| Главная » Книги |
Шуф Владимир Александрович - Сварогов, Страница 6
Шуф Владимир Александрович - Свароговbsp; - Слушай, маска! Час уж поздний,
Дай узреть твои черты!
XXV
Ты меня разоблачаешь,
А сама под домино.
Кстати, ужинать желаешь?
Кажется, пора давно?
- Брось притворство хоть со мною!..
- Чем же мне прикажешь быть?
Чацким? Маскою иною
Милой даме угодить?
Что же? Я готов, и с места
Стану мрачен и глубок.
С мизантропией Альцеста
Я начну громить порок.
О, я чту - Зевес свидетель -
В наши суетные дни
Совершенство, добродетель,
В ком бы ни были они!
XXVI
Будь профессор ординарный
Воплощенье качеств всех, -
Жест ему комплиментарный
Шлю, забыв лукавый смех...
Добродетель буржуазна
И пошла, конечно, в нем,
Но его казнить нам праздно
Саркастическим огнем.
Будь вот тут иная дама
Чистых грез, любви фиал, -
Поклянусь, как рыцарь, прямо
Я б к ногам ее упал!
Дум явил бы благородство
И возвышенность души,
Строгой мысли превосходство,
Даже нежность чувств - в тиши.
ХХVII
Наше общество безмерно
Уважать я был бы рад,
Будь оно нелицемерно,
Но оно - лишь маскарад!
В нем нельзя быть без личины,
Искренним в нем быть смешно!...
- А, так вот они, причины!..
Прошептало домино. -
Слушай, о твоей дуэли
Знаю я... к чему она?
Дмитрий вздрогнул: - В самом деле?
- И дуэль уж решена?
- Может быть... - Оставь, мой милый,
Битву с призраком пустым!
Ведь твои достойны силы
Лучших дел, - отдайся им!
ХХVIII
Помнишь горы голубые,
Светлой юности мечты,
Где изведал ты впервые
Грезы счастья, красоты?
Где твой сын? Где то былое,
Чем ты жил в тревогах чувств,
Море в царственном покое,
Вдохновение искусств?
Скрылось все, как сон, как сказка.
Или тень бегущих туч!..
- О, скажи мне, кто ты, маска?
Дай в лицо взглянуть, не мучь!
- Но встречались мы с тобою...
Голос мой ты не забыл?
- Я измучился борьбою,
Прежних дум нет, прежних сил!..
XXIX
В сердце только горечь смеха,
Пережитого давно.
Вновь во мне ты будишь эхо...
Кто ты, злое домино? -
Голову подняв устало,
Дмитрий маске бросил взгляд...
Где ж она?.. - Шумела зала,
Домино и масок ряд
Вкруг сновал, болтая праздно.
Но скамья пред ним пуста,
И в толпе однообразной
Как узнать, где маска та?
Ускользнула, скрылась странно,
Как видение, как сон,
Что тревожит ум туманный...
Дмитрий был разбит, смущен.
XXX
С болью в сердце, утомленный,
Он сидел, согнувшись весь.
Кто она? Вопрос мудреный
Разрешить не мог он здесь.
Мнилось, слышал он дыханье,
Аромат ее духов...
Запах в нас воспоминанье
Часто будит лучше слов...
Но духи, улыбка, речи,
Незнакомки нежный взгляд -
О забытой, прежней встрече
Лишь неясно говорят.
Кто она? Зачем явилась
Перед ним, встревожив ум?
Но вокруг все суетилось,
Мысли гнал докучный шум.
XXXI
- Баста! В путь пора! - сурово
Дмитрий молвил, хмуря лоб.
Зал с толпою бестолковой
Бросив, вышел на сугроб,
Молча он садится в сани
И летит по мостовой...
Ряд дворцов в седом тумане,
Храм далекий купол свой
Подымает величаво...
Чуть светлеет ночи мгла.
Как безумная забава,
Ночь бессонная прошла.
Не сомкнувши глаз, к барьеру
Дмитрий станет поутру...
Так игрок, метнув на веру,
Ставит туз, начав игру.
ХХХII
Образ Нины в грезах ночи
Снится Дмитрию опять...
Хоть бы раз взглянуть ей в очи,
Тонкий стан ее обнять!
И теперь, перед разлукой,
Все, что славно, мило в ней,
Не слито с обычной скукой,
Перед ним встает ясней...
Слово нужное, две встречи,
Незабвенных пять минут -
Все ушло, ушло далече!
Не ее ль окошко тут?
Дом высокий на Литейной,
Темный ряд кариатид...
С занавескою кисейной
Два окна... в них свет дрожит.
XXXIII
Свет дрожит неровный, шаткий
По зеркальному стеклу...
Спит она! - То свет лампадки.
То ночник горит в углу!
И велит остановиться
Дмитрий кучеру... глядит, -
Не она ль ему вновь снится?
Не она ль в окне стоит?
Чья-то белая фигура
Меж гардин видна сквозь мрак...
И на лоб надвинут хмуро
Белый с кисточкой колпак!
- Тьфу, профессор! - Дмитрий злобно
Сыплет бранью, огорчен,
И, ругаясь неподобно,
Гнать велит вознице он.
XXXIV
Ах, совсем неинтересно,
В миг, когда душа полна,
Вместо женщины прелестной
Встретить мужа у окна!
Qui pro quo, увы, нередки,
И встречаются нам вдруг,
В спальне, в сумраке беседки
Не супруга, а супруг.
Случай нами правит властно,
Много в жизни терний злых,
И, открыв объятья страстно,
Мы обман сжимаем в них.
Часто радость смотрит хмуро,
А печальное - смешней,
И проказника Амура
Заменяет Гименей.
XXXV
Не люблю я Гименея.
Глуп и слеп он, но при том,
Подозреньем пламенея,
Ходит вечно с фонарем.
Вот он бродит рядом с спальней,
Оступился о порог,
Лоб разбил, и тем фатальней
На челе Гимена рог!
Но порой, играя в жмурки,
Купидона схватит он,
Как ни прячется в конурки
Шаловливый Купидон.
Письмецо иди записка
К Гименею попадут...
Ах, без писем меньше риска,
А писать - любви капут!
XXXVI
Стал Гимен добычей басен.
Но порой сей страшен бог:
В юбке Гименей ужасен
Вдвое он ревнив и строг!
Тут он ходит без повязки,
Он забыл о слепоте,
И супруги нашей глазки
Видят даже в темноте.
Правда, нет супруг рогатых
(Хоть и злы чертовски все).
Шалости божков крылатых
Не вредят супруг красе.
Все мы свыклись с Гименеем,
И годам так к сорока
Мы к Гимену тяготеем:
Жизнь скучна холостяка.
ХХХVII
Коль достигну лет я этих,
Я к торжественному дню
О супружестве и детях
Гимн Гимену сочиню.
Ниспошли же мне супругу
Добродетели верней,
Равнодушной сделай к другу,
О Гимен, о Гименей!
Пусть сто лет, измен не зная,
Проживу я вместе с ней,
Пусть не получу рога я,
О Гимен, о Гименей!
Турьих рог не дай мне длинных,
И бараньих, и длинней,
И оленьих, и козлиных,
О Гимен, о Гименей!
ГЛАВА ШЕСТАЯ ДЕЛО ЧЕСТИ Un duel met les gens en
mauvaise posture.
Моlière.
Сосu. Substantiv.
Mari d'une femme infidèle.
P. Larousse.
On croit, j'en suis convaincu,
Que vous me faites cocu.
Bêranger.
I
Орлеанский и Туринский,
Благородные бойцы*,
В бой вступили исполинский,
Легких шпаг скрестив концы.
Итальянской полон мести,
Ранил принца ловкий граф.
Это было дело чести,
И кто ранен, тот не прав.
Суд свершился справедливый.
Супостата одолев,
С графом был, встряхнувши гривой,
Сам Святого Марка лев!
Если б был осел у Марка,
То наверное и он
В бой за честь вступил бы жарко,
Клеветою возмущен.
________________
*) Недавняя дуэль, наделавшая шуму в Европе.
II
Миллиметр в мильонной доле
Уменьшив, взяв микроскоп,
Рану принца в бранном поле,
Не измерить, - смерть и гроб!
Corps б corps в упорной схватке
Принц пронизан был, и вот
Страждет он; совсем в упадке:
У него болит живот.
Уязвлен был в деле чести
Он не в сердце и не в грудь,
Но в довольно низком месте,
И припарки как-нибудь
С черным пластырем английским:
Паладина исцелят,
И в Аид к брегам стигийским
Он отправится навряд.
III
Честь, конечно, драгоценна, -
Кто же с честью не знаком?
Лишь прекрасная Елена
Честь роняла кувырком.
Диамант и перл жемчужный
(Всех сравнений мне не счесть),
Вещью ценной, вещью нужной
Ты была для нас, о честь!
Дар сокровищ, столь несметный,
Честь в карман мы не кладем,
Но, замкнув в ларец секретный,
В сердце мы храним своем!
Но потери, но хищенья! -
Как вернуть нам честь? Как быть?
Как общественного мненья
Приговор нам отклонить?
IV
Но отмщается обида
И у нас защита есть:
Благосклонная Фемида
Нам вернуть готова честь.
Защищают честь нам гласно
Адвокаты на суде,
Диффамация опасна,
Быть обидчикам в беде.
Апелляции, решенья,
Ряд инстанций, правды глас, -
И юристы, без сомненья,
Честь, сыскав, вернут тотчас.
Но кровавые дуэли
Хоть и модны в наши дни, -
Все ж невинностью на деле
Отличаются они.
V
Вызов сделан, ужас смерти
Распростер Эреба мрак.
Посылает, но в конверте,
Пулю нам любезный враг.
Вот в весьма эффектной позе
Стали рыцари - разят...
Но укол больней в занозе,
А дуэль - один парад.
Благородные турниры!
Благородная игра!
Нам иголками рапиры
Заменить давно пора.
В них ни смысла нет, ни цели,-
Буффонада и скандал!
Но иначе о дуэли
Остолопов рассуждал.
VII
По примеру Менелая,
Что разрушил Илион,
Честь вернуть себе желая,
На дуэль решился он.
Он решил разрушить Трою
(Троей той Сварогов был),
И подобен стал герою, -
Диомед, Аякс, Ахилл!
Он один поход Троянский
На Париса замышлял,
Разъярен, как бык испанский,
Красен, точно кардинал.
"Крови, Яго!" - fa жестоко,
Как Таманию, взял он.
Этой нотою высокой
Вызов был - Отелло стон.
VII
В бытность в Юрьеве студентом
Фехтовал он между дел
И "блестящим аргументом"
В совершенстве овладел.
Культ рапир во время оно
Чтил он, знал их этикет,
И хранил от эспадрона
На щеке чуть видный след.
Вот зачем для поединка
Он оружием избрал
Две рапиры старых - рынка
Благородный арсенал.
Но увы! - года и книжки
Изменили стройный стан!
Тучный, с приступом одышки,
Все же был он ветеран.
VIII
В эту ночь перед дуэлью,
Как мы знаем, он не спал,
Поглощен своей постелью
Меж подушек, одеял,
Заблудясь в ней, как в пустыне
Одинокий пилигрим.
Дверь закрыта в спальню к Нине,
И супруга в ccopе с ним.
Клял профессор дней превратность:
Ах, ах, ах! Кто ждать бы мог?
Ах, какая неприятность!
Размышлял он, на бок лег,
Повернулся, но тревоги
Гнали сон блаженный прочь.
Думы, прошлого итоги, -
Он уснуть не мог всю ночь.
IX
Романическою шашней
Купидон, Сварогов, черт,
Мир нарушили домашний
И души его комфорт.
Он служил своим пенатам,
Для семьи он создан был! -
Жизнь домашнюю с халатом
По удобству он сравнил.
Но явилась вдруг помеха,
Расползались жизнь, халат,
И, шокируя, прореха
В них открылась, без заплат.
Это было неудобно:
И занятьям вред, и сну.
Ах, Амур похитил злобно
Счастье, туфлю и жену!
X
Правда, он, в сравненье с Ниной,
Стар немного, но года
Прежде не были причиной
Их размолвок никогда!
Прежде, возвратясь к обеду
И салфетку завязав,
Вел за супом он беседу,
Мирных полную забав.
Прежде, тихо сев к камину,
Говорил он без тревог,
Взяв за подбородок Нину:
"Как мы чувствуем, Нинок?"
После сытного обеда
Спать он мог... но вторгся враг,
Прельщена жена, как Леда,
И чадит его очаг!
XI
Пунктуально, методично
Прежде день свой разделив,
Как ученому прилично,
Он к занятьям был ревнив.
Библиотека большая, -
Восемнадцать тысяч книг, -
Кабинет весь украшая,
Умиляла каждый миг.
Фолианты эти, томы,
Пыльных полок пестрый ряд, -
Поименно все знакомы,
В нумерации стоят!
Чужд сомненья и тревоги
Он, не мучимый тоской,
Алфавиты, каталоги
Составлял своей рукой.
ХII
Он ходил по букинистам,
Собирал, переплетал,
Пятнышко на томе чистом
Нарушало идеал!
Труд ученый был с романом
В шкафе этом, в шкафе том...
Став прямым библиоманом,
Он копил за томом том:
Книги старые, новинки,
Словарей толстейших свод
И парижские картинки,
Том пикантный, нравов плод.
Этих книг на пользу ближних
Не давал он, жадный к ним
И своих сокровищ книжных
Стал он Рыцарем Скупым.
ХII
Он, узнав жены интрижку
Огорчен был и убит,
Будто вдруг утратил книжку,
Весь нарушив алфавит.
Да, соперницею Нины
Библиотека была,
Друг профессора единый,
Обожаема, мила.
С нею он делил досуги,
Этажерок, полок ряд
Был мучителем прислуги,
Домочадцев сущий ад.
Позабыв о солнце, свете,
Полки книгами убрав,
Жил профессор в кабинете,
Точно заперт в книжный шкаф.
XIV
Все же тучкою одною
Омрачался горизонт:
В счастье с редкою женою
Ждал профессора афронт:
Не было любви презентов,
Деток, крошечных бебе,
Граждан будущих, студентов
И опоры в злой судьбе.
Он помочь не мог изъяну,
Он вотще богов просил,
К чудотворному Нарзану
Прибегал в упадке сил.
Это было злым ударом
Для супружеской четы.
Нины смех встречал недаром
Платонизм его мечты.
XV
Вопреки судеб закону,
Коих он не мог постичь,
Слепо в Нину, как в мадонну,
Верил бедный Петр Ильич.
Ни опасности, ни риска
Он не видел в жизни с ней,
И, когда бы не записка,
Был бы счастлив Гименей.
"Меж семью-восьмью часами...
Дом такой-то, быть одним...
Убедитесь лично сами..."
О, фатальный аноним!
Адрес, справки аккуратность,
Сцена встречи и скандал!
- Ах, какая неприятность!
Он в постели рассуждал.
XVI
Но минута, и в бессвязном
Он забылся полусне,
Предан грезам безобразным.
Снилось, будто на стене
Рога два, что там висели
Неизвестно для чего,
Были точно, в самом деле,
Не оленьи, а его.
Сняв со лба, рога кривые
Он повесил на места -
Так вот челюсти вставные
На ночь вынут изо рта.
Сон его был вероятным,
Ощущал на лбу он зуд,
Находя пренеприятным,
Что рога немного трут.
ХVII
Фальшь в рогах вредна едва ли!
Бредил он, - ведь жизнь долга:
Расшатались и упали
Прежние мои рога.
Я искусственных взял пару...
Где, бишь, их я заказал? -
И, меняя грезы чару,
Видел он дантистки зал...
И дантистка эта - Нина... -
Говорит... он в страхе нем...
"Да не бойтесь! Вы мужчина!
Ведь не больно же совсем!"
Ручки лоб ему нажали,
Давят... раз, два, три, - и хлоп!
Нина рожки из эмали
Ловко вставила на лоб!
XVIII
- Рожки щеткою зубною
Надо чистить, порошком,
И следить за чистотою!
С гигиеной я знаком! -
Бредил он, - в рогах к обеду
Выйду завтра, буду мил...
Фу, нелепый сон! От бреду
Он очнулся и вскочил.
- Нет! Традиции нахала
Уважать заставлю я!
Здесь семья! Здесь крови мало!
Имя, честь, жена моя!..
На барьер! - И он в халате,
В туфлях, в белом колпаке
Отыскал оружье рати
И рапиру сжал в руке.
XIX
Терц и карт! И выпадая,
Раздвигая ноги врозь,
Он от края и до края
Пуховик проткнул насквозь.
Всюду сыпались удары,
Точно молнии и град.
Он пронзил тюфяк свой старый,
Одеял, подушек ряд.
"Finis!.." Пух летел... Весь бледный
Перевел он еле дух,
В позе став весьма победной, -
Глaдиaтop и петух.
- Петр Ильич! Пора! Готовы? -
В дверь раздался легкий стук.
И, услышав зов суровый,
Меч он выронил из рук.
XX
- А, войдите! - Не одеты? -
Секундант явился в дверь.
Доктор ждет вас у кареты!
Поглядите - свет теперь! -
На окне по занавескам
Луч скользил туманно-бел...
И при слове "доктор" резком
Петр Ильич вдруг оробел.
Всей опасности дуэли
Раньше не предвидел он,
А теперь в глаза глядели
Кровь, и смерть, и вечный сон.
Операции опасной
Страшный вспомнил он момент:
Перед ним вставали ясно
Нож, хирург и ассистент.
XXI
Но теперь страшнее было.
Не ланцет был - жало шпаг,
| |
| Просмотров: 342 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры