Кюхельбекер Вильгельм Карлович - Сонеты

КЮХЕЛЬБЕКЕР Сонет ("Объяты сладким сном, благоуханья...") Герой и певец Сонеты: 1. Рождество. 2. Пасхальный первый. 3. Пасхальный второй. 4. Магдалина у гроба господня. 5. Вознесение Два сонета: 1. ("Уранионов друг, божественный Тантал...") 2. ("Ты пыльной древности преданья воскресил...") Сонет ("Опомнись! долго ли? приди в себя и встань...") СОНЕТ Объяты сладким сном, благоуханья Таятся в лоне нежного шипка: Так и любви всесильная тоска В закрытом сердце дремлет без желанья. Развили розу солнцевы лобзанья; Вдаль аромат лиется, как река: Эрот, который, прикорнув, пока Казался без движенья, без дыханья, Тут вдруг вскочил и сердце вдруг расторг; Он пробужден ее очей лучами, - Но им не греть, нет! властвовать рабами. Умри же, сердце, и прости, восторг И ты, надежда, с сладкими мечтами: Увы! я предан, я обманут вами! Первая половина 1820-х годов (?) ГЕРОЙ И ПЕВЕЦ 1-Й СОНЕТ Герой, кому венец дарован бранный, Муж, совершивший смелые дела, Живет в столетьях, славой осиянный; Пусть поразит могущего стрела, - За гроб восхитит лавр, однажды данный! Расступится завистливая мгла: Он разорвет времен покров туманный Сиянием бессмертного чела. Но без хвалы и битвы и победа Как шумная река бы протекли И в мире не оставили бы следа, Да чтят витию племена земли! Спасает подвиги его беседа: Бойцы бы без него, как сон, прошли. 2-Й СОНЕТ Подобится златому оку мира Спаситель братьев, радостный боец; Но пастырю полночных стад эфира, Луне подобен - сладостный певец. А тот, кому даны и меч и лира, Кто на главу взложил двойной венец, В войне перун, в объятиях же мира Души обворожитель, врач сердец, - Тому подобья нет: его судьбина, Священных, дивных полная чудес, Гора сокровищ и богатств пучина. На землю прямо пала от небес: Он выше всех; так скал крутых вершина Златая превышает темный лес, 1829 1 РОЖДЕСТВО Сей малый мир пред оными мирами, Которые бесчисленной толггой Парят и блещут в тверди голубой, Одна пылинка; мы же - что мы сами? Но солнцев сонм, катящихся над нами, Вовеки на весах любви святой Не взвесит ни одной души живой; Не весит вечный нашими весами. Ничто вселенна пред ее творцом; Вещал же так творец и царь вселенной: "Сынов Адама буду я отцом; Избавлю род их, смертью уловленный, - Он не погибнет пред моим лицом!" - И бог от девы родился смиренной. 2 ПАСХАЛЬНЫЙ ПЕРВЫЙ Меня беды и скорби посещали От дней младенчества до седины; Я, наконец, и горе и печали Так встречу, как утес напор волны. Но что - хулы меня ли взволновали? Все чувства чем во мне возмущены? Слуга Христов, бесславлен миром, я ли Лишился вдруг сердечной тишины? Кто я? ничтожный грешник! А чудесный, Божественный, господь, владыка сил, Явился ли, одетый в блеск небесный? Нет! в прахе он, светлейший всех светил, Он в низости окончил путь свой тесный И дух на древе срама испустил! 3 ПАСХАЛЬНЫЙ ВТОРОЙ "Почто я не перунами владею И грянуть не могу велеть громам? Нет! не стерплю: коварному злодею, Ковавшему погибель мне, воздам!" - Так, пьян от мести, рьян и шумен ею, Свирепым, адским жертвуя духам, О боже мой! пред благостью твоею Возносит грешник вопли к небесам. Но тот, который с самого созданья Единый был безвинен пред тобой, Приял неизреченные страданья, И весь, исполненный любви святой: "Отец мой, отпусти им грех незнанья!" - Молился за объятых слепотой. 4 МАГДАЛИНА У ГРОБА ГОСПОДНЯ Мария, в тяжкой горести слепая, Назвала вертоградарем того, Кто, гроб покинув, ей вещал: "Кого Здесь в гробе ищешь, плача и рыдая?" И отвечала: "Тела не нашла я... Ах! Господа отдай мне моего!" Но вдруг он рек: "Мария!" - и его В восторге узнает жена святая... Не так ли, больший, чем она, слепец, Взывал я, с промыслом всевышним споря: "Почто меня оставил мой творец?" А ты - ты был со мной и среди горя! Я утопал, но за руку, отец, Ты удержал меня над бездной моря. 5 ВОЗНЕСЕНИЕ Божественный на божием престоле; Христос на небо, высше всех светил, В свое отечество, туда, отколе Сошел на землю, в славе воспарил. Своих же не покинул он в неволе, Их не оставил в узах темных сил; Нет! слабых их и трепетных дотоле Неколебимым сердцем одарил. И всех стремящихся к его святыне, Горе на крыльях душ ему вослед, Он свыше укрепляет и поныне: Им песнь Эдема слышится средь бед, Средь бурь, в юдоли слез, в людской пустыне, И так вещает: "Близок день побед!" 1832 ДВА СОНЕТА 1 Уранионов друг, божественный Тантал На небо восходил в чертог их светозарный И за амврозией, за чашею нектарной, Гость, собеседник их, меж ними пировал. И что же? согрешил Тантал неблагодарный, Похитил пищу их и в ад с Олимпа пал! Очнулся в Лете он и слышит: плещет вал. Испил бы труженик, - прочь вал бежал коварный... Прочь от засохших уст, поток обильных вод Над жаждою его смеется. - Будто дева Прелестная, так свеж висит румяный плод; Кажись, зовет: "Сорви!" - а в нем огонь Эрева, Свирепый голод... Но умрет за родом род, Плода не схватит муж проклятия и гнева! 2 "Ты пыльной древности преданья воскресил; К чему? Мы знаем все от велика до мала Рассказы о судьбе несчастного Тантала: Вперед побереги запас и рифм и сил". Не спорю; правы вы: так, сказка обветшала, И мифов греческих давно забытый ил Теперь уже не тот, которым, словно Нил, Рока времен умы когда-то утучняла. Но что? не я ли сам страдалец тот Тантал? И я живал в раю; за чашею нектарной Молитв и песней я на небе пировал! И вот и я, как он, с Олимпа в бездну пал; Бежит от уст моих засохших вал коварный; Ловлю - из-под руки уходит плод янтарный! 1839 СОНЕТ "Опомнись! долго ли? приди в себя и встань За искру малую чуть тлеющейся веры, Я милосерд к тебе был без цены и меры, К тебе и день и ночь протягивал я длань... Не думаешь вступать с самим собою в брань; Не подняли тебя бойцов моих примеры, - Ты спишь под лживые стихов своих размеры, Приносишь ты и мне, но и Ваалу дань. Чтоб разлучить тебя с греховной суетою, Чтоб духу дать прозреть, я плоть поверг во тьму, Я посетил тебя телесной слепотою". Он рек - и внемлю я владыке своему... О, да служу умом, и чувством, и мечтою, И песнями души единому ему! 1846