| Главная » Книги |
Случевский Константин Константинович - Стихотворения, Страница 18
Случевский Константин Константинович - Стихотворения; В небе копаться и рыться, старик, запрещают...
Да и идет ли маститому богу лопата?
Ты ли, утопленник, сросшись осколками, снова
Мчишься по синему небу, Перун златоусый?
Как же обтер тебя, бедного, Днепр мутноводный?
Светятся звезды сквозь бледно-прозрачное тело;
Длинные пальцы как будто ногтями расплылись...
Бедный Перун! Посмотри: ведь ты тащишь кастрюлю!
Разве припомнил былые пиры да попойки
В гридницах княжьих, на княжьих дворах и охотах?
Полно, довольно, бросай ты кастрюлю на землю;
Жителям неба далекого пищи не надо,
Да и растут ли на небе припасы для кухни?
Как не узнать мне тебя, громовержец Юпитер?
Будто на троне, сидишь ты на всклоченной туче;
Мрачные думы лежат по глубоким морщинам;
Чуется снизу, какой ты холодный и мертвый!
Нет ни орла при тебе, ни небесного грома;
Мчится, насупясь, твоя меловая фигура,
А на коленях качается детская люлька!
Бедный Юпитер! За сотни прожитых столетий
В выси небесной, за детски-невинные шашни,
Кажется, должен ты нянчить своих ребятишек;
В розгу разросся давно обессиленный скипетр...
Разве и в небе полезны и люлька, и розги?
Много еще проносилось богов и божочков,
Мертвые боги - с богами, готовыми к смерти,
Мчались на сфинксах двурогие боги Египта,
В лотосах белых качался таинственный Вишну,
Кучей летели стозубые боги Сибири,
В чубах китайцев покоился Ли безобразный!
Пальмы и сосны, верблюды, брамины и маги,
Скальды, друиды, слоны, бердыши, крокодилы -
Дружно сплотившись и крепко насев друг на друга,
Плыли по небу одною великою тучей...
Чья ж это тень одиноко скользит над землею,
Вслед за богами, как будто богам не причастна,
Но, несомненней, чем все остальные,- богиня!
Тень одинокая, женщина без одеянья,
Вся неприветному холоду, ночи открыта?!
Лик обратив к небесам, чуть откинувшись навзничь,
За спину руки подняв в безграничной истоме,
Грудью роскошною в полном свету проступая,
Движешься ты, дуновением ветра гонима...
Кто ты, прекрасная? О, отвечай поскорее!
Ты Афродита, Астарта? Те обе - старухи,
Смяты страстями, бледны, безволосы, беззубы...
Где им, старухам! Скажи мне, зачем ты печальна,
Что в тебе ноет и чем ты страдаешь так сильно?
Может быть, стыдно тебе пролетать без одежды?
Может быть, холодно? Может быть... Слушай, виденье,
Ты - красота! Ты одна в сонме мертвых живая,
Обликом дивным понятна; без имени, правда!
Вечная, всюду бессмертная, та же повсюду,
В трепете страсти издревле знакомая миру...
Слушай, спустись! На земле тебе лучше; ты ближе
Людям, чем мертвым богам в голубом поднебесье:
Боги состарились, ты - молода и прекрасна;
Боги бессильны, а ты, ты, в избытке желаний,
Млеешь мучительно, в свете луны продвигаясь!
В небе нет юности, юность земле лишь доступна;
Храмы сердец молодых - ее вечные храмы,
Вечного пламени - вспышки огней одиночных!
Только погаснут одни, уж другие пылают...
Брось ты умерших богов, опускайся на землю,
В юность земли, не найдя этой юности в небе!
Боги тебя недостойны - им нет обновленья.
Дрогнула тень, и забегали полосы света;
Тихо качнулись и тронулись белые лики,
Их бессердечные груди мгновенно зарделись;
Глянула краска на бледных, изношенных лицах,
Стали слоиться, твой девственный лик сокрушая,
Приняли быстро в себя, отпустить не решившись!
Ты же, прекрасная, скрывшись из глаз, не исчезла -
Пала на землю пылающей ярко росою,
В каждой росинке тревожно дрожишь ты и млеешь,
Чуткому чувству понятна, без имени, правда,
Вечно присуща и все-таки неуловима...
ЛЮДСКИЕ ВЗДОХИ
Когда в час полуночный люди все спят,
И светлые звезды на землю глядят,
И месяц высокий, дробясь серебром,
В полях выстилает ковер за ковром,
И тени в причудливых гранях своих
Лежат, повалившись одни на других;
Когда в неподвижно-сверкающий лес
Спускаются росы с высоких небес,
И белые тучи по небу плывут,
И горные кручи в туманах встают -
Легки и воздушны в сиянье лучей,
На игры слетаются вздохи людей;
И в образах легких, светясь красотой,
Бесплотно рожденные светом и тьмой,
Они вереницей, незримо для нас,
Наш мир облетают в полуночный час.
С душистых сиреней, с ясминных кустов,
С бессонного ока, с могильных крестов,
С горящего сном молодого лица,
С опущенных век старика мертвеца,
Со слез, ускользающих в лунном свету,
Они собирают лучи на лету;
Собравши,- венцы золотые плетут,
По спящему миру тревожно снуют
И гибнут под утро, при первых лучах,
С венцами на ликах, с мольбой на устах.
ПОСЛЕДНИЙ ЗАВЕТ
В лесах алоэ и араукарий,
В густой листве бананов и мимоз -
Следы развалин; к ним факир и парий
Порой идут, цепляясь в кущах роз.
Людские лики в камнях проступают,
Ряды богов поверженных глядят!
На страже - змеи! Видимы бывают,
Когда их гнезда люди всполошат.
Зловещий свист идет тогда отвсюду;
Играют камни медной чешуей!
Спеши назад! Не то случиться худу:
Нарушил ты обещанный покой.
Покой! Покой... Когда-то тут играла
Людских судеб блестящая волна,
Любовью билась, арфами звучала
И орошалась пурпуром вина.
Свободны были мыслей кругозоры,
Не знала страсть запретного плода,
И мощный царь,- жрецов вещали хоры,-
Мог с божеством поспорить иногда...
Каких чудес дворцы его не знали
В волшебных снах чарующих ночей!
Каких красот в себе не отражали
Часы любви во тьме его очей!
Раз было так: чуть занялась денница,
Полночный пир, смолкая, утихал,
Забылась сном на львиной шкуре жрица,
Верховный жрец последним отплясал.
Еще с утра, с нарочными гонцами,
Проведал царь победу над врагом.
Последний враг! Царь - старший над царями!
Он делит землю только с божеством!
Погасло в нем последнее желанье,
Смутился дух свободой без границ...
И долго царь глядел на пированье
Сквозь полутень опущенных ресниц.
"Ко мне, мой сын!" И до царева ложа,
На утре дней в лучах зари горя,
По ступеням, дремавших не тревожа,
Подходит робко первенец царя.
И царь, приняв от сына поклоненье,
Заре навстречу, звукам арфы вслед,
В словах негромких, будто дуновенье,
Вещал ему последний свой завет:
"Когда мой час неведомый настанет
И сквозь огонь и ароматы смол
Свободный дух в немую вечность канет,
Приемлешь ты в наследие престол.
Свершив обряд, предав меня сожженью,
Как быть должно по старой старине,
Ты этот город обратишь к забвенью,
Построишь новый, дальше, в стороне,-
Чтоб тишина навеки водворилась
Здесь, где замкнет мне смерть мои уста,
Чтоб в ходе лет здесь вновь не зародилась
"Людских деяний вечная тщета...
Чтоб никогда ни клики поминанья,
Ни звук молитв в кладбищенской тиши
Не нарушали тихого блужданья,
Свободных снов живой моей души.
Я так устал, я так ищу покоя,
Что даже мысль о полной тишине
Дороже мне всего земного строя
И всех других ясней, понятней мне..."
И божество завет тот услыхало
И, смерть послав мгновенную царю,
В порядке стройном тихо обращало
В палящий день прохладную зарю.
И далеко от этих мест отхлынул
Людских страстей живой круговорот,
Роскошный лес живую чашу сдвинул,
И этих мест чуждается народ.
Змеиный свист здесь слышен отовсюду*
Сверкают камни медной чешуей.
Спеши назад! Не то случиться худу -
Нарушил ты обещанный покой.
БРАВИ
Д. П. Сапиенце
Я был удалым молодцом!
Неслись со струн моей гитары
Любви и молодости чары.
Я был удалым молодцом!
О мне в стенах монастырей
Идет молва, разводят лясы,
И крупный смех колеблет рясы
Святых отцов и матерей.
Не раз гонялися за мной,
Смущались поисками сбиры;
Меняя вслед за мной квартиры,
Не раз гонялися за мной.
В изображении сожгли
Меня, не могши взять в натуре!
То был позор прокуратуре:
В изображении сожгли!
Я знал, где судьям путь лежал,-
Пошел на станцию возницей;
Со мной кто ехал - мчался птицей!
Я знал, где судьям путь лежал...
И помню я, как я их вез.
Дорога кручами бежала.
Они не чуяли нимало,
Зачем, куда и кто их вез.
И обо мне их речь была.
Молчу и слышу за спиною -
Толкуют: как им быть со мною?
Их откровенна речь была...
Узнал я, кто меня продаст,
Какую он получит цену
По уговору за измену,-
Узнал я, кто меня продаст.
Узнал! Но вот изгиб пути.
Над темной кручею обвала
Дорога резкий крюк давала,
Чуть означался край пути.
А судьи ту же речь ведут...
Я обернулся к ним: "Синьоры!
Недаром славны наши горы:
Ведь это я, синьоры, тут!"
Мне не забыть их глупых глаз,
Что вдруг расширились не в меру!
Я разогнал коней к барьеру,
Бичом хватил их в самый раз,
Пустил из рук весь ком вожжей...
Прыжок к скале... Что дальше было,
Как их по кручам вниз дробило,-
Не видел... Жалко мне коней!
Да, был я бравым молодцом!
Неслись со струн моей гитары
Любви и молодости чары...
Да, был я бравым молодцом.
ГОРЯЩИЙ ЛЕС
Л. Б. Вейнбергу
Еду я сквозь гарь лесную
В полночь. Жар палит меня;
Страх какой-то в сердце чую,
Ясно слышу дрожь коня.
По пожарищу заметны
Чудищ огненных черты,-
Безобразны, злы, несметны,
Полны дикой красоты;
Заплетаются хвостами,
Вдоль дымящихся корней
Вьются, щелкают зубами
И трещат из дымных пней.
Пламя близко подступает,
Жар лицо мое палит,
Ум мутится, мысль блуждает,-
Будто тлеет и дымит!
Слышу сказочные были...
Речь идет о чудесах...
Уж не тризну ль тут творили,
Сожигая царский прах?
Мнится: в утренней прохладе,
На кровати расписной,
Царь лежит в большом наряде,
Стиснув меч своей рукой.
Очи мгла запечатлела,
Исказила смерть черты;
На поленницах, вкруг тела,
В груды сложены щиты,
Копья, цепи, луки, брони,
Шкур мохнатые ковры,
В ночь зарезанные кони,
Круторогие туры,
Гусли, бронзовые била
И труба, что в бой звала,
И ладья, что с ним ходила,
И жена, что с ним жила...
Все сгорело! Стало тише...
След дружинников исчез...
От могильника, все выше,
Стал пылать дремучий лес;
Бьется красными волнами,
Лижет тучи в небесах
И царя, с его делами,
Развевает в дым и прах;
Полон ратью огневою
Чудищ в обликах людских,
Он в погоню шлет за мною
Бестелесных чад своих!
Конь мой мчится, лес мелькает,
Жар сильней, душнее гарь!
Слышу, слышу: окликает,
Нагоняет мертвый царь!
Он, как я, в седле высоком,
Но на огненном коне,
Близко чуется, под боком,
Жмется стременем ко мне;
Говорит мне: "Гость желанный,
Улетим, отбросив страх,
К той стране обетованной,
Где журчат ручьи в лугах,
Где, познав любовь фиалки,
Ландыш, что ни ночь, бледней,
Где красавицы-русалки
Ждут таких, как ты, гостей,-
Где, под светом влаги синей,
Много звезд морских цветет,
Лес кораллов, бел как иней,
Отеняя их, растет;
Где под тихой глубиною
Даже солнца мощный лик,
Охлаждаемый волною,
Светит скромен, невелик;
Там, поющим струйкам вторя,
Будешь ты, как струйка, петь
И о жизни, полной горя,
Не захочешь пожалеть!..
&n 
| |
| Просмотров: 379 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры