ign="justify">
Слились войска с войсками, как огни.
Средь мертвых он теперь, задавлен ими,
Но он страшит владык тенями роковыми.
13
Спит Англия: ее зовут давно;
Испания взывает ныне к сонной;
Так Этну, рушив льдяное звено,
Везувий пробуждает раскаленный:
И сонмы Эолийских островов,
От Питекузы до Пелора,
Кричат стогласностию хора:
Светильники небес, погасните для взора!
Как призрак - нить ее оков,
Они сейчас исчезнут паутиной;
Испания была в стальных цепях,
Лишь доблесть - их преобразила в прах.
Два блеска, близнецы судьбы единой!
Запечатлейте в Западных сердцах
Все, что вы сделали, что мыслили в веках.
14
Арминия нетленная гробница,
Отдай нам призрак, замкнутый в тебе,
Чтоб наша им украсилась бойница,
Как знаменем, в бестрепетной борьбе:
Вино ума, с игрою переливной,
Германия угнетена,
Но им еще оживлена.
Что ж мы колеблемся? Уж вольная она!
Ты, Рай утраченный, но дивный,
Цветущая пустыня! Царство снов!
Святилище, где, ласковы и строги,
Минувшего не умирают боги!
Ты, остров средь смятения веков,
Италия! Смети зверей с дороги,
Что смели превратить твои дворцы в берлоги.
15
О, если б все свободные в пыли
Втоптали имя Деспота победно!
Чтоб ветерки легчайшие могли
Как след змеи стереть его бесследно!
И чтоб над ним сомкнулся плотный прах!
Гласит оракул вам: внемлите,
Победный меч свой поднимите,
И, узел Гордиев, то слово разрубите.
Оно лишь тень, оно лишь страх,
Но перед ним как слитная громада -
Бичи и топоры, - и жизнь людей
Заражена им в сущности своей,
Тот звук исполнен смрадным духом яда;
Не откажись, и по свершенье дней
Упорного червя сотри пятой своей.
16
О, если бы победно возблистали
Все мудрые, тесня исчадий лжи,
И к демонам, в глубокий ад прогнали
Позорное название Ханжи,
Что давит помышления людские;
Чтобы склонился ум людей
Лишь пред судом души своей
Или перед лучом неведомых огней!
О, если б все слова - какие
Лишь затемняют помыслы, чей свет
Им жизнь дает, - расстались с этой мглою,
С прикрасой масок, с чуждой мишурою,
В чем их огня и их улыбки нет, -
Предстали, вспыхнув яркой наготою,
Перед своим Творцом покорною толпою!
17
Кем человек премудро научен
Все побеждать меж смертью и рожденьем,
Владыкой Жизни тем соделан он.
И тщетно все! Над собственным хотеньем
Тирана добровольно он вознес.
Чт_о_ в том, что целым миллионам
Земля, по творческим законам,
Ниспосылает жизнь, родит цветы по склонам?
Чт_о_ в том, что в свете жгучих грез
Искусство, возносясь пред трон Природы,
Кричит великой матери своей:
"Отдай мне высь и бездну!" Чт_о_ нам в ней,
Чт_о_ в них? Растут бесчисленные годы, -
Растет и жажда, боль, тоска людей,
Богатство гнет нужду и топчет для затей.
18
Приди же Ты, но из глухой пещеры
Глубокой человеческой души,
Денницей в наши сумрачные сферы,
Веди с собою Мудрость. О, спеши!
Я слышу взмах воздушной колесницы;
Она спешит среди огней?
И вы спешите вместе с ней,
Властители ума, судить неправду дней?
Любовь слепая, свет зарницы,
И Правосудье, и Мечта о днях,
Что будут, и Завет того, что было?
Свобода! если б ты их всех забыла,
Жила б Свободой лишь в своих лучах!
Когда б в слезах твоя взрастала сила,
Слезами кровными тебя бы мысль купила!
19
Напев сдержал размерный голос свой,
И дух его отдвинулся к глубинам;
Так дикий лебедь, в туче грозовой,
Взлетя к заре размахом лебединым,
Пронзен стрелою, падает стремглав
Из светлой выси отдаленья,
И гулок шум его паденья;
И как завесы туч, дав ливням их рожденье,
Как светоч, утро увидав,
Как однодневка, с вечером кончаясь,
Напев мой, изменяя, смолк во мне,
Мой гимн бессильно замер в тишине,
И, откликами эхо замыкаясь,
Исчез великий голос в глубине,
Пловец был здесь, меж волн, теперь он там, на
дне.
1820
* * *
Я ласк твоих страшусь, как горьких мук,
Но ты меня не бойся, нежный друг, -
Так глубока души моей печаль,
Что огорчить тебя мне было б жаль.
Мне страшен каждый вздох твой, каждый звук,
Но ты меня не бойся, нежный друг, -
О, верь мне, я тебя не погублю,
Тебя я, как мечту, как сон люблю.
1820
АРЕТУЗА
1
Аретуза проснулась,
На снегах улыбнулась,
Между Акрокераунских гор, -
С облаков и утесов,
Точно стадо с откосов,
Устремила потоки в простор.
По скалам они льются,
Ее кудри мятутся,
Точно радуга, вьются за ней;
И зеленые краски
Возникают как в сказке,
Все на запад идя, меж огней;
И скользит она, с пеньем,
По стремнине, теченьем,
Точно лепет воздушного сна;
И Земля ее губит,
Ее Небо голубит,
К светлым безднам нисходит она.
2
Тут Алфей, бурно смелый,
В ледниках поседелый,
Взяв трезубец, им скалы рассек;
И утесы раскрылись,
В Эриманте родились,
Вместе с дрожью, течения рек.
Южный ветер, столь бурный,
Что скрывал он за урной
Молчаливо дремавших снегов,
Гром и туч караваны,
Огневые вулканы
Разомкнули засов родников:
Кудри Бога Речного
Потухали и снова
Зрелись вдоль водопадных стремнин,
Он за Нимфой блестящей
Мчался влагой кипящей,
До окраин Дорийских глубин.
3
"Скрой меня! Умоляю!
Как спастись мне, не знаю!
Он волос уж коснулся моих!"
Океан взволновался,
И в глубинах разъялся,
Дал приют ей в волнах голубых.
Дочь земли, белизною
Промелькнув под волною,
Вмиг достигла, как луч, глубины,
Ее воды - за нею,
Легкой влагой своею
Не меняя соленой волны, -
Точно темное чудо,
На полях изумруда,
Устремился за нею Алфей, -
Как орел, весь могильный,
За голубкой бессильной,
Между облачных бурных зыбей.
4
Миновавши чертоги,
Где Подводные Боги
На жемчужных престолах сидят;
Где в лесах из кораллов,
Между влажных кристаллов,
Самоцветные камни блестят;
Меж сияний неясных,
Что в потоках бесстрастных
Ткань плетут из лучей цветовых;
Миновавши пещеры,
Там, где волны, без меры,
Дышат зеленью мраков лесных;
Рыбу-меч миновавши
И акул обогнавши,
Под густой океанской волной, -
Беглецы проносились
И в утесах явились,
В край домчавшись Дорийский, родной.
5
И стекают со звоном,
Вдоль по Эннским уклонам,
Там, где греется утро в лучах, -
Как два друга, что руки,
После долгой разлуки,
Протянули в горячих слезах.
Утром, с горных постелей,
Из своих колыбелей,
К скатам двойственный мчится поток;
В полдень, быстрой волною,
Реет чащей лесною
И в лугах, где цветет Златоок;
Ночью, в ясности цельной,
В бездне спит колыбельной,
Под холмом Ортигийским, их свет, -
Так два духа в лазури