намерение человека требует в службе своей. Жертва богу дух сокрушен (Псалом 50).

   Ст. 173. Другое всяко не столь. Притворной святости люди за крайнюю добродетель вменяют подаяние церковным служителям; хотя подлинно и то не последнее, однако ж мы видим, что спаситель взаимную любовь больше всего хвалит, которая в таких людях редко находится.

   Ст. 178. Венгерского. Разумей вина венгерского.

   Ст. 187. У знатных. Разумеется у знатных господ.

   Ст. 191. Вишь. Вместо видишь; простолюдная речь.

   Ст. 193. Застроил огромный дом, который оставит детей его по миру. Для того что на строение того дому большую часть своего имения изнурил.

   Ст. 195. При позднем потомстве. В долгие веки; потомкам, которые гораздо много лет спустя в мир придут.

   Ст. 196. С родословными писцы, с творцами в знакомстве. Родословные писцы служат доказывать древность его рода, а творцы, т.е. сочинители книг или стихотворцы - чтоб прославляли его ум, искусство, доброту, тщивость, выхваляя то, что в нем не находят.

   Ст. 198. Во что ему стали тетради. Сколько он заплатил за тетради, которые другой сочинил, а он свое имя к ним приписал, или которые ему приписаны.

   Ст. 208. Дал ли кто власть над огнем, иль укрощать воду. Показал ли кто правильный и легкий способ, как искусно употреблять огненное ружье и мореплавствовать безопасно.

   Ст. 209. Одолел ли кто враги. Получил ли кто победы над неприятельми отечества; усмирил ли кто их своими трудами военными.

   Ст. 213. Все поступки - образцы. Все его поступки так совершенны, что должно их в образец всякому иметь.

   Ст. тот же и 214. Что в ум ему вспало, не оспоришь вовеки. Нрав, обыкновенный самолюбивым, которые чают, что никто лучше их не смыслит, и потому мнение свое над всеми предпочитают.

   Ст. 216. Во знак благодарства. За его превосходный ум, которым царь должен почитать себя обязанным ему, Гликону.

   Ст. 217 и 218. В ум свой не может вместить, что не все вздыхают девицы по нем. Так пригожим и всеми изрядными свойствами себя украшенным почитает.

   Ст. 220. По своим годам почин счастья людей числит. То есть чает, что с того году род человеческий счастлив стал, в котором он родился.

   Ст. 221. Смысленна тварь. Сиречь люди. По определению Аристотелеву, человек есть смысленное или словесное животно.

   Ст. 225. Отважней чернцов. Между прочими чернцы при пострижении обещают отчуждение сует мирских.

   Ст. 233. Подобен скоту становится. Теряя смысл пьянством.

   Ст. 236. Распихнет всех, как корабль. Раздвинет всех, чтоб себе сделать дорогу, как корабль, когда плывет, рассекает валы.

   Ст. 237. Что много злата с плеч убудет. Протираяся сквозь людей, много сотрется золота с парчового кафтана.

   Ст. 238. Взадь стоять. Вместо позади стоять.

   Ст. 241. С здоровьями кубки. Он зачинает здоровье всякое пить.

   Ст. 242. Зависеть от его слов. Ему следовать, его приказы исполнять.

   Ст. 243 и 244. Знак ти оком подаст. Мигнет в знак благодарения.

   Ст. 247. Вещество то, что плоть ему дало. Вещество то, из которого сделана его плоть, его тело; земля та.

   Ст. 248. Было не такое же, но нечто сияло пред прочими. Не было подобное веществу, из которого сделаны прочие люди, но нечто пред теми превосходно было. Ювенал, обличая такое же мнение высокомысленных, говорит:

  

   Те nunc delicias extra communia censes

   Ponendum: quia tu gallinae filius albae;

   Nos viles puli nati infelicibus ovis!

   <Ты полагаешь, что ты теперь баловень судьбы и что ты должен быть поставлен вне обычных законов, потому что ты сын белой курицы, а мы жалкие птенцы, вылупившиеся из несчастливых яиц!>

  

   Ст. 250. С чего он. Разумеется сделан.

   Ст. 251. На него. Сиречь на гордого Иркана.

   Ст. 252. Шепчут на ухо ядовиты губы. Вместо ядовитые уста; таковы суть злословного человека, каков из следующего описания Созим окажется. Обыкновенно злословные люди осуждают людей заглаза, являяся в глаза приятельми. Для того Созим на ухо шепчет, чтоб Иркан его не слышал.

   Ст. 256. Зашил себе глотку. Молчал.

   Ст. 257 и 258. Чтоб хотя один глупец. Созим говорит, что приличнее бы было Иркану молчать, чтоб, начав говорить, не оказал всему свету свою глупость; пока молчит, кто-нибудь из ему подобных простаков может обмануться его осанкою и почитать его умным.

   Ст. 259. Созим дело говорит, но и проч. Стихотворец признавает, что Созим дельно в Иркане спесь, худо основанную, обличает; но можно б было говорит, вместо бесплодного злословия за очми прямо ему, Иркану, подать дружеский совет, чтоб он не спесивился; такой поступок столько был бы хвален, сколько злословие хульно.

   Ст. 261. Но о всех так судит. Созим, с сродной злобы, насмевается Иркану спесивому, да и не одному ему насмевается, но столь строго же судит о всех без изъятия, испытая всякого пороки, чтоб оным ругаться и тем обесславить иногда и самых друзей и кровных своих.

   Ст. 262. Чистую удачливо удит и проч. О всех Созим судит строго. По его словам, Силван подкупает к исполнению похоти своей жену своего соседа; Прокоп так скупо живет, что, кто у него обедает, голоден из-за стола выходит за недостатком яств; Настя белится и румянится; Клементий, судья, столь глуп и к делам негож, что без дьяка своего ни за что приняться не умеет, и проч.

   Ст. тот же. Чистую. То есть целомудренную, или которая такою себя притворяет.

   Ст. тот же. Удачливо удит. Ловит подарками и не без удачи, понеже склоняет ее к своему намерению.

   Ст. 263. Мягкий. Вместо нежный, с латинского mollis. Все красики и волокиты обыкновенно крайним прилежанием тело свое нежат и ищут иметь мягкую кожу.

   Ст. 266. Красота ея в ларце. Где она прячет румяны и белила.

   Ст. 277. Может в умных клевета и проч. Похлебник опаснее и вреднее злословного человека, для того что клевета понуждает нас прилежнее себя испытать, и иногда тем поводом находим в себе пороки, которые пред тем были нечувствительные, и, нашедши оные, исправляемся; а похлебство служит только умножить число глупцов, ибо мы легко доверяем всему тому, что нам приятно; и потому, когда в нас выхваляют похлебники то, чего в нас нет, мы чаем, что они правду говорят, и тем дуемся и сами себя почитаем.

   Ст. 282. Изнурят до корени. Ложные похвалы нас дуют, и тогда уже собою довольны, престаем трудиться добродетельми похвалу себе достать, чая, что уже довольну имеем. Потому похлебство изнуряет ревность к добродетели, которая многотрудна, понеже к злонравию мы склоннее и путь к нему скользкий и веселый.

   Ст. 284. Самолюбием душа ни одна не скудна. Для того легко доверяем похлебническим хвалам, что мы почти все самолюбивы. Самолюбие наше нам советует без испытания признавать в себе те совершенства, которые похлебник ложно нам приписует.

   Ст. 285. И одним свидетелем... чаем. Все мы, будучи самолюбивы, довольно нам, чтоб один кто-нибудь выхвалил в нас какое изрядное свойство, тотчас доверяем его свидетельству и уже чаем, что мы совершенно добродетельны, и потому унываем в многотрудном пути добродетелей.

   Ст. 291. Котору мне выслушать нельзя, не зевая. Хотя речь Титова столь глупа и скучна, что нельзя оную выслушать, не зевая, Трофим дивится той речи сам, с притворною прилежностию слушает и обстоящих понуждает докучными прошениями ее слушать.

   Ст. 292. У Тита на ужине. Когда Трофим ужинает у Тита, то всякий кусок называет небесным, сиречь непонятно вкусным, хотя тот самый кусок столь плох, что ему в горле гадит.

   Ст. 297 и 298. Если б Титова жена. Парис, сын Приама, царя троянского, послан от отца во Грецию, принят весьма ласково от царя греческого Менелая. Пребывая в его доме, столь он жестоко влюбился в Елену, Менелаеву жену, что, презирая всякое право гостеприимства, похитил и увез ее в свое отечество, отчего зачалася славная троянская война, которою царство Троянское опровержено. Красота Еленина была отменная, однако ж похлебник Трофим предпочитает ей красоту Титовой жены.

   Ст. 300. Тит и нос сморкнуть кривой. Похлебник столь без разбору и без меры все Титовы дела повышает, что хвалит его искусство нос сморкать, нос кривой, который и тем не весьма приятен. Так, Ювенал говорит:

  

   - - Laudare paratus,

   Si bene ructavit, si rectum minxit amicus.

   <Готовый хвалить, если друг хорошо отрыгнул, если надлежащим образом помочился.>

   Ст. 322. Детей мать и проч. Столь Невию все подозрительно, что чает, что жена его детей учит мотать и долги наживать, чтоб тем ущерблять его богатство.

   Ст. 332. Бедство временно. Бедство, которое кончится каким-либо уроном. В самом деле, лучше легковерием что-нибудь, хотя важное, потерять, чем беспрестанным недоверия беспокойством вечно себя мучить.

   Ст. 343. В себе не волен. Не силен утишить свою страсть.

   Ст. 352. И в многих случаях... Здесь сатирик вдруг пресекает описание завидливого Зоила, чтоб не наскучить Феофану.

   Ст. 361. Пастырь прилежный своем о стаде радеет. Феофан имеет епархии Новгородскую и Великолуцкую, в которых правлении недремно печется.

   Ст. 362. Спасения семя часто сеет. Часто, сиречь, проповедует слово божие.

   Ст. 364. Главный и церкви всея правитель. Понеже он первейший член российского Синода.

   Ст. 368. Воля нам всевышнего ясна. Проповедьми и книгами своими толкует нам волю божию.

   Ст. 374. Разнит мир. Разнят люди меж собою.

   Ст. тот же. Жизни тесны суть пределы. Жизнь коротка.

   Ст. 377. Кастор любит лошадей, а брат его - рати. Касторов брат был Поллукс; оба (по баснословию древних) дети Юпитеровы ("Гиралдии в истории богов"). От сего стиха по последний есть подражание следующих Горациевых (сатира I книги 2):

  

   Castor gaudet equis, ovo prognatus eodem

   Pugnia. Quot capitum vivunt, todidem studiorum

   Millia; me pedibus delectat claudere verba.

   <Кастор любит коней, а рожденный из одного с ним яйца (т. е. родной брат его) - кулачный бой. Сколько тысяч голов, столько тысяч стремлений; мне нравится заключать слова в стопы.>

   Ст. 381. И я не без пятен. И я не без погрешений.

  

  

САТИРА IV

   О ОПАСНОСТИ САТИРИЧЕСКИХ СОЧИНЕНИЙ

   К МУЗЕ СВОЕЙ

  

   1 Музо! не пора ли слог отменить твой грубый

   И сатир уж не писать? Многим те не любы,

   И ворчит уж не один, что, где нет мне дела,

   Там мешаюсь и кажу себя чресчур смела.

  

   5 Много видел я таких, которы противно

   Не писали никому, угождая льстивно,

   Да мало счастья и так возмогли достати;

   А мне чего по твоей милости уж ждати?

   Всякое злонравие, тебе неприятно,

   10 Смело хулишь, да к тому ж и говоришь внятно;

   Досаждать злым вся жадна - то твое веселье,

   А я вижу, что в чужом пиру мне похмелье.

  

   Вон Кондрат с товарищи, сказывают, дышит

   Гневом и, стряпчих собрав, челобитну пишет,

   15 Имея скоро меня уж на суд позвати,

   Что, хуля Клитесов нрав, тщуся умаляти

   Пьяниц добрых и с ними кружальны доходы.

   А Никон, тверды одни любящий доводы,

   Библию, говорят, всю острожской печати

   20 С доски до доски прошел и, не три тетрати

   Наполнив, мудрые в них доводы готовит,

   Что нечистый в тебе дух бороду злословит,

   Что законоломное и неверных дело -

   Полосатой мантию ризою звать смело.

   25 Иной не хочет писать указ об отказе,

   Что о взятках говоришь, обычных в приказе.

   Одним словом, сатира, что чистосердечно

   Писана, колет глаза многим всеконечно -

   Ибо всяк в сем зеркале, как станет смотрети,

   30 Мнит, зная себя, лицо свое ясно зрети.

  

   Музо, свет мой! слог твой мне, творцу, ядовитый;

   Кто всех бить нахалится, часто живет битый,

   И стихи, что чтецам смех на губы сажают,

   Часто слез издателю причина бывают.

   35 Знаю, что правду пишу и имен не значу,

   Смеюсь в стихах, а в сердце о злонравных плачу;

   Да правда редко люба и часто некстати -

   Кто же от тебя когда хотел правду знати?

   Вдругорь скажу: не нравна - угодить не можно,

   40 Всегда правду говоря, а хвалить хоть ложно,

   Хоть излишно, поверь мне, более пристойно

   Тому, кто, живя с людьми, ищет жить покойно.

  

   Чего ж плакать, что народ хромает душою?

   Если б правдой все идти - таскаться с сумою.

   45 Таков обычай! уйми, чтоб шляп не носили

   Маленьких, или живут пусть люди как жили.

   Лучше нас пастыри душ, которых и правы

   И должность есть исправлять народные нравы,

   Да молчат: на что вступать со воем светом к ссору?

   50 Зимой дров никто не даст, ни льду в летню пору.

  

   Буде ты указывать смеешь Ювенала,

   Персия, Горация, мысля, что как встала

   Им от сатир не беда, но многая слава;

   Что как того ж Боало причастник был права,

   55 Так уже и мне, что следы их топчу, довлеет

   То ж счастье, - позволь сказать, что ум твой шалеет.

   Истая Зевсова дочь перо их водила -

   Тебя чуть ли не с другим кем Память родила.

   В них шутки вместе с умом цветут превосходным,

   60 И слова гладко текут, как река природным

   Током, и что в речах кто зрит себе досадно,

   Не в досаду себе мнит, что сказано складно.

   А в тебе что такого? без всякой украсы

   Болтнешь, что не делают чернца одни рясы.

   65 Так ли теперь говорят, так ли живут в людях?

   Мед держи на языке, а желчь всю прячь в грудях;

   И, вpaг смертный будучи, тщись другом казаться,

   Если хочешь нечто быть и умным назваться.

  

   Зачнем, музо, в похвалах перья притупляти,

   70 Ну-тка станем Туллию приветство писати.

   Туллий, знаешь ты, лукав, что если рассудно

   Истолковать, то в нем ум выхвалить нетрудно.

   Оставя убо, что есть, сделаем такого,

   Каков бы он должен быть; тропа та не нова:

   75 Всяк так пишет, кто хвалить у нас кого хочет, -

   Тому, кого въявь поет, сам в сердце хохочет.

  

   Туллий не нравен тебе - выбери другого.

   Вот хорош Силван; он тих, не добьешься слова

   У него чрез целый день, и хотя ты знаешь,

   80 Что он глупости молчит, если пожелаешь -

   Можешь сильно доказать, что муж он не простый,

   Но с рассудства обуздал язык свой преострый.

  

   И Квинтий, право, хорош; в десть книгу составить

   Можешь, коль дела его захочешь прославить.

   85 Видишь, как приятен он, честно всех примает,

   Учтиво век говорит, всякого ласкает,

   И всякому силится быть он благодетель,

   Не однажды, как сулит, слов тех бог свидетель.

   Полно того; а с чего таков он бывает,

   90 Писать незачем: добро, что мало кто знает.

   Не пиши того, что он затем столь умилен

   И добр ко всем, что вредить никому не силен.

   Да много таких, об ком списать стопу целу

   Можно; легко их узнать, хоть нет в спине мелу.

  

   95 Буде ж несроден тебе род тех стихов гадких,

   Запой в Амариллиных объятиях сладких

   Счастливого Титира иль Ирис, бесщадну

   К бедну Филену. Свою Титир жизнь прохладну

   Не сменит на царскую славу и обильность;

   100 Филен носит на лице жалкую умильность;

   Ведет ли стадо поить, иль пасти на поли -

   Смутен станет, и текут с глаз слезы доволи;

   Ирис, мимо идучи, ход свой ускоряет,

   Смеясь, и, горда, его рану огорчает.

  

   105 Вскинь глаза на прошлу жизнь мою и подробно

   Исследуй: счастье ко мне ласково и злобно

   Бывало, больше в своей злобе постоянно.

   Почерпнув довольну тут печаль, нечаянно

   Новым уж родом стихов наполним тетрати,

   110 Прилично чтецам своим; и что больше кстати

   Нам здесь, смертным, как печаль? Тужить не напрасно

   Можем, приближаяся к смерти повсечасно.

  

   Есть о чем писать, - была б лишь к тому охота,

   Было б кому работать - без конца работа!

   115 А лучше век не писать, чем писать сатиру,

   Что приводит в ненависть меня всему миру!

  

   Но вижу, музо, ворчишь, жмешься и краснеешь,

   Являя, что ты хвалить достойных не смеешь,

   А в ложных хвалах нурить ты не хочешь время.

   120 Достойных, право, хвалить - не наших плеч бремя,

   К тому ж человечья жизнь редко однолична:

   Пока пишется кому похвала прилична,

   Добродетель его вся вдруг уж улетает,

   И смраден в пятнах глазам нашим представляет

   125 Себя, кто мало пред тем бел, как снег, казался.

   Куды тогда труд стихов моих уж девался?

   Пойду ль уже чучело искать я другое,

   Кому б тые прилепить? иль, хотя иное

   В нем вижу сердце, ему ж оставя, образу

   130 Себе в людях навлеку, кои больше глазу

   Верить станут своему, нежли моей бредни,

   Не меряя доброту по толпе в передни.

   Изодрав те, скажет кто, сочини другие,

   Третие, десятые; как бы нам такие

   135 Плыли с пера без труда стихи и без поту;

   Пусть он сам отведает ту легку работу!

   А я знаю, что когда хвалы принимаюсь

   Писать, когда, музо, твой нрав сломить стараюсь,

   Сколько ногти ни грызу и тру лоб вспотелый,

   140 С трудом стишка два сплету, да и те неспелы,

   Жестки, досадны ушам и на те походят,

   Что по целой азбуке святых житье водят.

   Дух твой ленив, и в зубах вязнет твое слово,

   Не забавно, не красно, не сильно, не ново;

   145 А как в нравах вредно что усмотрю, умняе

   Сама ставши, - под пером стих течет скоряе.

   Чувствую сам, что тогда в своей воде плавлю

   И что чтецов я своих зевать не заставлю:

   Проворен, весел спешу, как вождь на победу,

   150 Или как поп с похорон к жирному обеду.

   Любовны песни писать, я чаю, тех дело,

   Коих столько ум неспел, сколько слабо тело.

   Красны губки свежие, что на крайках сносят

   Душу навстречу моей, губ же себе просят;

   155 Молочны груди ладонь мою потягают,

   И жарки взгляды моих глаз взгляд поджидают.

   Довольно моих поют песней и девицы

   Чистые, и отроки, коих от денницы

   До другой невидимо колет любви жало.

   160 Шуток тех минулося время, и пристало

   Уж мне горько каяться, что дни золотые

   Так непрочно стратил я, пиша песни тые.

   Кои в весне возраста жаркой любви служат,

   Как невольники в цепях, - пусть о себе тужат,

   165 Вина сущи своему беспокойству сами;

   Я отвык себя ковать своими руками.

   Мне уж слепое дитя должен беспрестанно

   Поводы веселия подавать, и странно

   Ему, чаю, все то, что к печали склоняет.

   170 Если веселить меня собою не знает,

   Тотчас с ним расстануся; с ним уж водить дружбу

   В лишны я часы готов, но не сулю службу.

  

   К чему ж и инде искать печали причину?

   Не довольно ли она валится на спину,

   175 Хоть бы ея не искать? Если в мои лета

   Минувши скрыться не мог я вражья навета,

   Если счастье было мне мало постоянно

   Я ль один тому пример? Весь свет непрестанно

   Терпит отмены, и то чудно лишь бы было,

   180 Если б мое в тех валах судно равно плыло.

   Теперь счастливо плыву - то мне одно полно,

   Забываю прошлое, и как мне не вольно

   Будущее учредить время, так и мало

   О том суечусь, готов принять что ни пало

   185 Из руки всевышнего царя в мою долю.

   О дней числе моих жду, тих, его же волю;

   Честна жизнь нетрепетна и весела идет

   К неизбежному концу, ведая, что внидет

   Теми дверьми в новые веки непрестанны,

   190 Где тишина и покой царствует желанный.

  

   Одним словом, сатиру лишь писать нам сродно:

   В другом неудачливы; с нравом же несходно

   Моим, не писав, прожить в лености с тобою.

   Ин, каков бы ни был рок, смелою рукою

   195 Злой нрав станем мы пятнать везде неостудно.

   И правда, уж от того и уняться трудно,

   Когда тот, что губы чуть помазал в латину,

   Хвастает наукою и ищет причину

   Безвременно всем скучать долгими речами,

   200 Мня, что мудрость говорит к нам его устами;

   Когда хлебник в золоте и цугом катится;

   Раздутый уж матери подьячий стыдится,

   И бояр лише в родню принять ему нравно;

   Когда мельник, что с волос стрёс муку недавно,

   205 Кручинится и ворчит, и жмурит глазами,

   Что в палате подняли мухи пыль крылами.

  

   Таким одним сатира наша быть противна

   Может; да их нечего щадить, и не дивна

   Мне любовь их, как и гнев их мне страшен мало.

   210 Просить у них не хочу, с ними не пристало

   Мне вестись, чтоб не счернеть, касаяся сажи;

   Вредить не могут мне те, пока в сильной стражи

   Нахожуся матери отечества правой.

   А коим бог чистый дух дал и дал ум здравой,

   215 Беззлобны - беззлобные наши стихи взлюбят

   И охотно станут честь, надеясь, что сгубят,

   Может быть, иль уменьшат злые людей нравы.

   Сколько тем придается им и пользы и славы!

  

ПРИМЕЧАНИЯ

   Четвертая сатира писана в начале 1731 года. Слово в ней идет к музе, с которою стихотворец уговаривается перестать сатиры писать, и тем случаем с стороны злонравных пятнает.

   Ст. 1. Музо! не пора ли слог отменить твой грубый. Слог - образ писания. Так Боало начинает свою сатиру:

  

   Muse, changeons de stile et quittons la Satire,

   C'est un mêchant metier que celui de mêdire.

   <Муза, переменим слог и оставим сатиру, злословить - ремесло дурное.>

  

   Ст. 13. Кондрат - имя вымышленное, как следующие Никон, Туллий и проч.

   Ст. 16. Хуля Клитесов нрав. В стихе 225-м и следующих третьей сатиры стихотворец под именем Клитеса пьяниц осмеивает.

   Ст. 18. Тверды. То есть сильные, крепкие.

   Ст. 19. Острожской печати. Русская библия впервые напечатана в Остроге-городе в 1581 году по указу острожского князя Константина Васильевича, которая хотя гораздо неисправнее той, что в 1663 году в Москве издана, однако ж суеверные за старину предпочитают.

   Ст. 22. Бороду злословит. Вся Кондратова злость устремляется против 135 и 137-го стихов I сатиры.

   Ст. 25. Об отказе. Отказ в сей силе значит дачу какого владения чрез высшую власть.

   Ст. 26. Что о взятках говоришь. В сатире 1, ст. 148, и в сатире 3, ст. 113.

   Ст. 33. И стихи, что чтецам смех на губы сажают.

   Et le mot pour avoir rejoui le lecteur

   A contê bien souvent de larmes à l'auteur.

   (Боало, ст. 7, сат. 7)

   <И слово, чтобы позабавить читателя, очень часто стоило автору слез.>

   Ст. 43. Хромает душою. Неправы совестью, злонравны. Недостаточны в благонравии, как хромой в ногах.

   Ст. 45. Таков обычай; уйми, чтоб шляп не носили маленьких. Обычай теперь быть злонравным, как обычай есть маленькие шляпы носить. Буде ты не можешь отменить обычай шляп маленьких, оставь и людей в своих нравах.

   Ст. 47. Пастыри душ. Попы и архиереи.

   Ст. 50. Зимой дров никто не даст. Буде священники и священноначальники станут устремляться против злонравных, то станут лишаться всего потребного к прохладному житью. Дрова зимою и лед в лето гораздо к житью нужны.

   Ст. 51. Ювенала, Персия, Горация. Славные три римские сатирики. Первый родился лета Христова 36, в 22-е Тибериева царствия, от отца Флакка и матери Фульвии, умер в 31-м году своего возраста. Второй был сын неизвестного отца, жил во время Домициана-императора, от которого сослан в Египет полковником за неприличную любовь с некаким танцовщиком. Третий жил во времена Августовы, у которого за превосходство своего ума был в особливой милости ("Гиралдии, в истории стихотворцев"; Морериев лексикон).

   Ст. 54. Того ж Боало причастник был права. Боало имел то же право, ту же удачу. Боало Деспро, французский сатирик, родился в 1637 году. В подражании древних стихотворцев весьма удачлив. Сатиры и письма его, нашего стихотворца лучшая забава и предводители, соравняться могут тем, которыми древность хвастает. Лудовик XIV, король французский, насладився его стихами, определил ему по 2000 ливров (400 рублей) жалованья в год, которое получал по самую свою смерть, случившуюся в 1711 году.

   Ст. 55. Что следы их топчу. Что им следую, им подражаю.

   Ст. 57 и 58. Истая Зевсова дочь. Тебе, говорит сатирик музе своей, не можно верстаться с Горацием, с Персией, с Ювеналом, с Боалом, понеже они были особливым умом одарены от бога. Их перо водила муза, истинная дочь Юпитерова; а ты подлинно не дочь того Юпитера, и Память, мать твоя, с кем другим тебя породила. Смотри примечание под стих. 8-м сат. 1. Зевс у греков то ж, что Юпитер у римлян.

   Ст. 66. Мед держи на языке. То есть весь гнев, всю злобу в себе тай, а словами льсти.

   Ст. 74. Тропа та. Тот способ, тот обычай хвалить хульного человека не новый.

   Ст. 88. Не однажды, как сулит, слов тех бог свидетель. Не однажды бога призывает в свидетели, что он тебе чистосердечно сулит свою помощь, свою дружбу.

   Ст. 94. Хоть нет в спине мелу. То есть хоть нет знаку на спине, мелом начерченного. Когда воин в строю чем погрешит во время обучения, один из нижних офицеров напишет ему на спине крестик мелом, чтоб по окончании дела можно было узнать виноватого и учинить ему приличное наказание.

   Ст. 95. Род стихов гадких. Гадкими стихотворец называет стихи, в которых содержится ложная похвала.

   Ст. 96, 97 и 98. Запой в Амариллиных объятиях и пр. Пиши эклоги, т. е. стихи о лесах, стадах и любви пастухов. Амарилла, Ирис, Титир, Филен суть имена пастушии. В таких стихах между древними славен у греков Феокрит, у латин - Виргилий.

   Ст. 105. Можно, коль скучит, и то исследить подробно. Здесь сатирик уговаривает музу свою писать элегии, то есть песни жалостные, взяв повод от своего жития.

   Ст. 109. Новым уж родом стихов. Новым нашему сатирику, который до того элегий не писывал.

   Ст. 117. Но вижу, музо, ворчишь и проч. От сего стиха по 142 есть подражание следующих Боаловой сатиры VII:

   Mais à ce grand effort en vain je vous anime:

   Je ne puis louer rencontrer une rime.

   Des que j'y veux rever, ma veine est aux abois.

   J'ai beau frotter mon front, j'ai beau mordre mes doigts;

   Je ne puis arracher du creux de ma cervelle

   Que des vers plus forcês que ceux de la pucelle.

  

   Ст. 120. Не наших плеч бремя. Хвалить - не нашей силы дело.

   Ст. 124. В пятнах. В злонравиях.

   Ст. 128 и 129. Иль, хотя иное в нем вижу сердце. Пока я похвальные стихи кому пишу, он из добродетельного человека стался плутом, пристойно ли мне тогда искать другого, кому те стихи прилепить, сиречь некстати приписать, или первому оставить, хотя уже ему, за приключившеюся в его нравах пременою, не приличны?

   Ст. 132. Не меряя доброту по толпе в передни. Не меряя добродетели человека по толпе хлебников, которые по вся утра собираются ему льстить в его передней. Похлебники чтут силу человека, народ вообще чтет человека добрый нрав.

   Ст. 143. Что по целой азбуке святых житье водят. Максимович некто стихами описал и по азбуке расположил житье святых печерских. Книга та напечатана в Киеве в лиСт. и пальца в два толщины; однако ж в ней, кроме имен святых и его высочества государя цесаревича Алексея Петровича, которому приписана, ничего путного не найдешь.

   Ст. 151. Любовны песни писать. Большую часть стихов стихотворец прибавил в сию сатиру, будучи в Париже в возрасте 32 лет.

   Ст. 153. Красны губки и проч. Пусть тот пишет стихи любовные, кто умом неспел и телом хвил; я инако намерен употреблять то время, которое любви посвящаю; охотнее оное употреблю, забавляяся с полюбовницею; и то самое она от меня ожидает, а не стихи.

   Ст. 157. Довольно моих поют песней. Сатирик сочинил многие песни, которые в России и теперь поются.

   Ст. 158. От денницы до другой. Всегда, непрестанно.

   Ст. 163. В весне возраста. Сиречь в самом первом цвете юношества.

   Ст. 164-165. Пусть о себе тужат, вина сущи. Подражание итальянского стиха:

   Caggion del suo mal pianga se stesso.