| Главная » Книги |
Бенедиктов Владимир Григорьевич - Стихотворения, Страница 19
Бенедиктов Владимир Григорьевич - Стихотворения цитаделей крепи
Предо мною, это - Альпов цепи.
То не стен, не башен ряд зубчатых,
Это - скалы в их венцах косматых.
То не рвы, а дикие ущелья,
Рытвины, овраги, подземелья,
Где нет входа для лучей денницы.
То пещеры, гроты - не бойницы.
То не дым мне видится летучий, -
То клубятся дымчатые тучи -
Облака, что идут через горы,
И как будто ищут в них опоры,
И, прижавшись к вековым утесам,
Лепятся по скатам и откосам.
То не пух - постелей наших нега, -
Это - слой нетоптаного снега,
Целую там вечность он не тает;
Вскользь по нем луч солнца пролетает,
Лишь себя прохладой освежая
И теплом тот снег не обижая.
Не сребро здесь бьет через громады,
Рассыпаясь, - это - водопады.
То не лента вьется так отлого
По стремнинам грозным, а дорога.
Лето 1858
295. ПОСЛЕ
То на горе, то в долине,
Часом на палубе в море -
Весело мне на чужбине,
Любо гулять на просторе.
После ж веселья чужбины,
Радостей суши и моря -
Дайте родной мне кручины!
Дайте родимого горя!
Лето 1858 (?)
296. НИЧЕГО
Братцы! Беда! Вот сближается с нашим фрегатом,
Высясь горою над ним, роковая волна,
Круто свернулась и страшным, тяжелым накатом,
Мутно-зеленая, с ревом подходит она;
Кажется, так и накроет, сомнет и проглотит,
Мир наш плавучий, как щепку, вверх дном поворотит...
Грянула... Хвать через борт!.. Миг удара приспел...
В скрепах, в основах своих весь фрегат заскрипел,
Вздрогнул, шатнулся, хлестнула по палубной крыше
Пена, а брызги кругом так и душат его...
Замер... Кончается... Люди! Безмолвствуйте! Тише!
Тс! Он подъемлется грудью всё выше, всё выше -
И на хребет той волны наступил... Ничего!
Лето 1858 (?)
298. И. А. ГОНЧАРОВУ
Недавно, странник кругосветный,
Ты много, много мне чудес
Представил в грамотке приветной
Из-под тропических небес.
Всё отразилось под размахом
Разумно-ловкого пера:
Со всею прелестью и страхом
Блестящих волн морских игра,
Все переломы, перегибы,
10 И краска пышных облаков,
И птичий взлет летучей рыбы,
И быт пролетный моряков,
Востока пурпур и заката
И звезд брильянтовая пыль,
Живое веянье пассата
И всемертвящий знойный штиль.
За эти очерки в отплату
Хотел бы я, свой кончив путь
И возвратясь теперь, собрату
20 Представить также что-нибудь.
Оставив невскую столицу,
Я тоже съездил за границу,
Но, тронув море лишь слегка,
Я, как медведь гиперборейской,
Чужой средь сферы европейской,
На всё смотрел издалека.
Я видел старые громады
Альпийских гор во весь их рост,
В странах заоблачных каскады,
30 И Сен-Готард, и Чертов мост.
Кому же новость - эти горы?
Я видел их картинный строй,
Уступы, выступы, упоры;
Чрез целый горизонт порой,
Игрой всех красок теша взоры,
Тянулись в блеске их узоры -
Казалось, в небе пир горой...
Но что сказать о них? Спокойны
Подъяты в ужас высоты;
40 В венце снегов, они достойны
Благоговейной немоты.
К сравненьям мысли простираю...
Но что мне взять в подобье им
Пред тем, кто, бурями носим,
Ходил в морях от края к краю?
Я соблазняюсь и дерзаю
Прибегнуть к образам морским:
Гора с горой в размерах споря
И снежной пенясь белизной,
50 Вдали являлась предо мной
В твердыню сжавшегося моря
Окаменелою волной,
Как будто, ярой мощи полны,
Всплеснулись к небу эти волны,
И, поглощая прах и пыль,
Сквозь тучи хлынув в высь лазури,
Оцепенели чада бури,
И вдруг сковал их вечный штиль,
И, не успев упасть, нависли
60 В пространстве, - над скалой скала
И над горой гора, как мысли,
Как тени божьего чела.
30 сентября 1858
300. ПРИВЕТ СТАРОМУ 1858-му Г<ОДУ>
А! Новый! - Ну, милости просим.
Пожалуйте. - Только уж - нет -
Не вам, извините, приносим,
А старому году привет.
Характер ваш нам неизвестен,
Вы молоды слишком пока, -
А старый и добр был, и честен,
И можно почтить старика.
К чему же хитрить, лицемерить,
Заране сплетая вам лесть?
Нам трудно грядущему верить,
Мы верим тому, что уж есть.
А есть уже доброго много,
От доброго семени плод
Не худ будет с помощью бога.
Не худ был и старенький год.
По солнцу он шел, как учитель,
С блестящей кометой на лбу,
И многих был зол обличитель, -
С невежеством вел он борьбу.
И мир был во многом утешен
И в прозе, и в звуке стиха,
А если в ином был он грешен,
Так где же и кто ж без греха?
Да! В медные головы, в груди
Стучит девятнадцатый век.
Внизу начинаются люди,
И есть наверху Человек.
Его от души поздравляем...
Не нужно его называть.
Один он - и только, мы знаем,
Один он - душа, благодать.
Один... за него все молитвы.
Им внешняя брань перешла
В святые, крестовые битвы
С домашнею гидрою зла.
Декабрь 1858
301. АВТОРУ "КАПЛИ"
(ОТВЕТ НА ПРИВЕТ)
Нет, не страшусь я гонителей гневных,
Стану пред ними я твердой скалой,
Вновь ободрен, укреплен похвалой,
Слышимой мною из уст псалмопевных,
Льющейся целым потоком огня
С арфы Давидовой вдруг на меня.
Буду ли ранен с противными в споре?
Язв к исцеленью мне подал елей
Тот, кто в таинственной "капле" своей,
Капле единой, глубокой, как море,
С дивным наитьем божественных сил
Вечные тайны небес отразил.
И, открывая нам неба картины,
Брызнул нам в душу любви кипятком,
Матери-девы чистейшим млеком,
Кровью Христовой, слезой Магдалины,
Словом, которым, подвигнув уста,
Спасся разбойник на древе креста.
Что наша слава? Во мраке забвенья
Сгибнет, истлеет наш бренный венец,
Ты ж провещал нам, библейский певец,
Слово бессмертья, глагол откровенья,
Слово, под коим негорько страдать!
"Тот не умрет, в ком жива благодать!"
1858
302. БЕДНЯК
О господи! Милостив буди!
Лишенья меня изъедают.
Ведь есть же блаженные люди -
В тюрьму за долги попадают.
Те люди, избавясь пристойно
От горькой, несносной свободы,
Под кровом тюремным спокойно
Сидят себе целые годы.
Даются ж им милости неба!
10 Их кормят готовою пищей,
А я-то, несчастный, без хлеба
Скитаюсь - отъявленный нищий!
О всем, что там тленно и ложно,
Вдали от людских приключений
Им там философствовать можно
Без всяких земных развлечений.
Пошел бы большими шагами
Под сень я железных затворов,
Да как запастись мне долгами?
20 И где мне добыть кредиторов?
Не верят! Как сердцу ни больно,
Взаймы не возьмешь ниоткуда,
И чист остаешься невольно...
А чистым быть бедному худо.
О господи! Милостив буди!
Во всех городках и столицах
Ведь есть же счастливые люди:
Лежат безмятежно в больницах.
Конечно, не то что уж в барстве,
30 А всё же не алчут, не жаждут;
Иные на легком лекарстве
Живут, да не очень и страждут.
Есть пища, кровать с одеялом,
Халат и колпак есть бумажный,
Броди себе зря, с перевалом,
Да туфлями хлопай преважно!
Не знай ни труда, ни тревоги!
Ничем тебя там не заботят,
А ляжешь да вытянешь ноги -
40 И гроб тебе даром сколотят.
Из нищих великого круга
В больницу пошел бы я смело,
Так нет никакого недуга -
Здоровье меня одолело!
Не примут! - И вот, поневоле,
По улицам бродишь покуда...
И видишь, что в нищенской доле
Здоровым быть бедному худо.
О господи! Милостив буди!
50 Посмотришь - иные воруют,
Иные способные люди
Живут грабежом да пируют,
Иные в пещере, в берлоге
Гнездятся, в лес выйдут и свищут,
И в ночь на проезжей дороге
Поживы от ближнего ищут.
Найдут - и в чаду окаянства
Пошла удалая потеха,
С разгулом кровавого пьянства
60 И с грохотом адского смеха.
Чем век мне бродить попрошайкой
С мешком от порога к порогу,
Пошел бы я с буйною шайкой
Туда - на большую дорогу,
Пошел бы гулякой веселым
На праздник, на пир кровопийства,
Взмахнул кистенем бы тяжелым
И грянул бы песню убийства,
Дней жизненных в чет или нечет
70 Сыграл бы... пусть петля решает!..
Пошел бы - да сердце перечит,
Сыграл бы... да совесть мешает!
И вот - не без тайного вздоха
Сквозь слезы я вижу отсюда,
Что с сердцем несчастному плохо,
Что с совестью бедному худо.
<1859>
303. РАЗГОВОР
"Сидорыч! Здравствуй! Трудишься? Бог помочь!
Как поживаешь?" - "Здорово, Пахомыч!
Вот, как ты видишь, живу помаленьку.
Как-то бог вашу хранит деревеньку?"
- "Плохо, кум, плохо: все наши товары -
Голод да холод, их полны амбары.
Щей нет, водицу гнилыми сетями
Ловим в котел и хлебаем лаптями.
Только гляди, чтоб и ту не раскапать
10 Сквозь прошлогодний изношенный лапоть.
Где ни посмотришь - тут наго, там босо,
Солнце глядит на поля наши косо,
Нету от божьего неба согревы,
Нет благодати на наши посевы.
Кум, расскажи-ка, ведь ты с господами
Ездил в неметчину, был за морями?
Там, говорят, мужички богатеют,
Косят да жнут, а не пашут, не сеют,
Царства там мелки, царьки и подавно,
20 Ну, а насчет прокормления - славно!
Нашему ж брату это уж больно,
Зависть берет, и поропщешь невольно.
Ох, прогневили мы бога. Поди же!
Солнышко, стало быть, к немцам-то ближе,
К ним и становится прямо, не боком,
Хлеб-то и в колос идет уж с припеком;
Вот мужичку-то и можно лениться,
Где без труда из земли всё родится,
Жатва сама где привалит к овину.
30 Сидорыч, так ли?" - "Да, так - вполовину.
Всяко бывает, у всех своя доля.
Есть благодать и у нашего поля.
Озимь у нас, а у них яровое -
Дело-то, впрочем, и там трудовое.
Нет, брат, и там не по щучью веленью
Жатва бывает; с проклятою ленью
Сытым не будешь, ведь люди - не птицы.
Взглянешь: клочка там нет праздной землицы -
Всё в обработке, а сбыт, как по струнке,
40 Верный: туда и сюда - по чугунке.
Пьянствуют меньше; оно и не диво -
Пьют они больше немецкое пиво.
Если в ином и не так мы богаты -
Сами ж, Пахомыч, мы в том виноваты.
Ну, а завидовать в милостях неба
Им не должны мы: ведь черного хлеба
Корочки там я не мог допроситься, -
Нет, да и только. А нам обходиться
Как без него - без родной своей пищи?
50 Небо немецкое, точно, почище,
Ну и цветочки там гуще и краше,
Время их летнее лучше, чем наше.
Что говорить! - А зима-то? Зима-то?
Снегом ли наша земля не богата?
Хватит морозец, представить ты можешь, -
Выйдешь да в дровни скотинку заложишь,
Ну и пошел, как дорожку пригладит;
Их же край теплый зимой и подгадит.
Нет ни снежинки. Глядишь, - безобразно!
60 Только всё сыро, дождливо и грязно.
Русской зимы не далось иноземцам.
Ты б, куманек, не завидовал немцам
И не роптал бы, когда бы увидел,
Как их зимой-то господь пообидел".
<1859>
&nbs 
| |
| Просмотров: 555 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры