| Главная » Книги |
Полонский Яков Петрович - Братья, Страница 10
Полонский Яков Петрович - Братья Пророчили нам дни выздоровленья,
И каждый сразу понимать привык
Ее метафорический язык.
Никто не разумел под словом "лира"
Какой-то инструмент, а просто строй,
Известный строй души. Еще сатира
Не думала глумиться над душой...
22
Теперь рассудка мелочной анализ
Мы применили к языку страстей.
Мы поняли, что глупо выражались.
Погасни, сердце! Лирою моей
Не дорожу. Коли не нужно, к черту!
Но узник мой, принадлежавший к сорту
Художников, был юн и одарен
Живым воображеньем; вот как он
Писал к Алеше:
"Брат, отбрось сомненье!
Любовь моя мертва, погребена,
Отпета... но, как злое привиденье,
Преследует в минуты полусна...
23
Искал я вверх идущие ступени,
Грядущий образ истины, и что ж?!
Средь праздной роскоши, тоски и лени,
Тот образ ангелоподобный - ложь!
Ты тешишься, а я изныл от боли,
Не хлопочи, я рад моей неволе...
К чему свобода!.."
Так писал Игнат.
И это сущий вздор, чтоб он был рад
Неволе; но душевное расстройство
И в прозе выражается темно:
Что делать! у страстей такое свойство,
Таков язык, - и это ли смешно?
24
Смеялся ль я, когда встречал в журнальной
Полемике горячие места?
Смешон ли ты, поэта враг реальный,
Наш публицист, когда твои уста,
В пылу себялюбивых вдохновений
Полны чудесных олицетворений,
Когда "_лукошки_", "_мошки_" и "_стрижи_"
Так и мелькают? Тут холодной лжи
Нет ни на каплю, мелочное чувство
Так горячо, что _образно звучит_:
Ликуй, лиризм! журнальное искусство
Язвить врага с тобой вошло в зенит.
25
Прошел июнь, июль. Игнат обжился
В своих стенах, освоился, притих,
Кой с кем из полицейских подружился
И доставал при этом кучу книг:
Прочел Ламне, Капфига, Луи-Блана,
Фурье, Токвиля, Сю два-три романа,
Да запрещенных несколько брошюр, -
Соль политических карикатур
Стал ощущать: события в Париже
Впервые уяснились перед ним,
В своей тюрьме он стал к Европе ближе,
Чем дома; но мы это поясним.
26
К Игнату был приставлен полицейский,
По части наблюдений; хоть и брал
Он взятки, но такой уж такт житейский
Был у него, что многим угождал.
По чуткости и сметливости гений,
Из разных под рукою послаблений
Он мигом догадался, что Игнат
Окажется совсем не виноват,
И заключил, что надо приласкаться;
"Э! - думал, - мастер виды малевать...
Из дружбы даром должен постараться
С моей жены портретик написать".
27
Он разные любовные интрижки
Рассказывал Игнату, чай с ним пил,
И от своей жены в карманах книжки
Французские тихонько проносил
(То были все отобранные где-то
И у кого-то). Миновало лето,
Настала осень, и в один сырой,
Холодный день мой узник и герой
Почувствовал, что весь он на свободе,
С руками и ногами, - и,
Счастливейшее существо в природе,
Бежал, не слыша под собой земли.
28
Нашелся ли наивный сочинитель
Трех глупых слов, и праведный закон
Достиг ли цели, яко охранитель, -
Не знаю, но Игнатий был прощен.
Какие думы или впечатленья
Он вынес в голове из заточенья
(С весны до сентября), или каких
Идей понабрался из разных книг? -
Не знаю, но домой он воротился
Уже не тот... не вешал головы,
Когда старик отец его сердился
И говорил: "Попался! из Москвы
29
Не выпущу". - "Уеду!" - возражал он,
Спешил работать, в моду стал входить,
Уже Москва-старушка - замечал он -
Ему, как внучку, стала ворожить:
Таинственно соседка улыбалась,
Девицы встреч искали, собиралась
Атаковать его со всех сторон
Любовь эманципированных жен,
И недруги, и други руку жали,
Как будто он их чем-то одолжил:
"Сидел, несчастный!" - всюду повторяли,
"Чуть-чуть было в Сибирь не угодил!"
30
О, публика! как часто ты любила,
Прислушиваясь к музыке оков,
Творить героев; ты производила
Не раз в герои даже пошляков,
По глупости добившихся скандала!
Как истинных в тебе героев мало!
Игнат скандала вовсе не желал,
Нечаянно в герои он попал,
Не оттого ль, что горя иль страданья
Случайного фальшивый ореол
Невольно будит в нас воспоминанья
О каждом, кто на смерть за правду шел?
31
Так иногда напоминают стразы
Блеск настоящих бриллиантов. Так,
В отсутствии идей, иные фразы,
Которых искры наполняют мрак,
Обманывают нас и увлекают
Не тем ли, что иным напоминают
Могучий свет действительных идей,
Когда-то разбудивших нас? "Скорей,
Скорей на Запад!" - полный увлеченья
Наивного, твердил Игнат: "туда!
Dahin, dahin!.." стремился он - стремленье,
Понятное в те юные года!
ГЛАВА 8
1
Чтоб не вводить в соблазн свой околоток
И чтоб врагом порядка не прослыть,
Игнат стал брить усы и подбородок
(Квартальный посоветовал их брить).
Подозревая тайную опеку,
Он вел себя, как надо человеку
Себя вести, когда за ним следят;
Быть может, ошибался мой Игнат,
Но это положило отпечаток
На все его поступки... Никогда
До этого он не носил перчаток -
Теперь без них почти что никуда.
2
"Артист Илюшин! это что за птица?"
Подумала одна графиня Z (зет),
Известная в московском свете львица,
И заказала юноше портрет.
"А-а! какая кисть! какая сила!"
Пришла в восторг и смело посулила
Игнату к ноябрю добыть паспорт.
Она была влиятельна, как черт,
Добра, как ангел; но не полагался
На милые слова ее Игнат,
И, как разочарованный, казался
В ее глазах немножко простоват.
3
Графиня Z Игнату в высшем свете
Хотела случай выискать; а он
В гостиной нем был, скучен в кабинете,
И явно не для света был рожден;
Он знал, что принят в качестве артиста,
Который чертит бойко, пишет чисто,
Что если сунуть под руку ему
Альбом, он не уступит никому,
Усядется в сторонке, злой, серьезный,
И выйдет у него из-под руки
Какой-нибудь рисунок грациозный:
"Головка нимфы", "бережок реки",
4
И прочее. Графиня Z желала,
Чтоб он кончал как можно поскорей
С нее портрет. Она воображала,
Что юноша неравнодушен к ней,
Что несомненно в нем таится страстность
И, стало быть, предвидится опасность.
А между тем - открою вам секрет -
Графине было с лишком тридцать лет,
Что не мешало ей, хоть для портрета,
Хоть в сумерки, казаться молодой,
И грудь у ней дышала зноем лета.
На всем лежал тончайший пудры слой.
5
Глаза горели, или так казалось,
Когда в лицо ей падал полусвет.
Игнат писал, графиня рисовалась -
И выходил прелестнейший портрет!
Но с полотна какой-то бледной Нормы
Сияли строго-девственные формы.
Игнат краснел, как ни была мила
Графиня, - кисть отчаянно лгала...
Он знал ее по слухам, был послушен
Ее причудам, как усердный паж,
Но втайне был глубоко равнодушен,
И в голову не приходила блажь...
6
Вот, помнит он, отец его в халате
Глядит в окно и крестится, звонят
К вечерне, он, о загулявшем брате
Горюя, зябнет... в коридоре спят
Старуха-няня, на старухе кошка;
В гостиной мачеха, - она немножко
Посоловела и порасползлась, -
Гадает в карты. На подносе квас...
И пахнет мятой. Мерно в ту же ноту
Постукивает маятник, на всем
Лежит покой, на все свою дремоту
Кладет тоска, и тих семейный дом.
7
Но, чу!., звонок!., вот и покой нарушен...
- Кто там? - "Курьер с пакетом". - "Что за вздор!
Какой курьер?!" - кричит старик Илюшин.
Игнат встревожен (с некоторых пор
Все, все его волнует). - Вы откуда? -
"С пакетом от графини". - Что за чудо!..
Неужели мой паспорт?! Боже мой!
Сейчас! сейчас! - Кто это за тобой?.. -
Ворчит отец, но сын его не слышит,
Он прочитать спешит наедине
Заветное письмо. Графиня пишет:
"Надеюсь, вы заедете ко мне..."
8
Так наши дамы часто сами любят
Тех, за кого хлопочут, иль того,
Кого они по всем приметам губят,
Наверное не зная ничего.
Графиня Z в Игнате не нуждалась,
Но у нее конечно б сердце сжалось,
Когда б Игнат, хоть он и не был князь
Иль знатный франт, уехал не простясь.
Ей было б очень грустно усомниться
В его любви, и потому Игнат
Был должен непременно с ней проститься,
Чему он был, конечно, очень рад.
9
"Несчастный!" думала аристократка:
"Забудь меня!" и, не платя долгов
По разным векселям, как меценатка,
За несколько альбомных пустяков
Да за портрет с Игнатом расплатилась
Чуть не по-царски. Настежь отворилась
Дверь за границу, крылья отросли,
Кругом туман, сияние вдали.
При деньгах как-то легче верить в славу,
Чем верить в бескорыстную любовь.
- Прощай, Москва! - "А по какому праву?"
Спросил отец, приподнимая бровь.
10
И в спальню он ушел, где к половице
Привинчен был железный сундучок,
Сел на кровать, и на его реснице
Слеза повисла. Удружил сынок!..
Зашиб себе копейку, знать не хочет,
Что о его куске отец хлопочет,
И даже не стыдится ремесла!
Хорош сынок!., и грусть его взяла...
А мачеха Игнату на дорогу
Купила валенки, достала погребок,
Стаканы, ложки... "Так угодно богу", -
Решил старик и отпер сундучок.
11
Алеша незаметно пристрастился
К Игнату, он не мог не унывать,
На старый долг свой брату молча злился,
И пьяный возвращался ночевать.
Не много дней Игнату оставалось
Прожить в Москве, и эта жизнь слагалась
Так хорошо, так искренно тепло,
Что даже он подумал: в чем же зло?
Казалось, все добра ему желали,
Казалось, все заботились о нем,
Любили, верили ему, ласкали,
И с грустью озирался он кругом.
12
Товарищи по школе учинили
Подписку и затеяли обед,
И на обед прощальный пригласили
Поборников искусства прошлых лет.
Все пили за здоровие Игната,
Все целовали и его, и брата,
И Рамазанов весело острил,
И Щепкин анекдоты говорил,
Ну, словом, пообедали отлично.
Когда ж Игнат сошел на тротуар,
Двоились фонари, и фантастично
На всю Москву ночной ложился пар.
13
У Иверской, как бы в дыму, лампады
Мерцали, тени двигались; колес
Неровный гул катился; у ограды
Шарманка пела; у фонтана пес
Сидел и выл, и свет белесоватый,
От башни к башне, по стене зубчатой
Скользил, и теплились в лучах луны
Шпили и кровли, около стены
Деревья, вея осенью, шептались,
И чудилось Игнату, что они,
Оборванные ветром, с ним прощались
На долгие, неведомые дни!..
| |
| Просмотров: 298 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры