| Главная » Книги |
Фет Афанасий Афанасьевич - Вечерние огни, Страница 25
Фет Афанасий Афанасьевич - Вечерние огни
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
>
Хороню ль ей, сладко ль спится,
110 Я предузнаю,
И звездам, что ей приснится,
Громко пропою.
Она
Я дремлю, но слышит
Роза соловья;
115 Ветерок колышет
Сонную меня;
Звуки остаются
Все в моих листках;
Слышу, - а проснуться
120 Не могу никак;
Заревые слезы,
Наклоняясь, лью.
Пой у сонной розы
Про любовь мою.
125 И во сне только любит и любит,
И от счастия плачет и спит!
Эти песни она приголубит,
Если эхо о них промолчит.
Эти песни земле рассказали
130 Все, что розе приснилось во сне,
И глубоко, глубоко запали
Ей в румяное сердце оне.
И в ночи под землею коренья
Влагу ночи сосут да сосут,
135 А у розы росой умиленья
Бриллиантами слезы текут.
Отчего ж под навесом прохлады
Раздается так голос певца?
Роза! песни не знают преграды:
140 Без конца твои сны, без конца.
LX
На смерть
Александра Васильевича Дружинина
19 января 1864 года
Умолк твой голос навсегда,
И сердце жаркое остыло,
Лампаду честного труда
4 Дыханье смерти погасило.
На мир усопшего лица
Кладу последнее лобзанье.
Не изменили до конца
8 Тебе ни дружба, ни призванье.
Изнемогающий, больной,
Души ты не утратил силу,
И жизни мутною волной
12 Ты чистым унесен в могилу.
Спи! Вечность правды настает,
Вокруг стихает гул суровый,
И муза строгая кладет
16 Тебе на гроб венок лавровый.
LXI
Памяти
Василия Петровича Боткина
16 октября 1869 года
Прости! Разверстая могила
Тебя отдаст родной земле;
Скажи: что смерть изобразила
4 На этом вдумчивом челе?
Ужель, добра поклонник страстный,
Ты буйству века уступил
И обозвал мечтой напрасной
8 Чему всю жизнь не изменил?
Ужель сказал: за вами поле,
Вы правы, тщетен наш союз!
Я ухожу, нет в мире боле
12 Ни светлых дум, ни вещих муз.
Нет! Покидая жизнь земную,
Ты вспять стопы не обращал
И тихо лепту трудовую
16 Трем старшим музам завещал {*}.
{* Завещал капитал университету, консерватории и школе живописи.}
ВЫПУСК ЧЕТВЕРТЫЙ
Предисловие
Человек, не занавесивший вечером своих освещенных окон, дает доступ
всем равнодушным, а, быть может, и враждебным взорам с улицы; но было бы
несправедливо заключать, что он освещает комнаты не для друзей, а в ожидании
взглядов толпы. После трогательного и высокознаменательного для нас
сочувствия друзей к пятидесятилетию нашей музы жаловаться на их равнодушие
нам, очевидно, невозможно. Что же касается до массы читателей,
устанавливающей так называемую популярность, то эта масса совершенно права,
разделяя с нами взаимное равнодушие. Нам друг у друга искать нечего.
Раскрывая небольшое окошечко четвертого выпуска в крайне ограниченном числе
экземпляров, мы только желаем сказать друзьям, что всегда рады их встретить
и что за нашим окном _Вечерние Огни_ еще не погасли окончательно.
I
Оброчник
Хоругвь священную подъяв своей десной,
Иду, и тронулась за мной толпа живая,
И потянулись все по просеке лесной,
4 И я блажен и горд, святыню воспевая.
Пою, и помыслам неведом детский страх,
Пускай на пенье мне ответят воем звери,
С святыней над челом и песнью на устах,
8 С трудом, но я дойду до вожделенной двери.
17 сентября 1889.
Москва
II
Его императорскому высочеству
в. к. Константину Константиновичу
Сплывают ледяные своды,
Твое явилось через воды
Письмо с короной золотой.
Ко мне, простившись со столицей,
Примчались звучной вереницей
6 Стихи, пропетые тобой.
Ужели жизнь опять приветна?
Ужель затихли безответно
И буря и недуга злость?
Какая весть благоволенья!
Какая свежесть вдохновенья!
12 Какой в глуши высокий гость!
Весной нежданной сладко веет,
В груди теплей, в глазах светлеет,
Я робко за тобой пою.
И сердце благодарно снова
За жар живительного слова,
18 За юность светлую твою.
25 марта 1887.
Воробьевка
III
Поэтам
Сердце трепещет отрадно и больно,
Подняты очи, и руки воздеты,
Здесь ни коленях я снова невольно,
4 Как и бывало, пред вами, поэты.
В ваших чертогах мой дух окрылился,
Правду провидит он с высей творенья,
Этот листок, что иссох и свалился,
8 Золотом вечным горит в песнопенье.
Только у вас мимолетные грезы
Старыми в душу глядятся друзьями,
Только у вас благовонные розы
12 Вечно восторга блистают слезами.
С торжищ житейских, бесцветных и душных,
Видеть так радостно тонкие краски,
В радугах ваших, прозрачно-воздушных,
16 Неба родного мне чудятся ласки.
5 июня 1890.
Воробьевка
IV
Одним толчком согнать ладью живую
С наглаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
4 Учуять ветр с цветущих берегов;
Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
8 Чужое вмиг почувствовать своим;
Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бон бестрепетных сердец, -
Вот, чем певец лишь избранный владеет!
12 Вот, в чем его и признак, и венец!
28 октября 1887.
Москва
V
Устало все кругом, устал и цвет небес,
И ветер, и река, и месяц, что родился,
И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,
4 И желтый тот листок, что наконец свалился.
Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,
О жизни говоря незримой, но знакомой...
О, ночь осенняя, как всемогуща ты
8 Отказом от борьбы и смертною истомой!
24 августа 1889.
Воробьевка
VI
Их императорским высочествам
в. к. Константину Константиновичу
и в. к. Елизавете Маврикиевне
Давно познав, как ранят больно
Иные тернии венков,
Нередко с грустию невольной
4 Гляжу на юношей-певцов.
Но пред высокою четою
В душе моей всегда светло:
За вдохновенной головою
8 Белеет ангела крыло.
Оно поэту в миг сомнений,
В минуту затаенных слез,
Навеет горних сновидений
12 И аромата райских роз.
30 января 1889.
Москва
VII
Она
Две незабудки, два сапфира
Ее очей приветный взгляд,
И тайны горнего эфира
4 В живой лазури их сквозят.
Ее кудрей руно златое
В таком свету, какой один,
Изображая неземное,
8 Сводил на землю Перуджин.
20 марта 1889.
Москва
VIII
Людские так грубы слова,
Их даже нашептывать стыдно!
На цвет, проглянувший едва,
4 Смотреть при тебе мне завидно,
Вот роза раскрыла уста,
В них дышит моленье немое:
Чтоб ты пребывала чиста,
8 Как сердце ее молодое.
Вот, нежа дыханье и взор,
От счастия роза увяла,
И свой благовонный убор
12 К твоим же ногам разроняла.
3 октября 1889.
Москва
IX
На качелях
И опять в полусвете ночном
Средь веревок, натянутых туго,
На доске этой шаткой вдвоем,
4 Мы стоим и бросаем друг друга.
И, чем ближе к вершине лесной,
Чем страшнее стоять и держаться,
Тем отрадней взлетать над землей
8 И одним к небесам приближаться.
Правда, это игра, и притом
Может выйти игра роковая,
Но и жизнью играть нам вдвоем. -
12 Это счастье, моя дорогая.
26 марта 1890.
Москва
X
Не нужно, не нужно мне проблесков счастья,
Не нужно мне слова и взора участья,
Оставь и дозволь мне рыдать!
К горячему снова прильнув изголовью,
Позволь мне моей нераздельной любовью,
6 Забыв все на свете, дышать!
Когда бы ты знала, каким сиротливым,
Томительно-сладким, безумно-счастливым
Я горем в душе опьянен, -
Безмолвно прошла б ты воздушной стопою,
| |
| Просмотров: 509 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры