| Главная » Книги |
Дмитриев Иван Иванович - Стихотворения, Страница 24
Дмитриев Иван Иванович - Стихотворения "Терентьич! где хозяйка?" -
Помещик вопросил.
"Охти, охти, боярин! -
Ответствовал старик, -
Охти!" - и, скорчась, слезы
Утер своей полой.
"Конечно, в доме худо! -
Мой витязь возопил. -
Скажи, не дай томиться:
Жива иль нет жена?"
Терентьич продолжает:
"Хозяюшка твоя
Жива иль нет, бог знает!
Да здесь ее уж нет!
Пришло тебе, боярин,
Всю правду объявить:
Попутал грех лукавый
Хозяюшку твою.
Она держала пристань
Недобрым молодцам;
Один из них пойман
И на нее донес.
Тотчас ее схватили
И в город увезли;
Что ж с нею учинили,
Узнать мы не могли.
Вот пятый год в исходе, -
Охти нам! - как об ней
Ни слуха нет, ни духа,
Как канула на дно".
Что делать? Как ни больно...
Но вечно ли тужить?
Несчастный муж, поплакав,
Женился на другой.
Сей витязь и поныне,
Друзья, еще живет;
Три года, как в округе
Он земским был судьей.
1791
К ТЕКУЩЕМУ СТОЛЕТИЮ
О век чудесностей, ума, изобретений!
Позволь пылинке пред тобой,
Наместо жертвоприношений,
С благоговением почтить тебя хвалой!
Который век достиг толь лучезарной славы?
В тебе исправились испорченные нравы,
В тебе открылся путь свободный в храм наук;
В тебе родилися Вольтер, Франклин и Кук,
Румянцевы и Вашингтоны;
В тебе и естества позналися законы;
В тебе счастливейши Икары, презря страх,
Полет свой к небу направляют,
В воздушных странствуют мирах
И на земле опять без крыл себя являют.
Но паче мне всего приятно помышлять,
Что начали в тебе и деньги уж летать.
О чудо! О мои прапращуры почтенны!
Поверите ли в том вы внучку своему,
Что медь и злато, став в бумажку превращенные.
Летят чрез тысячу и больше верст к нему?
Он тленный лоскуток бумажки получает
И вдруг от всех забот себя освобождает.
Уже и Шмитов он с терпеньем сносит взор;
Не слышит совести докучливый укор;
Не видит более в желаниях препоны,
Пьет кофе, может есть чрез час и макароны.
<1791>
ПОДРАЖАНИЕ ПРОПЕРЦИЮ
Вотще мы, гордостью безумною надменны,
Мечтаем таинства провидеть сокровенны
И в ясных небесах планету зреть свою!
С парфянами ли мы, с британцами ль в бою,
На суше ль, на валах перуны в них бросаем,
Когда и как умрем?.. увы, того не знаем:
Пределы смертного известны лишь богам!
Нет, не возможно знать в жару сраженья нам,
Тогда как смерть равно с обеих стран карает,
Кому бессмертных суд победы лавр вручает!
Мы ведаем лишь то, что рок неизбежим,
Что всюду с нами смерть, хотя ее не зрим,
И что погибельны везде ее удары:
Землетрясение, болезни, яд, пожары
Лишают жизни нас и в недрах тишины,
В той самой хижине, в которой рождены.
Но рок свой предузнать старание напрасно!
Единый только тот, который любит страстно,
Имеет оный дар, чтоб ведать свой предел,
Не вострепещет он быть целью вражьих стрел;
Без страха под собой разверстое зрит море,
Когда Борей с волнами в споре,
И с треском молнии сверкают в небесах.
Вотще пред ним Харон на черных парусах
Стигийский мутный ток поспешно рассекает
И новой добычи алкает!
Предстань очам его, любезная, в тот час;
Взгляни с умильностью, простри свой нежный глас,
Скажи ему: "Живи!" - и во мгновенье ока
Счастливый смертный сей увидит паки свет...
Любовь, любовь сильней вседействующа рока,
Любовь отъемлет жизнь и оную дает!
<1792>
СЛАБОСТЬ
Мне Хлоя сделала решительный отказ.
В досаде на нее и горести безмерной,
Вчера я говорил: "Уже в последний раз
Был в доме легковерной!"
А ныне поутру, не знаю как и сам,
Опять я там!
<1792>
ГОЛУБОК
Подражание Анакреону
Прекрасный голубчик! Скажи мне, отколе.
Куда и к кому ты столь быстро летишь?
Душист ты, как роза, цветущая в поле;
Кого ты, голубчик, кого веселишь?
Голубок
Я служу Анакреону,
А любезный сей певец
Получил меня в награду
От Венеры за стихи;
С той минуты, как ты видишь,
Письма я его ношу,
И теперь лечу к Батиллу,
Кто пленяет всех сердца.
Господин мой обещает
Скоро дать свободу мне,
Но, хотя бы то и сделал,
Я останусь все при нем.
Что за радость мне летати
По полям и по горам,
Укрываться на деревьях
И питаться чем-нибудь,
Если я во всем доволен,
Хлеб клюю всегда из рук
Самого Анакреона
И вино с ним вместе пью?
Пью за ним из той же чаши,
А насытясь им, вспрыгну
На его тотчас я темя
И тихохонько кружусь,
А потом его крылами
Я своими обойму
И, слегка спустись на лиру,
Забываюся и сплю.
<1792>
К МЛАДЕНЦУ
Дай собой налюбоваться,
Мила крошечка моя!
С завистью, могу признаться,
На тебя взираю я.
Ты спокойно почиваешь
И ниже во кратком сне
Грусти, горести не знаешь,
День и ночь знакомых мне.
Лишь проснешься, прибегают,
С нежной радостью в глазах,
Мать, отец тебя лобзают
И качают на руках.
Все в восторге пред тобою,
Всех ты взоры веселишь,
Коль улыбкой их одною
Или взглядом подаришь.
Чувство горести бессильно
Долго дух твой возмущать;
Приголубь тебя умильно,
И опять начнешь играть.
Часто слезы теплы льются
И сердечушко дрожит,
А уста уже смеются. -
О незлобный, милый вид!
Но, увы! дни быстро мчатся,
Вступишь в возраст ты другой,
Рок и страсти ополчатся,
И прости твой век златой!
Ах! я опытом то знаю,
Сколько я сердечных слез
Проливал и проливаю,
Сколько муки перенес!
Смерть родных и сердцу милых,
Страсти, немощь, хлад друзей...
Часто в мыслях я унылых
Жизни был не рад моей.
Но скреплюся и отселе,
Если снова загрущу,
При твоей я колыбеле
Томно сердце облегчу.
Так твои веселы взгляды,
Твой спокойный, милый зрак
Пролиют мне в грудь отрады
И души рассеют мрак.
О невинность! ты, как гений,
Шлешь целение сердцам!
Я, хоть несколько мгновений,
Был теперь невинен сам.
И давно погибшу радость
В бедном сердце ощутил.
Милый ангел мой, ты младость
Хоть на час мне возвратил!
<1792>
ЭЛЕГИЯ
Коль надежду истребила
В страстном сердце ты моем,
Хоть вздохни, тиранка мила,
Ты из жалости по нем!
Дай хоть эту мне отраду,
Чтоб я жизнь мою влачил,
Быв уверен, что в награду
Я тобой жалеем был!
Если б в нашей было воле
И любить и не любить,
Стал ли б я в злосчастной доле
Потаенно слезы лить?
Нет! на ту, котора к гробу,
Веселясь, мне кажёт путь,
За ее жестокость, злобу,
Не хотел бы и взглянуть.
Но, любовь непостижима,
Будь злодейкою моей -
Будешь все боготворима,
Будешь сердцу всех милей.
О жестокая! любезна!
Смейся, смейся, что терплю!
Я достоин... участь слезна!
Презрен, стражду и... люблю!
<1794>
ЭЛЕГИЯ
Подражание Тибуллу
Пускай кто многими землями обладает,
В день копит золото, а в ночь недосыпает,
Страшася и во сне военныя трубы, -
Тибулл унизился б, желав его судьбы;
Тибулл в убожестве, незнатен... но доволен,
Когда он в хижинке своей спокоен, волен,
Живет с надеждою, с любовию втроем
И полный властелин в владении своем.
Хочу, и делаю: то в скромном огороде
Душисты рву цветы и гимн пою природе;
То тропки по снуру прямые провожу,
То за прививками младых дерев хожу;
То гряды, не стыдясь, сам заступом копаю;
А иногда волов ленивых загоняю;
Иль весело бегу с барашком на руках,
Который позабыт был матерью в лугах.
Богам усердный жрец, я первенцы земные
Всегодно приношу на алтари святые:
Палесе жертвую домашним молоком,
Помоне каждым вновь родившимся плодом;
А пред тобой всегда, Церера златовласа,
Я вешаю венок, сплетенный мной из класа.
О Лары! некогда я в жертву приносил
Прекрасных вам тельцов - тогда богат я был!
А ныне и овна считаю важным даром.
Но я и в бедности благодаренья с жаром
Любимого из них закланию предам;
Да воскурится пар от жертвы к небесам
При песнях юности беспечной и веселой,
Просящей от небес вина и жатвы зрелой!
Услышьте, боги, наш сердечный, кроткий глас
И скудные дары не презрите от нас!
Первоначальный дар, вам, боги, посвященный.
Простейший был сосуд, из глины сотворенный.
Я о родительском богатстве не тужу;
Беспечно дней моих остаток провожу;
Работаю, смеюсь, иль с музами играю,
Или под тению небесной отдыхаю,
Которая меня прохладою дарит.
Сквозь солнца иногда дождь мелкий чуть шумит
Я, слушая его, помалу погружаюсь
В забвение и сном приятным наслаждаюсь;
Иль в мрачну, бурну ночь, в объятиях драгой,
Не слышу и грозы, гремящей надо мной.
Вот сердца моего желанья и утехи!
Пускай Мессале льстят оружия успехи,
Одержанные им победы на войне!
Пускай под лаврами, на гордом он коне,
С полками пленников, при плесках в Рим вступает
И славы своея лучами поражает;
А я... пускай от всех остануся забвен!
Пусть скажут обо мне, что робким я рожден,
Но Делии вовек не огорчу разлукой;
Одна ее слеза была б мне тяжкой мукой.
Прочь, слава! не хочу жить в будущих веках;
Пребудь лишь ты в моих, о Делия, глазах:
С тобой и дика степь Тибуллу будет раем;
С тобою он готов быть зноем пожигаем
И ночи на сырой земле препровождать.
Ах! может ли покой и одр богатый дать
Гому, кто одинок и с пламенной душою?
О Делия! я жизнь лишь чувствую с тобою;
Один твой на меня умильный, страстный взгляд
Бесценней всех честей, триумфов и наград!
Но все пройдет... увы! и Делии не станет!
Быть может... нет! пускай твой прежде друг увянет;
Пускай, когда чреда отжить ему придет,
Еще он на тебя взор томный возведет;
Еще, готовяся на вечную разлуку,
Дрожащею рукой сожмет твою он руку,
Вздохнет... и на твоей груди испустит дух.
О Делия! душа души моей и друг!
Ужель на мой костер ни слезки не уронишь?
Нет! сердце у тебя не каменно: ты стонешь,
Рыдаешь, Делия! - и нежные сердца
Желают моему подобного конца!
Исчезни, грустна мысль! Что будет, не минует:
Почто ж душа моя до времени тоскует?
Еще Сатурн моих не осреб 
| |
| Просмотров: 522 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры