| Главная » Книги |
Надсон Семен Яковлевич - Полное собрание стихотворений, Страница 12
Надсон Семен Яковлевич - Полное собрание стихотворений
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
gn="justify">
* * *
Что дам я им, что в силах я им дать?
Мысль?.. О, я мысль мою глубоко презираю:
Не ей в тяжелой мгле дорогу указать,
Не ей надеждою блеснуть родному краю.
Что значит мысль моя пред этим властным злом,
Пред стоном нищеты, пред голосом мученья.
Она изнемогла под тягостным крестом,
Она истерзана от скорби и сомненья.
1882
ИЗ ДНЕВНИКА
Сегодня всю ночь голубые зарницы
Мерцали над жаркою грудью земли;
И мчались разорванных туч вереницы,
И мчались, и тяжко сходились вдали...
Душна была ночь, - так душна, - что порою
Во мгле становилось дышать тяжело;
И сердце стучало, и знойной волною
Кипевшая кровь ударяла в чело.
От сонных черемух, осыпанных цветом
И сыпавших цветом, как белым дождем,
С невнятною лаской, с весенним приветом
Струился томительный запах кругом.
И словно какая-то тайна свершалась
В торжественном мраке глубоких аллей,
И сладкими вздохами грудь волновалась,
И страсть, трепеща, разгоралася в ней...
Всю ночь пробродил я, всю ночь до рассвета,
Обвеянный чарами неги и грез;
И страстно я жаждал родного привета,
И женских объятий, и радостных слез...
Как волны, давно позабытые звуки
Нахлынули в душу, пылая огнем,
И бились в ней, полные трепетной муки,
И отклика ждали в затишье ночном...
А демон мой, демон тоски и сомненья,
Не спал... Он шептал мне: "Ты помнишь о том,
Как гордо давал ты обет отреченья
От радостей жизни - для битвы со злом?
Куда ж они скрылись, прекрасные грезы?
Стыдись, эти жгучие слезы твои -
Трусливой измены позорные слезы,
В них - дума о счастье, в них - жажда любви!.."
1882
* * *
Любовь - обман, и жизнь - мгновенье,
Жизнь - стон, раздавшийся, чтоб смолкнуть навсегда!
К чему же я живу, к чему мои мученья,
И боль отчаянья, и жгучий яд стыда?
К чему ж, не веруя в любовь, я сам так жадно,
Так глупо жду ее всей страстною душой,
И так мне радостно, так больно и отрадно
И самому любить с надеждой и тоской?
О сердце глупое, когда ж ты перестанешь
Мечтать и отзыва молить?
О мысль суровая, когда же ты устанешь
Всё отрицать и всё губить?
Когда ж мелькнет для вас возможность примиренья?
Я болен, я устал... Из незаживших ран
Сочится кровь и <нрзб> прокляты сомненья!
Я жить хочу, хочу любить, - и пусть любовь - обман.
1882
* * *
Ах, довольно и лжи и мечтаний!
Ты ответь мне, презренья ко мне не тая:
Для кого эти стоны страданий,
Эта скорбная песня моя?
Да, я пальцем не двинул - я лишь говорил.
Пусть то истины были слова,
Пусть я в них, как сумел, перелил,
Как я свято любил,
Как горела в работе за мир голова,
Но что пользы от них? Кто слыхал их - забыл...
1882
* * *
Ровные, плавные строки,
Словно узор, ласкающий глаз!..
О мои песни, как вы стали далеки
На страницах печатной книги от сердца, создавшего вас!
Вы ли это, безумные, жгучие звуки?
Вас ли, бледный от страстного чувства, в бессонную ночь
Призывал я, ломая бессильные руки
И мечтая хоть вами измученным братьям помочь?
Но едва вы в слова выливались, могучая сила
Отлетала от вас... вы бледнели, как звезды с зарею...
Никого ваша жгучая правда собой не смутила,
Никого вы к святыне любви не склонили собою.
Язвы прикрылись цветами,
Мелодией скрыт диссонанс бесконечных мучений...
Вы, родясь, умирали и, в сердце пылая слезами,
Над толпой пронеслись только тенью тревог и сомнений!..
1882
* * *
В открытое окно широкими снопами
Струится лунный свет с лазурной вышины,
И бьет в глаза мои холодными лучами,
И гонит от меня встревоженные сны.
А за окном, внизу, вся в блеске, вся сияя,
Столица шумная и дышит и кипит,
И смутный гул над ней от края и до края,
Как моря смутный гул, недвижимо стоит!
К чему таиться мне? В лучах и в мраке ночи
Один я, и ничьи в безмолвии ночном
Чужие, дерзкие, докучливые очи
Не осмеют меня с нахальным торжеством.
Ни друг, ни злобный враг бессмысленным укором
Не заклеймят мою незримую печаль,
И я могу один и несмущенным взором
Окинуть прошлое и заглядеться в даль.
Больное прошлое! За школьными стенами,
За мертвой книгою, без ласки, без семьи,
Как нищий, я молил с недетскими слезами
Тепла и радости, участья и любви.
Дни одиночества среди толпы веселой,
Дни отвержения от игр их и затей,
И первой мысли труд, бесплодный и тяжелый,
В немой бессоннице мучительных ночей.
1882
* * *
Не упрекай меня за горечь этих песен:
Не я виной тому, что мир ваш - мир цепей,
Мир горя и борьбы - и душен мне и тесен,
Что я иного жду от жизни и людей...
Нет лжи в стихе моем, - не призрачные муки
Пою я, как фигляр, ломаясь пред толпой,
Мне стоят многих слез мои больные звуки,
И стон мой - стон живой...
Не упрекай меня, но пожалей, как брата,
Я задыхаюсь здесь, я болен, я устал,
Еще мгновение - и в сердце без возврата
Угаснет . . . . . . . . . . . . . . .
1882
* * *
Я слышу их, я вижу их... Страдая
Под гнетом нищеты и тяжестью борьбы,
Они идут, ко мне объятья простирая,
Бойцы усталые - и дети <и> рабы.
Вот комната... И мгла и холод... Чуть мерцает
Огарок, может быть, последний; и пред мим
За книгой - юноша. Склонившись, он читает,
А смерть стоит над ним, и книгу закрывает,
И обдает его дыханьем ледяным.
А рядом комната еще... Здесь - мир разврата:
Объятья грубые, пролитое вино...
О, не входи сюда с горячим словом брата:
Он не поймет тебя, а ей уж нет возврата,
Она оценена - и продана давно!
Тюрьма... За крепкими гранитными стенами
Бесплодно гаснет жизнь... Сияние огней
И грохот улицы - и личики детей,
Затерянных в толпе и с робкими слезами
Молящих помощи сочувственной твоей...
И эта мгла вокруг - не бред солгавшей книги,
Не фразы пышные, а жизнь, - и тяготят
Тебя призвания тяжелые вериги,
И жжет огнем тебя святое слово: "брат"!
Что дашь ты им, как брат?.. Мысль, песню,
состраданье?
Всю жизнь твою?.. О нет, не лги перед собой
И не мечтай унять, бессильный и больной,
Ничтожной жертвою величие страданья.
Да и не в силах ты отречься от себя,
Не сменишь ты весны на грозы и ненастье,
Еще зовет тебя сверкающее счастье,
Еще ты жаждешь жить, волнуясь и любя!
1882
* * *
Для отдыха от бурь и тяжких испытаний,
Для долгих вечеров наедине с собой
Я не сберег в ряду моих воспоминаний,
Сестра души моей, твой образ дорогой...
Прекрасные черты, любимые когда-то,
Затушевала жизнь чертами чуждых лиц,
И то, что было мне так дорого и свято, -
Из книги прошлого ряд вырванных страниц!..
Но, и бесплотная, ты всё еще со мною,
И всё еще, сквозь даль безжалостных годов,
Из тайника души ты светишь мне звездою
И говоришь из строк заветных дневников.
Пусть я твой взор забыл, - но ласки, в нем
сиявшей,
И чистых слез его не мог я позабыть;
Пусть смолкнул голос твой, любовью мне
звучавший,
Но смысл речей твоих не перестанет жить!..
Мне каждый новый день тебя напоминает,
Как мгла угрюмая напоминает свет,
Как горе жгучее на сердце вызывает
Невольную мечту о счастье прошлых лет...
И в скучной суете вседневных встреч с толпою,
Среди ее тупых и чуждых мне детей,
Я весь живу в любви, сиявшей чистотою,
Как снег на высях гор, под золотом лучей.
Напрасно с временем боролся я любовью,
Напрасно от небес я чуда ожидал
И в ночи жгучих слез, прильнувши к изголовью,
Тебя, угасшую, из гроба призывал!..
Ты не пришла... земля, - ты в землю
обратилась...
Я уставал страдать, изнемогал молить,
Разбитая душа затихла и смирилась,
И вновь звала меня бороться и любить!...
Таков закон судьбы... Но полное забвенье
Мне было не дано, и каждый новый день
Вновь призывал к тебе мое воображенье
И вновь будил тебя, возлюбленная тень!
И чем сильней во мне росло негодованье
Ко лжи, торгашеству и пошлости людей,
Тем было о тебе живей воспоминанье,
Тем ты казалась мне прекрасней и светлей!
Так в жаркий день слепец, с открытой головою
Бредущий с вожаком полдневного порой,
Не видя, узнает по хлынувшему зною,
Что только что прошел он рощею густой.
В раздумье тяжкое глубоко погруженный,
Он не услышал птиц, гнездившихся в ветвях,
Но небосклон, с утра лучами раскаленный,
Так беспощадно жжет в сверкающих полях!..
1882
* * *
Верь в великую силу любви!..
Свято верь в ее крест побеждающий,
В ее свет, лучезарно спасающий,
Мир, погрязший в грязи и крови,
Верь в великую силу любви!
1882
* * *
Мне не больно, что жизнь мне солгала, - о нет.
В жизни, словно в наскучившей сказке,
Как бы ни был прекрасен твой юный расцвет,
Не уйти от избитой развязки.
Не уйти от отравы стремлений и дум,
От усталости, желчи и скуки,
И изноет душа, и озлобится ум,
И больные опустятся руки!
1882
* * *
Умер от чахотки, умер одиноко,
Как и жил на свете, - круглым сиротою;
Тяжело вздохнул, задумался глубоко
И угас, прильнув к подушке головою.
Кое-кто о нем припомнил... отыскались
Старые друзья... его похоронили
Бедно, но тепло, тепло с ним попрощались,
Молча разошлись - и вскоре позабыли.
1882
* * *
...И крики оргии и гимны ликованья
В сияньи праздничном торжественных огней,
А рядом - жгучий стон мятежного страданья,
И кровь пролитая, и резкий звон цепей...
Разнузданный разврат, увенчанный цветами, -
И труд поруганный... Смеющийся глупец -
И плачущий в тиши незримыми слезами,
Затерянный в толпе, непонятый мудрец!..
И это значит жить?.. И это - перл творенья,
Разумный человек?.. Но в пошлой суетне
И в пестрой смене лиц - ни мысли, ни значенья,
Как в лихорадочном и безобразном сне...
Но эта жизнь томит, как склеп томит живого,
Как роковой недуг, гнетущий ум и грудь,
В часы бессонницы томит и жжет больного -
И некуда бежать... и некогда вздохнуть!
Порой прекрасный сон мне снится: предо мною
Привольно стелется немая даль полей,
И зыблются хлеба, и дремлет над рекою
Тенистый сад, в цветах и в золоте лучей...
Родная глушь моя таинственно и внятно
Зовет меня прийти в объятия свои,
И всё, что потерял я в жизни невозвратно,
Вновь обещает мне для счастья и любви.
Но не тому сложить трудящиеся руки
И дать бездействовать тревожному уму,
Кто понял, что борьба, проклятия и муки -
Не бред безумных книг, не грезятся ему;
Как жалкий трус, я жизнь не прятал за обманы
И не рядил ее в поддельные цветы,
Но безбоязненно в зияющие раны,
Как врач и друг, вложил пытливые персты;
Огнем и пыткою правдивого сомненья
Я всё проверил в ней, боясь себе солгать, -
И нету для меня покоя и забвенья,
И вечно буду я бороться и страдать!..
1882
* * *
Счастье, призрак ли счастья - не всё ли равно?
Клятв не нужно, моя дорогая...
Только было б усталое сердце полно,
Только б тихой отрадой забылось оно,
Как больное дитя, отдыхая.
Я вперед не смотрю - и покуда нежна,
И покуда тепла твоя ласка,
Не спрошу у тебя я, надолго ль она,
Не капризом ли женским она рождена,
Не обманет ли душу, как сказка?..
Но зато и себя я не стану пытать,
Чтоб не вызвать сомнений невольно;
Я люблю твои песни и речи слыхать,
Мне с тобою легко и свободно дышать,
Мне отрадно с тобой - и довольно...
А наскучу тебе я, скажи... Не жалей
Отравить мою душу тоскою;
Мне не нужно неволи и жертвы твоей,
В жизни много и так бесполезных цепей -
Что за радость быть вечно рабою?
И простимся с тобой мы... И крепко тебе
Я пожму на прощание руку,
Как сестре в пережитой житейской борьбе, -
И сумею, без слез и упреков судьбе,
Неизбежную встретить разлуку...
1882
* * *
Темно грядущее... Пытливый ум людской
Пред тайною его бессильно замирает:
Кто скажет - день ли там мерцает золотой
Иль новая гроза зарницами играет?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Напрасно человек в смятеньи и тоске
Грядущие века пытливо вопрошает.
Кто понял этот свет, блеснувший вдалеке, -
Заря ли там зажглась, зарница ли мерцает?
1882
* * *
С пожелтелых клавиш плачущей рояли,
Под ее больными, дряхлыми руками,
Поднимались звуки, страстно трепетали
И вились над ней заветными тенями...
Чудные ей в звуках виделись картины!..
Вся отдавшись им, она позабывала,
Что ее чело изрезали морщины,
Что прожитой жизни не начать сначала...
В жалком, старом теле силою искусства,
Как в цветке, ожившем с солнцем и весною,
Пылко разгорались молодые чувства,
Проходя по сердцу лаской и грозою...
И мечтался зал ей, блещущий огнями,
И в толпе, объятой мертвой тишиною,
Он, ее избранник, с темными кудрями,
С ясною улыбкой, с любящей душою...
И мечталось ей, что вновь к ней возвратились
Красота и свежесть...
1882
* * *
| |
| Просмотров: 444 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры