Случевский Константин Константинович - Стихотворения, Страница 22 - Книги

ь в венце надо мною носилась,

И под ней расстилался один только прах...

Смерть металась, вопила и билась.

Выходила из впадин очей ее мгла,

И в меня эта мгла проникала;

Свисли челюсти Смерти, ослабла скула...

Обезумела Смерть! Голодала!

Жизни не было вовсе нигде, никакой,

Чем питаться ей было бы надо,

Ни травы, ни воды, ни певцов под листвой,

Ни ползущего в темени гада.

Все пожрала! Молчанье везде разлеглось!

Проявлялось одно тяготенье,

И я слышал, как службою скрытых колес

Совершалось в пространствах движенье...

Зажигался восток и опять погасал,

Как и в сонмах веков опочивших,

Облик Смерти один лишь, вопя, потрясал

Купы звезд, никому не светивших.

Вдруг почуяла Смерть раздраженным чутьем,

Слух склонила и очи вперила:

Будто где-то в степи захудалым ростком

Травка малая в жизнь проступила.

Эта травка был я! Распрямясь в полный рост,

На меня Смерть метнулась с размаха,

Чтоб хоть малость нарушить великий свой пост..

Нет меня! Ничего, кроме праха!

Смерть отпрянула к звездам! своим костяком,

Словно тенью, узор их застлала

И, упавши на землю в ущельи глухом,

Обезумела Смерть... Голодала!

Видит Смерть... вижу я мутным взором своим,

Будто облик земли копошится;

Не туманная мгла, не синеющий дым,

Прах вздымается... начал слоиться!

Вижу я... Видит Смерть - возникают тела...

Люди! Люди! Давно не видала!

Прежде в трапезе сытной ей воля была,

И она без конца пировала!

Сонм слагавшихся двигался к ней напрямик:

Старцы, юноши, дети и жены.

"Все вы, все вы мои! ты, ближайший старик,

Раньше всех! Сколько вас? миллионы!.."

Возникали из воздуха, шли из земли,

Ими сонная вечность дохнула;

Прах проснулся! мятется вблизи и вдали

В рокотаньи подземного гула.

И накинулась Смерть на ближайшего к ней,

На меня! Плоти нет! Привиденье!

Только краски И свет, только лики людей...

Трубный глас... Началось Воскресенье...

* * *

В трубном звуке родные звучат голоса...

Звуки склянок... Я вижу движенье...

Ясно вижу родных; от окна полоса

Света солнца дает освещенье...

Мне легко, хорошо! Знать, в себя я пришел?

Память действует; мысли так ясны;

Боли нет; я взглянул и глазами обвел:

Как все люди добры и прекрасны!

О! как жить хорошо; о! как радостен свет

И как дорого в людях вниманье...

Умирать не хочу я так рано, о нет!

Слышу: "Где же его завещанье?"

Кто сказал? Я не знаю, но голос знаком!

Ах, зачем это слово сказали?

Я не умер еще, не разрушен мой дом,

Доктора воскресить обещали!

Да, да, да! - И опять надвигается тьма,

Облик смерти ко мне приступает...

Ум мой гаснет... но действуют клочья ума:

Просветленье пред смертью бывает...

* * *

Как? Опять Страшный суд! мне вослед, по пятам!

Но ведь это совсем невозможно!

Я в земле не лежал на поживу червям?

Это страшно, ужасно, безбожно...

А воскресшие шли от начальных начал,

От конечных концов приходили:

Громкий благовест в небе пылавшем звучал,

Солнца пели и звезды звонили!

И не видел я вовсе страдальческих лиц,

Что, бывало, в гробах поражали:

Все в молитвенном шествии падали ниц!

И, поднявшись, на небо взирали.

Грохот слышался всюду от глыб земляных,

Что валились в пустые могилы;

Треск от царских гробниц, в разрушении их

Повеленьем неведомой силы...

Разрушалась и Смерть. В ней погасла алчба,

Слух погас, затуманилось зренье,

Постигала ее каждой жизни судьба -

Прикоснулось всесильное тленье!

Проходили вблизи ее сонмы людей,

Шел и я, все мы вдаль уходили...

Боль затихла в груди... Прежде было больней..

Но зачем вы глаза мне закрыли?

Ведь я вижу сквозь медь... Слышу говор людской..

Что-то жгучее дали мне! жгите!!!

А я все-таки буду опять сам собой...

Да! Я выпорхну! Ну-ка! Ловите!

* * *

Умер я! Есть ощущения:

Не понять их, не познав

Новость первого мгновения!

Я окреп, нетленным став...

Ночь!.. Вдали земля туманная,

Мать всех в мире матерей,

Мне в былом обетованная

И очаг души моей!

Полуночница усталая,

Без меня несешься ты,

Вся больная, захудалая,

В стогнах вечной немоты...

А путям твоим и следу нет!

Но, кому бессмертным стать,

На тебе родиться следует,

На тебе и умирать!

Умер я... Там, в темной темени,

Ты мелькаешь огоньком...

Там есть смерть! Там царство времени!

Там родные мне, мой дом!

Уносись же, горе-странница,

Как корабль среди зыбей,

В мириадах звезд избранница

И очаг души моей.

Я отпетый, я отчитанный,

Молча вслед тебе смотрю,

И в трудах, в скорбях воспитанный,

Смерть пройдя,- благодарю...

* * *

Чуть мерцает на гроб мой сияние дня;

Чтец мне слышится от аналоя...

Не любите меня, не жалейте меня,

Потому что хочу вам покоя!

Не любите меня, потому что, узнав,

Как мне душу мою истерзали

Пыткой жгучею смерти, - ее увидав,

Вы бы сами безмерно страдали!

Не желайте меня возвращать, потому,

Что я снова пойду на мученья,

В истязаньях совсем непонятных уму!

Не хочу, не хочу повторенья!

От останков моих отойти я бы мог...

Только жаль их! Я с ними сроднился...

На груди моей старый лежит образок,

На него я от детства молился!

Вот и близкие мне! Не жалейте меня...

Не читайте Псалтыри: пугает!

В ней и скрежет зубовный, и муки огня,

И так страшно господь проклинает!

Вот и бабушка плачет при гробе моем!

Ты не плачь! Я свободнее птички;

Образумься! Взгляни! Ты помятым чепцом

Чуть прикрыла седые косички...

А я знаю, ты любишь опрятность чепца!..

Полдень! много цветов притащили;

Я цветы так любил! Их кладут вкруг лица...

Руки, плечи - всего обложили...

Некрасив!! Вон жена, на коленях стоит

Под свечей! Воск свечи оплывает;

Видишь - каплет, он флер на тебе запятнит...

К панихиде народ прибывает...

Говор, толки, злословье! Нет, лучше отбыть...

Ложь, притворство, позор, наважденье!

Мерно служба идет; начинают кадить...

Заволокся я дымом кажденья!

* * *

И я предстал сюда, весь полн непониманья...

Дитя беспомощное... чуть глаза открыв,

Я долго трепетал в неясности сознанья

Того, что я живу, что я иначе жив.

Меня от детских лет так лживо вразумляли

О смерти, о душе, что будет с ней потом;

При мне так искренно на кладбищах рыдали,

В могилы унося почивших вечным сном;

Все пенья всех церквей полны такой печали,

Так ярко занесен в сердца людей скелет,-

Что с самых ранних дней сомненья возникали:

Что, если плачут так,- загробной жизни нет?!

Нет! надо иначе учить от колыбели...

Долой весь темный груз туманов с головы...

Нет, надобно, чтоб мы совсем светло глядели

И шествовали в смерть, как за звездой волхвы!

Тогда бы верили мы все и безгранично,

Что смерть - желанная! что алые уста

Нас зацеловывают каждого, всех, лично,-

И тайна вечности спокойна и проста!

В РОЩЕ

Слушай, сосна! Расскажи мне былину!

Я уловлю ее в шуме ветвей!

Про заколдованный лес, про долину

Сказочных битв, всех древнейших древней!

Правда ли, будто здесь прежде живали

Люди забытые, сродные нам;

Все, даже имя свое, потеряли

И отошли к завершившимся снам?

Так же, как мы, знали злобу и горе,

Были свободны в ограде тюрьмы;

Нежность, любовь зажигались в их взоре,

И умирали они так, как мы?

Правда ль, что в некое время, когда-то

Жил тут неведомый волхв иль друид;

Сердце его было страстью объято,

Жрицу любил, был любим и убит?

Правда ль, что в память того преступленья

Был тут воздвигнут большой мавзолей.

Синее море несло песнопенья

К камням подножья с волнами зыбей?

Море теперь так далеко сбежало;

Край, прежде людный, совсем позабыт!

Памяти память - и ту посвевало

Время... свевает и дальше бежит.

Вижу: сосна головою кивает -

Будто бы: да! - говорит мне в ответ.

Эту былину от прадедов знает,

Слышала, чуть появилась на свет!

Правда ли, дальше сосну вопрошаю,

Будто бы вслед нам, чуть срок подойдет,

Море прильет к опустелому краю,

Новая жизнь на песках зацветет?

Новые сосны взрастут между вами,

Новые люди вослед нам придут,

И, обвеваемы новыми снами,

Тот же печальный вопрос зададут?

Будут опять увлекаться любовью!..

Ненависть, злоба, позор и печаль

Им, нас сменившим, покажутся новью;

Новая будет заманивать даль.

Будут они и мечтать и молиться,

Верить в исход из тяжелой тюрьмы,

Будут не ведать того, что случится,

И ошибутся во всем, как и мы?

Нет мне ответа! Но вижу я ясно:

Буря подходит, глубоко-темна...

Низко спускается! Изжелта-красно

В недрах той бури злорадной до дна!

Вьются пески и закудрились шквалы,

Взвизгнули вихри из облачной мглы...

Дрогнули сосны! Велики и малы

Вкруг закачалися все их стволы!

Тьма громоносная тень обложила!

Воздухом душным дышать тяжело!!

Первая молния тьму озарила!..

Буря, раскрыв огневое чело,

Шла под раскатами мощного грома,

В диком величьи кругом грохоча,

Сонмом теней и огнями влекома,

Все, ею сбитое, следом влача!

Видел я смутно, как сосны валились!

Думалось мне: гибель им оттого,

Что к человеческой мысли склонились

В поисках тайн бытия своего!

Что не затем им даны сердцевины,

Чтобы им нашим сердцам подражать;

Могут, пожалуй, шептать их вершины -

Только не смеют со смыслом шептать!

И смертоносная буря промчалась,

Стало кругом будто утром светать...

Роща кругом буреломом валялась!

Нет! ей былины своей не сказать!