Дмитриев Иван Иванович - Стихотворения, Страница 25 - Книги

рил власов;

Еще я крепок, здрав, по благости богов;

Не унывай, Тибулл, и пользуйся годами!

Укрась чело свое ты свежими венками

И посвяти любви сей быстрый жизни час,

В который жаркий спор утехою для нас

И смелый, дерзкий шаг есть подвигом геройства:

Отважность и любовь - то молодости свойства.

Начальствую ль как вождь иль сам я предводим,

Равно я в сей войне велик, неутомим.

Сверни же предо мной знамена, Марс кровавой!

И не прельщай меня бессмертной в мире славой;

Готовь трофеи ты с увечьем для других:

Пред ними все венцы! я счастлив и без них;

Богатства не хочу, а нужное имею,

И, что всего милей - я Делией владею!

<1795>

СТИХИ НА ИГРУ ГОСПОДИНА ГЕСЛЕРА,

СЛАВНОГО ОРГАНИСТА

О Геслер! где ты взял волшебное искусство?

Ты смертному даешь, какое хочешь, чувство!

Иль гений над тобой невидимо парит

И с каждою струной твоею говорит?

Сердца томного биенье,

Что вещаешь мне в сей час?

Отчего в крови волненье,

Слезы капают из глаз?

Звук приятный и унылый,

Ты ль сему виною стал?

Ах! когда в глазах у милой

Я судьбу мою читал,

Сердце также млело, билось,

Унывало, веселилось

И летело на уста!..

Но что! Иль Феб или мечта

Играет надо мною?

Внезапу все покрылось тьмою;

Слышу лишь топот бурных коней,

Слышу гром с треском ядер возженных,

Свист стрел каленых, звуки мечей,

Вопли разящих, стон пораженных,

Тысячей фурий слышу я рев.

Прочь, прочь, ты жалость! смерть без пощады!

Ад ли разинул алчный свой зев?..

Увы! то одного отца несчастны чады,

То братия, забыв ко ближнему любовь,

То низши ангелы лиют друг друга кровь,

Дышат геенною, природу попирают

И злобой тигров превышают?;

О смертны! о позор и ужас естества!

Вы ль это дело рук и образ божества!

Ах, не шли гонцов ко граду,

Верна, милая жена,

Погаси свою лампаду,

Ты навек уже одна!

Не напрасно предвещали

И тебе, нежнейша мать,

Сны ужасные печали:

Перестань уж сына ждать!

Перестань! Уж он страдает

С лютой смертию в борьбе,

Томным взглядом подзывает

Друга нежного к себе.

И с последнею слезою

"Друг, - вещает, не тоскуй!

Дай проститься... Бог с тобою!..

Бедну матерь... поцелуй"...

Сокройся от меня, терзательна картина,

Юдоль печалей, мук, о бедствующий мир!

Но чей я внемлю глас, сладчайший лебедина,

Нежнейший томных арф, стройнейший громких лир?

О коль величествен! Я с оным возвышаюсь!

Восторжен! к тверди восхищаюсь,

Уже над тучами парю!

Что чувствую и что я зрю?

Я солнцы зрю незаходимы;

Зрю солнца солнцев горний храм;

Там светодарны херувимы

Бряцают по златым струнам,

В восторге распростерши крилы.

И движут стройные светилы.

О непостижность! что со мной?

Где смертного несовершенства?

Я в море плаваю блаженства!

Я вне себя! - Стой, Геслер, стой!..

Лишаюсь сил, изнемогаю...

И лиру пред тобой бросаю.

<1795>

СОНЕТ

Однажды дома я весь вечер просидел.

От скуки книгу взял - и мне сонет открылся.

Такие ж я стихи сам сделать захотел.

Взяв лист, марать его без милости пустился.

Часов с полдюжины над приступом потел.

Но приступ труден был - и, сколько я ни рылся

В архиве головной, его там не нашел.

С досады я кряхтел, стучал ногой, сердился.

Я к Фебу сунулся с стишистою мольбой;

Мне Феб тотчас пропел на лире золотой:

"Сегодня я гостей к себе не принимаю".

Досадно было мне - а все сонета нет.

"Так черт возьми сонет!" - сказал - и начинаю

Трагедию писать; и написал - сонет.

<1796>

НОЧЬ

В черной мантии волнистой,

С цветом маковым в руках

И в короне серебристой -

В тонких, белых облаках -

Потихоньку к нам спустилась

Тишины подруга, ночь,

Вечера и теней дочь.

Лишь на землю появилась,

Все покрыла темнотой.

Шум, тревоги улетели,

Не поладив с тишиной.

Замолчали тут свирели,

Птички песен не поют.

Спят зефиры, дремлют рощи,

Ручейки чуть-чуть текут.

Милый спутник тихой нощи,

Сон слетел за нею вслед.

Нежною своей рукою

Манит от трудов к покою

И рекой обильной льет

Усыпленья нектар сладкой.

Из-за облачка украдкой

Смотрит скромная луна.

Серебро свое она

То в заснувший луг бросает

Сквозь березовых листов,

То лучом своим играет

Со струями ручейков.

Я не сплю - и наслаждаюсь

Ночи сладкой тишиной,

И природою прельщаюсь.

Клоя, друг любезный мой!

Ах! зачем я не с тобой

Ночи сладостью питаюсь?

Ах! Зачем тебя здесь нет?

Мочь была б еще милее,

И луна тогда б щедрее

Рассыпала тихий свет.

Сокрываяся в лесочке

Иль качаясь на кусточке,

Песнею тебя своей

Забавлял бы соловей.

Приходи, мой друг сердечный,

Приходи в луга сии!

В здешней жизни скоротечной

Услаждай ты дни мои,

Дружбой услаждай своею!

Кто в сем мире одарен

Дружелюбною душею,

Тот и в горестях блажен.

<1796>

ПОДРАЖАНИЕ ПЕТРАРКУ

Поверит ли кто мне? - Всегда, во всех местах

Я слышу милую и вижу пред собою;

Она глядит из вод, она лежит в цветах,

Она мне говорит и дуба под корою,

Она и облачко поутру золотит,

Она в природе все и красит и живит.

О страсть чудесная! чем боле открываю

Угрюмой дикости в местах, где я бываю,

Тем кажется милей, прелестнее она;

Но ах, надолго ль, сей мечтой обольщена,

Блаженствует душа пылающая, страстна?

Минуту - и опять душа моя несчастна

Томится, и опять все меркнет для меня!

"Где Лора?" - ни она, никто не отвечает!..

И страждущий Петрарк на камень упадает

Без памяти, без чувств, так холоден, как он,

Лишь эхо отдает глухой и томный стон.

<1797>

ЭЛЕГИЯ

Возьмите, боги, жизнь, котору вы мне дали!

Довольно с юных лет я втайне воздыхал,

Но вечно горести, все новые печали...

Конец терпению!.. Я мучиться устал!

Рожденный всех любить без хитрости, без злобы,

Далек от пышности и почестей мирских,

Я счастье полагал во счастии родных,

4 И что же? - только их я обнимаю гробы!

Увы, и этой мне отрады не иметь!

Любезный, милый брат, ты в сердце лишь остался,

Не буду твоего и праха даже зреть:

Далеко от своей ты родины скончался. -

Супруга, мать, сестры тебя всечасно ждут,

А ты последнее дыханье испускаешь;

Ни стону вкруг тебя, ни вздохам не внимаешь,

И хладною рукой во гроб тебя кладут.

О, тягостный удар, невозвратима трата!

Что в сердце мне теперь? Одна любовь лишь брата

Могла в него бальзам успокоенья лить...

И брата больше нет... ах, полно, полно жить!

1798

ЭКСПРОМТ

(На игру г-на Дица)

Что слышу, Диц! смычок, тобой одушевленный,

Поет, и говорит, и движет всех сердца!

О сын Гармонии, достоин ты венца

И можешь презирать язык обыкновенный! {*}

1798

{* Это сказано было в то время, когда г. Диц перестал говорить, но не переставал восхищать своею скрипкою.}

ПУТЕШЕСТВИЕ

Начать до света путь и ощупью идти,

На каждом шаге спотыкаться;

К полдням уже за треть дороги перебраться,

Тут с бурей и грозой бороться на пути,

Но льстить себя вдали какою-то мечтою;

Опомнясь, п_о_д вечер вздохнуть,

Искать пристанища к покою,

Найти его, прилечь и наконец уснуть...

Читатели! загадки в моде;

Хотите ль ключ к моей иметь?

Все это значит в переводе:

Родиться, жить и умереть.

<1803>

АМУР И ДРУЖБА

"Сестрица, душенька!" - "Здорово, братец мой!"

- "Летал, летал!" - "А я до устали шаталась!"

- "Где взять любовников? все сгибли как чумой!"

- "Где други? ни с одним еще не повстречалась!..

- "Какой стал свет!" - "Давно уж это говорят".

- "Все клятвы на песке!" - "Услуги в обещанье!

Под именем моим _Корысть_ боготворят".

- "А под моим - _Желанье_".

<1803>

ЗАГАДКА

Нет голоса во мне, а все я говорю

И худо и добро; сержусь, благодарю,

Хвалю, браню и ложь и правду разглашаю,

И в тысяче местах вдруг слышен я бываю;

Всегда и важен и шутлив,

Умен и глуповат, и дурен и красив;

Еженедельно я иль в месяц возрождаюсь,

И только лишь рожусь, в продажу отпускаюсь.

Я братьями богат, названье нам одно;

Однако в свете мы зовемся не равно.

Узнали? Нет? Еще прибавим:

У нас нет матери, зато

Мы сотни две отцов представим,

И это не причтет в обиду нам никто,

Я бел и сер, легок, бездушен и собою

Во многом сходствую с молвою.

<1803>

К МАШЕ

Я не архангел Гавриил,

Но, воспоен пермесским током,

От Аполлона быть пророком

Сыздетства право получил.

Итак, внимай, новорожденна,

К чему ты здесь определенна:

Ты будешь маменьке с отцом

Отрадой, счастьем, утешеньем,

Любезна пола украшеньем,

И в добронравьи образцом;

Ты будешь без красы приятна,

Без блеска острых слов умна,

Без педантизма учена,

Почтенна и без рода знатна,

И без кокетства всем мила,

Какою маменька была, -

Вот мой урок и похвала,

Едва ли не впоследни пета!..

Когда ты, Маша, расцветешь,

Вступая в юношески лета,

Быть может, что стихи найдешь -

Конечно, спрятанны ошибкой, -

Прочтешь их с милою улыбкой

И спросишь: "Где же мой поэт?

В нем дарования приметны".

Услышишь, милая, в ответ:

"Несчастные недолголетны;

Его уж нет!"

<1803>

ПРИЗНАНИЕ

Темира! виноват; ты точно отгадала.

Прости! все лгал перед тобой:

Любовь моя к другой,

А не к тебе пылала;

Другою день от дня,

Час от часу прельщался боле;

Другой по всем местам искал я поневоле,

Жестокости ее кляня.

Равно и в песнях нет ни слова,

Которое бы я от сердца написал:

"_Прелестная! мой бог! жестокая! сурова_!" -

Всем этим я тебя для рифмы называл.

Так точно я вздыхал, лил слезы пред тобою,

А в сердце занят был тогда Совсем другою.

Да что в тебе и есть? согласен, милый взгляд...

Отменной белизны зубов прекрасных ряд...

Густые волосы, каких, конечно, мало:

Для трех бы граций их достало...

Две ямки на щеках, вместилище зараз...

Любезность, ум - и все тут было -

Пустое, чтоб кому из нас

Все это голову вскружило!

<1803>

СПОР НА ОЛИМПЕ

Юпитер

Прочь, слабое дитя! не будь в моих очах!

Иль гряну громом - и ты прах!

Амур

Для лука моего Перун твой не опасен:

Дитя, как я, и сам ужасен.

Юпитер

Надменный, видишь ли гигантов жребий злой,

Попранных громовой стрелой?

Амур

А ты, гремящий бог, взгляни на прелесть Леды -

И будь же лебедь, в знак победы!

<1803>

ГРУСТЬ

Влеком унынием сердечным,

Пойду я с лирой в те места,

Где сном дарит природа вечным,

Где спит и скорбь, и суета.

Там добродетельной Эльвиры

Над прахом слезы я пролью