>   Звонко мне советовать: коню, что стареет,

   Благовременно покой дай, буде ты зваться

   Умным хочешь, дабы той напоследок зрящих

   В смех падежом не привел и не впал в одышку.

   15 Ныне убо, и стихи оставя и шутки,

   Что честно и истинно прилежен собою

   И чрез других я искать, весь в том упражняюсь.

   Учреждаю и коплю сокровища, кои

   Тотчас в пользу бы я мог употребить многу.

   20 Предупреждая вопрос твой, под каким вождем,

   В какой ватаге живу, скажу тебе словом:

   Особно воле ничьей одной не божился

   Следовать я, но, куды буря ни закинет,

   Гостем бываю. Теперь, гибок и проворен,

   25 Погружаюся в волнах гражданских, страж твердый

   И друг добродетели истыя; потом же,

   Под знамя Аристипа подкравшися, силюсь

   Вещи себе - не себя вещам подчиняти.

   Как ночь долга тем, что ждут любовницу лживу,

   30 И день долог кажется тем, кои работу

   Дневну должны, как ленив мнится год питомцам,

   Коих тяжка материя опека стесняет, -

   Так тихи мне времена текут неприятны,

   Что укосняют мою надежду и волю

   35 Благодушно совершить то, что равномерно

   Убогим и богачам пользовать имеет

   И вредно, если б презреть, молодым и старым.

   Остается мне себя утешать и править

   Сими начальнейшими мудрости законы;

   40 Хоть не можешь сильный взор иметь ты, как Линций,

   Затем больные глаза не оставляй мазать;

   Ни, отчаяваяся непреодоленна

   Гликона уды нажить, затем в свое тело

   Леностию допущай скучную хирагру.

   45 Можно до некой достичь точки, коль не дале.

   Пылает ли лакомством и скупостью сердце -

   Найдешь песни и слова, что облегчить могут

   Болезнь и недуга часть немалу убавить.

   Любовью ль похвал надуть - чистительны книги

   50 Суть, кои трижды чтены, исцелить тя сильны.

   Гневливый, завистливый, пьяница, ленивец,

   Сластолюбец - словом, всяк, сколь бы ни свирепый

   Друг злонравий, усмирен наконец быть может,

   Если терпелив внушать советы похочет.

   55 Добродетель есть бежать злой нрав и есть перва

   Мудрость не иметь глупости. Видишь ты, какие

   Нужны важные труды и ума и тела,

   Чтоб избежать мал доход и отказ зазорный,

   Который ты крайними злами почитаешь.

   60 Не ленив, в крайню бежишь Индию для торгу,

   Убегая нищеты сквозь море, огнь, камни.

   Не пекись о том, чему, глупо ты дивишься

   И жадаешь. Слышать ты, учиться и верить

   Не хочешь умнейшему? Кой борец, что села

   65 И распутии одни подлы обтекает,

   Презрит в великих играх венец Олимпийских,

   Если б надежда ему, если б ему слово

   Дано было без труда одержать победу!

   Как золота серебро подлее, так злато

   70 Подлей добродетели. Граждане, граждане!

   Деньги вы прежде всего доставать трудитесь,

   Добродетели - потом. Сие с краю Яна

   До другого твердят все, и один другому

   Пересказывает всяк молодой и старый,

   75 Нося под левой мешок рукою и счеты.

   К четыреста тысячам если не достанут

   Шесть, семь, хоть бы храбр ты был, речист, добронравен

   И верен во всем, - в числе народа пробудешь.

   А младенцы говорят, меж собой играя:

   80 Буде право поступать станешь - царем будешь.

   Сие нам медною будь в защиту стеною -

   Иметь совесть чистую и в своих поступках

   Не иметь с чего б бледнеть. Скажи, буде смеешь,

   Росциев лучше ль закон, иль песня младенцев,

   85 Право поступающим что подносит царство,

   Песня, храбрым Куриям люба и Камиллам?

   Кто лучший дает совет: тот ли, что богатство

   Велит копить правдою иль, буде не можно

   Правдою, каким-нибудь способом возможным,

   90 Чтоб сблизи слушать стихи Пуппия плачевны;

   Иль тот, что советует, всегда неотступен,

   И желает, гордого чтоб ты, и свободен

   И смел, счастья презирал так ярость, как ласку?

   Если б когда у меня спросил народ римский,

   95 Для чего, в одном живя городе, не то же

   С ним у меня мнение, и то, что он любит, -

   Не ищу, и не бегу - что он ненавидит;

   Осторожной я в ответ лисицы представлю

   Слова, что больному льву некогда сказала:

   100 "Для того-что страшны мне следы в твою нору:

   Все в нее, ни один вон из нее не вижу".

   Зверь ты многоглавный. Что искать я имею?

   В ком надежду положу? к кому я пристану?

   Одни ищут откупать подати и таможни,

   105 Другие ловят вдовиц яблоком и коркой,

   И стариков, коих бы в пруд свой сажать, удят;

   Многим лихвою растет тайною богатство.

   Еще сносно, если бы разным прилежали

   Вещам люди разные; да человек тот же

   110 Не может чрез час один пробыть в той же мысли.

   Нет места, если богач скажет, во всем свете

   Красневшего Баиев приятных, - уж море,

   Уж озеро чувствует в здании горячность

   Скорого хозяина. Тому ж буде воля

   115 Беспорядочна завет й отложный предпишет -

   Завтра вы, работники, завтра пренесете

   В Теанум сбрую свою. Жену ли имеет -

   Над всем он безбрачное житье выхваляет.

   Каким я пременчива удержу Протея

   120 Узлом? Что же делает, скажешь мне, убогий?

   Смейся. Пременяет он подклети, постели,

   Бани, балбера; равно наемная лодка

   Гадит и скучит ему, как богачу судно

   Собственное, золотом блистательно всюду.

   125 Если грубого на мне балбера рукою

   Волосы острижены не равно усмотришь,

   Если уж изношенну под новым кафтаном

   Рубашку иль епанчу, так оплошно вздету,

   Что один высок подол, а другой тащится, -

   130 Смеешься. Что же когда во мне моя воля

   Себе противна самой? теперь презирая,

   Что мало пред сим желал, и ища усердно,

   Что недавно презирал? в движении вечном

   Нестройной жизни моей сам себе несходен?

   135 Строю, ломаю, на круг четвероугольник

   Меняю, и потом круг на четвероугольник?

   С обществом шалеть меня мня - ты не смеешься,

   Ни чаешь нужно меня врачу отдать в руки

   Или дядьке под начал, хотя ты защита

   140 Моя и криво один не стерпишь обрезан

   Ноготь у приятеля, который зависит

   От тебя и глаз своих с тебя не спускает.

   Заключу словом одним. Мудролюбец бога

   Знает только над собой: он богат, свободен,

   145 Честен, пригож, царь царей, и здоров, конечно,

   Буде мокротный насморк ему не скучает.

  

   "Из самого начала сего письма усмотреть можно, что оно писано в ответ Меценату, который Горация понуждал писать лирические стихи. Гораций ему представляет, что уже нынешние его лета не позволяют упражняться в таких безделках и что, избирая дело возрасту своему согласное, к одной только философии склонен. Потом показывает, сколь полезна людям в любомудрии прилежность, которая насаждает добрые и искореняет злые нравы.

   Каий Клитий Меценат, к которому письмо сие писано, был один из главнейших министров и временщик Августа Кесаря, над всеми ему любимый, особливый защитник наук и ученых людей, искренний приятель и благодетель Горациев".

   Ст. 3. Отставного. "Изрядно Гораций соравняет лирическое стихотворство боевому позорищу, и стихотворцев - единоборцам или подвижникам. Как единоборцы не должны были стареть в позорище, понеже за истощением сил никакого увеселения зрителям тогда подать бы не могли, так и лирический стихотворец должен заблаговременно от своего ремесла отстать, чтоб не потерял в старости славу, которую прежних лет удача ему доставила".

   Ст. 6. Веяний. "Знаменитый римский боец, которого образом Гораций подтверждает, что в старости должно отставить молодого возраста забавы. К дверям ружье Геркуля привесив. Когда римляне покидывали свое ремесло, обычай имели посвящать орудии того ремесла богу, которому то ремесло было подчинено. Для того Веяний посвящает ружье свое Геркулю <Геркулесу>, богу поборищ и единоборцев".

   Ст. 8-9. "Отставным бойцам позволялося возвращаться к своему ремеслу, но уже не вольны они бывали отстать, пока вторично народ их не освобождал. Когда боец, или отставной, или неотставной, желал получать свою свободу, подвигался на край площади и умильным лицом и голосом прашивал оную от народа".

   Ст. 10. "Уши очищенны значит исправленное здравым рассуждением сердце от всяких страстей и вредных мнений".

   Ст. 16-17. Что честно и истинно. "Сиречь обучаюся нравоучению, прилежу в исправлении нравов своих".

   Ст. 20. Под каким вождем. "Гораций вождями называет начальников всякой философической ватаги или секты".

   Ст. 27. "Приметно, что Гораций называет Аристиповым наставлением Эпикурово учение, которого он всегда держался. И подлинно из Лукиана показать можно, что Эпикур был ученик Аристипов. Подкравшись значит, что он не вдруг из стоической в киринеическую секту переходил, но помалу-помалу, так чтоб в его поступках ничего прекословного усмотреть было не можно".

   Ст. 40. "Линций был сын Афареев, о котором Гораций напоминает по 2 сат. книги I. Понеже он первый нашел в земле руды, слово пронеслося, что он имел так острый взор, что мог видеть сквозь землю до самой ея средины. Был еще другой Линций, который с Картажской пристани мог видеть и перечесть корабли, отходящие из Сицилии".

   Ст. 42-43. "Хирагра есть жестокий лом в руках с опухолью и свербежем. Та ж болезнь, когда в ноги сходит, называется подагра... Гликон был знаменитый греческий философ, который, непрестанно бьючися с борцами, достал себе непреодоленную силу и тела состав укрепил, равно как бы сам был один из их числа".

   Ст. 64. "Борцы римские, прежде нежели приходили должность свою отправлять в столице, провожали несколько лет в уездных городах и в селах... И понеже не во всех тех местах имелися домы зрелищные, бой свой отправляли на площадях и на распутиях или кресцах".

   Ст. 72. С краю Яна до другого. "Была в Риме улица, в которой жили банкиры, и называлась она улица Янусова или улица двух Янусов, понеже на обоих краях той улицы поставлены были болваны того бога".

   Ст. 75. Нося под левой мешок рукою и счеты. "Мешок, в кой деньги класть; счеты или таблицы, на которых счет выкладывали римляне, как мы на своих счетах костьми выкладываем".

   Ст. 76. К четыреста тысячам если не достанут. "У римлян по силе уставленного закона нужно было иметь четыреста тысяч сестерциев для вступления в чин всадника".

   Ст. 80. Буде право поступать станешь - царем будешь... "Гораций здесь упоминает о игре, называемой urania. Младенцы в той игре брасывали мяч вверх, и кто из них чаще оный на лету схватить мог, тот царем бывал, а кто оный всегда миновал, назывался ослом и принужден бывал от игры отстать".

   Ст. 84. "Росциев закон, уставленный Л. Росцием Офою, трибуном народным, определял первейшие в правительстве чины тем, кои имели известной суммы богатство, как, наприклад, 400 тысяч сестерциев (10 000 рублей), и именно запрещал производить во всадники свобожденников и детей свобожденнических. Таким образом, Росций давал достоинства рождению и богатствам, а не добродетели".

   Ст. 86. Храбрым Куриам люба и Камиллам. "Гораций здесь говорит о Манлие Курие Дентате и о Марке Фурие Камилле, которых мужественными называем за их храбрость и добродетели. Камилл спас Рим и побил галлов в конец за триста лет пред рождеством Христовым. С семьдесят пять лет потом Манлий Курий Дентат победил самнитов, сабинов и луканиев, выгнал Пирра из Италии...".

   Ст. 90. Стихи Пуппия плачевны. "Сиречь трагедии стихотворца Пуппия, о котором никакое известие до нас не дошло".

   Ст. 112. "Баии, ныне Баия называемое, - место чрезмерно приятное меж Кумою и Неаполью, в самом краю Пуццолской морской пазухи, и знаменито банями и теплицами, которые были весьма в чести так для здоровья, как и для сластолюбия. Для того берега морские и той пазухи наполнены были пышными домами, кои римляне строили один другого богатее".

   Ст. 117. "Теанум - город в Кампании, или поле повыше Баии. Место то также славно было теплицами...".

   Ст. 119. "Протей был сын Нептуна, морского бога, и царь египетский. Одарен искусством пророчества, ответ отказывал тем, кои к нему спрашиваться приходили, и для избежания их докук переображался в различные виды. Тот только ответа у него добивался, кто его связать мог так сильно, чтоб понудить его принять свой сродный образ, тогда он уже пророчествовал бессумненные пророчества".

  

  

ПИСЬМО VI

К НУМИЦИЮ

  

   1 Один, Нумице, почти способ нас блаженны

   И сделать и сохранить - всему не дивиться.

   Суть, кои солнце, звезды и времена смотрят,

   В известны сходящие часы, безмятежны:

   5 Что убо о земли мнишь дарах, что о моря,

   Богатяща индиян и аравлян крайних?

   Как чувствовать, каким мы смотреть должны глазом

   Зрелища, ладоней бой и дары народа

   Благосклонного? Кто тем противных боится,

   10 Равно дивится и он, как тот, что желает;

   Оба равно трепетны, равно устрашает

   Обоих нечаянный случай, наступивши.

   Что в том, веселится ли кто или печален,

   Желает, боится ли, когда, что ни видев

   15 Чаяния своего лучше или злее,

   Втупя глаза и душой и телом недвижен?

   Праведный неправедна, умный глупца имя

   Наживет, если искать добродетель саму

   Станет больше нужного, больше, чем пристойно.

   20 Дивись богатству теперь, марморам и меди

   Древним, и художества отменному делу;

   Дивись бисеру, дивись тирейскому цвету;

   Радуйся, что с глаз тебя целый не спускает

   Народ, когда говоришь; беги с утра рано

   25 На площадь и оттоль в дом поздно возвращайся,

   Чтоб Муций с приданного поля больше хлеба

   Не пожал. Подлейша он сущи тебя рода,

   Гнусно, чтоб не он тебя - ты ему дивился.

   Все, что кроется в земле, наверх взнесет время

   30 И, что над ней высится, вкроет и вкопает.

   Когда уж Агрипповым вратам и дороге

   Аппиевой ты знаком довольно, всю славу

   Твою высмотрит народ, принужден, однако ж,

   Будешь сойти, куды сшел и Нума и Анкус.

   35 Буде в почках иль в боку чувствуешь боль острый,

   Отдалить ищи недуг; хочешь ли блаженным

   Прожить - кто б то не хотел! - если добродетель

   Одна лишь то может дать, сласти и забавы,

   Благодушен, отложив, ея тщись держаться.

   40 Мнишь ли добродетель быть пустое лишь имя,

   Как древо священный лес - опасно стрегися,

   Чтоб кто ранее тебя пристани не занял,

   Чтоб ты торг не потерял Цибиры и Вифины,

   Тысячу скопи талант, потом и другую,

   45 И третью прибавь еще, и четверту к куче.

   Царица бо деньга! род и жену с приданым,

   И верность, и красоту, и друзей дарует;

   Украшает денежных Пифо и Венера.

   Каппадокийский король, рабами обильный,

   50 В деньгах недостаточен, - не будь ему сходен.

   Говорят, что некогда Лукулл, прошен бывши

   Ссудить к зрелищной игре сто багряниц "Как то

   Мне иметь, - сказал, - число так велико можно?

   Однак, спрошусь у себя и все, что имею,

   55 Пришлю". Отписал потом, что дома пять тысяч

   Багряниц нашел и что все ль иль часть взять могут.

   Убог тот дом, в коем нет много вещей лишних,

   Невестных хозяину и ворам полезных.

   Потому, если одно имение может

   60 И сделать и сохранить блаженным, - трудися

   Над всеми о том одном и не спускай с мысли.

   Буде прибор или власть блаженство дать сильно -

   Купим раба, кой бы нам имена гражданов

   Сказывал и, тыча в бок левой, понуждал нас

   65 Руку к безопасному подавать им ходу,

   Кой на ухо б шептал: сей в Фабиевом силен

   Колене, в Велинском - сей; всякому сей может

   Докучник вручить пучки консульски и креслы

   Похитить слоновые. Зови отцом, братом;

   70 По возрасту всякого присвояй, лаская.

   Будет тот, кто ужину и обед ест вкусный,

   Блажен; пойдем с светом вдруг, куды нас обжирство

   Поведет, начнем ловить и рыбы и звери,

   Как преж сего делывал Горгилий, который

   75 Рано с утра сквозь площадь, набиту народом,

   Провожал рабов своих, тенета и жерди,

   Чтоб народу показать, назад возвращаясь,

   Купленную, на осле, одну дику свинью.

   Надуты несваренным еще в брюхе еством,

   80 Пойдем в баню, забыв, что прилично, что гнусно,

   Достойны в Церетские вписаны быть книги,

   Злонравны сопутники мудрого Улисса,

   Что отечеству предчли возбраненны сласти.

   Буде, как Мимнермус мнит, ничего приятно

   85 Без любви и без игры - в них ты живи, здравствуй;

   Если что лучшее сих правил знаешь - ласков,

   Мне сообщи; если нет - пользуемся теми.

  

   "Намерение Горациево в сем письме есть показать, что напрасно мы ищем истинное свое благополучие в знаменитых достоинствах и в богатстве; что все то, что рождает в сердце нашем боязнь, пагубно нам напоследок бывает; что та боязнь и желание рождается оттого, что мы легко чудимся, легко всяким вещам дивимся; что, следовательно, кто хочет быть истинно счастливым, должен отложить то удивление, которое совсем противно добродетели, которая в том состоит, чтоб иметь ум покойный и постоянный, ничем подвижный, ни устрашаемый, ни удивляемый".

   Ст. 5-6. Что убо о земли мнишь дарах. "Сиречь о золоте, о серебре и о прочих рудах и вещах, которые она нам дает. Что о моря, богатяща индиян и аравлян крайних... То есть о бисерах, о жемчуге, который родится наипаче в Персидской морской пазухе и в Индейском море близ Зейландского острова".

   Ст. 8-9. Дары народа благосклонного. "Дары его суть чины, достоинства, кои у римлян народ раздавал, и обыкновенно тем раздавал, кто меньше их был достоин".

   Ст. 10. Равно дивится и он, как тот, что желает. "Кто боится убожества и отказа, дивится равно как тот, что желает чины и богатство; и как оба равномерно дивятся, так оба боятся равномерно".

   Ст. 22. Тирейскому цвету. "Сиречь багрянице тирейской. Лучшие багряничные раковины находилися в Африческом и Тирейском море".

   Ст. 31-35. Агрипповым вратам. "Porticus, портик, латинское слово, не значит прямо ворота, но предворотню. Два таких портиков Агриппа в Риме состроил: портик Нептунов и другой портик Агриппов... лежащий близ Панфеона, при входе Марсова поля. Гораций здесь говорит о сем последнем... Принужден, однако ж, будешь сойти, куды сшел и Нума и Анкус. Однако ж принужден будешь умереть. Все величество твое не избавит тебя от смерти, которой не минули Нума и Анкус, два славные римские цари".

   Ст. 43. Чтоб ты торг не потерял Цибиры и Вифины. "Чтоб ты не потерял случай получить прибыток в торгу цибиринском и вифинийском. Цибира был великий город в Писидии, к востоку реки Ксанфа. Вифина, или Вифиния, страна в Малой Асии, между Пропонтиною и царством Понта, которому была смежна, сходбище для торгу всея Асии и Эвропы".

   Ст. 44. Тысячу скопи талант. "Талант вместо талантов... Талант у древних иногда значит вес, иногда число денег, иногда монету".

   Ст. 48. Украшает денежных Пифо и Венера. "Богатые люди и сладкоречивы и приятны. Пифо по-латински Suadela - богиня увещания; Венус - богиня любви и приятности".

   Ст. 49. Каппадокийский король, рабами обильный. "Каппадокия - царство в меньшой Асии, меж Черным морем, малою Армениею, горою Тавросом и Галатиею. Каппадокияне почти все были рабы... денег у них столь мало было, что бык продавался по копейке, а человек - по четыре копейки. Потому Гораций право говорит, что каппадокийский король рабами обилен, в деньгах недостаточен".

   Ст. 51. "Лукуллус был благородием, сладкоречием и богатством знатный римский воевода, над Африкою правительствовал правосудно и над Митридатом не одну победу одержал".

   Ст. 63 - 64. Купим раба, кой бы нам имена гражданов сказывал. "Римляне, которые чинов добивалися и желали достать себе благосклонность народа, держали всегда при себе рабов, которых вся должность в том состояла, чтоб знать всех римлянов имена и оные господину своему сказывать, дабы сей мог всякого, своим именем и прозвищем называя, поздравить, понеже такое поздравление у римлян и у греков значило особливое почтение. Рабы те называлися номенклаторы".

   Ст. 66- 67. Сей в Фабиевом силен колене, в Велинском - сей. "Холоп то хозяину говорит, показывая сего и того мещанина. Колено Фабиево так названное от семьи Фабианов, которая была того колена. Колено Велиново имя взяло от озера Велина в стране Сабинской".

   Ст. 69. Докучник. "Importunus, неспокойный, упрямец, который охотно всякому досадить ищет и противится всякого желаниям. Пучки вручить консульски. Пучки лоз, которые пред римскими консулами нашивали ликторы в знак их власти... Креслы слоновые... были знак вышних римских достоинств, как, например, консульского, преторского, эдилского и проч.".

   Ст. 81. "Церес был нарочитый город в Тоскане, которого жители за бунт лишены голоса в собраниях римских. Потому, когда ценсоры римские отымали какому гражданину голос и объявляли его обесчещенным, называли то действо: вписание в книги Церетские, и книга, в которую имена таких шельмованных вписывалися, называлася... таблицы Церетские".

   Ст. 84. Мимнермус. "Стихотворец Ионийский, который жил во временах Крезуса и Солона, слишком за 600 лет прежде Спасителева пришествия. Сей стихотворец крайнее блаженство поставлял в сластолюбии, сиречь в играх, в забавах, в любви, одним словом в насыщении всякой похоти... Из всех Мимнермовых сочинений к нам малые частицы только дошли, из которых видно, однако ж, его высокое искусство. Удивительно удачлив он был в описании забав и похоти".

  

  

ПИСЬМО XX

   К своей книге

  

   1 К Вертумну, книга моя, кажешься и к Яну

   Смотреть, хочется тебе, сиречь, показаться

   Чиста и украшена у Сосиев в лавке,

   Ненавидишь ты замок и печати, кои

   5 Смирным приятны детям. Скучаешь немногим

   Быть показана, и над всем площадь почитаешь.

   Не к таким воспитана от меня ты нравам;

   Ин пойди, беги, куды тянет тебя воля, -

   Выпущенной, уж тебе возврату не будет.

   10 "Что я, бедна, сделала? что,- скажешь,- желала?",

   Когда кто подосадит тебе; а ты знаешь,

   Как я сам, любовник твой, когда мне наскучишь,

   Тебя, сжимая, верчу. Если меня ярость,

   Котору вина твоя вспалила, не нудит

   15 Слепо прорекать твой рок: любима ты Риму

   Будешь, пока новости твоей не падет цвет,

   Когда ж, измята в руках черни, впадать станешь

   В презрение, или моль, праздна, молчалива,

   Кормить станешь, иль, сальна, сошлешься в Илерду,

   20 Иль в Утику побежишь, - тогда твой презренный

   Советник станет тебе со всех сил смеяться,

   Как тот, что упрямого, прогневався, в пропасть

   Сам спихнул осла своего; кто бо против воли

   Собственной кого спасти трудиться похочет?

   25 И то станется тебе, что, когда уж старость

   Достигнет заиклива, детей учить станешь

   Первым основаниям учения в дальных

   Улицах. Когда же зной солнца приумножит

   Слушателей, скажи им, что был свобожденник

   30 И скуден родитель мой; я большие крылья,

   Чем гнездо было мое, протянул, и тем ты

   Добродетели придашь, что роду отымешь;

   Скажи, что я нравен был римским так в военных,

   Как и в гражданских делах начальнейшим мужем,

   35 Мал телом измолоду, сед, снося зной солнца

   Без трудности, к гневу скор, но скор же смириться;

   Если кто по случаю спросит мои лета,

   Скажи, что исполнилось сорок и четыре

   Декабрей в самой тот год, когда консул Лоллий

   40 Товарищем себе быть Лепида доставил.

  

   "Нетрудно усмотреть, что сие письмо служило предисловием в книге, в которой собраны были Горациевы творении. Говорит он в той книге как к сыну, который, наскучив жить под опекою и надсмотром отцовским, ищет скинуть узду и на волю выйти. Отец ему изъясняет, в какие бедства он себя подвергает, и напоследок, не могучи его унять, дав ему некие наставления, пущает его на волю".

   Ст. 1. К Вертумну, книга моя, кажешься и к Яну смотреть. "На площади римской к концу тосканской улицы стояло два кумира, один бога Вертумна, а другой бога Януса; все то место окружено было лавками книжников и других торговых людей".

   Ст. 2-3. Хочется тебе показаться чиста и украшена у Сосиев в лавке. "В латинском стоит: хочется тебе выставленною быть на продажу, очищенна губкою Сосиевою. У римлян книги писывалися на пергаменте, которого книжники губкою, так называемым ноздреватым камнем, очищали, чтоб способнее по нем писать. Писали же на оной страницу листа, а другую выкрашивали красною или желтою краскою и, лист к листу склеив, свертывали в сверток, который покрывали кожею, на которой золотыми словами означали титло книги. Изрядно и вразумительно тому, кто помнит наши старинные столбцы, которые во всем сходны тем римским книгам, кроме того, что писаны по бумаге. Сосии, два брата, были славнейшие книгопродавцы".

   Ст. 19. Сошлешься в Илерду. "Илерда - город в Ишпании, ныне Лерида".

   Ст. 20. В Утику побежишь. "Книжник пошлет тебя в Утику, город в Африке, чтоб ты забавляла африканцев; ибо книжники отсылывали в дальние провинции книги, которые не можно было продать в Риме".

   Ст. 22-23. Как тот, что упрямого. "Гораций притчу здесь напоминает, в его временах знакомую, в которой сказывалося, что человек некий, видя своего осла на краю ужасной пропасти, всеми образы оттянуть его старался, но осел упрямился его воле следовать, напоследок человек, рассердився, пихнул его в пропасть".

   Ст. 27-28. В дальних улицах. "Сиречь в самых подлейших школах, где учат худые учители простого народа детей...".

   Ст. 28-29. Когда же зной солнца приумножит слушателей. "Понеже училища лежали в низших местах, как скоро солнце, поднявся, горячо становилося, много людей схаживалося туда, ища холодок и желая слушать в то же время чтение стихотворцев".

   Ст. 29. "Свобожденник, слово от меня вновь употребленное, которым изображаю латинское libertinus. Либертины называлися рабы, на волю пущенные".

   Ст. 30-31. Я большие крылья, чем гнездо было мое, протянул. "Я рожден от отца свобожденника, в малом имении трудами своими, своими сочинениями достал себе славу и богатства, род мой превосходящие".

  

  

Писем книга II

ПИСЬМО I

   К АВГУСТУ

  

   1 Когда столь важны дела и столь многи правишь

   Ты один, ружьем щитишь царство, исправляешь

   Законами, и красу в нем нравами множишь.

   Пользе общества бы я, Кесарю, нанес вред,

   5 Если б утратил твое время долгим словом.

   Ромул и вольный отец, и с Кастором Полукс,

   По чудных действах в богов приятые храмех,

   Пока с людьми на земле живучи, жестоки

   Войны вершили, поля населяли, грады

   10 Сзидали - достойное получить заслугам

   Благодарство не могли. Той, что злую идру

   Сокрушил и страшные одолел уроды

   Предуставленным с небес трудом знаменитым,

   Узнал, что лишь смертию зависть смирить можно.

   15 Кто искусство под собой прочих подавляет,

   Блистанием тот своим раздражает, он же

   Мертвый будет уж любим. Тебе мы живому

   Почесть благовременну воздаем, сзидая

   Олтари, на них твоим именем клянемся,

   20 Признавая, что тебе ни минувши веки

   Видели, ни будущи увидят подобна.

   Но сей народ твой, в одном умный, правосудный,

   Предпочитая тебя греческим и нашим

   Вождям, о прочем судит образом не тем же.

   25 И то лишь хвалит одно, то лишь одно любит,

   Что далеко отстоит, что давно минулось;

   Столь сильный друг древности, что готов божиться,

   Что на Албанской горе музы сами склали

   Десятьми сочиненны мужами законы,

   30 И договоры царей с народом габийским

   Иль с суровы сабины, и первосвященник

   Книги, и старинные гадателей свертки -

   Буде для того, что сколь старее, столь лучше

   Греков сочинении и римлянов книги.

   35 На тех же весить весках хотим - уж не нужно

   И нечего говорить, - прямо сказать можем,

   Что мягки в сливе ядро, скорлупа в орехе,

   Что мы наверх уж дошли счастья и искусней

   Боремся, пишем, поем мазанных ахивов.

   40 Буде стихи, как вино, лучше становятся

   Со временем, знать бы я хотел, в сколько точно

   Лет стихи могут достичь вышню свою цену.

   Списатель. что за сто лет назад уж скончался,

   К древним и совершенным иль к новым и подлым

   45 Писцам должен быть причтен? Уставим известный

   Предел, чтоб весь спор пресечь. Добр есть тот и древен,

   Кому уж исполнилось сто лет совершенно.

   Что ж, кому недостает один год иль месяц,

   К коим причислить его - к древним стихотворцам,

   50 Иль к тем, коих и наш век и потомство презрит?

   Изрядно меж древними того почесть можно,

   Кому нестает один год иль один месяц.

   Позволенным пользуюсь, и, как с хвоста конска

   Выдирая волосы помалу, помалу,

   55 Один за одним я год из ста убавляю,

   Пока обманут падет, подобно громаде,

   Что осыпается в круг, тот, кто к летописцам

   Прилеплен и по годам ценит добродетель,

   И дивится лишь тому, что уж Ливитина

   60 Богиня освятила. Энний мудрый, храбрый

   И второй Омир, словам судей буде верим,

   Мало кажется тужить, чем сны Пифагорски

   И обещанья свои вершиться имеют.

   Невия в руки никто не берет, но знают

   65 Все наизусть, как бы он новый был, столь святы

   Все древние стихи. Сколь часто спор идет,

   Кто лучший из двух творец: Пакувий иль Акций?

   Мудрости - той, высоты - сей славы одержит.

   Соравняется почти Афраний Менандру;

   70 Плавтус сицилийского следы Эпихарма

   Сблизи топчет и спешит к цели своей прямо;

   Цецилий в движении страстей превосходит,

   Нравов в описании искусством - Теренций.

   Сих твердит, сих в зрелищах, всегда люду тесных,

   75 Смотрит державный Рим, сих имеет и числит

   Творцов с веку Ливия до самых дней наших.

   Народ право иногда судит; иногда же

   Грешит. Если древних так хвалит стихотворцев,

   Если так дивится им, что ничто над ними,

   80 Ничто равно чает им - судит он неправо;

   Если некои места в них, мерой и старым

   Слогом изображенны, многие суровым,

   И многи подлым весьма признает-рассудным

   Себя являет, со мной и с правдою судит.

   85 Не настою, ни сужу, что гнушаться должно

   Ливия стихов, кои, помню, мне, младенцу,

   Твердил к ладоням моим нещадный Орбилий;

   Но дивлюсь, что оные кажутся исправны

   И красивы, и совсем везде совершенны.

   90 Если складна одна речь, если в них проглянет

   Нарочитый стих другой - неправо всю книгу

   Затем станем выхвалять и ценить высоко.

   Того я снесть не могу, что хулят, пятнают

   Книгу не затем, что та груба, некрасива,

   95 Но для того, что она писана недавно,

   Ни древним прощение требует, но славу

   И награду. Если б я хотел сумневаться,

   Прямо ль басни Аттовы идут по шафрану

   И по цветам, почти весь синклит сановитый

   100 Вскричит, что я потерял весь стыд, охуляя

   То, что поважный Есоп и Росций премудрый

   Представили в зрелищах действием искусным;

   Иль для того, что одно изрядно лишь мнится

   Ему то, что возлюбил, иль затем, что стыдно

   105 Кажется согласовать мнению молодших

   И признавать, что забыть в старости то должен,

   Что в молодости своей с трудом перенял он.

   Кто ж Нумы творенье салийское хвалит,

   И тем тщится показать, что он один смыслит

   110 То, что, равно как и я, подлинно не знает;

   Не мертвым он угождать и славу дать ищет,

   Но нас, живых, укорять, нас и труды наши

   Ненавидит с завистью. Если б столько грекам

   Была ненавидима новость, сколь меж нами,

   115 Что теперь бы древнего мы уже имели?

   Что к общей пользе могли б всяк читать особно?

   Как скоро, кончав войны, Греция в забавах

   Упражняться начала и, счастьем обильным,

   Впадать в сластолюбие, горячую склонность

   120 Показала то к коням, то к единоборцам,

   Резьбу, мрамор и костей слоновых взлюбила,

   Втупила на живопись и ум свой и очи,

   Услаждалась зрелищем, и звуком свирелей,

   И, как маловозрастно дитя, что играет

   125 При грудях кормилицы, что жадно желала

   Достав, и насытився того, - возгнушалось.

   Нет того, что мы любить или ненавидеть

   Вечно можем. Долгий мир и долгое счастье