| Главная » Книги |
Дмитриев Иван Иванович - Стихотворения, Страница 17
Дмитриев Иван Иванович - Стихотворенияjustify">
А иногда случалось
И менее того, и то Сурок да Крот,
Да две-три набожные Лани,
Зверишки бедные, без связей, без подпор;
Какой же ожидать от них Лисице дани?
Но лисий дальновиден взор:
Она переменила струны;
Взяла суровый вид и бросила перуны
На кровожаждущих медведей и волков,
На тигров, даже и на львов!
Что ж? Слушателей тьма стеклася,
И слава о ее витийстве донеслася
До самого царя зверей,
Который, несмотря что он породы львиной,
Без шума управлял подвластною скотиной
И в благочестие вдался под старость дней.
"Послушаем Лису! - Лев молвил. - Что за диво?"
За словом вслед указ;
И в сутки, ежели не лживо
Историк уверяет нас,
Лиса привезена и проповедь сказала.
Какую ж проповедь! Из кожи лезла вон!
В тиранов гром она бросала,
А в страждущих от них дух бодрости вливала
И упование на время и закон.
Придворные оцепенели:
Как можно при дворе так дерзко говорить!
Друг на друга глядят, но говорить не смели,
Смекнув, что царь Лису изволил похвалить.
Как новость, иногда и правда нам по нраву!
Короче вам: Лиса вошла и в честь и славу;
Царь Лев, дав лапу ей, приветливо сказал:
"Тобой я истину познал
И боле прежнего гнушаться стал пороков;
Чего ж ты требуешь во мзду твоих уроков?
Скажи без всякого зазренья и стыда;
Я твой должник". Лиса глядь, глядь туда, сюда,
Как будто совести почувствуя улику.
"Всещедрый царь-отец! -
Ответствовала Льву с запинкой наконец. -
Индеек... _малую толику_".
<1805>
ОСЕЛ И КАБАН
Не знаю, отчего зазнавшийся Осел
Храбрился, что вражду с Кабаном он завел,
С которым и нельзя иметь ему приязни
"Что мне Кабан! - Осел рычал. -
Сейчас готов с ним в бой без всякия боязни!"
- "Мне в бой с тобой? - Кабан с презрением
сказал.
Несчастный! Будь спокоен:
Ты славной смерти недостоин".
<1805>
СЛЕПЕЦ И РАССЛАБЛЕННЫЙ
"И ты несчастлив!.. дай же руку!
Начнем друг другу помогать.
Ты скажешь: есть кому мне вздох мой передать;
А я скажу: мою он знает грусть и муку -
И легче будет нам".
Так говорил мудрец Востока,
И вот его же притча вам.
Два были нищие, и оба властью рока
Лишенны были средств купить трудами хлеб;
Один был слеп,
Другой расслабленный; желают смерти оба;
Но горемыки здесь как дара ждут и гроба:
На помощь к ним и смерть нейдет.
Расслабленный конца своим страданьям ждет
На голой мостовой, снося и жар и холод,
Всего же чаще голод
И нечувствительность румяных богачей.
Слепец равно терпел, или еще и боле:
Тот мог, хотя вдали, в день летний видеть поле;
А для него уж нет и солнечных лучей!
Вся жизнь глубока ночь, и скоро ль рассветает,
Увы! не знает.
Одной собачкой он был искренно любим,
Ласкаем и водим;
И ту какие-то злодеи не украли,
А нагло от его веревки отвязали
И увели с собой.
Слепец случайно очутился
На том же месте, где расслабленный томился;
Он слышит стон его, и сам пускает вздох.
"Товарищ! - говорит. - Несчастных сводит бог;
Нам должно побрататься,
Иметь одну суму
И вместе горевать. Не станем разлучаться!"
- "Согласен, - отвечал расслабленный ему, -
Но, добрая душа! какою мы подмогой
Друг другу можем быть? Ты слеп, а я безногой!
Что ж будем делать мы? еще тебе скажу".
- "Как? - подхватил слепец. - Ты зряч, а я хожу;
Так ты ссужай меня глазами,
А я с охотою ссужусь тебе ногами;
Ты за меня гляди, я за тебя пойду -
И будем каждый так служить в свою чреду".
<1805>
ОТЕЦ С СЫНОМ
"Скажите, батюшка, как счастия добиться?" -
Сын спрашивал отца. А тот ему в ответ:
"Дороги лучшей нет,
Как телом и умом трудиться,
Служа отечеству, согражданам своим,
И чаще быть с пером и книгой,
Когда быть дельными хотим".
- "Ах, это тяжело! как легче бы?" - "Интригой,
Втираться жабой и ужом
К тому, кто при дворе фортуной вознесется..."
- "А это низко!" - "Ну, так просто... быть глупцом!
И этак многим удается".
<1805>
ДОН-КИШОТ
Надсевшись Дон-Кишот с баранами сражаться,
Решился лучше их пасти
И жизнь невинную в Аркадии вести.
Проворным долго ль снаряжаться?
Обломок дротика пошел за посошок,
Котомкой с табаком мешок,
Фуфайка спальная пастушечьим камзолом,
А шляпу, в знак его союза с нежным полом,
У клюшницы своей соломенную взял
И лентой розового цвета
Под бледны щеки подвязал
Узлами в образе букета.
Спустил на волю кобеля,
Который к хлебному прикован был амбару;
Послал в мясном ряду купить баранов пару,
И стадо он свое рассыпал на поля
По первому морозу;
И начал воспевать зимой весенню розу.
Но в этом худа нет: веселому все в лад,
И пусть играет всяк любимою гремушкой;
А вот что невпопад:
Идет коровница - почтя ее пастушкой,
Согнул наш пастушок колена перед ней
И, размахнув руками,
Отборными словами
Пустился петь эклогу ей.
"Аглая! - говорит, - прелестная Аглая!
Предмет и тайных мук и радостей моих!
Всегда ли будешь ты, мой пламень презирая,
Лелеять и любить овечек лишь своих?
Послушай, милая! там, позади кусточков,
На дереве гнездо нашел я голубочков:
Прими в подарок их от сердца моего;
Я рад бы подарить любезную полсветом -
Увы! мне, кроме их, бог не дал ничего!
Они белы как снег, равны с тобою цветом,
Но сердце не твое у них!"
Меж тем как толстая коровница Аглая,
Кудрявых слов таких
Седого пастушка совсем не понимая,
Стоит разинув рот и выпуча глаза,
Ревнивый муж ее, подслушав селадона,
Такого дал ему туза,
Что он невольно лбом отвесил три поклона;
Однако ж головы и тут не потерял.
"Пастух - невежда! - он вскричал. -
Не смей ты нарушать закона!
Начнем пастуший бой:
Пусть победителя Аглая увенчает -
Не бей меня, но пой!"
Муж грубый кулаком вторичным отвечает,
И, к счастью, в глаз, а не в висок.
Тут нежный, верный пастушок,
Смекнув, что это въявь увечье, не проказа,
Чрез поле рысаком во весь пустился дух
И с этой стал поры не витязь, не пастух,
Но просто - дворянин без глаза.
Ах, часто и в себе я это замечал,
Что, глупости бежа, в другую попадал.
<1805>
ЧЕЛОВЕК И КОНЬ
Читатели! хотите ль знать,
Как лошадь нам покорна стала?
Когда семья людей за лакомство считала
Коренья, желуди жевать;
Когда еще не так, как ныне,
Не знали ни карет, ни шор, ни хомутов;
На стойлах не было коней, ни лошаков,
И вольно было жить, где хочешь, всей скотине,
В те времена Олень, поссорившись с Конем,
Пырнул его рогами.
Конь был и сам с огнем,
И мог бы отплатить, да на бегу ногами
Не так проворен, как Олень;
Гоняяся за ним напрасно, стал он в пень.
Что делать? Мщение от века
Пружина важная сердец;
И Конь прибегнул наконец
К искусству человека.
А тот и рад служить: скотину он взнуздал,
Вспрыгнул к ней на спину и столько рыси дал,
Что прыткий наш Олень в минуту стал их жертвой:
Настигнут, поражен и пал пред ними мертвый,
Тогда помощника она благодарит:
"Ты мой спаситель! - говорит, -
Мне не забыть того, пока жива я буду;
А между тем... уже невмочь моей спине,
Нельзя ль сойти с меня? Пора мне в степь отсюду!"
- "Зачем же не ко мне? -
Сказал ей Человек. - В степи какой ждать холи?.
А у меня живи в опрятстве и красе
И по брюхо всегда в овсе".
Увы! что сладкий кус, когда нет милой воли!
Увидел бедный Конь и сам, что сглуповал,
Да поздно: под ярмом состарелся и пал.
<1805>
ПЧЕЛА И МУХА
"Здорово, душенька! - влетя в окно, Пчела
Так Мухе говорила. -
Сказать ли весточку? Какой я сот слепила!
Мой мед прозрачнее стекла;
И как душист! как сладок, вкусен!"
- "Поверю, - Муха ей ответствует, - ваш род
Природно в том искусен;
А я хотела б знать, каков-то будет плод,
Продлятся ли жары?" -"Да! что-то будет с медом?"
- "Ах! этот мед да мед, твоим всегдашним бредом!"
- "Да для того, что мед..." - Опять? нет сил
терпеть...
Какое малодушье!
Я, право, получу от слов твоих удушье".
- "Удушье? ничего! съесть меду да вспотеть,
И все пройдет: мой мед..." - "Чтоб быть тебе
без жала! -
С досадой Муха ей сказала. -
Сокройся в улий свой, вралиха, иль молчи!"
О, эгоисты-рифмачи!
<1805>
ГОРЕСТЬ И СКУКА
Бедняк, не евши день, от глада
Лил слезы и вздыхал;
Богач от сытости скучал,
Зеваючи средь сада.
Кому тяжелее? Чтоб это разрешить,
Я должен мудреца здесь слово приложить;
От скуки самое желанье отлетает,
А горести слезу надежда отирает.
<1805>
ТРИ ЛЬВА
Его величество, Лев сильный, царь зверей,
Скончался.
Народ советовать собрался,
Кого б из трех его детей
Признать наследником короны.
"Меня! - сын старший говорил. -
Я сделаю народ наперсником Беллоны",
- "А я обогащу", - середний подхватил.
"А я б его любил", -
Сказал меньшой с невинным взором.
И тут же наречен владыкой всем собором.
<1805>
ВОРОБЕЙ И ЗЯБЛИЦА
"Умолк Соловушка! Конечно, бедный, болен
Или подружкой недоволен,
А может, и несчастлив в ней!
Мне жалок он!" - сказал печально Воробей.
"Он жалок? - Зяблица к словам его пристала. -
Как мало в сердце ты читал!
Я лучше отгадала:
Любил он, так и пел; стал счастлив - замолчал".
<1805>
МЕСЯЦ
Настала ночь, и скрылся образ Феба.
"Утешьтесь! - месяц говорит. -
Мой луч не менее горит;
Смотрите: я взошел и свет лию к вам с неба!"
Пусть переводчики дадут ему ответ:
"Как месяц ни свети, но все не солнца свет".
<1805>
ДВЕ ЛИСЫ
Вчера подслушал я, две разных свойств Лисицы
Такой имели разговор:
"Ты ль это, кумушка! давно ли из столицы?"
- "Давно ль оставила я двор?
С неделю". - "Как же ты разъелась, подобрела!
Знать, при дворе у Льва привольное житье?"
- "И очень! Досыта всего пила и ела".
- "А в чем там ремесло главнейшее твое?"
- "Безделица! с утра до вечера таскаться;
Где такнуть, где польстить, пред сильным унижаться,
И больше ничего". - "Какое ремесло!"
- "Однако ж мне оно довольно принесло:
Чин, место". - "Горький плод! Чины не возвышают,
Когда их подлости ценою покупают".
<1805>
СУП ИЗ КОСТЕЙ
"О времена! о времена! -
Собака, выходя из кухни, горько выла. -
Прощайся и с костьми! будь вечно голодна
И околей за то, что с верностью служила!
Вот дождались каких мы дней!
Безвременная смерть! уж нет нам и костей!"
- "Да где ж они?" - вопрос ей сделала другая,
Собака пожилая,
Прикованна подле ворот.
"В котле, да не для нас, а для самих господ:
Какой-то выдумщик, злодей собачью роду,
И верно уж француз, пустил и кости в моду!
Он выдумал из них дешевый суп варить
И хочет им людей кормить;
А нам уже ни кости!
Я тресну с голода и злости!"
- "А мой совет, - сказал на привязи мудрец, -
В молчании терпеть, пока судьба сурова!
Ведь этот случай нам не первый образец:
Большой всегда на счет меньшова".
<1805>
ДВА ВЕЕРА
В гостиной на столе два Веера лежали;
Не знаю я, кому они принадлежали,
А знаю, что один был в блестках, нов, красив;
Другой изломан весь и очень тем хвастлив.
"Чей Веер?" - он спросил соседа горделиво.
"Такой-то", - сей ему ответствует учтиво.
"А я, - сказал хвастун, - красавице служу,
И как же ей служу! Смотри: нет кости целой!
Лишь чуть "к ней подлетит молодчик с речью смелой
А я его и хлоп! короче, я скажу
Без всякого, поверь мне, чванства
И прочим не в укор,
Что каждый мой махор
Есть доказательство Ветраны постоянства".
- "Не лучше ли, ее кокетства и жеманства? -
Сосед ему сказал: - Розалии моей
Довольно бросить взгляд, и все учтивы к ней".
<1805>
АМУР, ГИМЕН И СМЕРТЬ
Амур, Гимен со Смертью строгой
Когда-то шли одной дорогой
Из света по своим домам
И вздумалося молодцам
Втащить старуху в разговоры.
"Признайся, - говорят, - ты, Смерть, не рада нам?
Ты ненавидишь нас?" - "Я? - вытараща взоры,
| |
| Просмотров: 618 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры