| Главная » Книги |
Байрон Джордж Гордон - Двое Фоскари, Страница 8
Байрон Джордж Гордон - Двое Фоскари Ея слова -
Слова безумной.
МАРИНА.
Рѣчь моя, быть можетъ,
Опасна для меня, но не безумна.
ЛОРЕДАНО.
Синьора, успокойтесь: все, что я
Услышалъ здѣсь, не перейдетъ со мной
Порога этой комнаты. Я долженъ
Отдать отчетъ лишь въ разговорѣ съ дожемъ
Касательно вопросовъ государства.
(Обращаясь къ дожу). Что жъ будетъ вамъ угодно мнѣ сказать?
ДОЖЪ.
Я вамъ отвѣчу вмѣстѣ и за дожа,
И за отца.
ЛОРЕДАНО.
Я присланъ только къ дожу.
ДОЖЪ.
Скажите жъ имъ, что дожъ пришлетъ посла
По собственному выбору съ отвѣтомъ.
Что жъ до отца...
ЛОРЕДАНО.
Я помню лишь свое!
Прошу принять васъ мой привѣтъ! Цѣлую
Почтительно, синьора, вашу руку,
А дожу мой почтительный поклонъ!
(Уходитъ). МАРИНА.
Ну что жъ - довольны вы?
ДОЖЪ.
Остался я
Чѣмъ былъ всегда.
МАРИНА.
Невѣдомою тайной?
По волѣ рока только то, что онъ же
Послалъ намъ въ даръ. Мы сами по себѣ
Способны только вѣчно добиваться,
Желать, искать, терзаться честолюбьемъ -
Вотъ все наслѣдье наше, и оно
Еще не такъ развито въ низшихъ классахъ,
Гдѣ голодъ сводитъ проч³я стремленья
Къ простѣйшей и единственной заботѣ,
Завѣщанной природой - къ страху смерти
Отъ голода, и къ убѣжденью въ томъ,
Что людямъ суждено трудиться въ потѣ
Лица,чтобъ жить. Все пусто въ насъ и низко.
Кѣмъ ни были бы люди, все жъ они
Одинъ и тотъ же прахъ. Такъ урна принца,
Изъ той же самой слѣпленная глины,
Какъ и сосудъ горшечника, подобна
Ему во всемъ. Людская слава просто
Лишь болтовня въ устахъ людей, во всемъ
Подобныхъ намъ, а наша жизнь ничтожнѣй,
Чѣмъ даже эта слава. Долговѣчность
Основана на дняхъ, чей счетъ ведется
Немногими годами; весь же м³ръ
Зависитъ отъ чего-то, что, однако,
Никакъ не мы. Такимъ путемъ всѣ люди,
Отъ высшаго до низшаго, не больше,
Какъ жалк³е рабы. Свобода наша
Подчинена настолько же пустой
Соломинкѣ, насколько и удару
Дѣйствительной грозы. Ничтожность наша
Всего виднѣе именно въ минуты,
Когда воображаемъ мы себѣ,
Что властвуемъ; въ концѣ жъ концовъ насъ ждетъ
Всегда лишь смерть, и мы равно не можемъ
Препятствовать ея приходу, такъ же
Какъ не дано опредѣлить намъ мигъ
Рожденья нашего. Не рѣдко мнѣ
Приходитъ мысль, что вѣрно согрѣшили
Когда-нибудь мы тяжко гдѣ-нибудь,
Въ иномъ далекомъ м³рѣ: м³ръ же здѣшн³й
Лишь только адъ, намъ посланный за грѣхъ.
Хвала Творцу, что этотъ адъ не будетъ
По крайней мѣрѣ вѣчнымъ.
МАРИНА.
Въ здѣшнемъ м³рѣ
Намъ не дано постигнуть этихъ тайнъ.
ДОЖЪ.
И какъ мы можемъ думать быть судьями
Другихъ людей - мы, слѣпленные также
Изъ глины, какъ они? Могу ли я
Судить проступокъ собственнаго сына?
Я честно управлялъ моей страной,
Я велъ ее къ побѣдамъ: это можетъ
Увидѣть всяк³й, кто лишь броситъ взглядъ
На карту государства. Я удвоилъ
Почти его предѣлы - и теперь,
ДОЖЪ.
Все тайна для людей. Кто разгадаетъ
Ее помимо Бога? Тѣ, кому
Данъ умъ довольно смѣлый; тѣ, что долго
Съ умѣн³емъ пытливо изучали
Проклятую ту книгу, что зовемъ
Мы въ м³рѣ человѣкомъ, и успѣли,
Прочтя ея кровавыя страницы,
Развѣдать суть его душевныхъ тайнъ,-
Едва ль пр³обрѣли познаньемъ этимъ
Себѣ большую выгоду. Грѣхи,
Которые мы видимъ въ нашихъ ближнихъ,
Присущи намъ самимъ; а наше счастье
Лишь даръ слѣпого случая. Богатство,
Здоровье, родъ, успѣхи, красота -
Все это лишь случайности; и если
Мы ропщемъ на судьбу, то намъ при этомъ
Полезно вспоминать, что мы теряемъ
Въ награду за труды мои отчизнѣ,
Она, подъ старость лѣтъ моихъ, рѣшила
Меня оставить сирымъ.
МАРИНА.
А Фоскари?
Пока я съ нимъ, мнѣ не придетъ и въ мысли
Такъ разсуждать.
ДОЖЪ.
Ты будешь съ нимъ. Они
Не могутъ отказать въ твоемъ желаньи.
МАРИНА.
А ежели откажутъ, я спасусь
Съ нимъ вмѣстѣ бѣгствомъ.
ДОЖЪ.
Этого нельзя;
Да и куда отправитесь вы вмѣстѣ?
МАРИНА.
Не знаю и не думаю впередъ -
Въ Египетъ, къ туркамъ, въ Сир³ю - вездѣ
Гдѣ можно жить, не чувствуя себя
Окованнымъ и не страшась шп³оновъ,
Покорныхъ инквизиторамъ и пыткамъ.
ДОЖЪ.
Ужели ты захочешь быть женой
Отступника? Потребуешь отъ мужа
Измѣны государству?
МАРИНА.
Онъ не будетъ
Измѣнникомъ! Въ измѣнѣ здѣсь виновна
Венец³я, изгнавшая позорно
Честнѣйшаго и лучшаго изъ всѣхъ
Дѣтей своихъ. Тираны вдвое хуже
Измѣнниковъ. Бунтовщиками могутъ
Назваться и властители, когда
Они пренебрегаютъ исполненьемъ
Своей священной должности! Разбойникъ
Тогда бываетъ лучше ихъ!
ДОЖЪ.
Себя
Я не могу винить въ такихъ проступкахъ.
МАРИНА.
Но ты стоишь на стражѣ при законахъ,
Предъ коими и самъ Драконовъ кодексъ
Считаться можетъ чудомъ доброты.
ДОЖЪ.
Законъ былъ изданъ прежде. Я не властенъ
Мѣнять его. Когда бъ судьба рѣшила
Мнѣ быть лишь только подданнымъ, тогда
Я могъ бы хлопотать объ измѣненьи
Законовъ государства, но теперь,
Какъ дожъ и герцогъ, не могу возстать
Я въ интересахъ собственнаго дома
На харт³ю, завѣщанную намъ
Отцами нашими.
МАРИНА.
Они имѣли
Въ виду, конечно, смерть твоихъ дѣтей.
ДОЖЪ.
Отечество обязано своимъ
Величьемъ тѣмъ законамъ. Все, что намъ
Разсказано истор³ей о славѣ,
Богатствѣ, блескѣ, почестяхъ и счастьи
Римлянъ и карѳагенянъ - это все
Воскресло и въ Венец³и. Мы также
Считаемъ средь себя не мало славныхъ
И доблестныхъ гражданъ, во всемъ подобныхъ
Героямъ древнихъ римлянъ въ дни, когда
Тамъ властвовалъ народъ черезъ посредство
Сенаторовъ.
МАРИНА.
Скажи вѣрнѣй, что онъ
Стоналъ подъ тяжкимъ игомъ олигарховъ.
ДОЖЪ.
Быть можетъ, ты права, но все же Римъ
Главою сталъ вселенной. Въ государствѣ
Отдѣльный гражданинъ - будь онъ богатъ,
Способенъ, знатенъ, славенъ иль, напротивъ,
Ничтоженъ, какъ послѣдн³й жалк³й нищ³й -
Равно не будетъ значить ничего,
Когда зайдетъ вопросъ о поддержаньи
Политики, ведущей неизмѣнно
Къ одной великой цѣли.
МАРИНА.
Это значитъ
Лишь только то, что ты гораздо больше
Правитель, чѣмъ отецъ.
ДОЖЪ.
Нѣтъ, это значитъ,
Что я гораздо больше гражданинъ,
Чѣмъ что-либо другое. Если бъ мы
Въ течен³е столѣт³й не имѣли
Подобныхъ гражданъ сотнями, иль если бъ
Внезапно перестали ихъ имѣть,
Чего, надѣюсь, впрочемъ, не случится,
Венец³и бы не было на свѣтѣ.
МАРИНА.
Будь проклято правительство, когда
Его законы душатъ голосъ крови.
ДОЖЪ.
Когда бъ число дѣтей моихъ равнялось
Количеству прожитыхъ мною лѣтъ,
Я отдалъ ихъ бы всѣхъ, хотя, конечно,
Съ сердечною тоской, въ распоряженье
Отечества, послалъ бы за него
Ихъ въ воду и огонь, и даже - если бъ,
Понадобилось это,- согласился бъ,
Чтобъ всѣ они перетерпѣли также
Темницу, ссылку, смерть - все словомъ, что
Угодно будетъ родинѣ.
МАРИНА.
И это
Зовутъ патр³отизмомъ? Для меня
Подобный взглядъ, напротивъ, служитъ знакомъ
Лишь варварства! Позволь, однако, мнѣ
Теперь увидѣть мужа. Я надѣюсь,
Что доблестные "десять", несмотря
На всю ихъ осторожность, не откажутъ
Позволить слабой женщинѣ увидѣть
Его въ тюрьмѣ.
ДОЖЪ.
Я на себя беру
Тебѣ позволить это, и немедля
Отдамъ приказъ о пропускѣ въ тюрьму.
МАРИНА.
Что хочешь ты, чтобъ я передала
Фоскари отъ отца?
ДОЖЪ.
Приказъ, чтобъ онъ
Послушенъ былъ законамъ.
МАРИНА.
Какъ! не больше?
По крайней мѣрѣ ты его увидишь
Предъ ссылкою; быть можетъ, это будетъ
Въ послѣдн³й разъ.
ДОЖЪ.
Въ послѣдн³й разъ придется
Увидѣть мнѣ послѣднее дитя!
О сынъ мой, сынъ! Скажи ему; я буду.
(Уходятъ). ДѢЙСТВ²Е ТРЕТЬЕ. СЦЕНА ПЕРВАЯ. Тюрьма. Джакопо Фоскари. ФОСКАРИ.
Безъ свѣта, кромѣ блѣднаго мерцанья,
Скользящаго вдоль этихъ грустныхъ стѣнъ,
Служившихъ эхомъ горести несчастнымъ,
Сидѣвшимъ здѣсь! Безъ звука, кромѣ слабыхъ
Стенан³й, смертной горести, да слабыхъ
Шаговъ людей, окованныхъ цѣпями!
И вотъ зачѣмъ вернулся я назадъ
Въ Венец³ю! Мнѣ думалось: быть можетъ,
Что время, разрушающее мраморъ,
Успѣетъ размягчить сердца людей;
Но я ихъ дурно зналъ - и мнѣ, напротивъ,
Приходится на части разорвать
Свое здѣсь сердце, бившееся вѣчно
Лишь мыслью о Венец³и съ такой же
Любовью и горячностью, съ какой
Тоскуетъ на чужбинѣ нѣжный голубь
По брошенномъ гнѣздѣ, когда сберется
Летѣть туда.
(Подходить къ стѣнѣ). Как³я это буквы
Изсѣчены на камнѣ? Можно ль будетъ
Мнѣ ихъ прочесть при этомъ слабомъ свѣтѣ?
А! это имена моихъ несчастныхъ
Собратьевъ по тюрьмѣ; число и годъ
Ихъ горестей! Коротк³я слова -
Но много въ нихъ несчастья, чтобъ его
Возможно было выразить словами.
Страница эта каменная служитъ
Имъ скорбно 
| |
| Просмотров: 425 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры