Рылеев Кондратий Федорович - Думы, Страница 4 - Книги

азднует святым.

1821 или 1822

IX. Димитрий Донской Подвиги великого князя Димитрия Иоанновича Донского известны всякому русскому. Он был сын великого князя Московского Иоанна Иоанновича, родился в 1350 году, великокняжеский престол занял 1362 года. Владычествовавшая над Россиею Золотая или Сарайская Орда в его время раздиралась междоусобиями. Один из князей татарских, Мамай, властвовал там, под именем Мамант-Салтана, слабого и ничтожного хана. Недовольный великим князем, Мамай отправил (в 1378 г.) мурзу Бегича со множеством татарского войска; ополчение Димитрия встретило их на реке Воже, сразилось мужественно и одержало победу. Раздраженный Мамай, совокупив еще большие толпы иноплеменников, двинулся с ними к пределам России. Димитрий вооружился; противники сошлись на Куликовом поле (при речке Непрядве, впадающей в Дон); бой был жестокий и борьба ужасная (8 сентября 1380 г.). На пространстве двадцати верст кровь русских мешалась с татарскою. Наконец Мамай предался бегству, и Димитрий восторжествовал. Сия знаменитая победа доставила ему великую славу и уважение современников. Потомство наименовало его Донским. Димитрий умер в 1389 году.

"Доколь нам, други, пред тираном

Склонять покорную главу

И заодно с презренным ханом

Позорить сильную Москву?

Не нам, не нам страшиться битвы

С толпами грозными врагов:

За нас и Сергия {1} молитвы

И прах замученных отцов!

Летим - и возвратим народу

10 Залог блаженства чуждых стран:

Святую праотцев свободу

И древние права граждан.

Туда! за Дон!.. настало время!

Надежда наша - бог и меч!

Сразим моголов и, как бремя,

Ярмо Мамая сбросим с плеч!"

Так Дмитрий, рать обозревая,

Красуясь на коне, гремел

И, в помощь бога призывая,

20 Перуном грозным полетел...

"К врагам! за Дон! - вскричали поиски, -

За вольность, правду и закон!" -

И, повторяя клик геройский,

За князем ринулися в Дон.

Несутся полные отваги,

Волн упреждают быстрый бег;

Летят, как соколы, - и стяги

Противный осенили брег.

Мгновенно солнце озарило

30 Равнину и брега реки

И взору вдалеке открыло

Татар несметные полки.

Луга, равнины, долы, горы

Толпами пестрыми кипят;

Всех сил объять не могут взоры...

Повсюду бердыши блестят.

Идут как мрачные дубравы -

И вторят степи гул глухой;

Идут... там хан, здесь чада славы -

40 И закипел кровавый бой!..

"Бог нам прибежище и сила! -

Рек Дмитрий на челе полков. -

Умрем, когда судьба судила!"

И первый грянул на врагов.

Кровь хлынула - и тучи пыли,

Поднявшись вихрем к небесам,

Светило дня от глаз сокрыли,

И мрак простерся по полям.

Повсюду хлещет кровь ручьями,

50 Зеленый побагровел дол:

Там русский поражен врагами,

Здесь пал растоптанный могол,

Тут слышен копий треск и звуки,

Там сокрушился меч о меч.

Летят отсеченные руки,

И головы катятся с плеч.

А там, под тению кургана,

Презревший славу, сад и свет,

Лежит, низвергнув великана,

60 Отважный инок Пересвет {2}.

Там Белозерский князь и чада {3},

Достойные его любви,

И окрест их татар громада,

В своей потопшая крови.

Уж многие из храбрых пали,

Великодушный сонм редел;

Уже враги одолевали,

Татарин дикий свирепел.

К концу клонился бой кровавый,

70 И черный стяг {4} был пасть готов, -

Как вдруг орлом из-за дубравы

Волынский {5} грянул на врагов.

Враги смещались - от кургана

Промчалось: "Силен русский бог!" {6} -

И побежала рать тирана,

И сокрушен гордыни рог!

Помчался хан в глухие степи,

За ним шумящим враном страх;

Расторгнул русский рабства цепи

80 И стал на вражеских костях!..

Но кто там, бледен, близ дубравы.

Обрызган кровию лежит?

Что зрю?.. Первоначальник славы {*},

Димитрий ранен... страшный вид!..

Ужель изречено судьбою

Ему быть жертвой битвы сей?

Но вот к стенящему герою

Притек сонм воев и князей.

Вот, преклонив трофеи брани,

90 Гласят: "Ты победил! восстань!"

И князь, воздевши к небу длани:

"Велик нас ополчивший в брань!

Велик! - речет, - к нему молитвы!

Он Сергия услышал глас;

Ему вся слава грозной битвы;

Он, он один прославил вас!"

1822

{* Выражение летописца.}

X. Глинский Князь Михаил Львович Глинский некогда знатный и богатый литовский вельможа. Род его происходил от татарского князя, выехавшего из Орды во времена в<еликого> к<нязя> Витовта. Воспитанный в Германии, Глинский принял тамошние обычаи, долго служил императору и отличался храбростию и умом. Возвратясь в отечество, он снискал милость короля Александра и был его любимцем и другом. Когда (в 1508 г.) Сигизмунд сделался королем, завистники обнесли пред ним Глинского. Главный враг его был пан Забржезенский. Князь Глинский, обще с двумя братьями, передался вел. князю Московскому Василию Иоанновичу, был принят им с уважением и сделан воеводою. Глинский сражался против своих соотечественников и оказал особенные услуги при взятии Смоленска (1514 г.). Вел. князь обещал его сделать владетелем сего княжества; но не сдержал слова. Глинский вошел в переписку с Сигизмундом и намерен был ему передаться; его схватили, привезли в Москву и заключили в темницу. Там он просидел более двенадцати лет. Вел. князь женился на его племяннице, княжне Елене, дочери брата его Василия. Через год царица выпросила своему дяде прощение (1527 г.), и кн. Глинский пришел еще в большую силу. По кончине вел. князя Елена сделалась правительницею государства. Князь Михаил был одним из сильнейших членов Думы: нескромная слабость племянницы к любимцу ее, князю Телепневу-Оболенскому, возбудила в нем справедливое негодование, он стал делать ей увещания и подпал гневу; снова его заключили в темницу, где он и умер (в 1534 г.).

Под сводом обширным темницы подземной,

Куда луч приветный отрадных светил

Страшился проникнуть, где в области темной

Лишь бледный свет лампы, мерцая, бродил, -

Гремевший в Варшаве, Литве и России

Бесславьем и славой свершенных им дел,

В тяжелой цепи по рукам и по вые,

Князь Глинский задумчив сидел.

Волос уцелевших седые остатки

10 На сморщенно веком и грустью чело

Спадали кудрями, виясь в беспорядке:

Страданье на Глинском бразды провело...

Сидел он, склоненный на длань головою,

Угрюмою думой в минувшем летал;

Звучал средь безмолвья цепями порою

И тяжко, стоная, вздыхал.

При нем неотступно в темнице сидела

Прелестная дева - отрада слепца;

Свободой, и счастьем, и светом презрела,

20 И блага все в жертву она для отца.

Блеск пышный чертога для ней заменила

Могильная мрачность темницы сырой;

Здесь девичью прелесть дочь нежная скрыла

И жизни зарю молодой.

"О, долго ли будешь, стоная, лить слезы? -

Рекла она нежно. - Печали забудь!

Быть может, расторгнешь сии ты железы:

Надежда лелеет и узников грудь!

Быть может, остаток несчастливой жизни,

30 Спокоя волненье и бурю души,

Как гражданин верный, на лоне отчизны

Ты счастливо кончишь в тиши".

"На лоне отчизны! - воскликнул изменник. -

Не мне утешаться надеждою сей:

Страшась угрызений, стенающий пленник,

Несчастный, и вспомнить трепещет о ней.

Могу ль быть покоен хотя на мгновенье?

Червь совести тайно терзает меня;

К себе самому я питаю презренье

И мучусь, измену кляня.

Природа дала мне возможные блага,

Чтоб славным быть в мире иль грозным в войне:

Богатство, познанья, порода, отвага -

Всё с щедростью было ниспослано мне.

Желал еще славы и лавров победы;

Душа трепетала, дух юный кипел...

Вдруг поднялись тучей на Польшу соседы -

И лавр мне достался в удел.

Могольские орды влетели бедою:

50 Литва задымилась в пылу боевом -

И старцы, и жены, и дети толпою

Влеклися в неволю свирепым врагом;

И в пепел деревни и пышные грады;

И буйный татарин в крови утопал;

Ни веку, ни полу не зрели пощады -

Меч жадный над всеми сверкал.

Встревожен невзгодой, я к хищным навстречу

С дружиною храбрых помчался грозой,

Достиг - и отважно в кровавую сечу,

60 И кровь полилася, напенясь, рекой.

Покрылись телами поля и равнины:

Литвин и татарин упорно стоял;

Но с яростью новой за мною дружины -

И гордый могол побежал.

Боролся с кончиной властитель державный;

Тревогой и плачем наполнен дворец -

И вдруг о победе и громкой и славной

От Глинского с вестью примчался гонец.

Чело Александра веселость покрыла:

70 "Когда торжествует родная страна, -

Он рек предстоящим, - тогда и могила,

Поверьте, друзья, не страшна!"

Сим подвигом славным чрез меру надменный,

Не мог укротить я волненья страстей :-

И род Забржезенских, давно мне враждебный,

Внезапно средь ночи пал жертвой мечей.

Погиб он - и други мне стали врагами,

И, предан душою лишь мести одной,

Дерзнул я внестися с чужими полками

В отчизну свирепой войной.

О мука! о совесть - тиран неотступный!..

Ни зрелище стягов родимой земли,

Ни тайный глас сердца из длани преступной

В час битвы исторгнуть меча не могли!

Среди раздраженных, пылающих мщеньем,

И ярых и грозных душой москвитян,

Увы, к преступленью влеком преступленьем,

Разил я своих сограждан!..

Бой кончен - и Глинский узрел на равнине

90 Растерзанных трупы и груды костей;

Душа предалася невольно кручине,

И брызнули слезы на грудь из очей.

Не в пору познал я тоску преступленья!

Вся гнусность измены представилась мне;

Молил Сигизмунда проступкам забвенья,

Мечтал о родной стороне!

Но гений враждебный о тайне душевной

Царю в злое время известие дал,

И русский властитель, смущенный и гневный,

100 Раскаянье сердца изменой назвал:

Лишил меня зренья убийцы руками,

Забывши и славу и старость мою,

И дядю царицы, опутав цепями,

Забросил в темницу сию.

Лет десять живу я в могиле сей хладной;

Ни звезды, ни солнце не светят ко мне;

Тоскую, угрюмый, в душе безотрадной

И думой стремлюся к родимой стране.

Приметно слабею в утраченных силах,

110 Чуть сердце трепещет, немеет мой глас,

И медленней льется кровь хладная в жилах,

И смерти уж близится час.

О дочь моя! скоро, над гробом рыдая,

Ты бросишь на прах мой горсть чуждой земли.

Скорее, друг юный, беги сего края:

От милой отчизны жить грустно вдали!

Свободный народ наш, деяньями славный,

Издавна известный в далеких краях,

Проступки несчастных отцов своенравно

120

Не будет отмщать на детях.

Край милый увидишь - и сердца утраты

И юных лет горе в душе облегчишь;

И башни, и храмы, и предков палаты,

И сердцу святые гробницы узришь!

Отца проклиная, дочь милую нежно

И ласково примут отчизны сыны -

И ты дни окончишь в тиши безмятежной

На лоне родимой страны.

Пусть рок мой, исполнен тоской и мученьем,

130 Пребудет примером отчизны моей!

Да каждый, пылая преступным отмщеньем,

Идти не посмеет стезею страстей!

Да видят во мне моей родины братья,

Что рано иль поздно - измене взгремят

Ужасные сердцу сограждан проклятья

И совесть от сна пробудят!"

Несчастный умолкнул с душевной тоскою;

Вдруг стон по темнице - и Глинский упал

На дочери лоно седой головою,

140 И холод кончины его оковал!..

Так Глинский - муж Думы и пламенный воин -

Погиб на чужбине, как гнусный злодей;

Хвалы бы он вечной был в мире достоин,

Когда бы не буря страстей.

1822

XI. Курбский Князь Андрей Михайлович Курбский, знаменитый вождь, писатель и друг Иоанна Грозного. В Казанском походе, при отражении крымцев от Тулы (1552) и в войне Ливонской (1560 г.) он оказал чудеса храбрости. В 1564 г. Курбский был воеводою в Дерпте. В сие время Грозный преследовал друзей прежнего своего любимца, Адашева. в числе которых был и Курбский: ему делали выговоры, оскорбляли и, наконец, угрожали. Опасаясь погибели, Курбский решился изменить отечеству и бежал в Польшу. Сигизмунд II принял его под свое покровительство и дал ему в поместье княжество Ковельское. Отсюда Курбский вел бранную и язвительную переписку с Иоанном; а потом еще далее простер свое мщение: забыл отечество, предводительствовал поляками во время их войны с Россиею и возбуждал против нее хана Крымского. Он умер в Польше. Пред смертию сердце его несколько умягчилось: он вспомнил о России и называл ее милым отечеством. Спасаясь из Дерпта, Курбский оставил там супругу и девятилетнего сына; потом, в Польше, вторично женился на княгине Дубровицкой, с которою король повелел ему развестися. Курбский известен также литературными своими трудами: он описал жестокости царя Иоанна и перевел некоторые беседы Златоустого на "Деяния св. апостол<ов>". В конце XVII века правнуки его выехали в Россию.

На камне мшистом в час ночной,

Из милой родины изгнанник,

Сидел князь Курбский, вождь младой,

В Литве враждебной грустный странник,

Позор и слава русских стран,

В совете мудрый, страшный в брани,

Надежда скорбных россиян,

Гроза ливонцев, бич Казани...

Сидел - и в перекатах гром

10 На небе мрачном раздавался,

И темный лес, шумя кругом,

От блеска молний освещался.