| Главная » Книги |
Сумароков Александр Петрович - Эклоги, Страница 4
Сумароков Александр Петрович - Эклогирачу,
И тщетно какъ росой слезами зракъ мочу:
Ношу несносное отъ Сильв³и я бремя.
А сильв³я брала въ лѣсу грибы въ то время,
И слышала ево послѣдн³я слова.
Пришла: омочена слезами вся трава,
На кою опершись онъ плакалъ неутѣшно,
Въ уединен³и стеная безпомѣшно:
Спросила Сильв³я: о чемъ сей тяжк³й стонъ.
Как³я жалобы приноситъ нынѣ онъ.
Онъ ей отвѣтствовалъ: мой вѣкъ бѣды промчали:
А ты вина мнѣ той прелютыя печали
Въ которой стражду я и мучусь ночь и день:
И жизни моея осталась только тѣнь
Какъ древа на земли картина предо зракомъ
Изображающа зѣлены вѣтви мракомъ.
Не толь моя вина, что я дерзка была
И два ягненочка намѣдни отняла?
Коль ето; такъ я ихъ отдать обратно рада.
Возьми, ты, Сильв³я, овецъ хотя полстада.
Я тѣмъ, увы! свое спокойств³е гублю,
Что я тебѣ не милъ, а я тебя люблю.
Коль ты отъ етова всегда въ тоскѣ бываешь,
Такъ видно, Мелибей, что ты позабываешь
Привѣтств³я мои; плету тебѣ вѣнки,
И рѣжу для тебя березки и кленки,
И ихъ даю тебѣ, по всякую недѣлю,
Убрати твой шалашь, и въ немъ твою постелю?
Иль мало сихъ еще любви моей примѣтъ?
Начто постеля мнѣ, когда тебя въ ней нѣтъ?
И суетно меня ты ласкою прельщаешь,
Коль сердцемъ ты прямой любви не ощущаешь.
Начто мнѣ одръ, когда пр³ятныхъ нѣтъ ночей,
И сладк³й отъ моихъ уходитъ сонъ очей?
Инова въ семъ одрѣ убѣжища не знаю,
Какъ только, что тебя стѣня воспоминаю,
И всяку ночь ево слезами я мочу.
Не жди меня на одръ; я замужъ не хочу:
И буду слѣдовать любви слѣпой я страсти:
Не подчиню себя во вѣкъ чужой я власти:
Подвластна посошку скотина моему:
А я сама себѣ и больше ни кому.
На свѣтѣ ни чево свободы нѣтъ миляе:
Всево она миляй, всово неволя зляе:
Невольникь мучится: я муки не терплю:
Во дни въ забавахъ я, въ ночи спокойно сплю.
Когда восходитъ Фебъ и освѣщаетъ горы,
Кончаю сладк³й сонъ и раскрываю взоры,
Возрѣть на красоту плѣняющую духъ:
Я слышу во свирѣль играетъ тамъ пастухъ:
И въ сердце мнѣ весны пр³ятности вперяетъ,
А ехо голоса свирѣлокъ повторяетъ.
Востану: приступлю ко легкимъ я трудамъ,
И погоню овецъ ко чистымъ я водамъ,
И на зѣленый лугъ: а гнавъ пересчитаю:
Пригнавъ, тамъ мягкою травою ихъ питаю.
Мичатъ коровушки, пуская доломъ рыкъ,
Овечушки блѣютъ, мичитъ мой жирный быкъ,
Играютъ на лугу мои младыя козы:
А я во праздности щиплю нарциссы, розы,
И синеньки цвѣтки: меня не позабудь:
И украшаю тамъ и голову и грудь.
Въ полудни отхожу въ густыя рощей тѣни,
И тамъ довольствуюсь пр³ятност³ю лѣни.
Тѣнь жаркое мое дыхан³е хладитъ,
И нѣжности лица жаръ тамо не врѣдитъ.
По томъ ѣмъ ягоды, или грызу орѣхи,
Или съ пастушками вхожу въ игры и смѣхи,
Или своихъ овецъ лелѣю я когда,
Иль пѣсни я пою: купаюсь иногда.
Во время вѣчера, въ день тих³я погоды
Я пляской веселю тебя, и короводы:
Во весь я скуки день себѣ не нахожу.
По томъ ко сладкому покою отхожу,
И въ мысляхъ я заснувъ по утотоленьи нѣжныхъ,
Въ постелѣ не вѣрчусь, не вижу сновъ мятежныхъ.
Смотрю на образъ твой всегда ево любя:
А замужъ никогда не выйду за тебя;
Коль жизни я своей тобою не избавлю,
Такъ пастье и тебя на вѣки я оставлю.
Прости прекрасная любезная страна,
Которая не мнѣ къ веселостямъ дана;
Забава свѣтла дня, спокойство темной нощи:
Простите вы луга, источники и рощи,
Гдѣ всякъ день ехо мой твердило тяжк³й стонъ,
К всяку ночь любовь тревожила мой сонъ:
Прости зелѣное широко чисто поле:
Не будешь ты внимать моихъ стенан³й болѣ,
Не буду во глухомъ вздыхати я лѣсу;
И жалобь каменнымъ горамъ не принесу:
Простите озера, ключи и быстры рѣки:
Прости о Сильв³я, прости и ты на вѣки!
Вскричала Сильв³я, останься съ сей страной;
Умру лишась тебя; владѣй, владѣй ты мной!
И се въ томъ лѣсѣ, гдѣ ихъ тѣни прохлаждаютъ.
Горяча ихъ любовь и Гименъ услаждаютъ:
А что тамъ чувствуютъ любовники въ томъ дни,
Того изобразить не могутъ и они.
НИСА.
О чемъ ты сѣтуешь и рвешся всеминутно?
Всегда вздыхаешь ты, на все взирая смутно:
Покинулъ ты свирѣль: не ѣшь, не пьешь, не спишь,
И стонешь и тогда, когда въ одрѣ храпишь:
Ни что твоихъ очей уже не утѣшаетъ:
Менальку мнилося такъ ехо вопрошаетъ.
Ахъ! Какъ не сѣтовать, ахъ! Какъ не рваться мнѣ,
Я стражду день и ночь, и въ явѣ и во снѣ;
Любезная ко мнѣ любви не сохранила:
Слюбилася съ другимъ, Менальку измѣнила.
О ты невѣрна³я, о лютая змѣя!
На то ль тебя люблю по днесь какъ душу я!
Въ тѣ дни какъ ты со мной и у меня бывала,
Другова въ рощѣ сей объемля цѣловала.
За искренность мою упорна ты была:
Обманщику себя въ минуту отдала.
О что ты здѣлала преступница съ собою!
А онъ имѣвъ тебя ругается тобою.
Коль ехо о тебѣ въ дубровахъ умолчитъ;
Такъ солнце иль луна тебя изобличитъ.
Чево тебѣ ни кто уликой не докажетъ;
Обманщикъ о тебѣ на паствѣ то раскажстъ.
Вдругъ шумъ услышался: и всѣ туда глѣдятъ,
И имя Нисино по всѣмъ лугамъ твердятъ:
Не волка бдящи псы ко растерзанью клонятъ,
Но зла ругатели со паства люди гонятъ.
Что онъ о Нисиной къ себѣ любви все лгалъ;
Спасен³я, гонимъ, онъ бѣгомъ досягалъ.
Менальку вдругъ опять весна возобновилась,
И въ прежней красотѣ очамъ ево явилась.
Не стонетъ горлица, ликуетъ соловей,
Гласитъ и перепелъ о вольности своей,
Поетъ малиновка, и ехо не тоскуетъ,
Кукушка на кусту не жалобно кукуетъ,
Благоухан³е цвѣты даютъ лугамъ,
И рѣки въ тишинѣ л³ются ко брегамъ:
Не зыблятся уже на нивахъ класы жирны,
Дуброва не шумитъ и вѣтры стали смирны.
Перемѣнилося на паствѣ все то вдругъ:
Сорадуется лѣсъ, соторжествуетъ лугъ.
То было такъ иль нѣтъ, Менальку такъ казалось;
Какъ сердце болѣе любовью не терзалось.
Къ возлюбленной своей обрадованъ идетъ:
Такъ жажда на потокъ оленя въ жаръ ведетъ
Такъ лебеди летятъ ко югу отъ морозу,
И пчелы къ вѣтв³ю прекрасну видя розу.
Находитъ Нису онъ сердиту на себя;
Но сердится она не зляся, но любя:
Не прежней ревности онъ дѣлаетъ ей пѣни;
Но падаетъ уже предъ Нисой на колѣни.
Прощается вина, и въ ту минуту вновь,
Горитъ еще жарчай съ обѣихъ странъ любовь.
Кто что любезное на свѣтѣ погубляетъ,
Нашедъ то радости свои усугубляетъ:
По темной намъ ночи еще пр³ятняй свѣтъ:
Тамъ менше льститъ тепло гдѣ вѣчно хладу нѣтъ:
Ихъ нѣжныя сердца по распрѣ пуще таютъ,
Утѣхи множатся, желанья возростаютъ.
Уже свѣтящ³й Фебъ ко глубинѣ спѣшитъ,
Ко Флорѣ тихъ Зефиръ прохладою дышитъ,
Земля всей твари мать покоиться готова,
Умолкли озера и рѣки и дуброва,
И овцы опустивъ и шеи и хвосты,
Лизали подъ собой потоптаны листы.
Прохладна тишина природу украшаетъ,
И нѣжныя любви утѣхамъ не мѣшаетъ:
Меналькъ со Нисою въ пустынѣ ночи ждалъ,
И Нису миловавъ минуты провождалъ.
Сокрылся Фебъ, и тьма настала тихой нощи:
О вы источники, и вы зѣлены рощи,
Въ прелѣстны тѣ часы любви по горькомъ дни,
Сея ихъ радости свидѣтели одни!
Какое зрѣлище въ с³е вы время зрѣли,
Когда любовники взаимственно горѣли?
Во всѣмъ упорною престала Ниса быть:
Стыдится, и стыдясь стремится стыдъ забыть.
Ответ: жители сихъ рощь! Почто вы птички спите?
Ко вѣтв³ю сихъ древъ, ко вѣтв³ю прельпните,
Венера коими зѣленый кроетъ одръ!
Проснися соловей, проснись и буди бодръ:
Воспой Меналькову въ любви побѣды славу,
И общу тающихъ любовниковъ забаву!
Со брачною свѣчой явился Гименъ тамъ:
Трава, ево олтарь, лужайка въ рощѣ храмъ.
Съ Меналькомъ въ вѣрности тутъ Ниса присягаетъ:
А Гименъ въ оный часъ ихъ вѣчно сопрягаетъ.
Подъ соплетенными тутъ вѣтвями древесъ,
Ни кто не видитъ ихъ, ниже луна съ небесъ.
Въ лѣсахъ сатиры спятъ, а нимфы при Д³янѣ:
Пасущ³я у стадъ, а Фебъ во ок³янѣ.
Довольствуйся, Меналькь, ты Нисою своей,
И тѣша самъ себя утѣхи дѣлай ей!
А ты прекрасная умножь ево успѣхи;
Твои теперь ево, ево твои утѣхи.
ФЛОРИЗА.
Вездѣ Флоризинымъ печальный видъ очамъ,
И свѣтлы кажутся подобны дни ночамъ:
Вездѣ она груститъ, лишившися Дамета.
Ей солнце кажется лишенно прежня свѣта,
Цвѣты своей красы и влажности луга,
И мягкой муравы зѣленыя брега.
Уже не для нея свирѣли воззываютъ.
Уже не для нея и птички воспѣваютъ,
Ни жирны яблоки висятъ на древесахъ,
Ни роза въ терн³и, ни ягоды въ лѣсахъ.
Не для нея струи по камешкамъ бѣгущи,
Собаки отъ волковъ овецъ ея стрегущи;
Не мыслитъ болѣе Флориза о стадахъ:
Не моетъ ужъ лица на ключевыхъ водахъ:
Не ходитъ по лугамъ, вѣнковъ не соплетаетъ:
Нарциссъ не для нея прекрасный процвѣтаетъ:
Не ходитъ болѣе Флориза въ короводъ:
Безъ слезъ не возведетъ очей въ небесный сводъ.
Ни что прянтностьми ее уже не тронетъ:
Тоскуетъ за всегда и непрестанно стонетъ;
Даметъ ее любилъ: Дамета больше нѣтъ;
Съ луговъ сошелъ на вѣкъ любезный ей Даметъ;
Что дѣлать на лугахъ, когда она упорна,
И къ роскоши любви ни мало не зговорна?
Флориза кается въ любви она горитъ:
Горя и каяся и плача говоритъ:
Сама противъ себя не злобствуетъ и львица,
И волка не грызетъ любимаго волчица;
Какъ горлица летитъ со нѣжностью къ нему.
А я змѣя себѣ, и фур³я тому,
Которому всево мила я въ жизни паче:
И ахъ! За то ево оставила во плачѣ:
Во плачѣ и себя оставила по немъ,
И сопряженныя сердца грызу и ѣмъ.
О вы печальныя очамъ моимъ долины!
Вы блата предо мной и непроходны тины;
Не ступитъ никогда по васъ моя нога.
Когда толико я любезному строга;
Померкни свѣтлая на паствѣ солнца риза!
Крутись нещастная и винная Флориза,
Котора чувствуя жаръ лютый во крови
Казалася еще противницей любви!
Я въ тѣ часы, когда Дамета я любила
Притворной строгостью любовника губила:
Скрывая истинну, являла я мѣчты:
Любила ль я ево, свидѣтель, ехо, ты:
И онъ ли горести Флоризиной содѣтел.ь.
О ехо, таинства Флоризина свидѣтель!
Отъ возмущен³я и стона моево,
Не повторяло ли ты имени ево,
Какъ я любезнѣйшимъ Дамета нарицала,
Имя здѣсь ево всечасно восклицала.
И вы свидѣтели высоки древеса,
Дубровы темныя, дремуч³я лѣса:
И вы прохладныя при сихъ горахъ пещеры,
Что нѣтъ любви моей къ возлюбленному мѣры.
Вырѣзывала я въ лѣсныхъ корахъ: Даметъ!
Ты милъ дуiѣ моей: люблю тебя мой свѣтъ:
И именемъ драгимъ дубровы украшала:
А васъ пещеры я слезами орошала.
Стыдилась я луговъ, рѣкъ, рощей и всево:
Стыдилась на конецъ и сердца своево,
Пр³ятенъ таковый въ отчаяньи и сонъ:
А ето на яву, упало съ сердца бремя!
О часъ прерадостный! О щастливое время!
Подобно ли с³е пр³ятнѣйшему сну!
Вкушайте подлинну любовники весну!
Прекрасны нимфы то съ горячност³ю зрѣли,
Наполнивъ горы долъ я мысл³ю такою,
Которою всегда лишалась я покою.
Что я ни дѣлала, онъ былъ въ умѣ моемъ:
Что я ни мыслила... Все мыслила о немь.
А нынѣ, ахъ! Когда ево на вѣки трачу,
Уже не отъ стыда, отъ жалости я плачу.
Даметъ! Хоть разъ когда ты къ сей странѣ взгляни,
И съ прежней нѣжностью Флоризу вспомяни!
С³я единая осталася мнѣ жертва.
Какъ роза вяну я, и скоро булу мертва.
А ты то знай, что я зову тебя своимь,
И душу испущу я съ именемъ твоимъ.
И ежели любви не премѣнила злоба,
Прийди на паство ты ко мнѣ на мѣсто гроба:
Вздохни пришедъ на гробъ подъ тѣнь густыхъ древесъ,
И вырани изъ глазъ хотя двѣ капли слезъ!
И се отчаянье упорство притупило....
И мысли нѣжныя въ умѣ совокупило:
Подружку въ тотъ же часъ она къ Дамету шлетъ.
И возвращает³ся на паство къ ней Даметъ.
Склонившася къ нему она ево ласкаеть,
И ко всему, чево онъ хочетъ, допускаетъ.
Исполнится то все, чево желаетъ онъ:
Пр³ятенъ таковый въ отчаяньи и сонъ:
А ето на яьу: упало съ сердца бремя!
О часъ прерадостный! О щастливое время!
Подобно ли с³е пр³ятнѣйшему сну!
Вкушайте подлинну любовники весну!
Прекрасны нимфы то съ горячност³ю зрѣли,
Какъ жарк³я сердца подъ тѣн³ю горѣли.
Кипѣла зрѣн³емъ сатировъ юна кровь,
И птички на кустахъ воспѣли тутъ любовь.
Зефиры пѣн³ю дыханьемъ отвѣчали,
И быстрыя струи въ источникахъ журчали.
О вы страдан³я дошедш³я къ концу!
Касайтеся горя любовному вѣнцу:
Насытьтеся теперь цитерскою забавой,
И наслаждайтеся побѣдою и славой!
МЕЛИЦЕРТА.
Не чувствуя уже прекрасныя весны,
Как³я страшныя мѣчтаются мнѣ сны!
Мнѣ снились муравы и виноградны лозы,
Благоухан³е цвѣтовъ царицы розы,
Сладчайше пѣн³е, любовь поющихъ птицъ;
И пляска на лугахъ младыхъ у стадъ дѣвицъ:
А въ ету снились ночь, нескладна врана крики,
И въ теми темныхъ тамъ лѣсахъ сатиръ и фаѵновъ клики.
Скрежещетъ алчный вепрь, з³яетъ тигра зевъ,
Песъ лаетъ, воетъ волкъ, реветъ ужасно левъ.
Пастухъ такую рѣчь отъ сна воставъ вѣщаетъ.
И се аѵрора лѣсъ и горы освѣщаетъ.
И возбужден³я влечетъ изъ моря часъ:
Повсюду слышится свирѣлей нѣжный гласъ:
| |
| Просмотров: 456 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры