| Главная » Книги |
Шуф Владимир Александрович - Крымские стихотворения, Страница 16
Шуф Владимир Александрович - Крымские стихотворения Справляли шабаш, торжество.
Все это, - Вагнер, подтверди ты! -
Случилось в ночь под Рождество.
ХХIII
Садоводки.
Прародительница Ева,
Обитавшая в раю,
Из-за яблочка и древа
Жизнь испортила свою.
И с тех пор как плод познанья
Ей отведать довелось.
Принесла в наш мир страданья
Ева женский свой вопрос.
Нынче новую идейку
Мы пустили в обиход:
В ручки дам даем мы лейку,
Шлем их в сад и огород.
Грядки с редькой поливая
И поправив тем беду,
Род потерянного рая
Евы вновь найдут в саду.
XXIV
Перед экзаменом.
Не сходя порой со стула,
Кто из нас во время оно
Не зубрил стихи Катулла
Или речи Цицерона?
В нашем прошлом невеселом,
Без числа и без границы,
Безотрадным частоколом
Протянулись единицы.
Пред экзаменом и ныне
Гимназист, сгибая спину,Платит должное латыни,
Герундиву и супину.
Грамматическая проза!
В летний сад открыта рама,
Существительному "rosa"
Соловей там свищет "amo"!
XXV
Павловск.
Электричество вокзала,
Электрические взгляды,
Смущены мужья немало,
И немало жены рады.
Музыкальные есть силы,
Слышен скрипок визг согласный,
Заглушает Валкин милый
Адюльтера шепот страстный.
Вот весенним туалетом
Поражает взоры дама.
Что за шик! И муж при этом
Не страшней гиппопотама.
"Как! Ты с мужем? Ах, какая!", -
Жорж украдкой шепчет нежно
И, супруга в бок толкая,
Говорит "pardon" небрежно.
XXVI
Измена.
За измену ты не мало,
Милый друг, меня бранила,
И уехать ты желала,
Но осталась очень мило.
Подозренья и упреки,
Каждый день мольбы и сцены. -
Вот теперь мой рок жестокий.
Наказание измены!
Осудить возможно ль строже?
Мой поступок, правда, скверен. -
Изменив тебе, я все же
Был тебе душою верен.
Не чини же надо мною
Суд суровый, бессердечный, -
Ведь измены той виною
Был свет месяца, конечно.
Это лунное сиянье,
Соловьиных песен трели, -
Ах! - прескверное влиянье
На меня всегда имели.
И когда б я шел с тобою,
И лучи сияли те же, -
Спутав все, я мог, не скрою,
Изменить... с тобой тебе же!
ПЕСНИ КРЫМСКИХ ТАТАР I.
Песня Ашик Гариба*
Нищим ушел я в чужие края,
Бедным певцом я скитаюсь по свету.
Был и богат, и неопытен я -
Хитрые люди, лихие друзья
Скоро последнюю взяли монету.
Дал мне Господь дарованье певца,
Звонкие струны и сладкие слезы,И красоту дорогого лица
Буду я славить и петь без конца,
Как соловей ароматные розы.
И перед странником в чуждом краю
Радостно все открываются двери -
Чудную песню я людям пою,
И про любовь неземную мою
Сладко мне шепчут небесные пери!
____________
*) Ашик Гариб (бедный влюбленный), сказку о котором приводит Лермонтов, - любимый народный поэт (шаир) татар и турок; песни его поются на всем Востоке.
II
Полюбил я красавицу нежно,
Очи выплакал, долго томясь,
Сердце сжег мое пламень мятежный,
Жаркой кровью душа залилась.
Я хотел написать ей с тоскою
Про свою роковую любовь,
Но бумага зажглась под рукою,
И с пера тихо капала кровь.
Я сорвал почку утренней розы,
Но зарделся в ней рой лепестков,
Запылал, и горючие слезы
Покатились с колючих шипов.
Взял тогда я свой саз* неразлучный,
И едва его тронул рукой,
Как раздался в нем гимн сладкозвучный,
И заплакали струны с тоской.
___________
*) Музыкальный инструмент с десятью металлическими струнами, напоминающий мандолину.
III
Над прозрачной водой спит зеленый камыш;
Она шепчется с ним и воркует согласно...
Но о милой своей ты мечтаешь напрасно,
И с надеждою в даль ты напрасно глядишь.
Пусть Алла наградит тебя верой и силой,
Чтоб ты вынес разлуку с невестою милой.
И пускай друг за другом проходят года,
Ты о ней не забудешь уже никогда.
Словно белый осенний туман среди моря
Поседеет твой ус и твоя борода,
Стройный стан твой согнется от тяжкого горя...
Но когда тебя спросят, не болен ли ты,
Отчего изменился твой взгляд и черты -
Ты скажи, что таится в груди твоей рана,
И молись одиноко молитвой Корана.
IV
Как не плакать мне в моей тревоге:
Милая покинула меня...
Я один остался на дороге -
Нет кругом ни света, ни огня!
Лучше бы о камень головою
Я ударился в недобрый час.
Чтобы кровь ручьем текла из глаз,
Чем враги потешатся молвою,
Что невеста милая моя
За другого выйдет, и что я
От людей свое скрываю горе...
Все узнают о моем позоре.
Ах, как ты сильна, тоска любви!
Твой огонь горит в моей крови,
Сердце жжет мое, не потухая!
Братья милые, семья родная,
Горе вам, что рано между вас,
Как цветок, поблек я и угас!
V
Песня о Шагин-гирее
На покорение Крыма
Закатилось солнце наше золотое:
Хан Шагин-гирей погиб от нас вдали,
Знамя ханское повержено в пыли;
Не подымем мы оружья в смертном бое
Нам не защитить родной своей земли!
О, святой пророк! Что ныне будет с нами,
С женами, детьми и нашими сынами!
Был силен при ханах наш народ могучий,
Но победный стяг их вырвали из рук
Злобные князья, восставшие вокруг.
Кто узнает это, тот в тоске горючей
И потоком слез не выльет жгучих мук!
Всей водой из рек, текущих в сенях рая,
Нам не смыть с себя позор родного края!
Недоступна крепость грозная Рашина,
Полны страхом наши злобные князья...
Удалых джигитов славная семья
Обезглавлена, как тело исполина;
Скрылось солнце наше в чуждые края,
И последний луч его, не радуя, не грея,
Над землей погас в садах Шагин-гирея!
VI
Весенняя песня.
Слава Богу! дождались мы лета!
Запестрели цветами поля,
Вся природа в обновки одета,
Нарядилась, как в праздник, земля!
Прилетели кукушка, синица,
Соловей запевает в кустах;
Просветлели все хмурые лица,
И молитва у всех на устах.
Под лучами Господнего взгляда,
Как от солнца, скрывается мгла,
И роскошная роза Багдада
В ароматных садах расцвела.
VII
***
Прежде, чем загорится огонь золотой,
Серый дым заклубится в долине.
Пусть приходит весна лучезарной мечтой,
Но ее не увижу я ныне!
Запоет соловей, и от песни его
Разольются томящие звуки...
Но не дрогнет в груди у меня ничего -
В ней одно ожиданье разлуки.
Хороша, как цветочек, невеста моя
И весенних побегов моложе,
Слаще голос у ней, чем напев соловья,
И не смято никем ее ложе.
Ах, зачем я не камень, булыжник степной! -
Я б к ее прикатился порогу,
Чтоб она каждый раз, проходя надо мной,
На меня свою ставила ногу!
Ах, зачем я не звонкий, гремучий ручей,
Где купается милая в поле! -
Нашептал бы я много ей нежных речей,
Целовал бы ее я на воле!
VIII
На выход в Турцию.
В садах окрестности Стамбула;
Там златоверхая мечеть
В пунцовых розах потонула,
И обвивает плющ, как сеть,
Ее седые минареты.
Там могут верные воспеть
Пророку гимны и обеты.
Пора покинуть отчий край -
Гяур довольно правил нами!
Нас ждет к себе, как светлый рай,
Стамбул за синими волнами.
IX
Диалог.
Скажи, эфенди, неужели
Нет исцеленья для меня?
От слез глаза мои сгорели,
Прикован я к своей постели
И угасаю день от дня.
Грудь надломилась от рыданий,
И в тяжком бремени страданий
Моя душа изнемогла...
"Бог исцелит!" - сказал мулла.
"Дай мне напиться! Гаснут силы...
Спаси! Мне жизнь еще мила...
Эфенди, я боюсь могилы!"
"Молись Творцу! - сказал мулла. -
Когда он в сумраке глубоком
Создал созвездья без конца,
И брызнул яркий свет потоком,
Он верой озарил сердца!"
"Но этот луч во мраке ночи
Не осветил меня, и мгла
Безверья в сердце мне легла.
Эфенди, видишь: мои очи
Смыкает смерть... она пришла!.."
"Молись, молись!" - твердил мулла.
X
***
Друг мой, знаешь ли ты, что все хвалят тебя?
Говорят, что, еще никого не любя,
Сладких слез и любви ты не знала.
Говорят, что среди всех красавиц у нас
Ты блестишь и горишь, как прекрасный алмаз
В драгоценной оправе коралла.
Говорят, что никто, беззаветно любя,
Не посмел целовать и лелеять тебя;
Если так, то я жду поцелуя.
Говорят, на груди твоей рай неземной...
Если так, ты блаженство разделишь со мной,
И к тебе властелином войду я!
XI
***
Страшитесь зла и укрощайте ваши страсти.
Шипит и плещет семьдесят один фонтан,
Но каждому из них свой путь теченья дан.
Так человеком правит общество и власти,
А обществом и властью наш пресветлый хан.
ХII
Жалоба красавицы.
Скажи мне, кто это стоял с нами рядом? -
Безумец, блестящий зеленым* нарядом.
Он молод и, стало быть, он не святой.
Красавицу он не почтил даже взглядом...
Конечно, безумец он! Кто он такой?
___________
*) Зеленый цвет носят только потомке Магомета и азисы (святые).
ХIII
КОР-ОГЛУ
Былина.
В утро, в полдни золотые
И в ночную мглу
Из лесов в леса густые
Ходит Кор-Оглу*.
Ходит с песнею веселой,
Шапка набекрень,
И свистит его тяжелый
Золотой кистень.
Кор-Оглу поет: "В ущелье
Из далеких стран
К нам идет на новоселье
Пышный караван".
Разгуляйся же на воле
Сильная рука! -
Не один помчится в поле
Конь без седока!
Но вожатый каравана
Видит в даль и в ширь -
Армянин из Дагестана,
Славный богатырь.
Не боится грозной встречи
Он и с Кор-Оглу -
И летит для жаркой сечи,
Как орел к орлу.
Вот схватились возле луга;
Взяв за кушаки,
Гнут к земле они друг друга
Мышцами руки.
Бьются долго; пот ручьями
Льется по челу...
Вдруг упал, споткнувшись в яме,
Наземь Кор-Оглу.
Видит он, что нет возврата,
Близок смертный час.
И зовет на помощь брата:
"Эй, спеши, Айваз!
Страшный враг грозит мне пленом,
Гибну я один -
Уж на грудь мне стал коленом
Сильный армянин".
И Айваз из гор в долину
Прилетел стрелой,
И отсек он армянину
Голову долой.
И окликнул в поле чистом
Каждую скалу
Звонкой песнею и свистом
Славный Кор-Оглу.
__________
*) Кор-Оглу, Демерджи-Оглу и красавец
Айваз - важнейшие богатыри татарских былин.
XIV
На осаду Севастополя.
То не плещется вдали
Белокрылых чаек стая -
То несутся корабли,
Тени по морю бросая.
По лазоревым волнам
Раздаются песен звуки -
То плывут башибузуки
К севастопольским стенам.
Но на них, насупив брови,
Грозно смотрит Ахтиар*;
В нем текут потоки крови,
В нем смятенье и пожар.
По стенам среди пробоин
Ядра сыплются кругом -
Насмерть раненый врагом,
Не сдается старый воин.
О, блистательный султан!
Укроти свой гнев и взоры -
Ты дрожать заставил горы,
И поля родимых стран!
__________
*) Севастополь.
XV
***
Много роз цветет в садах душистых,
Много дев прекрасней лилий чистых,
Но меня не любит ни одна.
Ты, как тополь, милая, стройна,
И коса твоя темнее ночи,
И глядишь ты ласково мне в очи...
Но, поверь, не любишь ты меня!
Я, как путник, греюсь у огня
В очаге чужом у перепутья
И смотрю, как догорают прутья,
И растет остывшая зола...
Ты меня любить бы не могла!
***
Прежде мне бросала в сумрак бледный
Светлый луч отрадная звезда -
К ней глаза поднял бы странник бедный,
Но она погасла навсегда.
XVI
Эльмаз.
Грустно мнt, но, слава Богу,
Долго нам не тосковать -
Бог укажет нам дорогу,
Мы увидимся опять.
Не роняй же, друг мой милый,
Слезы горькие из глаз -
Подыми свой взор унылый,
Не грусти, моя Эльмаз!*.
Принесу тебе из сада.
Как тогда, в последний раз
Фрукты, гроздья винограда -
Ешь и пей, моя Эльмаз!
И с овечкою кудрявой
Будешь ты, мой друг, опять
На поляне за дубравой
И резвиться, и играть.
В рощу мы пойдем с тобою,
В глушь, в лесную глубину -
На свободе там открою
Тайну я тебе одну...
Что такое пред тобою
Все сокровища земли,
Небо с далью голубою,
Солнце жаркое вдали?
О, не знай беды тяжелой,
Горьких слез не лей из глаз,
Будь всегда, как день, веселой,
Несравненная Эльмаз!
Пред тобою двери рая
Пусть откроются в тиши,
И заснешь ты, умирая,
Мирным сном своей души!
___________
*) Песня эта приписывается Газий-гирей-хану.
XVII
Песня Муртазы.
Поцелуй меня, красавица!
Что потупила глаза?
Удалым джигитом славится
По округе Муртаза!
На твою ли шею белую,
С пеной схожую морской,
Я червонцев нитку целую
Навяжу своей рукой.
У меня ль уста не алые?
Я ль дурен собой на видь?
В дни минувшие, бывалые
Удалой я был джигит!
Но сгубило меня золото,
Потерял рассудок я.
Сердце надвое расколото,
Спета песенка моя!
И теперь в мечеть высокую
Я и в праздник не хожу,
Нет конца и в ночь глубокую
Удалому кутежу!
ХVIII
Песни о Кендже-Османе.
Как первая битва была во Багдаде:
Со знаменем бросился Кендже-Осман.
За ров перепрыгнул к высокой ограде,
Но с войском разбитым покинул свой стан.
"Седлайте коней мне в седло боевое!
Чалмы наши блещут белее снегов;
В кровавом и жарком полуночном бое
Мечом одолею я грозных врагов!"
И битва вторая была во Багдаде;
И прежде рассвета тут Кендже-Осман
Ворота открыл в завоеванном граде;
И видеть его пожелал сам султан.
И вот уже слуги султана Мурата
Идут к победителю в славной борьбе:
"Желаешь казны, дорогого булата,
Пашою быть хочешь? - Все будет тебе!
И только дары перед ним развернули,
И славой увенчан был Кендже-Осман,
Как снова поутру посыпались пули,
И к часу абдеза* погиб он от ран.
Но лучше со славой быть в поле убитым,
Чем, бросив сраженье, укрыться за вал...
Кем будешь ты: газием или шеитом,**
А Кендже несчастный шеитство избрал!
_______
* Омовение, предписанное пророком.
** Павшие на войне считаются шеитами, а
спасшиеся - газиями.
XIX
На крымскую войну.
Осушите капли горьких слез:
Цепи плена нашего разбиты,
И гирляндой ароматных роз
Все шипы колючие повиты.
К нам пришел на помощь сильный лев -
Наш султан, гроза земли и мира;
Злых врагов в сраженье одолев,
Он победу славит чашей пира.
С музыкой и пеньем поражен
Недруг наш, позоривший отчизну.
Кто теперь его ласкает жен,
Кто теперь по нем справляет тризну?
Миновали горестные дни,
И теперь мы выпьем мед со славой,
Как бывало пили здесь они
После битвы долгой и кровавой!
XX
***
"Ах! - сказала она - ее вздох
Из уст вырвался с горьким проклятьем. -
Меня жжешь ты горячим объятьем!
Зачем хочешь ты, чтобы засох
И поблек цветок утренней розы?
Пусть скуют тебя просьбы и слезы!"
"Ах! - сказала она - и другой
Ее вздох был мучительным криком.
Пусть Аллах в милосердье великом
Поразит тебя карой благой,
И невинною кровью моею
Ослепит тебе очи, злодею!"
XXI
Гариб
Глядит на Гариба красавица нежно -
Гариб сладко грезит и спит;
Открыла она свой покров белоснежный,
Прекрасен, как день, ее вид...
Гариб сладко грезит и спит,
Гариба красотка рукой обнимает,
Огнем поцелуи текут -
Гариб сладкий сон безмятежно вкушает,
Гариб не проснется и тут!
ДУХОВНЫЕ ПЕСНИ*
ХХII
1.
Зачем прельщаться этим бренным миром?
Скажи, возможно ли не умереть?
Не увлекайся жизни сладким пиром -
Злой дух везде г 
| |
| Просмотров: 470 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры