Дмитриев Иван Иванович - Стихотворения

nbsp;

  

  В сей день тебе свершилась

  

  

  

  Тридцатая весна,

  

  

  

  Увы, еще затмилась

  

  

  

  Зараза с ней одна!

  

  

  

  

  

  

  

  Еще одна морщина

  

  

  

  Прибавилась к другим,

  

  

  

  О прелестей кончина, -

  

  

  

  В тебе то смерть мы зрим.

  

  

  

  

  

  

  

  Ах, кстати вы, морозы

  

  

  

  Декабрьские, пришли,

  

  

  

  Уже поблекли розы,

  

  

  

  Что на щеках цвели.

  

  

  

  

  

  

  

  И лилия желтеет

  

  

  

  У Хлои на грудях,

  

  

  

  Хотя зефир и веет

  

  

  

  Еще в ее кудрях.

  

  

  

  

  

  

  

  Амуры, утирая

  

  

  

  Ручонкою глаза,

  

  

  

  Уж вьются, воздыхая,

  

  

  

  Под светлы небеса.

  

  

  

  

  

  

  

  А Грации, гордяся

  

  

  

  Бессмертной красотой,

  

  

  

  В насмешку ей, резвяся,

  

  

  

  Кричат: о время, стой!

  

  

  

  

  

  

  

  Но ты зевнула, Хлоя?

  

  

  

  И мне уже невмочь,

  

  

  

  Так скажем же мы двое

  

  

  

  Друг другу: добра ночь!

  

  

  

  

  

  

  

  1792

  

  

  

  К <А. Г. СЕВЕРИНОЙ>

  

  

   ПРИ СООБЩЕНИИ ЕЙ ДРУГИХ СТИХОВ

  

   Дельфира! вот стихи, которых ты желала,

  

   Но боле от меня вперед не ожидай!

  

   Ты знаешь, я попал в поэты невзначай

  

  

  С тех пор, как ты меня узнала.

  

   Тогда я молод был, притворствовать не знал,

  

   Ты показалась мне мила и добродушна.

  

   Такою я тебя в стихах и называл,

  

   И лира завсегда тебе была послушна.

  

   Увы, как худо знал тогда я нравы, свет!

  

   Я думал, что везде в Аркадии поэт;

  

   Я думал, как пчела, сбирать в собраньях соты,

  

   Учиться ловкости, свой разум украшать,

  

   Давать красивые языку обороты,

  

   Чтоб более потом в стихах моих блистать.

  

   Но что же я нашел?.. Прощайте, лестны виды,

  

  

  Все стихотворчески мечты!

  

   Прощайте, Грации, и Сильфы, и Сильфиды!

  

   Что вместо их, поэт, увидел в свете ты?

  

   Там к дарованиям холодность иль презренье;

  

  

  Тут осторожность, подозренье;

  

   К кому пристать и чем начать свой разговор?

  

   Там целый день молчать, потупя в карты взор;

  

   Здесь заняло умы вчерашне производство;

  

   Там хвалят бархатов московских превосходство

  

   Иль мысль свою кладут на именинный пир;

  

   А там один с другим в пресильном жарком споре,

  

   Что новый старого красивее мундир.

  

  

  Певец от скуки в горе

  

   Переменяет круг, имея только дар

  

   Живее чувствовать прекраснейшего цену;

  

   Поет он Делию, иль Дафну, иль Климену,

  

   Поет их острый ум, любезность, милый нрав,

  

  

  Нимало не искав

  

  

  Другого награжденья,

  

  

  Как только с ними обхожденья,

  

   Приятных для него в их обществе минут.

  

   Но что ж его хвалы и здесь произведут?

  

   Муж, видя мадригал супруге, ужаснется

  

   И всем рассказывать знакомым понесется,

  

   Что наш питомец Муз пленен его женой,

  

   Которая его играет простотой.

  

   Без памяти от ней. Жена из потаканья,

  

   А более, боясь от мужа увещанья,

  

   Усмешкой иногда иль взглядом подтвердит -

  

  

  И вдруг наш бедненький пиит

  

  

  Пойдет у всех за селадона.

  

   Вот жребий здесь певцов и деток Аполлона

  

  

  В награду за хороший стих!

  

   Он в летах молодых не слишком нам ужасен,

  

  

  Но в зрелость дней своих

  

  

  Виною городских быть басен,

  

   Признаться, тяжело, и легче во сто раз

  

   Быть в обществе немым и позабыть Парнас.

  

  

  

   1790-е годы

  

  

   ЭПИТАФИЯ Ф. М. Д<УБЯНСКОМ>У

  

   Любезного и прах останется ль безвестным?

  

   Дубянского был дар - гармонией прельщать;

  

   Страсть - дружба и любовь; закон - быть добрым, честным;

  

   А жребий - бурну жизнь в пучине окончать {*}.

  

  

  

   1796

  {* Он утонул в Неве.}

  

  

  

  ПРЕЛОЖЕНИЕ 49-ГО ПСАЛМА

  

  

   Кто в блесках молнии нисходит?

  

  

   Колеблет гласом гор сердца?

  

  

   И взором в трепет все приводит?

  

  

   Падите пред лицом Творца!

  

  

   Се меч в Его десной сверкает,

  

  

   А в шуйце вечные весы,

  

  

   Се к вам, народы, Он вещает -

  

  

   О страх! о грозные часы!

  

  

  

  

  

   "Не мни, - гласит, - о род строптивый!

  

  

   Загладить жертвами свой грех,

  

  

   Когда во гневе суд правдивый

  

  

   Приду изречь на смертных всех!

  

  

   Что мне до ваших всесожжении,

  

  

   До ваших жертв и тучных стад?

  

  

   Бог пьет ли кровь своих творений?

  

  

   Бессмертный чувствует ли глад?

  

  

  

  

  

   Я всю Вселенную объемлю

  

  

   И в длани жизнь ее ношу;

  

  

   Я вздоху насекомых внемлю;

  

  

   Хощу - и солнце погашу.

  

  

   Пожри же мне своей душою,

  

  

   Очисти совесть от грехов,

  

  

   И непорочною хвалою

  

  

   Да будет славим Бог богов!

  

  

  

  

  

   Но да прильнет язык к гортани

  

  

   Твоей, о грешный человек!

  

  

   Не простирай ко мне ты длани

  

  

   И не блажи меня вовек!

  

  

   Тебе ли Бога песнословить,

  

  

   Коль духом не живешь о Нем;

  

  

   Коль ад спешишь себе готовить

  

  

   В порочном житии твоем?

  

  

  

  

  

   Из уст твоих течет ад лести

  

  

   И злоба ухищренных змей;

  

  

   Ты брату ков творил из мести,

  

  

   Корысти разделял татей.

  

  

   О лицемеры! Вечно ль стану

  

  

   Я гром удерживать в руках?

  

  

   Вострепещите! гряну, гряну

  

  

   И уничтожу, яко прах!"

  

  

  

  

  

   1707

  

  

  

  

  ЭПИТАФИЯ

  

  

   В надежде будущих талантов

  

  

   И вечных за стихи наград

  

  

   Родитель спит здесь фолиантов,

  

  

   Умерший... после чад.

  

  

  

  

  

   1797

  

  

  

   <ЭПИГРАММА>

  

  

  Не понимаю я, откуда мысль пришла

  

  

  _Клеопу_ приписать _Фуфоновой_ "Цирцею"?

  

  

  

  Цирцея хитростью своею

  

  

  Героев полк в зверей оборотить могла,

  

  

  А эта - мужа лишь, да и того в козла!

  

  

  

  

  

  1806

  

  

  

  ПОДРАЖАНИЕ 136-МУ ПСАЛМУ

  

   На чуждых берегах, где властвует тиран,

  

  

   В плену мы слезы проливали

  

   И, глядя на Евфрат, тебя воспоминали,

  

  

   Родимый Иордан!

  

  

  

   На лозах бледных ив, склонившихся к реке,

  

  

   Качались томно наши лиры;

  

   Увы, а мы от них, безмолвные и сиры,

  

  

   Сидели вдалеке!

  

  

  

   "Рабы, - вкруг нас ревел свирепый стражи глас, -

  

  

   В неволе пользы нет от стона;

  

   Воспряньте духом вы и песнию Сиона

  

  

   Пролейте радость в нас!"

  

  

  

   Ах! нам ли песни петь среди своих врагов?

  

  

   Они с отчизной разлучили,

  

   Где наша колыбель, где сладость жизни пили,

  

  

   Где наших перст отцов!

  

  

  

   Прилипни навсегда, язык, к устам моим,

  

  

   Замри, рука моя, на лире,

  

   Когда забуду я тебя, древнейший в мире

  

  

   Святый Иерусалим!

  

  

  

   Напомни, Господи, Эдомовым сынам {*}

  

  

   Ужасный день, когда их злоба

  

   Вопила: смерть им, смерть и пламень вместо гроба;

  

  

   Рушь все - престол и храм!

  

  

  

   Но горе, горе злым: наш мститель в небесах.

  

  

   Содрогнись, чадо Вавилона!

  

   Он близок, он гремит, низвергайся со трона,

  

  

   Пади пред ним во прах.

  

  

  

   1822

  {* Идумеяне, хотя и вели род свой от Авраама, но вступили в союз с вавилонянами против иудеев и были злейшими их врагами.}

  

  

  

   В. А. ЖУКОВСКОМУ

  

  

   по случаю получения от него

  

  

  двух стихотворений на взятие Варшавы

  

  

  Была пора, питомец русской славы,

  

  

  И я вослед Державину певал

  

  

  Фелицы мощь и стон Варшавы, -

  

  

  Рекла и бысть - и Польши трон упал.

  

  

  

  

  

  Пришла пора: увянул, стал безгласен,

  

  

  И лиру прах в углу моем покрыл;

  

  

  Но прочь свое - мой вечер тих и ясен:

  

  

  Победы глас меня одушевил:

  

  

  

  

  

  Взыграй же, дух! Жуковский, дай мне руку!

  

  

  Пускай с певцом воскликнет патриот:

  

  

  Хвала и честь Екатерины внуку!

  

  

  С ним русский лавр цвесть будет в род и род.

  

  

  

  

  

  1831

  

  

  

  

  ПРИМЕЧАНИЯ

  Настоящий сборник стихотворений И. И. Дмитриева подготовлен на основе издания: Дмитриев И. И. Сочинения / Сост. и коммент. А. М. Пескова и И. З. Сурат; Вступ. ст. А. М. Пескова. М.: Правда, 1986, - которое сейчас является наиболее полным из всех советских изданий поэта. Составители учли все позднейшие достижения историко-литературной науки, связанные с творчеством И. И. Дмитриева. Подготовленная Г. П. Макогоненко книга: Дмитриев И. И. Полн. собр. стихотворений. Л.: Сов. писатель, 1967 (Б-ка поэта. Большая серия), сыгравшая значительную роль в ознакомлении широкого читателя с творчеством поэта, не включает в себя некоторых его стихов, атрибутированных в более позднее время.

  Почти все стихотворения настоящей книги, а также отрывки из автобиографических записок И. И. Дмитриева "Взгляд на мою жизнь" печатаются по названному изданию 1986 г. Исключение составляют отсутствующие в нем стихотворения "К Хлое", "В надежде будущих талантов", "Смерть князя Потемкина", переложения 49-го и 136-го псалмов, "Любовь и дружество", "Мой друг, судьба определила...", "К <А. Г. Севериной> при сообщении ей других стихов", которые перепечатываются из: Сочинения И. И. Дмитриева. Т. 1-2/Ред. и примеч. А. А. Флоридова. Пб., 1895. Послание "В. А. Жуковскому по случаю получения от него двух стихотворений на взятие Варшавы" дается по: Северные цветы на 1832 год. М.: Наука, 1980. С. 147. Эти стихотворения датируются годом первой публикации. В примечаниях использованы разыскания предшествующих комментаторов.

  

  

  

  Принятые сокращения:

  BE - "Вестник Европы".

  ИМБ - И мои безделки. Спб., 1795.

  МЖ - "Московский журнал".

  РА - "Русский архив".

  Соч. 1803-1805 - Сочинения и переводы И<вана> Д<митриева>. Ч. 1-3. М., 1803-1805.

  Соч. 1810 - Сочинения Дмитриева. Ч. 1-3. М., 1810.

  <Н. М. Карамзину> ("Мой друг, судьба определила..."). Впервые - Письма Карамзина к Дмитриеву. Спб., 1866. С. 6.

  Любовь и дружество. Впервые - МЖ. 1791. Ч. 3. С. 227. Переложение одноименного стихотворения из антологии английской поэзии, выпущенной на французском языке в Амстердаме (1722). Вступительная часть (обращение к другу) оригинальна. В ней выражена излюбленная мысль сентименталистов о том, что иные жизненные ценности (здесь: дружба) выше и сильнее стихотворства. Весть, полученная от друга, вновь побуждает поэта к творчеству, хотя он уже "навсегда хотел забыть Парнас". Вся остальная часть стихотворения представляет собою вольную вариацию на тему Оссиана - шотландского писателя Д. Макферсона (1736-1796), автора одной из самых знаменитых литературных мистификаций: свои обработки кельтских преданий и легенд он выдал за подлинные песни легендарного воина и барда Оссиана (III в.). Дермид, Оскар, Уллин, Комала, Гармур - оссиановские герои. Агнец - ягненок. Колеблется - здесь: качается. Посем - после этого.

  Смерть князя Потемкина. Впервые - МЖ. 1792. Ч. 5. С. 170. Поводом к написанию оды послужила смерть князя Г. А. Потемкина-Таврического 5 октября 1791 г.; то же событие описано в державинском "Водопаде" (1791-1794). Безмолвну вижу я долину... - Г. А. Потемкин умер в открытой степи, по дороге из Ясс в Николаев. ...И тот, кого весь юг страшился... - во время русско-турецкой войны 1787-1791 гг. Потемкин командовал русской армией. ...Синил, Бендеры изумленны... - Измаил был взят русскими войсками 11 декабря 1790 г.; штурмом командовал А. В. Суворов, после нескольких неудачных попыток Потемкина. ...Очаков, гордый и под прахом... - Очаков пал в 1788 г. Цевницы - флейты, свирели. Витий, вития - оратор. ...вольный грек, забыв железы... - Греция в ту пору еще находилась под турецким владычеством. ...И возгласит: "Он был велик!" - А. С. Пушкин в заметке "Екатерина II" (1822) писал: "...в длинном списке ее любимцев, обреченных презрению потомства, имя странного Потемкина будет отмечено рукою истории. Он разделит с Екатериной часть воинской ее славы, ибо ему обязаны мы Черным морем и блестящими, хотя и бесплодными победами в северной Турции".

  К Хлое. Впервые - МЖ. 1792. Ч. 8. С. 195. Зараза - здесь: страсть, сильное увлечение.

  К <А. Г. Севериной> при сообщении ей других стихов. Впервые - Соч. 1803-1805. Ч. 2. С: 63: Дельфира, Делия, Дафна, Климена - усл.-поэтич. имена возлюбленных. Селадон - томный обожатель. ...Виною городских быть басен... - то есть быть предметом городских сплетен. Сильфы, сильфиды - бесплотные волшебники и волшебницы, духи.

  Эпитафия Ф. М. Д<убянском>у. Впервые - Аониды. 1797. Ки. 2. С. 248.

  Преложение 49-го Псалма. Впервые - Аониды. 1797. Кн. 2. С. 212. К библейской книге Псалтирь до Дмитриева обращались многие русские поэты. Так, Симеон Полоцкий, Б. К. Тредиаковский, А. П. Сумароков целиком переложили стихами с церковнославянского на русский содержание всех полутораста псалмов, составляющих книгу. В отличие от них Ломоносов переводил псалмы выборочно (всего девять переводов, из них один остался незаконченным). При таком подходе поэт получал возможность через посредство освященного церковью текста энергичнее выражать собственные задушевные мысли и переживания. Яркий пример тому - стихотворение Державина "Властителям и судиям" (переложение 81-го псалма), которое Екатерина II даже называла "якобинским". Дмитриев также был сторонником избирательного подхода к переложению псалмов. Переложение 49-го псалма обращено к совести современников, погрязших в пороке. В дальнейшем традицию Ломоносова, Державина, Дмитриева продолжали Ф. Н. Глинка, Н. М. Языков и др. Десная - правая рука. Шуйца - левая рука. Пожри же мне своей душою... - пожертвуй же мне своей душою. Ков - коварство. Тати - воры.

  Эпитафия ("В надежде будущих талантов..."). Впервые - Аониды. 1797. Кн. 2. с. 216.

  <Эпиграмма> ("Не понимаю я, откуда мысль пришла..."). Впервые - РА. 1867. No 5-6. С. 982-983. Клеон, Фуфонова - кто скрывается за этими именами, не установлено. "Цирцея" - стихотворение Ж.-Б. Руссо, популярное и много переводившееся в ту пору.

  Подражание 136-му Псалму. Впервые - Северные цветы на 1825 год. Спб., С. 10. Этот псалом был очень популярен у поэтов первой половины XIX в., особенно у романтиков (Байрон, Лермонтов и др.), вследствие мощно звучащих здесь мотивов патриотизма и тираноборчества. В основе библейского текста лежит эпизод, относящийся к Вавилонскому пленению (586-539 до н. э.), то есть насильственному выводу иудеев из поверженного Навуходоносором II Иерусалима в Вавилон. Сион - холм в Иерусалиме. Эдомовы сыны (идумеяне) - племя, населявшее древнюю страну Эдом (в Передней Азии, между Мертвым морем и заливом Акаба), которая сначала (XI-IX вв. до н. э.) находилась под израильским, затем (IX-VII вв. до н. э.) под ассирийским, затем (VII-VI вв. до н. э.) под вавилонским владычеством; "эдомовы сыны" с приходом вавилонян приняли их сторону и участвовали в разрушении Иерусалима. Авраам - мифический родоначальник иудеев.

  В. А. Жуковскому по случаю получения от него двух стихотворений на взятие Варшавы. Впервые - Северные цветы на 1832 год. Спб. С. 10. Жуковский послал Дмитриеву два своих стихотворения ("Русская песнь на взятие Варшавы" и "Русская слава"), написанные на подавление польского восстания 1830-1831 гг. В той же книжке "Северных цветов", вслед за посланием Дмитриева, был опубликован стихотворный "ответ Ивану Ивановичу Дмитриеву" Жуковского. Оба поэта отнеслись к поражению восставших с охранительных позиций. Фелица - Екатерина II. ...певал ...погром и стон Варшавы... - Дмитриев имеет в виду свое стихотворение "Глас патриота на взятие Варшавы" (1794). Екатерины внук - Николай I.