| Главная » Книги |
Дмитриев Иван Иванович - Стихотворения, Страница 23
Дмитриев Иван Иванович - Стихотворенияsp; Ах, как в тебе был счастлив я!
Бывало, и живой и мертвый
Равно повиновались мне,
И я, не выходя из дому,
Чудесил так, что вряд другому
Увидеть даже и во сне.
Лишь месяц лик уставит в воду
И светлу твердь застелет мрак -
То есть как ночь на всю природу
Накинет флеровый колпак -
С восторгом я в тебя вступаю
И, как могучий чародей,
Натурою повелеваю:
Хочу - и зрю толпу людей,
За тридевять земель лежавших
Два века в мать сырой земле,
В их прежнем образе представших
Глазам моим в прозрачной мгле.
Вздохну - и вижу я Темиру,
В ее объятия лечу,
И в тот же миг, наладя лиру,
Что придет на сердце, бренчу.
Еще вздохну - и вмиг предстанет
Покрытый муравою луг;
С улыбкой нежной солнце взглянет,
Вспорхнет зефир, явится друг
С своею арфой сладкогласной
И маю возгласит на ней:
"Спеши, спеши, о май прекрасный,
Любезный вождь весенних дней!
Дохни к нам нежными устами -
И ландыш с розой расцветут;
Тебя с простертыми руками
Прелестны нимфы с неба ждут".
Но время, хоть никто не просит,
На быстрых крылиях своих
Мечты, утехи все уносит, -
И я почти лишен моих
Необходимою судьбою!
Ах! скоро, скоро я с тобою
Расстануся, волшебный мир!
Пройдет недели две, не боле,
И я уже на чистом поле
Лечу на тройке, как зефир.
Удалы мчат, закинув гривы
Земля бежит, и пыль столбом!
Прощайте, дни мои счастливы!
Прощай, отеческий мой дом!
Прощайте, грации и музы!
Увы! невольно сладки узы
Я должен с вами перервать...
Прощай, прощай и ты, о Волга! -
О Марс! о честь! о святость долга!
Скачу, скачу... маршировать.
1788
ПРОХОЖИЙ И ГОРЛИЦА
Прохожий
Что так печально ты воркуешь на кусточке?
Горлица
Тоскую по моем дружочке.
Прохожий
Неужель он тебе, неверный, изменил?
Горлица
Ах, нет! стрелок его убил.
Прохожий
Несчастная! страшись и ты его руки!
Горлица
Что нужды! ведь умру ж с тоски.
<1791>
СЧЕТ ПОЦЕЛУЕВ
Прелестна Лизонька! на этом самом поле,
Под этой липою, ты слово мне дала
Сто поцелуев дать; но только сто, не боле.
Ах, Лиза! видно, ты ввек страстной не была!
Дай сто, дай тысячу, дай тьму - все будет мало
Для Сердца, что к тебе любовью воспылало!
Послушай, Лизонька: который из богов
На расточение был скуп своих даров?
Благотворить, не знав пределов, - вот их мера!
Считала ли Церера
Все класы, коими она
Чело природы украшает,
Когда ее обогащает?
И Флора милая, с которой ты сходна
Приятностью, красою,
Не щедрою ль, скажи, рукою
Кидает на землю душистые цветы?
Иль нежного возьми в пример Зефира ты:
Он вечно росписи не знает
Всем розам, кои здесь в кусточках лобызает.
По капле ль падает небесная вода
Для освежения полей, лугов от зною?
Не правда ли, что иногда
Юпитер льет ее рекою?
Жалела ль для цветов своих Аврора слез?
Нет! мир свидетель в том, что жители небес
И худо и добро - все сыплют к нам без меры.
А ты, совместница Венеры,
Которой сын ее вручил такую власть,
Что взглядом можешь в нас рождать бессмертну страсть,
Ты, Лиза, ты теперь... ах! может ли то статься?
Ты хочешь хладной быть и с богом сим считаться!
Жестокая! скажи, считал ли я хоть раз,
Сколь много пролил слез отчаянья из глаз;
Сколь часто, посреди восторгов и желаний,
Я сердце надрывал от вздохов и стенаний?
Сочти все горести, стеснявшие мне грудь,
И после ты сама судьею нашим будь.
Но нет! смешаем все, и радости и муки;
Пади, любезная, пади в мои ты руки!
Позволь, чтоб я тебя без счета целовал
За столько, столько слез... которых не считал.
<1791>
К ***
О ВЫГОДАХ БЫТЬ ЛЮБОВНИЦЕЮ
СТИХОТВОРЦА
Прелеста, веселись! Мой рок уже решился.
Внимай и торжествуй: я с вольностью простился!
Стыжуся слабости, но признаюся в том,
Что стала ты моим отныне божеством:
Тебе и лиру я, и сердце посвящаю.
Но что я о твоей победе возвещаю?
Я падаю к твоим с признанием ногам,
А ты моим словам
С холодностью внимаешь!
Ужели ты не постигаешь,
Какое счастие, какая слава той,
Которая прельстит своею красотой
Питомца муз и Аполлона?
Или не знаешь ты, что властен дать он то,
Пред чем богатство, власть, корона,
Все блага мира - вздор, ничто.
Поэт, примером я, едва воспламенится,
И вмиг в уме его тьма, тьма чудес родится.
В минуту он тебя в богиню претворит
И всех тебе сердца навеки покорит;
Он тотчас даст тебе усмешку, взгляд Авроры,
Гебеи молодость, прекрасную тень Флоры
И всех умильностей и прелестей собор,
Какими грации блистают и Венера;
На что ни взглянешь ты, все твой украсит взор,
Везде представится иль Книд или Цитера:
Куда ты ни пойдешь, повсюду за тобой
Различные утехи,
Забавы, игры, смехи
Погонятся толпой.
О красоте твоей узнают все пределы;
Из глаз твоих посыплют стрелы,
Которые пронзят и у факира грудь;
Лишь взглянешь, пленник кто-нибудь;
Распустишь волосы свои пред туалетом
Когда бы ни было, зимой ли то иль летом,
Тотчас Зефир готов их кудри развевать
И, прохлаждая, целовать;
К источнику ль свой путь направишь,
Он тише потечет - ты и его заставишь
Удерживать свои блестящие струи,
Чтоб долее глядеть на прелести твои;
На луг ли ступишь ты - цветы на нем родятся;
Лилеи нежные и розы возгордятся,
Надеяся, что ты, Прелеста, их сорвешь
И милому дружку венок из них сплетешь.
Но, верно, на тебя они лишь только взглянут,
С досады и стыда увянут, -
Ты всех, Прелеста, их затмишь!
Под липою ль сидишь,
Где тень тебе готова,
В минуту птички все, не говоря ни слова,
Слетятся, запоют, чтоб слух твой утешать;
Но вздумай только ты к их пению пристать -
Они умолкнут вдруг. Да кто, и в самом деле,
Столь будет дерзновен, чтоб петь при Филомеле?
А что до разума, - о, в том поверь, мой свет,
Что я, который сам изрядный ум имею,
Легко найду и в той, к которой в страсти тлею.
Мне стоит захотеть, и вмиг создашь сонет
Иль песню... что тебе угодно?
Все напишу, хотя поэту и несродно
Ссужать добром сбоим других;
Чего не сделаешь для прелестей твоих?
Когда же наконец Киприда раздраженна
За то, что для тебя краса ее забвенна,
Упросит парк пресечь нить жизни твоея...
Прелеста! не страшись нимало, будь спокойна:
Не плача смерть твоя, но зависти достойна!
Прелеста! ты умрешь, но жив останусь я!
Любовник страстный твой в элегии восстонет,
Растреплет волосы и в море слез потонет;
Все скажет, что сказать Овидии могли,
И ты бессмертною пребудешь на земли.
Любовник твой тебя во храме Мнемозины
Между _Глицерии_ посадит и _Корины_, -
Не лестная ль тебя, Прелеста, ждет судьба?
Ах, осчастливь же ты любовника, раба,
Который пред тобой клянется Аполлоном,
Что он малейшее желание твое
Священным будет чтить законом!
Возьми, возьми навек ты сердце в дар мое,
Люби меня, хотя для собственныя славы,
Или страшись и жди, что, пересиля страсть,
Забывши верности уставы
И скучась наконец сносить сурову часть,
Со равнодушием навек тебя оставлю,
Другую полюблю, другую и прославлю.
<1791>
Я
Умен ли я, никем еще в том не уверен;
Пороков не терплю, а в слабостях умерен;
Немножко мотоват, немножко я болтлив;
Немножко лгу, но лгу не ко вреду другого,
Немножко и колю, но не от сердца злого,
Немножко слаб в любви, немножко в ней стыдлив
И пред любовницей немножко боязлив.
Но кто без слабостей?.. Итак, надеюсь я,
Что вы, мои друзья,
Не будете меня за них судити строго.
Немножко дурен я, но вас люблю я много.
<1791>
К ЛИРЕ
О ты, котора утешала
Меня в мои спокойны дни,
Священну дружбу воспевала,
Любовь и радости одни, -
Забудь твой глас, о нежна лира,
Иль повторяй единый стон!
Отъемлет жизнь мою Пленира,
Исчезло счастие, как сон!
Тверди по всякую минуту
Темирину над сердцем власть.
Ее ко мне жестокость люту,
Мою к ней пламенную страсть!
Но, ах, ты тем не успокоишь
Мою растерзанную грудь,
Лишь торжество ее удвоишь,
Нет, лучше ты безгласна будь!
Молчи, доколь судьбы во гневе
Устремлены меня карать,
Виси на кипарисном древе, -
Не буду на тебя взирать.
Виси, безмолвствуя, доколе
Мой искренний, любезный друг
На Марсовом пребудет поле...
Увы, и он смущает дух!
Когда войны погаснет пламень,
Быть может, что младый герой,
Спеша ко мне, увидит камень,
Не омочен ничьей слезой;
Увидит в прахе тут висящу,
Любезна лира, и тебя,
Расстроенную и молчащу, -
Восстонет он, меня любя!
Восстонет и смягчит слезою
Засохши струны он твои,
Потом дрожащею рукою
Страданья возвестит мои.
Он скажет: "Доримон был вреден
Себе лишь только самому,
Он ветрен был, несчастлив, беден.
Но друг всегда был друг ему".
<1791>
КАРИКАТУРА
Сними с себя завесу,
Седая старина!
Да возвещу я внукам,
Что ты откроешь мне.
Я вижу чисто поле;
Вдали ж передо мной
Чернеет колокольня
И вьется дым из труб.
Но кто вдоль по дороге,
Под шляпой в колпаке,
Трях, трях, а инде рысью,
На старом рыжаке,
В изодранном колете,
С котомкой в тороках?
Палаш его тяжелый,
Тащась, чертит песок.
Кто это? - Бывший вахмистр
Шешминского полку,
Отставку получивший
Чрез двадцать службы лет.
Уж он в версте, не боле,
От родины своей;
Все жилки в нем взыграли
И сердце расцвело!
Как будто в мир волшебный
Он ведьмой занесен;
Все, все его прельщает,
В восторг приводит дух.
И воздух будто чище,
И травка зеленей,
И солнышко светлее
На родине его.
"Узнает ли Груняша? -
Ворчал он про себя, -
Когда мы расставались,
Я был еще румян!
Ступай, рыжак, проворней!" -
И шпорою кольнул;
Ретивый конь пустился,
Как из лука стрела.
Уж витязь наш проехал
Околицу с гумном -
И вот уж он въезжает
На свой господский двор.
Но что он в нем находит?
Его ль жилище то?
Весь двор заглох в крапиве!
Не видно никого!
Лубки прибиты к окнам,
И на дверях запор;
Все тихо! лишь на кровле
Мяучит тощий кот.
Он с лошади слезает,
Идет и в дверь стучит -
Никто не отвечает!
Лишь в щелку ветр свистит,
Заныло веще сердце,
И дрожь его взяла;
Побрел он, как сиротка,
Нахохляся, назад.
Но робкими ногами
Спустился лишь с крыльца,
Холоп его усердный
Представился ему.
Друг друга вмиг узнали -
И тот и тот завыл.
| |
| Просмотров: 542 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры