| Главная » Книги |
Мей Лев Александрович - Стихотворения, Страница 12
Мей Лев Александрович - Стихотворенияiv>
Торопят вина общее веселье...
В запястиях, в перловом ожерелье,
На постланном рабынию ковре,
Вошедши, возлегла Юдифь перед гостями,
Сверкая яхонтом подвесок и очами.
И пил сатрап, так много пил сатрап,
Как не пивал ни разу то рожденья. -
И в нем в ту ночь дошла до иступленья
К Юдифи страсть, - и духом он ослаб...
Позднело... Гости вышли всей толпою;
Вагоя сам замкнул шатер отвне -
И пребыли тогда наедине
Ассурский вождь с еврейскою женою, -
Он - на пурпурный одр поверженный вином,
Она - пылавшая и гневом и стыдом...
Спит Олоферн... Полуденною кровью
Горят его ланиты и уста.
И всё в нем - мощь, желанье, красота...
И подошла еврейка к изголовью -
Меч Олоферна со столпа сняла,
Одним коленом оперлась на ложе
И, прошептав: "Спаси народ твой, боже! "
В горсть волосы сатрапа собрала
И два раза потом всей силою своею
Ударила мечом во вражескую шею -
И голову от тела отняла,
И, оторвав завесу золотую,
Ей облекла добычу роковую,
Шатер стопой неслышною прошла,
Прокралася к внимательной рабыне -
И миновала усыпленный стан...
4
Бежит Ассур, испугом обуян,
С зари бежит, рассыпавшись в пустыне,
Затем, что свесили с зарею со стены
Главу его вождя Израиля сыны.
До Дофаима вплоть до Экревила,
От Ветилуи и нагорных мест,
По всей долине Хусской и окрест
Бежит Ассура дрогнувшая сила.
И вражий стан расхищен и сожжен;
Возмещены сторицею евреи,
И к господу воззвали иереи, -
И, посреди хвалебных ликов жен,
Воскликнула Юдифь в опустошенном стане:
"Хвалите господа и кимвале и тимпане!
Привел Ассур от севера - и тьмы
Его стрельцов лицо земли покрыли,
И водные истоки заградили,
И коница покрыла все холмы.
Хвалился он пожечь мою обитель,
И юношей мечами умертвить,
И п'омостом младенцев положить,
И дев пленить... Но бог и вседержитель, -
Непреборимый бог и мира и войны, -
Во прах низверг врага десницею жены!
Не силою земного исполина
Враг сокрушен и гибнет до конца, -
Его красой победного лица
Сразила дочь младая Мерарина,
Затем, что ризы вдовии сняла
И умастилась благовонным маслом,
И увенчала волосы увяслом,
И взор вождя соблазном привлекла:
Моя сандалия ему прельстила око -
И выю вражию прошел мой меч глубоко.
Велик наш бог! Воспойте песнь ему!
Погибнул враг от божья ополченья,
И мало жертв, и мало всесожженья,
Достойного владыке моиму!
Он - судия и племенам р'одам;
И движутся, словам его внемля,
И небеса, и воды, и земля...
Велик наш бог!.. И горе тем народам,
Которые на нас, кичася, восстают, -
Зане их призовет господь на страшный суд! "
(1855)
ЭНДОРСКАЯ ПРОРИЦАТЕЛЬНИЦА
Саул разгневан и суров:
Повсюду видит тайный ков;
Везде врагов подозревая,
Он, в лютой ярости, из края
Изгнал пророков и волхов.
Ему висонная хламида
И золотой венец - обида
И бремя тяжкое, с тех пор,
Как восхвалил евреек хор
Певца и пастыря Давида.
Меж тем напасть со всех сторон:
Народ взволнован и смятен;
Перед Сун'емом, в крепком стане,
Опять стоят филистимляне:
Гроза собралась на Сион.
Душа Саула тьмой одета...
Нет Самуила - нет совета...
Склонив молитвенно главу,
Царь вопросил Иегову:
Но не дал бог ему ответа.
Призвал он вельмож: "Хочу сполна
Изведать - что сулит война?
Сыщите мне волхов... " И вскоре
Ему приносят весть: "В Эндоре
Есть духовница - жена".
Пошел он к ней; в ночную пору,
Как тать, приблизился к Эндору,
И двое слуг любимых с ним...
Старуха призраком седым
Предстала царственному взору.
"Я знаю, - царь промолвил ей: -
Тебе, на вызов твой теней
Являет темная могила:
Внемли же мне и Самуила
Из гроба вызови скорей".
Ему старуха: "Я не смею:
Могильной чарою владею,
Но гнева царского страшусь... "
И отвечал ей царь: "Клянусь
Душой и жизнию моею, -
Саул простит тебя, жена! "
... И - тайным ужасом полна
И прорицанья вещим жаром -
Старуха приступила к чарам...
Но вдруг замедлилась она,
Умолкла, вся затрепетала...
"Ты - сам Саул! - она сказала: -
Зачем меня ты обманул?.. "
И молвил ей в ответ Саул:
"Скажи, пророчница, сначала,
Что видишь? " - "Вижу я вдали
Богов, исшедших из земли" -
"Кого ты увидела прежде? " -
"Кто-то в шелковой одежде,
В покрове белом... " - "Но внемли
И отвечай. - Саул ей снова: -
Лицо ты видишь сквозь покрова? "
Старуха: "Вижу: он седой,
В кидаре, с длинной бородой... "
И царь Саул не молвил слова
И в прах главу свою склонил...
Тогда Саулу Самуил
Вещал: "Зачем ты потревожил
Мой дух и дерзостно умножил
Грехи пред господом всех сил? "
Саул: "Вот... ополчившись к бою,
Спросил я господа с мольбою:
Предаст ли в руки мне врагов?
Но не ответил Саваоф... " -
"Зане прогневан я тобою!
Зане на смерть обречены -
И ты и все твои сыны! "
Пророк усопший возглашает:
"Тобой Израиль погибает
И ввержен в ужасы войны.
Не ты ль добра личиной лживой
Прикрыл свой дух властолюбивый
И угнетенья семена
В Израиль высеял сполна?
Любуся ж, пахарь, спело нивой
И жни на ней позор и страх...
То царство распадется в прах,
В пучине зол и бед потонет,
Где царь пророков вещих гонит
И тщится мысль сковать в цепях! "
И поднял он покров над ликом...
Саул восстал с безумным криком...
А утром бой был... а потом
Саул пронзил себя мечом. -
В урок неистовым владыкам.
ПСАЛОМ ДАВИДА
ПСАЛОМ ДАВИДА
НА ЕДИНОБОРСТВО С ГОЛИАФОМ
Я меньше братьев был о боже,
И всех в дому отца моложе,
И пас отцовские стада,
Но руки отрока тогда
Псалтырь священную сложили,
Персты настроили ее
И имя присное твое
На вещих струнах восхвалили,
И кто о мне тебе вещал?
Ты сам от стад отцовских взял,
И на главу младую полил
Елей помазанья святой...
Велики братья и красивы,
Но неугодны пред тобой...
Когда ж Израиля на бой
Иноплеменник горделивый
Позвал - и я на злую речь
Пошел к врагу стопою верной -
Меня он проклял всею скверной,
Но я исторгнул вражий меч
И исполина обезглавил,
И имя господа прославил.
(1857)
ПРИТЧА ПРОРОКА НАФАНА
В венце и в порфире, и в ризе виссонной,
Внезапно покинув чертог благовонный,
Где смирна курилась в кадилах невольников,
Где яства дымились пред сонмом состольников
И в винах сверкали рубин и янтарь,
Где струны псалтирные славили бога,-
На кровлю чертога
Взошел псалмопевец и царь.
Взошел он - пред господом мира и брани
Воздеть покаянно могучие длани
За кровь, пролитую в борьбе с аммонитами,
Взошел примириться молитвой с убитыми -
По воле престолодержавной его
Стоял еще гибнувший окрест Раббава
Весь полк Иоава,
А брань началась ни с чего.
И к небу возвел он орлиное око
И долу склонил: перед взором далеко
Стремилася ввысь синева бесконечная,
И зрелась в ней Сила и Воля предвечная...
Смутился, вниз глянул - и дрогнул...
В саду,
Вся в огненных брызгах, что змейка речная,
Жена молодая,
Купаясь, плыла по пруду...
Ревниво поднявшись кругом вертограда,
Как евнух докучный, стояла ограда;
Ревнивей ограды, шатрами зелеными
Ливанские кедры срослись с кинамонами;
Маслина ветвями склойялася низ;
Все солнцем прогретое, ярко - цветное,
Сочилось алоэ,
И капал смолой кипарис.
Очей от купальщицы царь не отводит;
И вот она на берег смело выходит.
Тряхнула кудрями, что крыльями черными,
И капли посыпались крупными зернами
По гибкому стану и смуглым плечам;
Дрожат ее перси, как две голубицы;
Прильнули ресницы
К горячим и влажным щекам.
Рабыня ей стелет ковер пурпуровый,
Младые красы облекает в покровы,
На кудри льет мирра струю благовонную...
И царь посылает спросить приближенную:
"Кто женщина эта?" И молвит раба:
"Она от колена и рода Хеттии,
Супруга Урии,
Элиама дочь, Бэт - Шэба".
И близкие слуги, по царскому слову,
Красавицу вводят в ложницу цареву,
И только наутро, пред светлой денницею,
Еврейка рассталася с пышной ложницею
И вышла так тайно, как тайно вошла...
Но вскоре царя извещает: "К рабыне
Будь милостив ныне:
Под сердцем она понесла".
И ревностью сердце Давида вскипело;
Задумал он злое и темное дело...
Урию из стана позвал к себе лестию
И встретил дарами, почетом и честию,
И два дня Урия в дворце пировал;
На третий был снова с израильской ратью:
С ним царь, за печатью,
Письмо к Иоаву послал.
Написано было царем Иоаву:
"Приблизься немедля всем станом к Раббаву,
Но ближе всех прочих пред силою вражею
Пусть станет Урия с немногою стражею -
Ты прочь отступи и оставь одного:
Пусть будет он смят и задавлен врагами,
И пусть под мечами
Погибнет и стража его".
И вождь Иоав перед силою вражей
Поставил Урию с немногою стражей,
С мужами, в бою и на брани несмелыми,
А сам отступил перед первыми стрелами
К наметам и ставкам своим боевым.
И вышли из града толпой аммониты,
И были убиты
Урия и отроки с ним.
И горько жена по Урии рыдала,
Но вдовьего плача пора миновала,
И царь за женой посылает приспешников..
Да бог правосудный преследует грешников,
Порочное сердце во гневе разит
Под самою сенью царева чертога,
А господа бога
Прогневал собою Давид.
И бог вдохновляет Нафана - пророка...
Предстал сердцеведец пред царское око
И молвил: "Прийми от меня челобитную,
Яви мне всю правду свою неумытную
И суд изреки мне по правде своей,
Да буду наставлен моим господином...
Во граде едином
Знавал я двух неких мужей.
Один был богатый, другой был убогой...
И было добра у богатого много,
И стад и овец у него было множество,
А бедному труд, нищета и убожество
Достались на долю, и с нивы гнала
Его полуночь, а будила денница,
И только ягница
Одна у него и была.
Купил он ее и берег и лелеял;
Для ней и орал он, для ней он и сеял;
С его сыновьями росла и питалася,
Из чаши семейной его утолялася;
Как дочь, засыпала на лоне его;
Была ему так же любовна, как дети,
И не бы ло в свете
Дороже ему ничего...
Богатый, что лев пресыщенный в берлоге...
Но вот к нему путник заходит с дороги -
И жаль богачу уделить ото многого,
А силою взял он ягницу убогого,
Зарезать велел и подать на обед...
Что скажет владыка и как он рассудит?"
Давид: "И не будет,
И не было казни, и нет
Для этого мужа: кровь крови на муже!"
Нафан ему:
"Царь, поступаешь ты хуже!
Похитил у бедного радость единую
И пролил предательски кровь неповинную:
Урию поставил под вражеский меч
И силой жену его взводишь на ложе!
О боже мой, боже!
Где суд твой, и правда, и речь?
На нас и на чадах они, и над нами!..
Царь, бог возвещает моими устами:
Твое отроча, беззаконно рожденное,
Умрет беззаконно, как все беззаконное...
Тебя охраняя, и чтя, и любя,
Погиб от тебя же твой раб и твой воин...
Ты смерти достоин.
Но сын твой умрет за тебя".
И пал псалмопевец, рыдая, на ложе,
И к богу воззвал он:
"Помилуй мя, боже,
Помилуй! Зане я и прах и ничтожество,
Зане, милосердый, щедрот твоих множество
И милость твоя не скудеет вовек.
Суди же раба твоего благосклонно:
Зачат беззаконно,
Рожден во грехах человек.
Предстал перед суд твой всестрашный и правый
Твой раб недостойный, убийца лукавый:
Воздай мне за зло мое, боже, сторицею,
Казни, но наставь вездесущей десницею!
Наставь меня, боже, на правом пути,
Зерно упованья внедри в маловерце,
Очисти мне сердце,
Душевную тьму освети!"
И долго молил он, рыдая на ложе:
"Помилуй мя, боже, помилуй мя, боже!"
И сын его умер...
С тоской несказанною
Давид преклонился главою венчанною,
Но бог псалмопевца - царя и раба -
Простил, осенив его царское лоно...
Простил: Соломона
Царю родила Бэт - Шэба.
(27 апреля 1858г.)
ЕВРЕЙСКИЕ ПЕСНИ
1
Поцелуй же меня, выпей душу до дна...
Сладки перси твои и хмельнее вина;
Запах черных кудрей чище мирры стократ,
Скажут имя твое - пролитой аромат!
Оттого - отроковица -
Полюбил я тебя...
Царь мой, где твоя ложница?
Я сгорела, полюбя...
Милый мой, возлюбленный, желанный,
Где, скажи, твой одр благоуханный?..
(25 июля 1856г.)
2
Хороша я и смугла,
Дочери Шалима!
Не корите, что была
Солнцем я палима -
Не найдете вы стройней
Пальмы на Энгадде:
Дети матери моей
За меня в разладе.
Я за братьев вертоград
Ночью сторожила,
Да девичий виноград
Свой не сохранила...
Добрый мой, душевный мой,
Что ты не бываешь?
Где пасешь в полдневный зной?
Где опочиваешь?
Я найду, сослежу
Друга в полдень жгучий
И на перси положу
Смирною пахучей.
По опушке леса гнал
Он козлят, я - тоже,
И тенистый лес постлал
Нам двойное ложе -
Кровлей лиственной навис,
Темный, скромный, щедрый;
Наши звенья - кипарис,
А стропила - кедры.
(5 августа 1856г.)
3
"Я - цветок полевой, я - лилея долин".
- "Голубица моя белолонная
Между юных подруг - словно в тернии крин".
- "Словно яблонь в цвету благовонная
Посредине бесплодных деревьев лесных,
Милый мой - меж друзей молодых;
Я под тень его сесть восхотела - и села,
И плоды его сладкие ела.
Проведите меня в дом вина и пиров,
Одарите любовною властию,
Положите на одр из душистых цветов:
Я больна, я у'язвлена страстию.
Вот рука его здесь, под моей головой;
Он меня обнимает другой...
Заклинаю вас, юные девы Шалима,
Я хочу, я должна быть любима! "
(1856)
4
Голос милого - уж день!
Вот с пригорка на пригорок
Скачет милый, легок, зорок,
Словно серна иль олень,
Гор вефильских однолеток.
Вот за нашею стеной
Он стоит, избранник мой,
Увидал меня, - глядит,
На привет мой говорит:
"Встань, сойди! Давно денница,
И давно тебя жду я -
Встань от ложа, голубица,
Совершенная моя!
Солнце зиму с поля гонит,
Дождь прошел себе, прошел,
И росистый луг зацвел...
Чу! И горлица уж стонет,
И смоковница в цвету, -
Завязала плод и семя,
И обрезания время
Запыхалось на лету.
Веет тонким ароматом
Недозрелый виноград...
Выходи сестра, и с братом
Обойди зеленый сад.
Высока твоя темница
И за каменной стеной...
Покажись же, голубица,
Дай услышать голос твой:
Для того, что взор твой ясен,
Голос сладок, образ красен". -
"Изловите лисенят,
Чтобы грозди не губили
И созрел наш виноград".
Мы пасли стада меж лилий...
Утомленный он заснул...
Мы пасли...
Но - день дохнул,
Но задвигалися тени -
Он умчался, легок, скоро,
Словно серные иль олени
На высях вефильских гор.
(20 июля 1856 г.)
5
Сплю, но сердце мою чуткое не спит...
За дверями голос милого звучит:
"Отвори, моя невеста, отвори!
Догорело пламя алое зари;
Над лугами, над шелковыми,
Бродит белая роса
И слезинками перловыми
Мне смочила волоса;
Сходит с неба ночь прохладная -
Отвори мне, ненаглядная! "
"Я одежды легкотканные сняла,
Я омыла ноги и легла,
Я на ложе цепенею и горю -
Как я встану, как я двери отворю? "
Милый в дверь мою кедровую
Стукнул смелою рукой:
Всколыхнуло грудь пуховую
Перекатною волной,
И, полна желанья знойного,
Встала с ложа я покойного.
С смуглых плеч моих покров ночной скользит;
Жжет нога моя холодный мрамор плит;
С черных кос моих струится аромат;
На руках запястья ценные бренчат.
Отперла я дверь докучую:
Статный юноша вошел
И со мною сладкозвучную
Потихоньку речь повел -
И слилась я с речью нежною
Всей душой моей мятежную.
(1849)
6
На ложе девичем, в полуночной тиши,
Искала я тебя в полуночной тиши:
Искала я тебя - напрасно я искала,
Звала тебя к себе - напрасно призывала!
От ложа встану я и в город обойду,
На улицах тебя, на торжищах найду.
Искала я тебя - напрасно я искала,
Звала тебя к себе - напрасно призывала!
Мне стражи встретились в полуночной тиши;
"Не знаете ль - где он возлюбленный души? "
Не знала - прошла... но вскоре и нежданно
Я встретилась с тобой, бледна и бездыханна...
Нашла тебя, нашла и крепко обняла,
И не пускала прочь, пока не увела
В дом нашей матери под, под сень того чертога,
Где мать нас зачала и поболела много...
7
Кто это, ливаном и смирной,
Как дым из душистой кумирной,
Кадя в пустыне и вдали
Летит, не касаясь земли?
Кто это рукой вожделенной
Сосуд мироварца бесценный
На черные кудри пролил
И розой уста обагрил?
Ты это, моя голубица,
Летишь по пустыне, как птица,
Как дым из кадила, быстра,
Ты это, мой друг и сестра!
"Скажите мне, дщери Сиона,
Видали вы одр Соломона?..
Окрест шестьдесят сторожей,
Израильских сильных мужей,
Мечом препоясавши бедра...
Весь одр из ливанского кедра,
И золотом, словно огнем,
Горит изголовье на нем.
Скажите мне, дщери Сиона,
Видали ли вы Соломона
В порфире, под царским венцом?
Да?
Нечего видеть потом".
(1860)
8
Хороша ты, хороша,
Всей души моей душа!..
Ты, сестра, ты, голубица,
Мне - восточная денница!..
Зубы перлы; пряди кос
Мягче пуха резвых коз,
Что мелькают чутким стадом
Над скалистым Галаадом.
Очервленные уста -
Алой розы красота;
Под лилейно-белой шеей,
Как под вешнею лилеей,
Горной серны близнецы,
Притаилися сосцы
В юном трепете... Нет мочи
Ждать тебя и темной ночи.
(14 августа 1859 г.)
9
Сестра, всё сердце нам дотла
Сожгла ты оком чистым
И наши взоры привлекла
Ты девственным монистом, -
Но отчего же у тебя,
Всё наше сердце погубя,
Так рано перси зреют
И так уста алеют?
Ты на заре взошла цветком
И, ароматом вея,
Благоухаешь ты кругом,
Весенняя лилея!
Вот отчего так рано ты
Зажгла в нас страстные мечты,
Так рано нас прельстила взглядом
И выросла любимым садом,
Где ключ у нас запечатлен,
Где всё цветет: и нард с шафраном,
И кипарис, и киннамон,
Где зеленей, чем над Ливаном,
Вся леторосль...
Скорей, скорей
Прохладой утренней повей
В наш сад, и с севера и с юга,
О ветер!.. Жду тебя, как друга...
(14 августа 1859 г.)
10
"Отчего же ты не спишь?
Знать, ценн'а утрата,
Что в полуночную тишь
Всяду ищешь брата? " -
"Оттого, что он мне брат,
Дочери Шалима,
Что утрата из утрат
Тот, кем я любима.
Оттого, что здесь, у нас,
Резвых коз - лукавиц
По горам еще не пас
Ввек такой красавец;
Нет кудрей черней нигде;
Очи так не блещут,
Голубицами в воде
Синей влагой плещут.
Как заря, мой брат румян -
И стройней кумира...
На венце его слиян
С искрами сапфира
Солнца луч, и подарён
Тот венец невесте... "
"Где же брат твой? Где же он?
Мы поищем вместе".
(14 августа 1859 г.)
11
Все шестьдесят моих цариц
И восемьдесят с ними
Моих наложниц пали ниц
С поклонами немыми
Перед тобой, и всей толпой
Рабыни, вслед за ними,
Все пали ниц перед тобой
С поклонами немыми.
Зане одна ты на Сион
Восходишь, как денница,
И для тебя озолочён
Венец, моя царица!
Зане тебе одной мой стих,
Как смирна из фиала,
Благоухал из уст моих,
И песня прозвучала.
(14 августа 1859 г.)
12
Словно пальма, величаво
Наклонила ты главу...
Но, сестра, - поверь мне, - право,
Я все финики сорву...
Все, хоть рвать пришлось бы с самой
Верхней ветки... верь мне - да!
Я сорву рукой упрямой
От запретного плода.
Лучший грозд... В тревоге старой
Сердце... Где уста твои?..
Жажду!.. Брата жаркой чарой
Уст румяных напои.
(14 августа 1859 г.)
| |
| Просмотров: 440 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры