Козлов Иван Иванович - Полное собрание стихотворений, Страница 23 - Книги

v align="justify">

Молю, чтоб на злодеев пала

Та месть, которую я сам

Оставил из любви!.. Ни слова

О том теперь, - но ты отмстишь!

Я сплю, но ты уже готова,

Уж ты восстала - ты не спишь!

И вопль летит не от стесненья, -

И я не ужасаюсь бед;

Где тот, кто зрел мои волненья

Иль на челе тревоги след?

Но я хочу, и стих мой смеет -

Нести потомству правды глас;

Умру, но ветер не развеет

Мои слова. Настанет час!..

Стихов пророческих он скажет

Весь тайный смысл, - и от него

На голове виновных ляжет

Гора проклятья моего!

Тому проклятью - быть прощеньем!

Внимай мне, родина моя!

О небо! ведай, как мученьем

Душа истерзана моя!

Неправды омрачен туманом,

Лишен надежд, убит тоской;

И жизни жизнь была обманом

Разлучена, увы, со мной!

И только тем от злой судьбины

Не вовсе сокрушился я,

Что не из той презренной глины,

Как те, кто в думе у меня.

Обиду, низкие измены,

Злословья громкий; дерзкий вой,

И яд его шумящей лены,

И лютость подлости немой

Изведал я; я слышал ропот

Невежд, и ложный толк людей,

Змеиный лицемерия шепот,

Лукавство ябедных речей;

Я видел, как уловка злая

Готова вздохом очернить

И как, плечами пожимая,

Молчаньем хочет уязвить.

Но что ж? я жил, и жил недаром!

От горя может дух страдать,

И кровь кипеть не прежним жаром,

И разум силу потерять, -

Но овладею я страданьем!

Настанет время! надо мной,

С последним сердца трепетаньем,

Возникнет голос неземной,

И томный звук осиротелый

Разбитой лиры тихо вновь

В труди, теперь -окаменелой,

Пробудит совесть и любовь!

<1834>

К И. П. МЯТЛЕВУ

На мшистом берегу морском

Один, вечернею зарею,

Сидишь ты в сумраке ночном,

Сидишь - и пылкою душою

Стремишься вдаль: на свод небес,

Мерцающий в тени сребристой,

На взморье, на прибрежный лес

С его поляною душистой,

На своенравных облаков

Летящий хоровод эфирный,

На дымные ряды холмов

И на луну во тме сапфирной -

Задумчиво бросаешь взгляд.

О, сколько сердцу говорят

Безмолвные красы творенья!

Как их пленительны виденья,

Одушевленные мечтой!

Они таинственного полны.

О дивном шепчет бор густой,

Шумят о неизвестном волны;

Надежду, радость, горе, страх,

Тоску о невозвратных днях,

Невольный ужас мрачной бездны,

Влеченья сердца в мир надзвездный

От них, сливаяся с душой,

Несет нам голос неземной.

И тихо в думу погруженный,

Ты взор обводишь вкруг себя,

Ты полон жизни вдохновенной,

Мечтая, чувствуя, любя.

С тобою в дни твои младые

Сбылись, сбылись мечты снятые;

Благословляя твой удел,

Ты оценить его умел.

Но так, как буря с синим морем,

Так сердце неразлучно с горем;

И, может быть, творцом оно

Душе светильником дано.

Ты счастлив друг, а долетали

И до тебя уже печали;

И тех давно теперь уж нет,

С кем зеленел твой юный цвет.

Но кто здесь встретился с тоскою

И кто порою слезы льет,

Тот озаренною душою

Теснее радость обоймет.

Но уж пора, и меж дренами -

Ты видишь - блещет огонек;

Ты встал и скорыми шагами

Идешь в родимый уголок;

Твое отрадно сердце бьется,

Оно в груди твоей смеется:

Там ждет тебя и друг, и мать,

И дети с милою женою.

Любви семейной благодать,

О, что равняется с тобою!

Так часто я к тебе лечу,

Себя обманывая снами,

И тихо, тихо между вами

Пожить я в Знаменском хочу.

Влекомый легкостью природной,

Знакомкой резвой юных дней,

Почти забыл я, сумасбродный,

Что я без ног и без очей;

Но их, подругою заветной,

Моей мечтою я сберег...

Уж я иду в твой сад приветный,

Брожу и вдоль и поперек,

На божий храм золотоглавый

Стремлю я с умиленьем взгляд;

Приятен вид мне величавый

Боярских каменных палат;

Чрез поле, рощи и долины

Смотреть с тобой помчался я

На взморья зыбкие равнины,

На бег неверный корабля

И как, надеждою маня,

Играет им волна морская.

Но, томно берег озаряя,

Уж месяц встал - унылых мест

Давно друзья, в твое жилище

Идем чрез сельское кладбище;

Там вижу вновь _зеленый_ крест, -

И вспомнил я твою балладу...

Ты дал усопшему отраду:

Подземный горестный жилен.

Уж боле страха не наводит,

И в белом саване мертвец

В полночной тме теперь не бродит.

Но я, мой друг, жалеть готов,

Что твой покойник меж гробов

Надолго перестал скитаться:

Я с ним хотел бы повстречаться;

И ты один тому виной,

Что он уснул в земле сырой.

Быть может, что, летя мечтами

Туда, где быть не суждено,

Я усыпил тебя струнами.

Итак, прости... Скажу одно:

О! счастлив тот, кто жизни цену

В младые дни уразумел

И после бурь нашел в замену

Блаженный по сердцу удел;

Кто без святого упоенья

Очей не взводит к небесам,

Лелея мир воображенья,

Знакомый, пламенным сердцам;

Кто знает, что в житейской доле

Любовь - прекрасному венец,

И каждый день кто любит боле,

Как сын, как муж и как отец.

<1834>

СТАНСЫ

Настала тень осенней длинной ночи.

Крушился я, страданьем утомлен,

Искали сна мои печальны очи,

Но их давно покинул сладкий сон.

И я летал в дали, душою зримой:

Младые дни мелькали предо мной

В своей красе невозвратимой

И с мрачной их внезапною грозой.

Но сердце вдруг мечтою возвышенной

В груди моей кипит, оживлено,

С тревогой дум, надеждой примиренной,

Подумал я: несчастье... что оно?

Оно - гигант, кругом себя бросая

Повсюду страх, и ноги из свинца,

Но ярче звезд горит глава златая

И дивный блеск от светлого лица.

Подавлен тот свинцовыми ногами,

Пред грозным кто от ужаса падет,

Но, озарен, блестит его огнями,

Кто смело взор на призрак возведет.

За тяжкий крест получит он замену:

Забытый гость счастливцами земли

Душой поймет священной дружбы цену

И жар святой, таинственной любви.

Его удел - живые впечатленья,

Житейским сном уж грудь не стеснена,

В слезах своих найдет он наслажденья, -

Страдальца жизнь высокого полна.

Так пыл мечты в прозе красу вам кажет,

Быстрее путь в час бури по волнам, -

И сколько тайн прекрасных горе окажет

Тому, чей дух стремится к небесам!

В его душе звук совести яснее,

Луч правды чист и бледен страх людской:

Он думает, он чувствует сильнее, -

Не узником он прихоти мирской.

Летучий вихрь равно в полях разносит

Ковыль-траву и розовый листок,

И якоря, увы! никто не бросит

В сияющий, но бурный жизни ток.

О жизнь! теки: не страшен мрак могилы

Тому, кто здесь молился и страдал,

Кто, против бед стремя душевны силы,

Не смел роптать, любил и уповал.

<1834>

К ГОСПОДИНУ АЛЕКСАНДРУ

Весь мир дивит твой дар чудесный,

И чародея мне ль хвалить?

Но я могу ли позабыть,

Как ты, явясь в приют мой тесный,

Меня радушно веселил,

И хоть от мрака вечной ночи

Тебя мои не зрели очи,

Ты слух внимательный дивил:

Как два охотника кричали,

Собаки лаяли, визжали,

Как, мужем вдруг пробуждена,

Шумела сонная жена

И как младенец их единый

Заплакал на груди родимой.

Всё было чудо, и тебя

За то хвалить не в силах я.

Но как, беседуя со мною,

Ты часто увлекал меня

Высокой, ясною душою,

С каким приветом каждый раз

Твои глубокие познанья,

Забавный, умный твой рассказ

Мои лелеяли мечтания

Бесценной дружбою твоей, -

Пребудет в памяти моей.

<1834>

ДВА СОНЕТА

(Из Петрарка)

Я к той был увлечен таинственной мечтою,

Которую ищу напрасно на земле,

И там, где горний мир, она предстала мне

Не столь жестокою, еще светлей красою.

И молвила она, держа меня рукою:

"Хочу, чтоб был со мной в надзвездной ты стране;

Я дух крушила твой любви в тревожном сне,

И прежде вечера мой день был кончен мною.

Блаженству дивному как быть изъяснену!

Тебя жду одного и чем тебя пленяла -

Мою прекрасную земную пелену".

Увы! зачем она речей не продолжала

И руку отняла! - мне, ими прельщену,

Уж мнилось, что душа на небе обитала.

В какой стране небес, какими образцами

Природа, оживясь, умела нам создать

Прелестный образ тот, которым доказать

Свою хотела власть и в небе, и меж нами?

Богиня где в лесах иль нимфа над волнами,

Чьи локоны могли б так золотом блистать?

Чье сердце добротой так может удивлять,

Хотя мой век оно усеяло бедами?

Мечтатель, пламенный еще, не встретясь с ней,

Божественных красот всей прелести не знает,

Ни томного огня пленительных очей;

Не знает, как любовь крушит и исцеляет, -

Кто звука не слыхал живых ее речей,

Не зная, как она смеется и вздыхает.

<1834>

ГОСУДАРЮ НАСЛЕДНИКУ

АЛЕКСАНДРУ НИКОЛАЕВИЧУ

В ДЕНЬ ЕГО ТЕЗОИМЕНИТСТВА

Надежда русского народа,

Звезда полночный страны,

Потомок доблестного рода,

Под чьей державой свершены

Деянья славы! - В день блаженный,

В сей день их памяти святой,

Наш Невский, наш благословенный

Блестят, наследник, пред тобой.

И с торжеством возникло пенье,

Стремится вера в светлый храм,

Царя и русских умиленье

Возносит ангел к небесам.

Предстал владетель полумира,

Кипит блистающая рать,

Гранит готов в сени эфира

Века, народы удивлять.

И гром на суше раздается,

И гром бросают корабли,

Пылает кровь, и сердце бьется

На славу, в честь родной земли.

И в их надзвездной горней сени

Земную родину любя, -

Взгляни! - двух Александров тени

С небес взирают на тебя.

Владея подданных сердцами,

Как благодать их жизнь цвела:

Да будут вечно образцами

Двух предков славные дела

Тебе! Им вслед стремиться должно, -

И вслед державного отца

Умножь еще, когда возможно,

Сиянье русского венца.

Один - вождем на бранном поле,

В орде народных прав щитом,

Велик в боях и в мирной доле,

Смирялся духом пред крестом;

Он был противников грозою,

На светлых невских берегах

Венчался славою земною -

Нетленной славой в небесах.

Другой - как ангел утешенья,

На радость взору и сердцам,

Был послан небом на спасенье

Земле родной, чужим странам;

Не устрашен пришельцев тьмою,

Спасая край родимый свой,

Он спас высокою душою

Законы истины святой.

Пред ним пал вождь непобедимый,