| Главная » Книги |
Бальмонт Константин Дмитриевич - П. Б. Шелли. Стихотворения, Страница 4
Бальмонт Константин Дмитриевич - П. Б. Шелли. Стихотворения 23 июля 1816
ХОЛОДНОЕ НЕБО
Строки
Холодное небо сверкало над нами;
Объята морозом, дремала земля.
Кругом и луга, и леса, и поля,
Окованы льдом и покрыты снегами,
Как шепотом смерти, какими-то звуками были полны,
Облиты лучами
Холодной луны.
Тяжелые снежные хлопья висели
На ветках деревьев, лишенных листвы;
Нигде не виднелось зеленой травы;
И, слыша глубокие вздохи метели,
Озябшие птички дрожали над пологом белых снегов,
Печально сидели
Средь мертвых кустов.
Мерцали глаза твои грустно и странно
При свете неверном далекой луны;
В них что-то скрывалось, какие-то сны,
В душе твоей было тоскливо, туманно,
И пряди волос твоих спутал порывистый ветер ночной,
Примчавшись нежданно
Холодной волной.
Под лунным сияньем ты вся побледнела,
Под ветром остыла горячая грудь;
К устам твоим Ночь поспешила прильнуть,
Осыпала инеем нежное тело, -
И ты распростерлась, забылась навеки, простилась с борьбой,
И вьюга запела
Свой гимн над тобой.
1816
СОН МАРИАННЫ
К прекрасной Леди Сон чудесный
Пришел, сказал: "Услышь меня!
Мне тайны воздуха известны
И то, что скрыто в свете дня;
Я это все во сне открою
Тем, чье доверие - со мною.
Ты узришь много тайных лиц,
Коль дашь побыть мне меж узорных
Твоих бахромчатых ресниц,
Над блеском глаз лучисто-черных".
И скрыла Леди в забытьи
Глаза блестящие свои.
Сначала все земные тени
В ее дремоте пронеслись,
И тучи с ликами видений
Проплыли вдоль по небу вниз;
А Леди думала, следила:
Что солнце, - все не восходило?
И на восток она во сне
Глядит, - в лазури полутемной
Воздушный Якорь в вышине
Пред ней чернеется, огромный;
Куда ни глянет, все видней,
Висит он в небе перед ней.
Лазурь была как море летом,
Ни тучки в синих глубинах,
Был воздух тих и полон светом,
И ничего, в чем был бы страх;
Лишь над вершиною восточной
Чернелся Якорь неурочный.
В душе у Леди, как гроза,
Испуг промчался небывалый,
Она закутала глаза;
И чу! раздался звон усталый,
И вот она глядит вокруг,
Возникло ль что, иль этот звук
Лишь кровь висков и нежных рук?
Как от волны землетрясенья,
Туман бессолнечный дрожал,
Меж тем тончайшие растенья
Недвижны были, и у скал
Оплот их был невозмутимым;
В высотах Якорь стал незримым.
Но замкнутый являли вид,
Меж туч прорезавшись туманных,
Громады горных пирамид,
И между стен их первозданных
Два города, в багряной мгле,
Предстали, зыбясь, на скале.
На двух чудовищных вершинах,
Где б не посмел орел гнезда
Повесить для детей орлиных,
Средь башен зрелись города.
О, странность! Видеть эти зданья,
Там видеть эти очертанья,
Где нет людей и нет страданья.
Ряд беломраморных колонн,
Гигантских капищ и соборов,
И весь объем их озарен
Богатством собственных узоров,
Своим роскошным мастерством:
Не человек здесь был творцом,
С неизменяющим резцом.
Но Леди слышала неясный,
Как прежде тихий, дальний звон,
И был туман багряно-красный
Все прежней силой потрясен.
И Леди устремляла в горы
И на высокие соборы
Полуиспуганные взоры.
И вдруг огонь из городов,
Всю землю сделавши багряной,
Взлетел и блеском языков
Стал биться вкруг соборов, рдяный.
Как кратер серным бьет дождем,
Средь башен, капищ, в каждый дом,
Он падал каплями кругом.
И чу! раздался гул громовый,
Как будто бездна порвала
Свои тяжелые оковы;
Река от запада текла,
В долину падая с размаха,
Но Леди не внушая страха.
С неизмеримой крутизны
Струились бешеные воды,
И Леди, слыша гул волны,
Шепнула: "Башни - знак Природы,
И чтоб спасти свою страну,
Она разъяла глубину".
И вот их яростным приливом
Та Леди нежная взята,
Она несется по обрывам,
Где даль пожаром залита;
Прильнув к доске, плывет к высотам,
Увлечена водоворотом.
Поток, срываясь, вылетал
Из каждой башни и собора,
И свет угрюмый трепетал
Над пеной, вдоль всего простора,
Под ночью дыма, чей налет
Пятнал прозрачный небосвод.
Доска плыла в глуши расщелин,
Кругом, кругом, среди стремнин,
Казалось, путь был беспределен
Среди затопленных вершин;
Так на ветрах, воздушней вздоха,
Витает цвет чертополоха.
Но встречной силою волны
Доска успела очутиться
У самой городской стены.
Какое сердце не смутится,
Когда такой предстанет вид:
В дворцах огонь, шумит, свистит.
Волна ее, круговоротом,
К вратам роскошным привела;
От дыма к сказочным воротам
Как кровь лепилась полумгла;
И все в ней стало восхищеньем
Пред этим мраморным виденьем.
Здесь проливало нежный свет
Бессмертье странных изваяний,
Не человеческих, о, нет,
Но тех теней, но тех созданий,
Что веют крыльями сквозь сон
Того, кто правдой озарен.
Кто так красив, как эта Леди!
Она глядела, и пред ней
Виденья, в царственной победе,
Являлися еще стройней.
Померкший в смерти, их ваятель
Царил бессмертно, как создатель.
Пожар притих, ряды валов
Как бы лесной рекою стали,
Текущей тихо меж холмов;
И изваянья задрожали,
Пришли в движенье члены их,
Как стебли бледных трав морских.
И губы их зашевелились,
Заговорила тень одна,
Как вдруг утесы разломились,
В отверстье хлынула волна,
В восторге вскрикнули виденья,
И Сон на крыльях упоенья
Приподнял Леди от теченья.
Так быстро призрак полетел,
Что взор у Леди пробудился, -
И встала для вседневных дел,
Но Сон с ресниц ее струился,
И шла она в прозрачном дне,
Как тот, кто знает, что во сне
Есть целый мир, живой вдвойне.
1817
К КОНСТАНЦИИ, ПОЮЩЕЙ
Быть так потерянным, так падать, умирая,
Быть может, это смерть! - Констанция, приди!
Во мраке глаз твоих блистает власть такая,
Что вот я слышу гимн, когда он смолк в груди.
В волне волос твоих забвенье,
В твоем дыханье аромат,
Во мне твое прикосновенье
Струит горячий сладкий яд.
Пока пишу я эти строки,
Я весь дрожу, пылают щеки.
Зачем угасших снов нельзя вернуть назад!
Твой голос будит страх потоком нот блестящих,
Ты в сердце дышишь тем, что выразить нельзя,
Неизреченностью, - и в числах восходящих
Струится музыка, сверкая и скользя.
Подвластный чарам песнопенья,
Небесный свод разъединен,
И, как крылатое виденье,
Я за тобою унесен
В предел сверхоблачной долины,
Где гаснут луны - исполины,
Где край всемирности душою перейден.
Напев легко плывет, он веет над душою,
Он усыпительно скользит, как тень к теням,
И белоснежною искусною рукою
Она диктует сны колдующим струнам.
Мой ум безмолвствует смущенно,
Пронзен пылающим мечом,
И грудь вздыхает учащенно,
И мысль не скажет ей - о чем.
И, весь исполнен обновленья,
В немом блаженстве исступленья,
Я таю, как роса, под солнечным лучом.
Я больше не живу, и только ты, всевластно.
Во мне и вне меня, как воздух золотой,
Живешь и движешься, светло и сладкогласно,
И все кругом поишь певучею мечтой.
Твой голос точно ропот бури,
Несущей душу выше гор,
И я в прозрачности лазури,
Как тучка, тку тебе убор.
Твой голос точно шепот ночи,
Когда цветы смежают очи,
И я, как фимиам, лелею твой простор.
1817
К КОНСТАНЦИИ
В полдень к розе льнет роса
От звенящего фонтана.
Но бледна среди тумана,
Под луной, ее краса.
Свет холодный, свет заемный,
Светлый - сам, над нею темный.
Так и сердце у меня,
| |
| Просмотров: 470 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры