Милонов Михаил Васильевич - Стихотворения

   С в и с т о в

                         Очень рад!

   Хороший знак, когда достоинства ценят.

   И вы уже его, наверно, прочитали?

   (в сторону)

   Так скоро од моих еще не раскупали!

   Благодарю, сударь, благодарю за весть.

   И вам понравилось, ваш вкус... Прошу присесть.

  

    Д а м о н (в сторону)

   О небо! я его не знаю и названья...

  

    С в и с т о в

   Что лучше в нем для вас?

  

    Д а м о н (в замешательстве)

                     Что лучше?.. окончанье!

   И все, сударь, и все - (не знаю, как мне быть!)

   Прекрасные стихи возможно ль не хвалить?

  

    С в и с т о в

   За честь благодарю; но мне б приятно было

   Узнать, особенно что в них вас поразило?

   Не правда ль, сей порыв восторга - план и ход?

  

    Д а м о н

   Так точно.

  

    С в и с т о в

             Вы, сударь, любитель, вижу, од.

  

    Д а м о н

         Люблю.

  

    С в и с т о в

             О, нас провесть, поэтов, очень трудно;

   Мы вкусы узнаем тотчас - вам это чудно,

   Так точно вы, сударь, большой любитель од.

   И сам до крайности люблю я этот род,

   Когда же истинных вы лириков цените...

  

    Д а м о н

   Возможно ль не любить поэтов?

  

    С в и с т о в (вспрыгивая)

                         Обоймите!

   Мой дом и кабинет для вас всегда открыт.

  

    Д а м о н (в сторону)

   Начало доброе!

  

    С в и с т о в

             Иной наш брат, пиит, -

   Конечно, и у нас в России есть поэты, -

   Все пишут песенки, посланья да сонеты;

   Я этот мелкий вздор, признаться, не люблю,

   И к славе проложил сам новую стезю.

   Те пишут попросту, в них все обыкновенно:

   Читаешь - тот язык, что слышишь повседневно,

   И, так сказать, за ум никак не заберет;

   Но истинный поэт - хоть что он и соврет,

   Зато для простяков не может быть понятным,

   И вот что я зову наитьем благодатным.

   Не правда ли, сударь?

  

    Д а м о н

                 По мне, поэта долг -

   По крайности, понять его чтоб всякий мог.

  

    С в и с т о в

   О, нет; вы судите согласно с общим мненьем,

   Я это доказал одним стихотвореньем.

   Как всякому понять? Когда признаюсь вам,

   Нередко сам дивлюсь я собственным стихам,

   И, кончив вечером иное сочиненье,

   Мое ли поутру не верю в восхищенье;

   И, чтобы точно знать, что я его писал,

   Велю, чтоб секретарь за мною примечал!

  

     Д а м о н

   Вы, должно быть, поэт единственный меж нами.

  

    С в и с т о в

   Да, эти седины я нажил над стихами;

   Для славы сограждан писать не устаю,

   Но, к сожалению, от вас не потаю,

   Ценить достоинства не знает свет коварный,

   И даже, признаюсь, о век неблагодарный!

   Лишь только выпустил стихи мои в печать,

   Чуть-чуть мне не пришлось из города бежать:

   С такою злобою повесы и нахалы

   Насмешками о них наполнили журналы -

   Правительству б терпеть не должно сих листов!

   Не только не щадят ни званья, ни трудов,

   Но скаредный такой ввели обычай в моду,

   Что мне, певцу, в глаза смеются как уроду!

   Но зависть презирать издетства я привык,

  

   Вы любите стихи - божественный язык -

   И с вами сей же час злых критиков забуду.

   Позвольте (берет ужасную кипу) притащу я маленькую груду -

   Здесь класс лирический...

  

    Д а м о н

                     О Боже! что со мной?

  

    С в и с т о в

   Вы удивляетесь? а это сорт другой:

   Вязанка полная сокровищ Аполлона,

   И притчей, кажется, почти до миллиона!

   Вы не поверите, как легок этот род;

   Здесь все комедии...

  

    Д а м о н (в сторону)

                 Тиран и сумасброд!

  

    С в и с т о в

   Но это все ничто пред этой кипой славной,

   Здесь все: Корнель, Расин и сам Вольтер забавный!

   Вот трон, сударь, вот трон, на коем вижу я

   Во всяком критике ничтожного враля!..

  

   Сатиры... СПб., 1819. С. 239-246.

  

   Отрывок из комедии "Опекун-стихотворец"

   Опубл.: Бл 1818 Ч. 3, N 9. С. 266-272; Сатиры С. 239-246. Прочитано в ВОЛСНХ 22 авг. 1818 г.

  

  

   Его сиятельству, милостивому государю графу Николаю Петровичу Румянцову,

   господину государственному канцлеру, знаменитому любителю и покровителю наук и словесности, усерднейшее приношение

    

   Я знатных не искал внимания к себе,

   Но ты, как Меценат, к трудам моим склонился!

   Вниманием твоим мой гений окрылился -

   Он должен славен быть, коль нравится тебе.

   В высоком сане ты, стремясь стезею правой,

   Ревнуешь в доблестях бессмертному отцу:

   Я ж Задунайского вослед иду певцу - 

   И именем твоим знакомлюся со славой.

  

   Сатиры... СПб., 1819. С. [7], [9].

  

   Посвящение Н.П.Румянцеву

   Опубл.: Сатиры С. [7, 9]; опубл. А.Максимовичем в предисловии к изданию стихотворений Милонова в кн.: Карамзин и поэты его времени. Л., 1936. С. 250-251.

  

  

  

   МОЛИТВА ХРИСТИАНИНА 

   Господь моя подпора!

   Он жизнь мою хранит,

   Когда огнем раздора 

   Лице земли горит.

  

   Он рек: "Сей мир не вечным

   Пристанищем твоим,

   Но с миром ты сердечным 

   Останешься моим!"

  

   Я светом не прельщаюсь,

   Ценю моей душой,

   Забыв - я повергаюсь 

   О нем перед Тобой!

  

   Единственный свидетель

   И помыслов, и дел!

   Молю, чтоб добродетель

   Осталась нам в удел!

  

   Чтоб жизни здесь достойно

   Могли мы цену знать,

   И пред Тобой - спокойно

   Алтарь Твой обнимать!

  

   Чтоб Ты, источник блага,

   Изгладив зол следы,

   Здесь нищего и нага

   Не умножал беды!

  

   Чтобы любви объятья

   Простерлись меж людьми -

   И человеки-братья

   Звались Тебе детьми!

  

   Чтоб вера постоянный

   Была здесь вождь душам!

   И дар, Тобой мне данный,

   Хвале Твоей отдам!

  

   Чтоб мирные соседы

   В пристанище земном,

   Цари и мы - победы

   Не звали торжеством.

  

   Храни здесь веры силу,

   Ведя путем доброт,

   Нам облегчать в могилу

   От жизни переход.

  

   Молитва христианина

   Опубл.: Бл 1819 Ч. 5, N 2. С. 69-70 (с подп.: М.М.). Прочитано в ВОЛСНХ 23 янв. 1819 г.

  

  

   К ГРОБНИЦЕ СИЛЬВИИ 

    

   Где ты, мой друг? Ковчег лишь тлеющего тела

   На скорбной сей земле остался предо мной:

   Но, ангел, с смертью здесь ты обнялась самой

   И, существо небес, на небо отлетела!

  

   К гробнице Сильвии

   Опубл.: Бл 1819 Ч. 5, N 2. С. 71. Прочитано в ВОЛСНХ 23 янв. 1819 г.

  

  

   К НЕМЕЗИДЕ, ИЛИ БОЖЕСТВУ НЕСЧАСТИЯ 

   (Взято из Антологии) 

   (А.Н.Ж. [Жемчужникову]) 

  

   Руководитель жизни строгий,

   Посол карающих судеб,

   Несущий плач равно в чертоги

   И в мрачный нищеты вертеп,

   Удары чьи неотразимы,

   Всегда направлены в сердца,

   От уз раба - до диадимы,

   Чело гнетущей гордеца!

  

   При жребии стоящий смертных

   И испытатель грозный их!

   Кто был укрыт, в стремленьях тщетных,

   От адамантных стрел твоих?

   Кто, жертва твоего урока,

   Себя ничтожным не считал?

   Кто не лил слез горящих тока,

   Когда тобой гонимым стал?

  

   Но и отраду средь терпенья

   Какую кажешь ты душам? 

   На мир - холодный взгляд презренья,

   И взор надежный к небесам!

  

   К Немезиде, или божеству несчастия (Взято из Антологии)

   Опубл.: Бл 1819 Ч. 6, N 12. С. 343-344 (с посвящением А.Н. Ж [Жемчужникову]). Прочитано в ВОЛСНХ 20 февр. 1819 г.

  

  

   СЕТОВАНИЕ РОССИЯНИНА при известии о кончине 

   ее величества Екатерины Павловны, королевы Виртембергской

  

   Родства, союза и любови

   Перед судьбой бессилен глас:

   Бесценна ветвь Петровой крови

   Днесь вновь похищена у нас.

         Россия, плачь! Сия утрата

         Мать ввергла в стон и в слезы брата!

  

   Царям жесточе смерть родных;

   Любовью к правде пламенея

   И меч вознесши на злодея,

   Все мене зрят друзей прямых -

         И друг средь царского совета

         Здесь редок также, как комета.

  

   Давно ль, прекрасная из жен, 

   Я зрел, твой путь благословляя,

   Как, славой твой союз блистая,

   В залог был славы сопряжен;

         И днесь внезапною кончиной

         Всеобщей скорби ты причиной!

  

   Двукратно дети сироты,

   Угас их светоч-благодетель

   И мать - над гробом красоты

   Венчанна плачет добродетель.

         Еще удар! Творец людей,

         Сколь много жертв взято от ней!

  

   Где дух высокий, где краса?

   Осталась горесть лишь едина.

   И мнится, вновь на небеса

   Взята от нас Екатерина.

         Паду, смирясь перед судьбой,

         И гроб ее кроплю слезой.

  

   Сколь суетен в надеждах смертный!

   Все упования в мечте:

   Не ты ль казалась долголетной

   По благости и красоте?

         И вдруг, в стране от кровных дальной,

         Твой веет кипарис печальной.

  

   Давно ли счастливая мать,

   Вдовиц и сирых утешенье,

   В своем сердечном восхищенье

   Тебя спешила обнимать?

         Днесь в виде горня серафима

         Ее храни, для ней незрима.

  

   В той сфере ангелов благих,

   Утраты коих дорогия

   Тебе подобно, в днях младых,

   Оплакал трон и вся Россия.

         И с горней высоты небес

         Склонись на ток усердных слез...

  

   Я пел, царица, твой союз,

   Как в красоте ты им блистала:

   И ты свой слух от гласа муз

   В величестве не отклоняла.

         Мне ль в горести молчать моей?

         Поэт есть жрец благих царей.

  

   Сетования россиянина при известии о кончине ее величества Екатерины Павловны, королевы Виртембергской

   Опубл.: СО 1819 Ч. 52, N 10. С. 178-179. Прочитано в ВОЛСНХ 6 марта 1819 г.

  

  

   К СИЛЬВИИ 

  

   Что слышу, Сильвия? безжалостная мать

   Насильственной рукой готова, в ослепленье,

   Под видом брачных уз оковы налагать -

   И торжеством облечь столь страшно преступленье.

   Свершится ли сие - правдивый мира Царь!

   Чтобы в виду моем, трепещуща, полмертва,

   Предстала пред его священный ты алтарь,

   Как варварских веков благословенна жертва?

   Там жизнь одну - а ты любовь приносишь с ней!

   Сего ль от нас хотеть покорности залога?

   Нет, нет, такой союз - верх лютости людей,

   И оскорбление, коль есть оно, для Бога!

   Союз ли сей считать велением судьбы,

   И нам ли жертвовать собою принужденно?

   Пред мнением людским пусть будем мы рабы,

   Но рабство для сердец еще не сотворенно!..

   Тебя ль, цветущую среди прекрасных лет,

   Узрю, для матери, вменяя долг в покорство,

   Преобращающу на целый век обет,

   Святой союз сердец - в преступное притворство?

   Союз, к которому Природа нас зовет,

   В котором нас мечта о благах съединяет,

   За коим жизни вся утеха предстает -

   И смерть одна кому преграду полагает!

   Тебя ли обольстит ничтожный блеск и сан?

   И ты ли наряду появишься с другими,

   Которых уловил с корыстию обман

   И света деспотизм с химерами своими!

   Где все один обряд, где, вид свой утая,

   Не ставится в порок ни лесть, ни принужденье;

   Но и ничтожное пред светом преступленье

   Коснется ль до души, столь чистой, как твоя?

   Не мни, чтоб, раздражась, моя правдива муза

   Тебе, о Сильвия, стремилася внушить

   Бежать от нежного супружества союза

   И воли матери преслушницею быть:

   Ах, нет! сих уз святых усердный почитатель,

   Хочу, чтоб их любовь плела своей рукой,

   Хочу, чтобы тобой счастливый обладатель

   Знал цену счастия владеть твоей душой!

   Число несчастных жертв не множа Гименея,

   Супруга верная - заботливая мать,

   Хочу, чтоб в зиму лет могла ты, пламенея,

   Счастливый брака день в восторге вспоминать,

   Чтоб свято чтя сей брак, нам Богом нареченный,

   Явила б в нем любви счастливый образец:

   Тогда как сей союз есть в век наш развращенный,

   Не связь - а лишь одно условие сердец.

  

   К Сильвии ("Что слышу, Сильвия? безжалостная мать...")

   Опубл.: СО 1819 Ч. 52, N 12. С. 274-275.

  

    

   НА СМЕРТЬ А.Ф.РАЕВСКОГО 

  

   Где ты? - Парит днесь мысль моя

   Над смертию скоропостижной...

   Мой искренний, мой друг, мой ближний!

   Ты ль к гробу упредил меня?

  

   Тебя ль в твои цветущи годы

   Сразила смерть, как хищный тать?

   Нам изречен закон природы:

   Родиться, жить и умирать!

  

   И на весах судеб возвешен

   Для нас назначенный конец!

   Ты днесь спокоен, но утешен

   Чем может скорбный быть отец?

  

   О друг! одна лишь веры сила

   Нам о свидании гласит;

   И разлучившая могила

   Меня с тобой соединит.

  

   Не сетуй, горестный родитель!

   Над прахом сына слез не лей:

   На небо горний покровитель

   Нас вземлет от юдоли сей!

  

   Не долготою в мире века

   Мы славим скорбный свой удел:

   Дням нет числа; для человека

   Жизнь есть число полезных дел.

  

   Я ж в дружестве моем усердном,

   Объемля камень гробовой,

   Мечтаю: завтра, может, дерном

   Одним покроюся с тобой.

  

   На смерть А.Ф.Раевского

   Опубл.: Украинский вестник. Харьков, 1819. Ч. 16, N 12. С. 358-359. Прочитано в ВОЛСНХ 20 марта 1819 г.

  

  

   [НАДПИСЬ К СЕНАТУ] 

  

   Какой тут правды ждать

   В святилище закона!

   Закон прибит к столбу,

   И на столбе корона.

  

   Эпиграмма ([Надпись к Сенату]) *

   Опубл.: Базанов В.Г. Вольное общество любителей российской словесности. Петрозаводск, 1949. С. 174 (по записи 18 нояб. 1819 г. в дневнике В.Н.Каразина, предположительно приписывается М.В.Милонову на основании этой записи: "Вот эпиграмма (сказывают, Милонова - известного поэта, члена Общества любителей словесности и художеств), которою меня, так сказать, осрамили в столице сей! Она сделана на Сенат или на вывеску гг. сенаторов и Комиссии законов.").

  

  

   ПОСЛАНИЕ К Ж... [А.Н.Жемчужникову]

  

   Тебя ль утешит тихий звук

   Едва внимаемой цевницы

   Среди болезни, милый друг,

   В стенах твоей полутемницы?