| Главная » Книги |
Надсон Семен Яковлевич - Полное собрание стихотворений, Страница 21
Надсон Семен Яковлевич - Полное собрание стихотворений
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
tify"> Не молкнет хлопанье бичей, -
Тут тамбурин, там кастаньеты...
Огонь улыбок, блеск очей...
А вот и ты, моя смуглянка, -
В толпе, шумящей как поток,
Вся разгоревшись, как вакханка,
Ты мне бросаешь твой цветок.
Благодарю, - ты им спугнула
Больную мысль: под смех и крик,
Под эхо пушечного гула
Я был далеко в этот миг.
Я был на родине печальной,
Под снежным дремлющей ковром;
И видел я в деревне дальней
Знакомый пруд, забытый дом,
В саду под инеем березы,
Двора разрушенный забор...
А здесь - здесь солнце, зелень, розы
И моря ласковый простор.
О, пусть и я хоть раз мгновенью
Отдамся всей моей душой!..
Вот снова в светлом отдаленьи
Мне улыбнулся образ твой.
Из-под венка лукавым взглядом
В толпу ты смотришь... я готов,
Я жду, - и чуть сошлись мы рядом,
Как хлынул свежий дождь цветов!
Первая половина 1885
* * *
Шипя, взвилась змеей сигнальная ракета,
И целый дождь огней пролился в вышину;
Вот яркая волна пурпурового света
Ворвалась в нежную, лазурную волну.
Вот мечут искрами колеса золотые,
И под водой пруда и в сумраке аллей
Блестят, звено к звену, гирлянды огневые
Мгновенно вспыхнувших несчетных фонарей.
Весь озарился сад; в причудливом сияньи
Мелькают статуи, как будто смущены,
Что дерзкая толпа в крикливом ликованьи
Спугнула с их очей полуночные сны.
Клубами вьется дым... Гремит, не умолкая,
Зовущий, томный вальс. А в ясных небесах,
Свой вечный, гордый путь над миром совершая
Плывет немая ночь в серебряных лучах...
Плывет немая ночь и, полная презренья,
Глядит, как в глубине, зияющей под ней,
Бессильный человек, ничтожный раб мгновенья,
Пытается затмить лучи ее огней...
Первая половина 1885
СТРАНИЧКА ПРОШЛОГО
Из одного письма
Вчера, старинный хлам от скуки разбирая,
Я бегло перечел забытый мой дневник.
О детство светлое, о юность золотая,
Как показался свеж мне чудный ваш язык!
Толпою поднялись знакомые виденья,
И из поблекших строк отрывочных листов
Повеяли мне вновь былые впечатленья,
Раздался вновь аккорд замолкших голосов.
Я вспомнил и о вас. Мы целыми годами
Теперь не видимся: у вас своя семья,
А я, - я, как челнок, подхваченный волнами,
Судьбою занесен в далекие края;
Скитаюсь здесь и там, бесстрастно наблюдаю,
Брожу у чуждых скал, внемлю чужим волнам
И тихой грезою порою улетаю
Под сень родных лесов, к покинутым полям.
Но что бы ни было, а я надеюсь свято,
Что счастье наконец столкнет нас с вами вновь.
Вы так мне дороги! Я отдал вам когда-то
Впервые грудь мою согревшую любовь...
В тот год у вас в семье я лето проводил.
Вы, только что простясь со школьною скамьею,
Дышали свежестью нерасточенных сил,
Весельем юности и нежной красотою.
Свет, этот душный свет, с тоской его балов,
С моралью узкою и черствостью холодной,
Не наложил еще стесняющих оков
На ваш душевный мир, беспечный и свободный.
Вы были веселы - без злости, хороши -
Без вычурных прикрас и милы -без кокетства;
Поэзия едва проснувшейся души
Соединялась в вас с неведением детства;
Но и тогда ваш взгляд нередко поражал
В минуты тихих дум своею глубиною,
А я - ребенком был и тщательно искал
Хоть признака усов над верхнею губою.
Я жаждал их для вас!.. О, как я вас любил,
Как я завидовал мучительно и больно
Всем, кто на вас смотрел, кто с вами говорил
И с кем встречались вы иль вольно, иль невольно!
Мне живо помнится ваш голос, смех грудной,
Блеск голубых очей, ресницами прикрытый,
Румянец нежных щек и бледно-золотой
Пленительный загар, поверх его разлитый...
Как много я о них элегий написал!
Как много пышных лип в аллеях полутемных
Без сожаления ножом я истерзал,
Ваш вензель выводя в приливе грез влюбленных!
Но мысль признаться вам иль робко поднести
Плоды моих немых и тайных вдохновений -
Тогда и в голову не смела мне прийти, -
Так нерешителен и скромен был мой гений...
В те дни охотнее о смерти я мечтал,
Но тщетно вдоль ручья я омутов искал:
Везде каменья дна в нем явственно сквозили,
А в летние жары он так пересыхал,
Что даже куры вброд его переходили...
А то иные сны мне грезились порой:
Как будто ночь вокруг... Угрюмо ветер злится...
Наш дом безмолвно спит, окутан темнотой...
Всё глухо, всё мертво, - и только мне не спится.
Вдруг голоса, шаги... Всё ближе... В дверь стучат
Дымятся факелы... ножи в руках сверкают....
Все в масках бархатных, все шпорами гремят,
И вот уж ворвались, разят и убивают!..
Их атаман, грозя железною рукой,
Схватил вас за косу и "демонски" смеется...
Но... "О моя любовь! он здесь, защитник твой!"
Удар... еще удар - и враг уж не проснется!
Потом... Но вам самим не трудно угадать
Всех этих ужасов счастливую развязку.
Кто избежал из нас страстишки превращать
Порой свою судьбу в трагическую сказку?..
Однако день за днем спокойно уходил,
А подвига свершить мне всё не удавалось...
Уж август наступал и тихо золотил
Поля, и сад, и лес... Печально обнажалась
Густая глушь его. Короче стали дни,
По зорям над ручьем туманы колыхались,
И падающих звезд мгновенные огни
Всё чаще в небесах, как искры, загорались...
Угрюмая пора! Она вдвойне тяжка
Тому, кому грозят, как тесные вериги,
В бездушном городе вседневная тоска
И школьной мудростью напичканные книги.
Однажды - это был бесцветный, мутный день -
Я по саду бродил. Вдруг предо мной мелькнула
Полувоздушная, знакомая мне тень
И в смутном сумраке беседки потонула...
То были вы, - да, вы!.. Я сразу вас узнал...
Вас ждали... В шепоте привета разгадал
Я скоро молодой, певучий бас соседа...
Потом опять ваш смех... Он обнял вас рукой...
Вот поцелуй звучит, за ним вослед другой, -
И тихо полилась влюбленная беседа...
О, верьте, - я ее подслушать не хотел!
Но я был так смущен, что в этот миг проклятый
Не только двигаться, но и дышать не смел,
Безмолвным ужасом и горестью объятый.
_Он_ грустно говорил, что в шуме городском
Вы позабудете его простые речи
И в этом уголке, уютном и немом,
По теплым вечерам условленные встречи;
Что вы - красавица, что впереди вас ждут
Толпы поклонников и сотни наслаждений, -
А он - бедняк-студент, его дорога - труд,
Его судьба - нужда да тяжкий крест лишений...
Вы в верности клялись, он снова возражал,
Потом над чем-то вдруг вы оба рассмеялись,
Потом он обнял вас, опять поцеловал,
Промолвил вам: "Прости", вздохнул, - и вы
расстались..
Как этот страшный день тогда я дотянул -
Не помню... Кажется, я наглупил немало...
В ушах моих стоял какой-то смутный гул,
А сердце от тоски, как птица, трепетало.
Я плакал, проклинал, хотел его убить,
Потом себя убить, а вам письмо оставить,
В котором я б молил "простить и позабыть"
И подавал совет "не лгать и не лукавить".
И весь нелепый вздор романов прежних дней,
Смешавшись с искренним, вдруг вспыхнувшим
страданьем,
Забушевал в груди обиженной моей
И пищу дал мольбам, упрекам и стенаньям...
За чаем, вечером, мы встретились. На вас,
Пунцовый от стыда, я долго не решался
Поднять заплаканных и покрасневших глаз,
Потом взглянул на миг - и громко разрыдался...
Пошли расспросы, шум: "Не болен ли?", "О чем?"
Вы с милой ласкою воды мне предлагали, -
Я успокоился, затихнул, - и потом
Мой взрыв все нервности согласно приписали.
Я им не возражал, - но долго я не мог
Спокойно видеть вас, тоскуя втихомолку...
К несчастью, в будущем суровый ваш урок
Принес душе моей не очень много толку,
Но - это в сторону.
Вот мой простой рассказ.
Я был бы рад, когда б повеял он на вас
Отрадой прошлого.
Первая половина 1885
Ницца
* * *
Я пригляделся к ней, к нарядной красоте,
Которой эта даль и этот берег полны,
И для меня они теперь уже не те,
Чем были некогда, задумчивые волны;
Не тот и длинный ряд синеющих холмов,
И пальм развесистых зубчатые короны,
И мрамор пышных вилл, и пятна парусов,
И вкруг руин - плюща узоры и фестоны.
Я больше не дивлюсь, я к ним уже привык;
Но чуть в груди моей замолкло восхищенье, -
Природы снова стал понятен мне язык,
И снова жизни в ней услышал я биенье.
Я не спешу теперь разглядывать ее,
Как незнакомую красавицу при встрече,
Но, словно друг, в ее вникаю бытие
И слушаю давно знакомые мне речи -
Те речи, что слыхал на родине моей,
Когда один, с ружьем, бывало, в полдень мглистый
Бродил в болотах я, терялся средь полей
Иль лесом проходил по просеке тенистой.
Первая половина 1885
Ментона
* * *
Всё та же мысль, всё те же порыванья
К былым годам, к любви пережитой!
Усни в груди, змея воспоминанья,
Не нарушай печальный мой покой!..
От этих глаз, под жизненной грозою
Теплом любви светивших мне тогда,
В сырой земле, под каменной плитою,
Я знаю, нет давно уже следа...
Первая половина 1885
ОТРЫВОК
Из письма к М. В. Ватсон
Пишу вам из глуши украинских полей,
Где дни так солнечны, а зори так румяны,
Где в воздухе стоят напевы кобзарей
И реют призраки Вакулы и Оксаны;
Где в берег шумно бьет днепровская волна,
А с киевских холмов и из церковных сводов
Еще глядит на вас седая старина
Казацкой вольности, пиров их и походов.
Я много странствовал... Я видел, как закат
Румянит снежных Альп воздушные вершины,
Как мирные стада со склонов их спешат
Вернуться на ночлег в цветущие долины;
Вокруг меня кипел шумливый карнавал,
Всё унося в поток безумного веселья,
И реву Терека пугливо я внимал,
Затерянный в стенах Дарьяльского ущелья.
Но то, чем я теперь в деревне окружен,
Мне ново, добрый друг... В глуши я не скучаю,
Напротив - я влюблен, как юноша влюблен
В свободу и покой, и сладко отдыхаю.
О, если б вы могли из моего окна
Взглянуть туда, в поля, в разбег их безграничный,
Какая зависть бы вам сердце сжать должна,
Как стало б холодно вам в суете столичной!
Ваш Петербург - он был недавно и моим -
В дни поздней осени почти невыносим:
Какая-то тоска незримо в нем разлита -
Тупая, мертвая, гнетущая тоска...
А этот мелкий дождь, идущий как из сита,
А эти низкие на небе облака?!
Здесь осень чудная: леса еще хранят
Уже поблекнувший, но пышный свой наряд;
Дни ясны, небеса прозрачны и глубоки;
Природа так светла, что вам ее не жаль,
И кажется, вокруг не воздух, а хрусталь,
И резвый утренник чуть колет ваши щеки...
Как весело бродить под сводами аллей!..
Чу! резкий крик... Гляжу: в лазури утопая,
Несется надо мной белеющая стая
Ширококрылых журавлей;
Высоко поднялся к сквозящим облакам,
Мелькая в вышине, их треугольник стройный...
- Снесите мой привет полуденным волнам!
Я помню - я любил их ропот беспокойный...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Октябрь 1885
С. Носковицы
* * *
Не принесет, дитя, покоя и забвенья
Моя любовь душе проснувшейся твоей:
Тяжелый труд, нужда и горькие лишенья -
Вот что нас ждет в дали грядущих наших дней!
Как сладкий чад, как сон обманчиво-прекрасный,
Развею я твой мир неведенья и грез,
И мысль твою зажгу моей печалью страстной,
И жизнь твою умчу навстречу бурь и гроз!
Из сада, где вчера под липою душистой
Наш первый поцелуй раздался в тишине,
Когда румяный день, и кроткий и лучистый,
Гас на обрывках туч в небесной вышине,
Из теплого гнезда, от близких и любимых,
От мирной праздности, от солнца и цветов
Зову тебя для жертв и мук невыносимых
В ряды истерзанных, озлобленных борцов.
Зову тебя на путь тревоги и ненастья,
Где меры нет труду и счета нет врагам!..
Тупого, сытого, бессмысленного счастья
Не принесу я в дар сложить к твоим ногам.
Но если счастье - знать, что друг твой не изменит
Заветам совести и родине своей,
Что выше красоты в тебе он душу ценит,
Ее отзывчивость к страданиям людей, -
Тогда в моей груди нет за тебя тревоги,
Дай руку мне, дитя, и прочь минутный страх:
Мы будем счастливы, - так счастливы, как боги
На недоступных небесах!..
Декабрь 1885
* * *
О, неужели будет миг,
Когда и эти дни страданья
Я помяну, уже старик,
Теплом в часы воспоминанья,
И, под тяжелой ношей дней,
Согбенный над плитой могильной,
Я пожалею и о ней -
Об этой юности бессильной?
Не может быть!.. Что мне дала
Ее бесцельная тревога?
К каким итогам привела
Меня пройденная дорога?
Я разве жил?.. Не так живут!
Я спал, и все позорно спали...
Что мы свершили, где наш труд?
Какое слово мы сказали?..
Нет, не зови ты нас вперед.
Назад!.. Там жизнь полней кипела,
Там роковых сомнений гнет
Не отравлял святого дела!
Там Петр в Клермонте говорил
И жег огнем сердца народу,
И на костер там Гус всходил,
И Телль боролся за свободу...
Там страсть была, - не эта мгла
Унынья, страха и печали;
Там даже темные дела
Своим величьем поражали...
А мы?.. Ничтожен перед ней,
Пред этой древностью железной,
Наш муравейник бесполезный,
Наш мир пигмеев, - не людей!..
1885
* * *
На юг, говорили друзья мне, на юг,
Под небо его голубое!
Там смолкнет, певец, твой гнетущий недуг,
Там сердце очнется больное!
Я внял их призывам - и вот предо мной,
Синея в безгранном просторе,
Блестит изумрудом, горит бирюзой.
И плещется теплое море.
Привет, о, привет тебе, синяя даль,
Привет тебе, ветер свободный!
Рассейте на сердце глухую печаль,
Развейте мой мрак безысходный!
О, сколько красы окружает меня!..
Как дальние горы сияют!
Как чайки в лучах золотистого дня
Над серым прибрежьем мелькают!
< 
| |
| Просмотров: 474 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры