Козлов Иван Иванович - Полное собрание стихотворений, Страница 21 - Книги

y">

О, искупя невинной кровью

Виновный, грешный мир земной, -

Пребудь божественной любовью

Везде, всегда, во мне, со мной!

<1833>

СВЕЖАНА И РУСЛАН

Баллада

"О, какой судьбой ужасной,

Грозный мой отец,

Наказал ты пламень страстный

Наших двух сердец!

Год, как здесь, во тме унылой,

Я не вижу дня,

И не знает друг мой милый,

Где найти меня!"

Так, из башни одинокой

Над Днепром-рекой,

Слышен был в ночи глубокой

Плач красы младой.

Кто же узница младая,

Смутных дум полна?

Дочь надменного Рогдая,

Ленская княжна.

Ах! Свежана всех милее

Меж княжен цвела,

И не так бела лился,

Как она бела;

Очи томные горели

Голубым огнем,

Кудри мягкие темнели

На челе младом.

И князья к отцу съезжались

Из далеких стран, -

Все прекрасною пленялись.

Но ни царский сан,

Ни князь Пронский, ни князь Вельский

И весь сонм князей -

Всё ничто! Руслан Гомельский

Был по сердцу ей.

Он отважен, юн прелестен,

Он был честь дружин, -

Но убог и неизвестен,

Не боярский сын.

И родитель раздраженный

Гонит жалость прочь:

Тайно в башне отдаленной

Заключил он дочь.

И сквозь ставни роковые

Не проходит день,

Все там призраки ночные,

Всё немая тень;

Лишь порой она внимает,

Как волна кипит,

Пташка робкая порхает

И тростник шумит.

И вот к башне той высокой

В челноке рыбак

Путь стремит свой одинокой,

Лишь настанет мрак;

В волны невод он бросает,

К башне взор стремя,

И прохожих уверяет,

Что тут рыбы тьма.

Но не в пользу труд упорный:

Мало рыб бежит;

И он часто, с думой черной,

Вкруг себя глядит,

На лице следы печали

И в очах туман...

Вы давно все отгадали,

Что рыбак - Руслан.

И он сторожа ласкает,

В свой приют зовет,

Сладким медом угощает, -

Только сам не пьет.

И случись: после раздолья

Бедный сторож спал, -

Он ключи из подголовья

У хмельного взял.

Бьется сердце у Руслана,

К башне он стрелой:

"Друг мой милый, о Свежана!

Я опять с тобой;

Ах, не медли! над холмами

Лишь заря блеснет,

В церковь сельскую с венцами

Духовник придет".

И она то замирает,

То в ней кровь кипит,

И венец святой сияет,

И любовь манит.

Как же быть! перекрестилась

И, не тратя слов,

Уж на пристани явилась,

Где челнок готов.

И невинная Свежана

От препон нежней,

Видит небо и Руслана -

Всё, что мило ей.

Дерзко волны рассекая,

Стал нырять челнок, -

Но ужасна мгла ночная

И шумящий ток.

И вот молния блеснула,

С треском грянул гром,

Роща сонная вздрогнула

Над рекой Днепром;

Вихри бурные несутся,

И ревет волна, -

Ах! иль звезды не зажгутся,

Не взойдет луна?

И страшней грозы тревога

Двух младых сердец,

Друг за друга молят бога;

Но судил творец

Им, обманутым мечтою,

Светлых дней не знать

И с молитвой начатою

В небеса предстать.

Где каменья угрожали

И разбился челн,

Там страдальцев отыскали

У прибрежных волн.

И священник поседелый

К ним пришел с зарей,

Но удел их - саван белый,

Не венец златой;

Сокрушенный сам бедами,

Он их прах любил,

Панихиду со слезами

Каждый день служил.

И быть в башне одинокой

Удалося мне,

И читать рассказ жестокой

На ее стене.

И над тихою могилой

Я не раз мечтал,

И в тумане призрак милый

Надо мной летал;

Непонятное волненье

Мне теснило грудь, -

Видя чудное явленье,

Я не смел дохнуть.

<1833>

БРЕНДА

В стране, где мрачные туманы

Дымятся вкруг высоких гор;

Где скалы, озера, курганы

Дивят и увлекают взор;

Где, стены замков обтекая,

Шумит, ревет волна морская

И плещет пеною своей

Под башнями монастырей, -

Там между скал, укрыт лесами,

Таится дерзостный народ,

Кипит он буйными страстями,

Как грозный ток нагорных вод.

Но милы там прелестны девы,

Как сладкие любви напевы;

Их нежный блеск в красе младой

Свежее розы полевой.

Уж был зажжен порой ночною

В горах сторожевой огонь;

Тропинкой узкой и крутою

Стремится, скачет борзый конь.

В ущельях звонких раздается,

Как скачет конь, - но кто несется

При бледной, трепетной луне,

Как вихрь, на вороном коне?

Через ручьи, через овраги

Он быстро гонит, он летит,

Он полон бешеной отваги,

Он чудной дерзостью страшит.

Или от гибели он мчится?

Иль сам побить кого стремится?

С ним скачет смерть, за ним вослед

Несется ужас мрачных бед.

Промчался он, но думой черной

Мою он душу отравил;

Он рьяностью своей упорной

Дремотный сумрак возмутил, -

Его чело темнее ночи,

Краснее угля рдеют очи...

О! страшен ты, ездок ночной,

Как призрак вещий, роковой.

Но что в полночной тме мерцает?

Клубится дым под небеса, -

Внезапно пламень одаряет

Утесы, замки и леса;

Сверкнув багровыми струями,

Он льет огонь меж облаками

И вьется яркою змеей

Сквозь дым широкий и густой.

Пожара признак неизбежный -

Заря кровавая легла;

Несется вопль и шум мятежный,

Звонят, гудят колокола;

Объемлет пламень-истребитель,

Святую инокинь обитель:

Их церковь, кельи - всё горит,

И крест в дыму уж не блестит.

Увы! невольно покидает

Тот мир, где прелестью цвела,

Навек там Бренда молодая

Себя томленью обрекла;

Уж очи темно-голубые

Не встретят радости земные,

И, русых кудрей лишена,

Теперь под ежимою она.

Была молва, что вождь нагорный

Младую Бренду полюбил

И что он страстью непритворной

Ее, прекрасную, пленил;

Но, сын тревог, в нем дух кичливый

Страшил отца невесты милой;

Его огнем кипела кровь,

Была грозой его любовь.

И вдруг меж горными вождями

Возникла брань, и в шумный бой

Отважно с верными друзьями

Помчался витязь удалой;

Но с ним уж Бренде не венчаться,

Ее удел - в тиши спасаться:

Угрюмый, горестный отец

Расторгнул узы двух сердец.

Вкруг башни и стеньг зубчатой

Струями пламень пробегал,

Сквозь зелень блеск он красноватый

На скалы дикие бросал;

Волнуясь, зарево пылало,

В потоках, в озере дрожало;

Чрез дым мелькая по торам,

Взвивались тени к облакам.

И вот тропинкою крутою

Он, призрак тмы, ездок ночной,

Не скачет, но летит стрелою,

И к сердцу жадною "рукой

Младую деву прижимает;

Любовью буйный взор сверкает...

О Бренда! Бренда! иль злодей

Святой невинности милей?

Поганя скачет; он, губитель,

В безумном бешенстве своем

Святую инокинь обитель

И кровью облил, и огнем.

Страшись! как туча громовая,

Летит погоня роковая, -

Неумолимою грозой

Гнев божий грянет над тобой.

Близка погоня, и от мщенья,

Преступник, не ускачет он;

Почти настигли, нет спасенья!

Уж конь в крови и утомлен,

И Бренда нежная, робея,

Приникнула к груди злодея;

У ней я в сердце, и в> очах

Любовь, раскаянье и страх.

Но подле, с шумной быстротою

Стремясь с горы, кипит поток;

С конем и с Брендой молодою

В его гремучий бурный ток

Уж он слетел, отваги полный:

Он переплыть мечтает волны

И совершить опасный путь, -

Но можно ль небо обмануть?

И с Брендой хочет он, безумный,

В порывах буйного огня,

Нестися вплавь волною шумной;

Сскочив с усталого коня,

Он Бренду обхватил - но сила

Надежде пылкой изменила:

Он встретил тайный страшный рок,

Ему могила - бурный ток.

И дважды, Бренда, ты всплывала,

В руках с блестящим тем крестом,

С которым ты, увы! стояла

Еще вчера пред алтарем;

В минуту смерти неизбежной

Ты, сняв его с пруди мятежной,

Прижала к сердцу, - а творец

Всё видит в глубине сердец!

Есть слух: в обители сгорелой

Бывает в полночь чудный звон,

А на волнах - в одежде белой

Мелькает тень и слышен стон;

И вдруг - откуда ни возьмется -

Ездок ночной чрез ток несется

При бледной, трепетной луне,

Как вихрь, на вороном коне.

<1834>

ВОЗВРАЩЕНИЕ КРЕСТОНОСЦА

Быль {*}

{* Un siecle apres sa fondation, le monastere de Melleray se faisait encore remarquer par sa pauvrete. En 1262, Geoffroy de Chateaubriand, ce seigneur dont l'epouse expira de joie de le revoir, apres une absence de plusieurs annees, assigna par son testament 24 livres de rentes a ce couvent. Chateaubriand avait sans doute suivi Saint-Louis a la Croisade, en 1248.

Перевод: Даже через сто лет после того, как был основан Меллерейский монастырь, он обращал на себя внимание своей бедностью. В 1262 г. сеньор Жоффруа де Шатобриан, жена которого скончалась от радости, вновь увидя его после многолетней разлуки, назначил этому монастырю по завещанию 24 ливра ренты. Шатобриан, несомненно, сопровождал Святого Людовика в крестовом походе 1248 г. (франц.). - Ред.}

Младой Готфрид Шатобриан

Жил в замке над рекою

Меж гор и добрых поселян

С прелестною женою.

Их ночь тиха, их ясен день,

В их сердце дышит радость,

Бежит от них печали тень,

В любви цветет их младость.

Вдруг раздался священный зов, -

И звук тревоги бранной