| Главная » Книги |
Бальмонт Константин Дмитриевич - Перси Биши Шелли. Возмущение Ислама, Страница 3
Бальмонт Константин Дмитриевич - Перси Биши Шелли. Возмущение Исламаign="justify"> Людей вчера родившееся племя
Скиталось, проклиная боль и мрак,
И ненависти волочило бремя,
Хуля добро, - а зла бессмертный враг
Из звездного Змеей стал нелюдимой,
С зверями и с людьми непримиримой.
28
Тот мрак, что над зарею всех вещей
Восстал, для Зла был жизнью и дыханьем;
Высоко, между облачных зыбей,
Оно взлетело теневым созданьем;
А Дух Добра великий ползать стал
Среди людей, везде встречал проклятья,
Никто добра от зла не отличал,
Хоть клички их вошли во все понятья
И значились на капище, где злой
Свирепый Демон властвовал толпой.
29
Неукротимый Дух терзаний разных,
Чье имя - легион: Смерть, Мрак, Зима,
Нужда, Землетрясенье, бич заразных
Болезней, Помешательство, Чума,
Крылатые и бледные недуги,
Змея в цветах, губительный самум
И то, что поощряет их услуги, -
Страх, Ненависть, и Суеверный Ум,
И Тирания тонкой паутиной
И жизнь и смерть сплетают в ад единый.
30
Он в них вошел как мощь их мрачных сил,
Они - его и слуги, и предтечи.
Во всем, от колыбели до могил,
В лучах, в ветрах, и в помыслах, и в речи,
Незримые: лишь иногда Кошмар
Их в зеркале эбеновом вздымает,
Пред деспотом, как духов темных чар,
И каждый - образ черный принимает,
И сонмы бед они свершить спешат,
На время покидая нижний ад.
31
На утре мира власть его слепая
Была, как этот самый мир, тверда;
Но Дух Добра, пучину покидая,
Змеею встал, отпрянула вода,
Бесформенная бездна отступила,
И с Духом крови снова страшный бой
Возник, в сердцах людей проснулась сила,
Надежды луч зажегся над толпой,
И Ужас, демон бледный и лукавый,
Покинул, вздрогнув, свой алтарь кровавый.
32
Тогда возникла Греция, чей свет
Восславлен мудрецами и певцами;
Им, спавшим в долгой тьме несчетных лет,
Во сне являлись Гении, с крылами
Воздушно-золотыми, - и огнем,
Зажженным, о святая Власть, тобою.
Сердца их наполнялись ярким днем;
Поздней, когда твой враг подъят был тьмою,
Над схваткою их свет благой светил,
Как светит Рай над сумраком могил.
33
Таков тот бой: когда, на гнет восставши,
С тиранами толпа ведет борьбу,
Когда, как пламя молний заблиставши,
Умы людей на суд зовут судьбу,
Когда отродий гидры суеверья
Теснят сердца, уставшие от лжи,
Когда свой страх, в улыбке лицемерья,
Скрывают притеснители-ханжи,
Змея с Орлом тогда во мгле эфира
Встречается - дрожат основы мира!
34
Ты видел эту схватку, - но, когда
Домой вернешься ты, пусть в сердце рана
Закроется, хоть велика беда;
Мир, скажут, стал добычею тирана,
И он его пособникам своим
В награду хочет дать, деля на доли.
Не бойся. Враг, чьим духом мир гоним,
Когда-то всепобедный бог неволи,
Теперь дрожит, схватился за венец
И видит, что идет к нему конец.
35
Вниманье, странник. Я, как ты, - земная,
Коснись меня - не бойся, - я не дух!
Моя рука тепла, в ней кровь людская,
Но речью зачарую я твой слух.
Уж много лет тому, как я впервые
Возжаждала тоскующей душой
Проникнуть мыслью в тайны мировые
И дрогнула над мукою чужой,
И мысль моя, над сном ребенка нежным,
Была полна томлением безбрежным.
36
Вдали от всех людей с своей мечтой
У моря, глубоко в долине горной,
Я вольной и счастливой сиротой
Жила одна; кругом был лес узорный;
В грозу, во тьме блуждала в чаще я,
Спокойная, когда гремели бури;
Но в час, когда, в усладе бытия,
Как будто был лучистый смех в лазури,
Я плакала, в восторг впадая вдруг,
И трепетали пальцы сжатых рук.
37
Предвестия моей судьбы - такие:
Пред тем как сердце женщины в груди
У девушки забилось, неземные
Оно вкусило знанья. Впереди
Просвет возник в мечтаниях. С кудрями
Седыми, бледный юноша-поэт
Пред смертью книги дал мне, и речами
Безумными в душе зажег он свет,
И, гость случайный, он во мне оставил
Как будто вихрь стремлений, дум и правил.
38
Так я узнала повесть скорбных дней,
Которую история вещает,
Узнала, но не как толпа людей,
Из них никто над нею не рыдает;
Пред Мудростью порвалась туча, - мгла,
Скрывающая смертные мученья;
Немногим ведом лик добра и зла,
Но я любила все огнем влеченья;
Когда же ключ Надежды заблистал
В людских умах, - мой дух затрепетал.
39
В моей крови огонь зажегся новый,
Когда восстала Франция в пыли,
Чтобы порвать тяжелые оковы,
Сковавшие народы всей Земли;
Я вскрикнула в восторге безграничном,
От своего вскочивши очага.
И криком, как напевом гармоничным,
Будила тучи, волны и луга.
Они смеялись всею силой света:
Томлением сменилась радость эта.
40
Безумие напало на меня,
Грусть нежная и сон непобедимый, -
Мои виденья были из огня,
И сон теней, сквозь мозг огнем гонимый,
Промчался, буря страсти пронеслась,
И глубь души спокойной стала снова,
Нежней в ней стала тьма, любовь зажглась,
Любила я - кого-то неземного!
В свое окно я глянула тогда.
Светилась Предрассветная Звезда.
41
Казалось мне, что чей-то взор лучистый
Мне светит, - я глядела на нее,
Пока она не скрылась в бездне мглистой
Средь волн, простерших царствие свое;
Но дух мой, воплотив весь мир безбрежный
В одной мечте, впил яркую любовь
Из тех лучей, и этот образ нежный -
Единый образ - светит вновь и вновь!
Как пышный день средь облачного дыма,
В моем уме Звезда неугасима.
42
Так день прошел; а в ночь приснился мне
Какой-то призрак сказочно-прекрасный,
Он был как свет, что дышит в вышине,
На тучах золотых, в лазури ясной;
С Предутренней Звездою на челе,
Он юношей крылатым мне явился,
Возник он опьяненьем в сладкой мгле.
И так дышал, так близко наклонился,
Взглянул, к губам прильнул, красив и смел,
И долгий поцелуй запечатлел.
43
И молвил: "Любит Дух тебя, о дева,
Как, смертная, достойна будешь ты?"
Восторг и сон исчезли - как от гнева,
Я грустные лелеяла мечты
И к берегу пошла, но, возрастая,
Иной восторг возник и мне светил,
Он путь мой, точно в чем-то убеждая,
От берега морского отвратил;
Казалось, голос Духа в сердце страстном
Шептал, маня идти путем неясным.
44
Как в город многолюдный я пришла,
Который полем был для битв священных,
Как средь живых и мертвых я была
Меж злых людей, меж раненых и пленных,
Как я была за истину борцом
И ангелом в пещере у дракона,
Как смело, не заботясь ни о чем,
Я шла на смерть, не издавая стона,
И как вернулась я, когда погас
Надежды луч, - то горестный рассказ.
45
Молчу. Скрываю слез порыв бесплодный.
Когда немного легче было мне,
Не стала я, как большинство, холодной;
Тот Дух, что я любила в тишине,
Поддерживал меня: в молчанье ночи,
В волнах, в объятых бурею лесах
Я чувствовала любящие очи
И нежный зов: когда же в Небесах
Простор сияньем звездным зажигался,
Я знала, это он светло смеялся.
46
В пустынных долах, возле мощных рек,
Во тьме ночей безлунных я узнала
Восторги, незабвенные вовек,
Всех слов людских, чтоб их поведать, мало;
Чуть вспомню - и бледнею: скорбный крик
Чрез годы разлучил меня со снами;
На мне покров таинственный возник,
Незримыми он брошен был руками;
И ярко предо мной зажглась Звезда -
Змея с своим врагом сошлась тогда".
47
"Ты, значит, с ней слилась одним стремленьем?!
Тебе Змея, - спросил я, - не страшна?"
"Страшна?" - она вскричала с изумленьем
И смолкла. Воцарилась тишина.
Я глянул. Мы неслись в пустыне мира,
Как облако меж небом и волной;
Цепь снежных гор, как будто из сафира,
Вздымалась там, далеко, под луной,
Весь горизонт обняв своей каймою;
Мы плыли к ним теперь над глубиною.
48
От быстроты в беспамятство тогда
Я впал; проснулся - музыкой разбужен:
Мы океан проплыли, что всегда
Вкруг полюса шумит и с ветром дружен, -
Природы отдаленнейший предел.
Мы плыли по равнине вод лазурной,
Оплот эфирных гор кругом блестел,
В средине Храм стоял, в тиши безбурной,
Грядою изумрудных островов
Окутан в зыбкой мгле морских валов.
49
Еще ни разу смертною рукою
Такой не воздвигался дивный Храм,
Взлелеян не был грезою людскою;
Он был во всем подобен Небесам,
Когда по зыби западного ската
Еще плывет пурпуровый поток,
И месяц между светлых туч заката
Готов поднять серебряный свой рог,
И звезды, обольстительно-безмолвны,
Глядят с небес на мраморные волны.
50
Лишь Гений, устремляя светлый взор
На свой очаг, среди пустынь Вселенной,
Увидеть мог огромный тот собор,
В мечте, в глубинах мысли сокровенной.
Но ни ваянье, ни могучий стих,
Ни живопись не в силах смертным чувствам
Понятье дать о тайнах мировых,
Что неземным сокрыты здесь искусством, -
Так этот непостижно-сложный вид
Стесняет грудь и разум тяготит.
51
Меж островов зеленых проскользая,
Из чьих лесов глядели вглубь цветы,
Ладья пристала к лестнице. Мелькая,
Ступени нисходили с высоты
До самых волн; в воздушную громаду
Через высокий мы прошли портал,
Свод входа - радость жаждущему взгляду -
Из лунного был камня и блистал
На изваянья, вставшие пред нами,
Как жизнь, как мысль, с глубокими глазами.
52
Мы в зал вошли; высокий потолок,
Из бриллианта, весь был озаренный.
Но глаз глядеть без напряженья мог,
Блеск этих молний негой жил смягченной, -
Как будто в своде туч была волна,
И в этой мягкой мгле, пленяя взоры,
Виднелся в круге круг, с луной луна,
Созвездия, планеты, метеоры, -
На черные колонны опершись,
Как будто небосвод спускался вниз!
53
Далеко лабиринтные приделы
Шли между этих призрачных колонн,
В своих извивах радостны и смелы, -
И Храм был весь, как Небо, озарен;
На яшмовых стенах блистали нежно
Картины, зачаровывая глаз,
В них повесть Духа зыблилась безбрежно,
Божественный и пламенный рассказ;
То Гении, в своей крылатой пляске,
Сплели стихийно ткань волшебной сказки.
54
Великие, что были меж людей,
Сидели на престолах из сапфира
Внизу; Совет могучий - снег кудрей
У них светился кротко негой мира;
И женщины, в чьих жестах ум дышал,
И юноши горячие, и дети;
У некоторых лиры, луч блистал
На тех струнах, мерцавших в мягком свете;
И в воздухе хрустальном тихий звон
Был каждый миг мерцаньем струн рожден.
55
Одно сиденье было там пустое;
< 
| |
| Просмотров: 324 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры