| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Корсар, Страница 7
Байрон Джордж Гордон - Корсарвятъ вражеской пятой,
Но каждый стойко бьется окруженный,
И падаетъ скорѣй изнеможенный,
Чѣмъ побѣжденный. Но и тутъ корсаръ
Съ дыхан³емъ послѣднимъ свой ударъ
Врагу наноситъ, ослабѣвъ, доколѣ
Оружье смерть не вырветъ поневолѣ.
VII.
Но прежде, чѣмъ сомкнулись рати снова
И строй на строй обрушился сурово,
Гюльнара и рабыни спасены
Конрадомъ; имъ онѣ водворены
Къ единовѣрцу въ домъ. Тамъ осушились
Тѣ слезы, что изъ дивныхъ глазъ струились
За жизнь и честь. Когда же, въ тишинѣ
Гюльнара все припомнила вполнѣ,-
Отчаянье, испугъ - ее не мало
Привѣтливость пирата удивляла.
Какъ ласковъ голосъ былъ его и взглядъ!
И, странно, онъ, кровавый вождь, пиратъ,
Тогда казался ласковѣй Сеида.
Въ любви паши ей чуялась обида:
Какъ милость, онъ ей ласку расточалъ.
Конрадъ-же, страхъ разсѣявъ, охранялъ
Ея покой, какъ будто долгъ законный
Тѣмъ отдавалъ онъ женщинѣ плѣненной.
"Мое желанье грѣшно... хуже,- тщетно,
И все же я желаю беззавѣтно
Корсара видѣть и благодарить
За то, что въ страхѣ я могла забыть,
За жизнь свою: вѣдь онъ ея спаситель,
Спасти ее забылъ мой повелитель".
![[]](/img/b/bajron_d_g/text_0440oldorfo/b_korsar13.jpg) VIII.
И тамъ, гдѣ бой ужаснѣйш³й кипѣлъ,
Она его увидѣла, средь тѣлъ,
Живымъ, несчастнымъ тамъ, межъ мертвецами,
Отъ войска онъ отрѣзанъ былъ врагами,
Но дорого досталось поле имъ,
Проигранное полчищу однимъ.
Изрубленный, онъ, смерти лишь желая,
Обманутъ смертью, кровью истекая,
Захваченъ въ плѣнъ, чтобъ зло все искупить,
И пощаженъ, чтобы въ томленьи жить,
Пока ему измыслитъ муку мщенье
И кровь уйметъ, даруя исцѣленье,
Чтобы потомъ по каплѣ проливать
И жадный глазъ Сеида насыщать
Своею агон³ей ежечасной.
Ужель то вождь побѣдоносный, властный?
Такимъ предсталъ ей такъ недавно онъ,
И взмахъ руки кровавой - былъ законъ.
Да, это онъ,- разбитъ, обезоруженъ,
Но все-же бодръ. Жизнь, этотъ даръ, не нуженъ
Тому, кто радъ ту руку цѣловать,
Что смерть ему стремилась даровать.
Но не опасны раны. Боже! Или,
Нѣтъ ни одной, чтобъ духъ освободили
Летѣть. Куда? Едва-ль преступный мнилъ
О небѣ. О, зачѣмъ онъ сохранилъ
Одинъ изъ всѣхъ дыханье? Онъ сражался
Сильнѣе всѣхъ, сильнѣй и къ смерти рвался.
Онъ чувствовалъ весь ужасъ, что должны
Испытывать сердца, потрясены
Измѣною фортуны безсердечной:
Свершенныя злодѣйства, безконечный
Рядъ пытокъ, мукъ, которыми Сеидъ
За мигъ стыда себя вознаградитъ.
Онъ все проникъ; но сердца гордость злая,
Рукой преступной прежде управляя,
Скрыть помогла все маской ледяной.
По виду онъ не узникъ, а герой.
Онъ изнуренъ кровавой раной, боемъ,
Но взоръ его, исполненный покоемъ,
Не выдаетъ страданья. Далеко
Шумитъ толпа, свой страхъ забывъ легко.
Но лучш³е изъ воиновъ, на дѣлѣ
Видавш³е Конрада, не хотѣли
Надъ нимъ глумиться: въ яростной борьбѣ
Онъ имъ внушалъ невольный страхъ къ себѣ.
Конрада провожая къ каземату,
Дивились стражи храброму пирату.
IX.
Вотъ врачъ,- его не сострадан³е къ Конраду
Послало. Нѣтъ, Сеиду знать лишь надо,
Какъ стоекъ плѣнникъ. Врачъ нашелъ, что тотъ
Цѣпь самую тягчайшую снесетъ,
Почувствуетъ всѣ муки истязанья.
До завтра! Да! Вечернее с³янье
Освѣтитъ пытку остраго кола.
А по утру, румяна и свѣтла,
Заря увидитъ, стойко иль презрѣнно
Онъ вынесъ казнь. Средь пытокъ несравненна
Та, что съ ужасной пыткою коломъ
Соединяетъ жажду. День за днемъ
Идетъ, но жажду смерть не утоляетъ...
А стая жадныхъ коршуновъ летаетъ
Надъ головой.- "Воды! Воды!" - Но нѣтъ!
Глумится злобно ненависть въ отвѣтъ
На просьбу жертвы: дать ему напиться,-
И онъ умретъ. Судьба! Вотъ удалиться
Спѣшитъ и врачъ, и стража. Онъ одинъ,
Окованный цѣпями властелинъ.
X.
Не описать тѣхъ чувствъ, что охватили
Конрада. Онъ едва-ль и самъ былъ въ силѣ
Постичь ихъ. О, непостижимый мигъ!
Борьба и хаосъ мыслей, вдругъ застигъ
Его, какъ вихрь, и, скрежеща зубами,
Одна лишь совѣсть сердце рветъ когтями.
Она, какъ демонъ, что досель молчалъ,
Кричитъ: вѣдь я тебя предупреждалъ!
Слова напрасны. Духъ неукротимый
Лишь корчится отъ муки нестерпимой,
Но только слабый кается. Порой,
Въ часъ одиночества, когда душой
Мы глубже, все открыто намъ и ясно,
Ни страсть, ни мысль не затмеваютъ властно
Того, что было тайною предъ тѣмъ.
Но,- страшный мигъ,- когда душа надъ всѣмъ
Царитъ, слѣдя незримыми очами.
Все выплываетъ тысячью путями:
Несбывш³еся честолюбья сны
Печаль любви и славы тлѣнъ; весны
Измѣнчивая радость, и презрѣнье
Иль ненависть ко всѣмъ безъ исключенья,
Желающимъ насиловать нашъ рокъ.
Минувшее безъ проблеска,- потокъ
Грядущаго, стремительный и бурный -
Таитъ-ли адъ онъ или рай лазурный,
И помыслы, и рѣчи, и дѣла
Не помнили ихъ,- пусть! Но не могла
Забыть ихъ память. То, что привлекало,
Когда оно творилося, то стало
Теперь, по размышлен³и, грѣхомъ;
И тайное злодѣйство предъ судомъ
Сознан³я, что жжетъ такъ ядовито
Тѣмъ болѣе, чѣмъ глубже въ сердцѣ скрыто,
Все, что того пугаетъ, кто не слѣпъ.
Вѣдь сердце обнаженное, что склепъ,
Сердца всѣ леденитъ, когда открыто,
Обнажено совсѣмъ, что въ немъ зарыто.
Но гордость у души, когда пробуждена,
Рветъ зеркало, въ которое она
Глядѣлась и на части разбиваетъ.
Все можетъ скрыть она, и все скрываетъ,
А мужество всѣмъ можетъ пренебречь,
Покуда смерть не властна все пресѣчь.
Свой страхъ у всѣхъ. Кто болѣе спокоенъ,
Тотъ лицемѣръ и похвалы достоинъ.
Болтливый трусъ бѣжитъ при похвальбѣ,
А тотъ, кто дерзко смерти и судьбѣ
Глядитъ въ глаза и гибнетъ молчаливо,
Онъ мыслью духъ свой закалилъ ревниво,
Все раньше взвѣсилъ и на полпути
Встрѣчаетъ то, чего не обойти.
XI.
Въ высокой башнѣ, въ камерѣ высокой
Въ цѣпяхъ Конрадъ томился одинок³й,
Сеида плѣнникъ. Пламень сокрушилъ
Дворецъ паши,- онъ въ крѣпость помѣстилъ
И узника, и свиту. Заключенный
Не могъ пенять на приговоръ вмѣненный.
Будь врагъ плѣненъ, такой-же жреб³й онъ
Извѣдалъ бы. Въ раздумье погруженъ,
Конрадъ читалъ въ душѣ своей пытливо,
Проникся мужествомъ, но терпѣливо
Ужасной мысли избѣгалъ одной:
"Какъ встрѣтитъ вѣсть Медора?" Въ тьмѣ ночной
Онъ потрясалъ гремящими руками
И въ бѣшенствѣ рвалъ цѣпи, и глазами
Горящими глядѣлъ на нихъ, потомъ
Нашелъ-ли онъ отраду, или въ томъ
Себя увѣрилъ, что нашелъ онъ,
Но скорбь отвергъ, надъ ней насмѣшкой полонъ.
"Пусть пытки, смерть,- я съ радостью умру,
Но для грозящей казни поутру
Мнѣ все-же нуженъ отдыхъ". Еле-еле
Доползъ Конрадъ израненный къ постели
И задремалъ, каковъ бы ни былъ сонъ.
О полуночномъ боѣ грезитъ онъ:
За планомъ наступало выполненье,
Не терпитъ проволочки - разрушенье;
Всѣ виды преступлен³й свершены
Пиратами въ ту ночь войны жестокой.
Лишь часъ одинъ прошелъ съ тѣхъ поръ, какъ издалека
Онъ за приливомъ шелъ, а ужъ успѣлъ
Переодѣться, былъ открытъ, съумѣлъ
Всѣхъ побѣдить, спасалъ и самъ былъ вскорѣ
Врагами схваченъ. Онъ, корсаръ на морѣ,
На сушѣ - атаманъ, приговоренъ,
Въ темницу брошенъ и вкушаетъ сонъ.
XII.
Онъ спалъ и грудь вздымалась равномѣрно.
Будь смертью сонъ,- онъ былъ бы счастливъ вѣрно.
Онъ спалъ. Но кто-жъ надъ спящимъ въ полутьмѣ
Склонился? Врагъ ушелъ, и нѣтъ въ тюрьмѣ
Его друзей. Иль серафимъ, с³яя,
Принесъ ему прощен³е изъ рая?
Нѣтъ, то съ лицомъ небеснымъ гость земной.
Въ одной рукѣ свѣтильникъ, а другой
Прикрылъ онъ свѣтъ отъ глазъ, что лишь для муки
Откроются предъ вѣчностью разлуки.
О, дивный образъ съ черными очами,
Прекрасными ланитами, кудрями,
Перевитыми нитью жемчуговъ!
Съ волшебною беззвучностью шаговъ,
Ногой, какъ снѣгъ блестящей, обнаженной
Она прошла средь стражи полусонной.
Ахъ, чѣмъ не можетъ женщина рискнуть,
Когда ей жалость наполняетъ грудь?
Гюльнара не спала. Паша забылся
Дремотой, бормоталъ во снѣ, и снился
Ему пиратъ. Вотъ перстень золотой
Съ его гербомъ, съ печатью именной,
Служивш³й ей забавою безплодной,
У ней на пальцѣ, и она свободно
Скользитъ средь стражи. Перстень тутъ
Законъ для тѣхъ, что двери стерегутъ.
Солдаты, изнуренные сраженьемъ
И счаст³емъ измѣнчивымъ и бдѣньемъ,
Продрогш³е, у двери въ казематъ,
Едва стоятъ, шатаясь, иль лежатъ,
Завидуя уснувшему Конраду.
Кольцо паши достаточно ихъ взгляду,
Чтобъ пропустить, не спрашивая,- какъ,
Зачѣмъ и кто? Кольцо надежный знакъ.
XIII.
Гюльнара въ изумлен³и. "Онъ можетъ
| |
| Просмотров: 348 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры